Надо мною "Безоблачное небо" - 1 часть

Николай раскрыл рюкзак, достал оттуда спецпакеты для упаковки найденного, совок со щеточкой и подошел к куче праха, оставшейся от монстра. Все зашевелились. Кто-то отряхивался, кто-то перекладывал что-то в рюкзаке. Я подобрала свой "Абакан", стерла грязь и заменила магазин. "Парни! Вы только поглядите!" — раздался крик Николая. Все повернулись к нему. В уже частично убранной куче пепла лежал ошейник, самый обычный собачий ошейник с бляшками и шипами. От прочих он отличался разве что своей величиной, я, пожалуй, могла бы его надеть вместо пояса. "Это что же получается, ребята? — пробормотал Николай, — Выходит, он ручной был?" Вот тут меня и перекозявило, я начала хохотать, вспоминая, каким "ручным" был этот монстр. "Ну, конечно, — выдавливала я сквозь смех, — он был ручным! Он просто поиграть хотел, а мы его взяли и расстреляли!" Хохот разобрал и всех остальных. Даже Вадим, потерявший сознание почти сразу за Николаем, эту "ручную" тварь успел рассмотреть в подробностях. "Народ, прикиньте! Это же был карликовый пинчер! А какой он был ручной и ласковый!" — ржал Андрей. "И вовсе не пинчер, а пекинес, и звали его Тузик, — вторил ему Игнат, — Тузик! Тузик! К ноге!" Николай сначала недоуменно глядел на нас, а потом не выдержал и присоединился к общему веселью. Конечно, наш смех был несколько нервическим. Просто вместе со смехом уходило напряжение этого сумасшедшего боя, покидало чувство страха, не отпускавшего нас до самого конца. Ведь, в конце концов, мы не роботы, мы живые, даже если люди нас таковыми не считают.

* * *

В том патрульном рейде мы так и не смогли найти зацепок к тайне убитого нами чудовища. Осматривая ту часть подземной системы, где произошел бой с монстром, мы, похоже, обнаружили его логово: человеческие кости, куски протухшей плоти, обрывки ткани. Больше ничего значимого найти не удалось. На базе, в ходе экспертизы удалось выяснить, что встреченное нами существо с большой долей вероятности было создано искусственно, но кто мог его создать, и как оно попало в подземную систему, по-прежнему оставалось загадкой. Ошейник монстра "рассказал" чуть больше. На нем остались следы подчиняющих и управляющих заклятий, которые распались со смертью твари. Заклинания, несомненно, были созданы каинитами, но какими — опять-таки непонятно, тем более, что и сами заклинания восстановить не удалось.

С ребятами-патрульными я рассталась очень по-дружески. Они всячески выказывали мне свою приязнь. Андрей сказал, что когда группу вновь будут готовить к выходу на маршрут, он станет добиваться моего включения, если я, конечно, не возражаю. Я не возражала, ребята мне понравились.

Информация о встреченном нами чудовище была передана в другие кланы и вызвала там (за исключением, пожалуй, вентру) легкую панику. Большой, сильный и невероятно живучий монстр, способный к тому же своим ментаударом прошибать щиты даже у тремеров, для слабых в ментальном отношении кланов оказывался почти неуязвимым противником. По секрету Гор сообщил мне, что руководство тореадоров обратилось к нашим с просьбой разработать и изготовить для бойцов Тореадора партию амулетов, усиливающих ментальную защиту. Вроде бы наши спецы заказ приняли и сейчас прорабатывают техусловия.

Естественно, как только сообщение о твари, встреченной нами, было передано всем остальным, началась основательная проверка подземной системы. Десятки патрульных групп самых разных кланов шерстили километры подземных галерей, коридоров, переходов, ходов. В этой глобальной зачистке приняла участие и я. Когда группу Андрея вместе с другими отрядами патрулей стали готовить к выходу в "подземку" на наведение "шмона", он добился, чтобы меня присоединили к его ребятам.

Честно говоря, общая проверка подземной системы результатов не дала. Нет, сама по себе чистка системы была вполне успешной. Удалось, например, отыскать и уничтожить (мы ж не милиция, возиться с судами да адвокатами) группу бандитов. Совсем недавно эти джентльмены удачи совершили разбойное нападение на инкасаторов. Деньги, правда, забрать им не удалось, зато в перестрелке убили инкасатора. Вся милиция города с ног сбилась их разыскивая, а бандиты преспокойно себе отсиживались под землей. Еще обнаружили схрон с оружием, чей — неизвестно; накрыли два склада наркоты (один из них был очень даже неплохо оборудован); поймали каитифа-уголовника, на которого уже давно поступила от Охотников ориентировка. То есть, результаты то, конечно, были, да только не те, что ожидались. С тварями, подобными встреченной нами, ни одна группа не столкнулась, зацепок, которые могли бы вывести на след их таинственных создателей и хозяев, тоже обнаружено не было.

Мы еще не знали, что получили первый звоночек из не столь уж отдаленного будущего. Хотя, первый ли он? Может быть, первым звонком был разговор с дядей Юрой на дуэльной площадке арены, или удар сбившей меня машины, или голос дяди Юры в телефонной трубке, сказавший, что отца больше нет? Кто даст ответ? Впрочем, не будем забегать вперед.

14

Выходной начался стандартно. Днем мы с Сережкой отдыхали у меня на квартире. Приходить ко мне на день на базу Тремер Сергей стеснялся, да и мне оставаться на день у тореадоров тоже было стремно. Вот мы и нашли компромиссный вариант. У Сергея вне базы вообще-то имелось жилье, но его квартирка была жутко тесной и какая-либо мебель там отсутствовала вовсе, так что на выходные оставались в моей.

Встали, привели себя в порядок, натерлись СМ, оделись... Программки у нас не было, а потому включили телек наугад. Пощелкали по каналам — ничего стоящего, или реклама, или фигня какая-то, так что выключили его поскорее. LCD-телевизор купили совсем недавно — как говорится, обживаемся. Стали подумывать, а не заиметь ли нам тут стационарный комп, или ноут. В доме проходит кабель теленета, так что к сети подключиться проблем не будет.

На улице солнце к закату клонится — по моему, самое время прогуляться, не сидеть же всю ночь дома. Решили на речку сходить. Время удачное: как раз, пока дойдем, и солнце сядет, искупаться можно будет. Вода в реке успела прогреться — лето в этом году жаркое.

* * *

Народа на пляже было немного, что, в общем-то, неудивительно — поздний вечер. Прямо по курсу группа изрядно "набравшихся" парней выясняла между собой отношения — кто-то кому-то собирался бить морду. На всякий случай я чуточку поработала с их сознаниями, так что к нам эта компания интереса не проявила. Ха, по части тонких воздействий, я сейчас не уступлю никому из вентру своего ранга. Не зря же Маргарита считает меня одной из лучших своих воспитанниц. Забавная ситуация, можно сказать, сижу на двух стульях сразу.

Компания осталась позади. Издали доносились пьяные вопли, ну, ничего — еще немножко пройдем, вон тот мысок обогнем, и совсем не будет слышно. Мыс мы обошли... и столкнулись нос к носу с еще одной группой отдыхающих. В пяти-семи метрах от нас на берегу расположились четверо парней и одна девушка. В сторонке стояло пять байков — недалеко от этого места был съезд к реке. "Каиниты", — шепнула я Сережке. Впрочем, с такого-то расстояния он наверняка и сам уже это видел. Стоящий к нам спиной плотный кротко стриженый парень обернулся на звук шагов. Оба-на. "Привет, ребята", — усмехнувшись, сказал Кабан. В руках Сергея тут же появились его ножи. Я быстро скинула кроссовки. (Тогда, на Арене при трансформации, я в хлам разодрала когтями все носы берцев, пришлось их выбросить. Потом кроссовки себе специально искала такие, чтобы при случае снимались легко — хватит обувь портить). Этот тип успел "познакомиться" с Сережкой, сейчас еще и со мной "познакомится". Уверена, и ему, и всем остальным мало не покажется — порвем на тряпочки. И это не бахвальство. Когда ты в боевой гангрельской трансформации (пусть даже неполной) можешь двигаться со скоростью тореадора и при этом очередями пускать "Призрачных жуков", это очень серьезно, уж поверьте на слово. Кабан успокаивающе поднял руки верх: "Аут! Чего ощетинились-то? Не собираемся мы драться. Арена расставила точки. Чего теперь кулаками махать? Присаживайтесь к нам, поболтаем. Или брезгуете бруйянами? Ну, да, мы же все Анархи — асоциальные элементы..." Это "асоциальные элементы" Кабан произнес высокомерно-презрительным тоном, явно кого-то пародируя. Я молча подхватила свои кроссовки, и подсела к бруйянам. Сергей пожал плечами (ножи у него уже исчезли из рук), сел рядышком.

Представились. Сергея уже знали, я назвала свое имя. Бруйяне, естественно, назвались тоже. Девчонку звали Светка, она же — Ночка (Светлана была черноволосой, как тремерша, может быть, по-этому ее так прозвали). Парней звали: Димка по прозвищу Ветер (Димка был тогда в парке вместе с Кабаном); Иван с ником Волк (Иван был родом из Тамбова, а раз оттуда, значит "Тамбовский волк"; поначалу, говорит, так и звали, а потом ник, как-то сам собой сократился до "Волк") и Сергей, он же Мосол (наверно потому, что худой). Ну, Кабану, понятное дело, представляться было не нужно. "Ну, что, — усмехнулся Кабан, — давайте за знакомство что ли выпьем. Ночка! Давай фляжку!" Светка достала флягу и передала Кабану, а тот мне. Что-то рожа у Кабана хитрая какая-то и остальные парни вроде как переглянулись, когда Ночка передавала фляжку. Ой, неспроста это! Наверняка во фляге какая-нибудь дрянь. Я отвинтила колпачок и приложилась к горлышку. Свиная кровь. Всего лишь! Сделала несколько глотков (надеюсь, у меня не дрогнул ни один мускул на лице) и передала флягу Сергею. Тот видимо тоже сообразил, что это своего рода испытание, а потому с каменным лицом отхлебнул из фляги и передал ее следующему. Кабан посмотрел на меня и одобрительно крякнул: "Молодцом! Ну, тореадор ладно, к тому же парень, а ты... неужели раньше пробовала?" Я ухмыльнулась: "На полигоне только ее и пьем, там нормальной не дают для выработки неприхотливости в пище". "Ай да тремеры, — засмеялся Кабан, — А я вас считал такими же, как вентру, неженками. Нам как-то один из них проспорил и по уговору выпил где-то с половину такой вот фляжки. Как же он потом блевал!" На лице бруйянина появилось мечтательное выражение — видимо воспоминание доставляло ему удовольствие. "А вы, — я показала глазами на флягу, — тоже что ли неприхотливость тренируете?" "Нет, тремерша, — в голосе Кабана явственно послышался сарказм, — нам ее тренировать нахрен не надо и так неприхотливы — дальше некуда. А эту парашу мы пьем постоянно, просто потому, что ничего другого нет. Ты проголодаешься — идешь в ваш бар и берешь себе сколько нужно нормальной крови. Еще и выбираешь, поди, какую брать, первой группы, или там четвертой. Мы же нормальную человеческую кровь получаем, только когда в лазарете лежим. А если уж ты здоров, или пей это свиное дерьмо, или найди того, кто может с тобой своей кровушкой "поделиться". Найди такого человека, введи его в ступор, позаботься, чтобы вас никто не видел, высоси не больше донорской нормы (и никого не волнует, насытился ты при этом, или еще нет), не забудь у "донора" стереть память о случившемся... Так ведь еще на какого человека нарвешься: ты его в ступор, а он возьмет, да и откинет копыта — сердце там слабое, или еще что. И кто виноват, спрашивается? Ты виноват — непреднамеренное убийство при попытке кормления. Ну, а дальше, если повезет, то обойдется, не повезет — жди Охотников. Вот так и живем. Ты то, наверно, щадящим укусом пользовалась разве что на тренировках". Я кивнула. Все верно. Конечно, меня учили правильно кормиться, и тот же щадящий укус я отрабатывала на клановых упырях, но на практике эти умения ни разу использовать не приходилось. Просто не было необходимости — на базе запас крови держали всегда. Если я уходила оттуда надолго, то захватывала с собой флягу, а то и две. Подозреваю, что и у Сережки дела обстояли так же. Я взглянула на Кабана: "Но почему же у вас так плохо..." Он перебил меня, не дав договорить (остальные бруйяне смотрели на меня даже с некоторой жалостью, как на умственно отсталого ребенка): "Плохо с кровью, ты хотела сказать? Все потому, Кира, — в словах бруйянина слышался все тот же сарказм, — что клан у нас бедный. Нет у нас таких потрясающих способностей, как у вентру, все под себя подгребать и делать деньги из ничего. Научными талантами мы, в отличие от твоих сородичей, тоже обделены. Неоткуда большим деньгам взяться, а донорскую кровь и тремеры и вентру нам продают по таким ценам, что только держись! Для постоянного использования мы кровь животных на скотобойнях закупаем, это, конечно, дерьмо еще то, зато дешево..." Кабан замолчал, видимо собираясь с мыслями, а потом задумчиво проговорил: "Жизнь — странная штука. Казалось бы, обращение все перечеркивает: новая жизнь, с нуля... Хрен! Все по-старому! Кто до обращения ни в чем не нуждался, у того и после ничего не изменилось, а тот, кто человеком в говне жил, тот и вампиром в том же самом говне и живет. Не веришь, тремерша? Посмотри на себя и своего парня-тореадора. Я, просто взглянув на вас, могу сказать, что вы оба из приличных семей. И все у вас в жизни было ништяк: школа, институт, в перспективе — хорошая работа, женитьба-замужество. Все расписано по пунктам на сто лет вперед, и тут-то и произошло с вами что-то такое... С тобой, Кира, наверно, какая-то случайность: может, на отморозков нарвалась, а, может, просто машиной сбило. А вот у тебя, Серега, это была не случайность, а, можно сказать, закономерность, потому как на лбу на твоем аршинными буквами написано: "Герой" и сделал ты что-то эдакое... Может, бабку какую из огня на пожаре вытащил, или ребенка из-под машины... И вот ведь что прикольно, после обращения вы, по сути, продолжаете свою прежнюю жизнь. У вас опять все ровно, гладко идет и снова жизнь расписана по пунктам, только уже не на сто лет вперед, а, эдак, тысяч на пять. А у меня, да и всех наших все не так. Я в соседней области родился в рабочем квартале. Знали бы вы, что там у нас творилось, когда в начале девяностых заводы позакрывали, а в тех, что еще оставались, не платили зарплату. Я подростком в то время был, хорошо помню... У Кости Кинчева есть одна старая песня, "Армия жизни" называется, а в ней такие строчки: Армия жизни — дети могил, армия жизни — сыновья помоек и обоссаных стен... Это про нас песня, про таких, как я. А обращение я получил, когда подыхал, порезанный в драке. С концерта "Гражданки" возвращались, да и столкнулись с какими-то гопами. Мы вдатые были, ну и гопы, понятное дело, тоже. Слово за слово... Вот такие дела..." Кабан замолчал — наверно выговорился. Кажется, своим глупым вопросом я задела его за живое, вот и потянуло парня на откровенность. Все верно, бруйяне — Анархи, а значит и наши, и Вентру лупят с них за донорскую кровь по полной программе, это Тореадору продают по льготной цене. Наверно, мы с Сережкой казались этим ребятам какими-то мажорами, мол, и раньше ни в чем не нуждались, и после обращения неплохо пристроились. Но ведь это, правда только отчасти — ни я, ни Сережка не выбирали, кто нас обратит, а что касается жизни до обращения, не такая уж она была безоблачная. Мне стало обидно за Сережку, ну, и за себя, немножко, тоже — вот ведь, нашли, кого мажорами считать. "Кабан, ты, конечно, прав, но только отчасти. Взять хоть Сережку. В его семье не было какого-то там крутого достатка, я его знала до обращения, не было у них ни иномарки, ни даже обычной ВАЗовской "Лады". Так что насчет того, что "ни в чем не нуждался" — это слишком сильно сказано. А насчет "героя" и всего такого, тут ты может и прав, но опять не все так просто..." Сергей попытался меня прервать, не любит он, когда о нем рассказывают, но я легонько толкнула его в бок — не мешай. Скромность, конечно, штука хорошая, но не всегда и не везде. "Сергей заступился за одну парочку. Пристали к парню с девчонкой какие-то уроды. Парня избили до полусмерти, а девчонку бы изнасиловали, да Сережка вмешался, ну, и убил двух ублюдков, а остальных покалечил. Хорошо так — до самой смерти инвалидами останутся..." Бруйяне переглянулись — вот тебе и мальчик из хорошей семьи. "Однако...", — пробормотал Кабан. "Сергея сильно порезали в той драке — три дня после нее прожил. Но если бы не обращение, если бы он выжил, оставшись человеком, сидеть бы ему на зоне. Один из убитых был сыном местной ментовской шишки. Папаша-мент был редкостной сволочью, но сынка своего любил, так что Сережке впаяли бы по полной. Не все однозначно, Кабан. Тот мент, к примеру, считал Сережку не героем, а преступником... А вот насчет меня, тут ты прав почти целиком. Меня действительно сбила машина и до обращения я действительно, можно сказать, ни в чем не нуждалась, отец хорошо зарабатывал. Правда, и тут не все просто. Знаешь, Кабан, мне кажется, не каждый бы захотел жить так, как я. Это на любителя..." И я рассказала, как меня тренировали отец с дядей Юрой. Как на этих тренировках заставляли каждый раз выкладываться полностью, до донышка и сверх того, о своей экстремальной беготне по ночному городу рассказала... По мере моего рассказа брови бруйян поднимались все выше и выше, наконец Иван-Волк не выдержал: "Слушай, подруга, я че-то не пойму, твой папаша тебя что, для службы в "Иностранном легионе" тренировал что ли?" Я покачала головой: "Нет. Для службы Охотницей". Если бы я шваркнула Волка по головушке чем-нибудь тяжелым, эффект, наверно, был бы меньшим — глаза Ивана оквадратились, челюсть отвисла. Сидит, словно и впрямь ему чем-то по голове въехали, да и все остальные бруйяне не лучше. Первым очухался Кабан: "Так вот оно, в чем дело! Ты — та самая тремерша, что уделала на Арене гангрела-эксперта, а после боя обнималась с каким-то Охотником. От нас там тоже были наблюдатели. Потом рассказывали, когда объявили, что палачом гангрела-эксперта будет всего лишь специалист, поначалу решили, что у тремеров от гордыни шарики за ролики зашли — нельзя же так недооценивать другие кланы. Ну, а потом началось... Наши правильно поняли, что ты вязку гангрельских заклинаний на ходу учила?" Я кивнула. Кабан взглянул на стоящие рядом со мной кроссовки и засмеялся: "А я то думал, на хрена ты кроссы скинула? Если не секрет, а еще что-нибудь из заклинаний чужих кланов знаешь?" Сказать, не сказать? А почему бы нет? "Помимо гангрельских, защитные и атакующие заклинания Вентру и тореадорское "Ускорение". "Ни хрена себе, — пробормотала Ночка, — Гангрел, двигающийся со скоростью тореадора и бьющий ментальными заклинаниями Вентру — что может быть жутче? Бр-р-р!" Сказала и замолчала. Все остальные тоже помалкивали. Ночь. Серп молодого месяца в небе. Лунная дорожка на воде. Шелест волн. Красота... Тишину прервал Кабан: "Знаешь что, Кира, а хочешь попробовать выучить еще и наше заклинание?" "Эй, Кабан! Ты че творишь? — разом вскинулись Ветер с Волком, — Хочешь, чтобы Камарилья знала еще и бруйянские заклинания?" "Не смешите меня, — фыркнул Кабан. — Вы думаете, боевой потенциал Камарильи охренительно возрастет, если одна единственная тремерша будет знать наш "Глаз орла"? Остальные-то все равно не смогут им воспользоваться. Зато хоть что-то доброе от нас будет. А то она, наверно, всех бруйян считает козлами. Там, в парке, мы действительно зря наехали..."