— Вы знаете, куда он делся? — спросила Чику.
— Я мог бы разрешить эту проблему, но это было бы вторжением в частную жизнь, которое меня не устраивает. Я слежу за работой мозга, и сейчас он не испытывает никакой боли или эмоционального расстройства. Где бы он ни был, он там долго не пробудет. — Нейрохирург сложил руки и поклонился. — Мне жаль, что я не смог сделать для него большего. Могу я пожелать вам всего наилучшего в вашем спасении? — Затем его воплощение исчезло.
Вскоре мужчина был мертв, сваренный заживо в своем испорченном костюме. Чику надеялась, что нейрохирург не солгал им только для того, чтобы облегчить их собственный дискомфорт.
Они продолжали путь, петляя по высокогорью под облаками желчи и пепла, пока не пришли Производители. Видимость к тому времени была достаточно плохой, чтобы они не увидели машины, пока не оказались почти под ними. Внезапно они вынырнули из ядовитого тумана, шагая на ногах, толстых, как секвойи. Производители, за которыми Чику наблюдала в Лиссабоне, издали казались тонкими и похожими на богомолов. Вблизи они казались огромными и мощными, сотрясая землю каждым шагом своих ног. Только когда туман рассеялся, Чику смогла увидеть Производителей во всей их полноте. Их тела возвышались над нами, накренившись, как галеоны. Их головы представляли собой крошечные, вращающиеся сенсорные решетки в форме наковальни, а тела ощетинивались сочлененными конечностями, похожими на клювы отростками и покачивающимися сегментированными щупальцами. Они сообщали о своей близости звуками противотуманных рогов, похожими на какой-то ревущий ящероподобный язык.
В своих щупальцах они несли герметичные атмосферные модули, которые привезли со строительной площадки. В воздухе они казались размером с пивные банки, но когда они упали на землю, то оказались больше любого из вездеходов. Модули были приведены в действие, воздушные шлюзы готовы к запуску. В каждом шлюзе одновременно мог разместиться только один человек, поэтому те, у кого были повреждены или скомпрометированы скафандры, шли первыми, Педру шел впереди Чику. Но наконец все они оказались внутри, без доспехов, вдыхая чистый, прохладный воздух.
— Я думала, они могут попытаться убить нас, — прошептала Чику, забившись в угол и держась за руки с Педру.
— Кто?
— Они, — сказала она, не осмеливаясь произнести их имя вслух. — Машины.
— Они и мухи не обидели. — Но он, должно быть, что-то увидел в ее лице. — Что сказала Джун там, сзади? Что она тебе сказала?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Производители несли вахту до тех пор, пока не прибыли наземные спасательные группы, а затем они снова оказались в пути, сборные модули были спрятаны на борту сверхмощных вездеходов, гораздо больших, чем те, на которых они приехали с опорной стоянки. Обратный путь до ближайшей стоянки гондолы был долгим, но без происшествий. Они поднялись на грузовом лифте по его нитке, и в гондоле их ждал медицинский осмотр, разбор полетов, некоторые юридические формальности, просьбы об интервью от представителей СМИ — последние были отклонены, а затем их впустили в общественную зону ожидания, где в течение нескольких часов с нетерпением ждал Имрис Квами, знавших о новостях, но ужасно жаждущий подтверждения.
— Мы были снаружи, когда это случилось, — сказала Чику. — Думаю, это было быстро. Это выглядело быстро. Нам действительно жаль, Имрис.
— Она была очень храброй, — сказал Педру. — Я почти не могу себе представить такого рода смелость. Уверен, она знала, каковы были шансы.
— Почти наверняка, — сказал Квами.
— Пройдет некоторое время, прежде чем они смогут направить поисковые группы к опорной стоянке, — сказал Педру. — Там могли быть воздушные карманы, защитные двери, которые закрылись.
Квами дотронулся до маленькой фески, сидевшей у него на голове. — Я поддерживаю нейронный контакт с Джун с тех пор, как она впервые наняла меня на работу. Конечно, ее самые сокровенные мысли были закрыты для меня, и я бы не поступил иначе, но я всегда ощущал ее живое присутствие, независимо от того, как далеко мы были друг от друга. Когда произошел несчастный случай, я почувствовал резкий разрыв, как будто само расширение вышло из строя. Разрыв контакта был таким глубоким, таким быстрым, что ее смерть могла быть только мгновенной. — Пока он говорил, длинные костлявые веточки его пальцев сплетались и снова сплетались. — Не было ни страха, ни сожаления, ни мгновения ужаса. Только безмятежное приятие, как будто она ждала восхода солнца, которое продолжалось до последнего мгновения ее жизни. Для меня было исключительной честью познакомиться с этой женщиной.
— Она кое-что сказала мне, — сказал Чику, — прежде чем мы расстались. Вы должны помочь нам, Имрис. Она сказала, что вы можете доставить нас к Аретузе.
Он улыбнулся не без сочувствия. — А теперь она это сделала?
— Плейстоцен, ананас, рококо, — сказала Чику. — Это что-то меняет?
После долгого молчания Квами сказал: — Ананас?
— Я имела в виду грейпфрут, — поспешно сказала Чику.
— Ну что ж, юная мисс. Это действительно многое меняет.
"Гулливер" был угольно-черной иглой с возможностью эксплуатации в глубоком космосе и криокамерами, которые могли поддерживать жизнь экипажа на всем пути к облаку Оорта и обратно. Оснащенный убирающимися крыльями и поверхностями управления, готовыми выскакивать, как лезвия перочинного ножа, он был достаточно гладким и маневренным, чтобы работать практически в любой атмосфере системы. Внутри он был роскошным и достаточно просторным для тридцати пассажиров, не говоря уже о троих присутствовавших. Там были библиотеки, груды печатных книг в темных переплетах с красными и зелеными корешками, тысячи инертных килограммов щедро обработанной древесной массы. Там были мраморные статуи и бюсты — еще более расточительный тоннаж. Целая зона корабля, закрытая для обычного доступа, оказалась обширным и хорошо оборудованным медицинским отсеком.
Чику едва знала Имриса Квами до смерти Джун, поэтому трудно было сказать, насколько хорошо он держался. Он определенно казался целеустремленным, стремящимся поскорее приступить к делу. Чику упомянула Аретузу, Джун настаивала на том, чтобы они вступили в контакт. Имрис сказал, что да, это произойдет, он обещал это, но тем временем ходили разговоры о Марсе, о каком-то рандеву, которое должно быть назначено.
Когда они были в двенадцати часах полета от Венеры, пересекая космические трассы властно медлительных кольцевых лайнеров, они втроем собрались вокруг низкого нефритового столика в гостиной "Гулливера". Квами приготовил чай. Корабль был слишком мал для центробежного вращения, но постоянная тяга двигателя обеспечивала гравитацию в четверть g.
Чику с благодарностью отхлебнула теплый, успокаивающий напиток и сказала: — Имрис, мне нужно кое-что прояснить, но это трудно обсуждать.
— Вы произнесли эти три слова, Чику — теперь между нами нет необходимости в секретах.
— Я знаю, это прозвучит глупо, но я приехала к Джун, потому что чего-то боялась, и думаю, что это... существо, возможно, пыталось намеренно навредить нам на Венере.
Он наклонил свою чашку, которая была едва ли больше наперстка. — Вы говорите об Арахне.
Чику почувствовала какое-то головокружительное облегчение от того, что от нее не потребуют объяснять все с самого начала, как от какой-нибудь болтливой сумасшедшей.
— Я думаю, Арахна испортила гондолу, поэтому мой вопрос в том, может ли она напасть на нас здесь?
— Ее влияние обширно, — сказал Квами, серьезно кивая, — но она не всеведуща. Она хотела бы быть такой, но ее возможности ограничены физикой и ограничениями устройств и сетей, которые она должна кооптировать и внедрять. Джун, к счастью,.. была очень умной женщиной. — Эта ошибка смутила его. — Вы должны извинить меня.
— Пожалуйста, — сказала Чику, отмахиваясь от его оплошности.
— В восприятии Арахны всегда были пробелы. Джун научилась проскальзывать через эти пробелы и использовать их в своих интересах. Этот корабль в безопасности, насколько мы вообще можем быть уверены в таких вещах. Однако наша связь на дальние расстояния — это совсем другое дело. Арахна, вероятно, сможет расшифровать любой шифр, который мы сможем изобрести.
Педру откинулся на спинку стула, подогнув под себя одну ногу. — Чего она хочет?
— Ее главная цель, юный сэр, та же, что и у нас, — продолжать существовать. Она знает, что Когнитивная полиция давно бы устранила или нейтрализовала ее, если бы узнала о ее истинной природе.
— Но они знали, что она была искусственным интеллектом, — сказала Чику.
— Конечно, но она существует на грани того, что они были готовы терпеть, — сказал Квами, и в его тоне прозвучала мягкая поправка. — Они сделали скидку, поскольку Окулар не смог бы функционировать без помощи контролирующего интеллекта высокого уровня. Но Арахна оказалась гораздо умнее, чем они предполагали. — Он сделал паузу, чтобы налить себе свежего чая. — Джун обычно говорила о двух степенях сообразительности. Первая рекламирует себя, жаждет внимания. Вторая более мудрая. Она окутывает себя слоями маскировки и будет казаться глупой, если потребуется.
— Это была Арахна, — сказал Педру.
— Никто не догадывался о ее истинной природе, пока не стало слишком поздно, — сказал Квами.
— За исключением Юнис, — сказала Чику. — Во всяком случае, конструкт.
— Действительно. Вы общались с роботом?
— Да. Всего пару раз, но этого было достаточно, чтобы получить представление.
— Джун говорила об этом, но по понятным причинам я никогда не ожидал встретить кого-то, кто действительно сталкивался с этим. Или, возможно, мне следовало бы сказать "с ней".
— К сожалению, — сказала Чику, — конструкт мало что помнила об Арахне, да и вообще о Джун, кроме того факта, что мне было жизненно важно поговорить с ней как можно скорее. Что ж, я сделала это, и теперь я здесь, но так ничего и не узнала. Она рассказала вам всю историю, Имрис?
— Все, что она считала важным.
— Материал о Крусибле, о том, что это может оказаться не тем, чего мы ожидаем?
— Она поделилась кое-какими теориями, ничего конкретного.
Чику коснулась своей головы, повторив предыдущий жест Квами. — У меня в голове есть устройство, установленное Кворум Биндинг. Это связывает меня с моими сестрами. Или теперь уже с одной оставшейся.
Квами коротко кивнул. — Я знаю о такой практике. Она была очень распространена в первые годы строительства голокораблей.
— Я сейчас здесь, потому что моя версия на "Занзибаре" хотела, чтобы эта версия установила контакт с Джун. Чику Грин прислала мне свои воспоминания... они были заложены в моей голове по сценарию, заставляя меня действовать. Теперь мне нужно отправить свои воспоминания обратно на "Занзибар", чтобы Чику Грин могла решить, как с ними поступить.
— А ты не можешь просто передать информацию в виде сообщения обычным способом? — спросил Педру.
— Нет, это должно быть только для моих ушей. Я имею в виду, для ушей Чику Грин. Если об этом станет широко известно, это разорвет "Занзибар" на части.
— Вы правы, что проявляете осторожность, — сказал Имрис. — Обычные протоколы обмена сообщениями между этим местом и "Занзибаром"... Я не могу гарантировать, что они невосприимчивы к перехвату Арахной. И это до того, как мы рассмотрим возможность подслушивания человеком, поскольку сигналы передаются всему каравану.
— А кто сказал, что то же самое не случится с ее воспоминаниями? — спросил Педру.
— Возможно, но уровень шифрования будет значительно выше, чем для обычного трафика — вот почему вам понадобился морской народ, чтобы в первую очередь разблокировать воспоминания.
— Значит, вы знаете об этом, — сказала Чику.
— Проблема сейчас в том, что Арахна будет уделять особое внимание вам, мисс Экинья, концентрируя свои ресурсы против ваших усилий.
— Она могла убить меня, когда пришли врачи.
— Да, но такое событие было бы трудно объяснить как случайную смерть. Поверьте мне, Арахна достаточно стара и хитра, чтобы умело заметать следы.
— Но в конце концов она до нас доберется, не так ли? — спросил Педру. — Если она так стремится защитить себя, она обязана это сделать, верно? И мы никому не можем рассказать о ней, потому что они либо нам не поверят, либо возникнет массовая паника и еще больше смертей.
— Мы в некотором роде в затруднительном положении, — признал Квами с великолепным преуменьшением.
— Опасно это или нет, я все равно должна действовать, — сказала Чику. — Я должна рассказать Чику Грин о Крусибле. Даже если я не могу рассказать людям на голокорабле, что там на самом деле, конечно, для них лучше знать, что им лгут, не так ли?
— Я могу предложить вам альтернативу, которую вы, возможно, сочтете приемлемой, — сказал Квами. — Вы упомянули Аретузу.
— Да, — сказала Чику. — Джун тоже сказала, что мы должны поговорить с ней.
— Вы можете это устроить? — спросил Педру.
— Я могу. Но сначала мы должны кое-что забрать с Марса. Конечно, мы не задержимся надолго — и не подойдем слишком близко.
— Надеюсь, что нет, — сказала Чику.
Фобос и Деймос были важными отправными точками в исследовании Солнечной системы с самого зарождения космической эры. На обеих спутниках были построены аванпосты, топливные склады и дистанционно управляемые лагеря, предлагавшие промежуточные станции перед спуском на поверхность Марса. Юнис Экинья жила на Фобосе в течение нескольких месяцев, запертая там, пока не изменилась погода. Столетие спустя мать Чику оставила свои собственные следы на уродливой маленькой луне. К тому времени один из крупнейших кратеров — Стикни — стал центром распространения крупного строительства отелей и объектов обслуживания дальнего космоса. Когда "Гулливер" приближался к цели, Чику было трудно поверить, что Фобос когда-либо был вещью, местом, созданным природой. Спутник уже скрылся, задушенный тлением человеческого жилья. Разрисованные неоновыми надписями сооружения опоясывали его от полюса до полюса — отели, казино и торговые центры, купола для развлечений и смотровые площадки. Это было похоже на мечту о городе, обернутом вокруг самого себя.
— Насколько безопасно там, внизу? — спросила Чику. — Если Арахна смогла добраться до нас на Венере, она легко сможет добраться до нас и здесь.
— Инсценировать аварию на Венере, где многое идет не так, как надо, — это не то же самое, что инсценировать аварию на Марсе.
— Надеюсь, что вы правы насчет этого, Имрис.
— Я прав почти во всем. — Он сказал это без тени иронии. — И еще кое-что, Чику: человек, с которым мы встречаемся, Виктор Галлисин, — это тот, кому мы можем доверять. На протяжении многих лет он был очень хорошим и преданным другом и сыграл большую роль в том, чтобы помочь Джун собрать музей. Но он ничего не знает об Арахне, и было бы лучше не упоминать о ней.
Они пришвартовались, прошли иммиграционный контроль и двинулись через яркие районы коммерции и блеска. Время от времени Чику мельком видела Марс через панорамное окно, этот приз, который был достаточно близко, чтобы его можно было потрогать. Выяснилось, что Джун уже договорилась об этой встрече задолго до своих злоключений на Венере. Они встретились с Виктором Галлисином, "специалистом по извлечению", в вестибюле отеля. Конструкция была раскручена до половины g, и за окнами постоянно проносился пейзаж. Галлисин оказался похожим на огра человеком со слегка пиратскими манерами, его лицо представляло собой карту интересных шрамов и поражений. Он обнял Имриса Квами, затем пожал руки Чику и Педру.
