— Намекаете, что вы — моя дочь, — усмехнулся Белов и глянул в сторону охранника.
Тот с невозмутимым видом шагнул к Агате.
— Я ни на что не претендую! Если хотите, я оплачу анализ своей ДНК, чтобы у вас пропали сомнения. Всё, что я хочу, — помочь Наталье. Я знаю, как её лечить.
— Выведите её, — посмотрел Белов на охранника.
— ...и тут на меня нашло. — Агата посмотрела в лицо Владимира. — Помните, я тогда утром читала молитву, как Агафья? Так она снова пришла на ум. Ну, «Даруй мне славу твою» и всё прочее. Охранник даже прикоснуться ко мне не успел.
Агата не поняла, что произошло, вроде просто припомнила слова той молитвы, а они словно сами собой звучали, фоном. Уже поднявшийся на ноги Белов посмотрел на Агату странным взглядом и вновь уселся. А охранник, протянувший руку к локтю Агаты, неожиданно упал на колени, прижимая ладони к голове.
— Он заплатил мне, — глухо сообщил охранник. — Ваш пасынок, Игнатий Львович. Это была его идея...
Охранник без остановки говорил минут пять. Агата не сразу опомнилась и включила запись. Белов смотрел ошеломлённо на всё это покаяние — несомненно, он растерялся.
— ...и я сообщил ему, что она приедет сегодня, — закончил охранник и впервые с начала своего покаяния посмотрел в глаза Агаты.
Что-то случилось. Агата заметила панический, жуткий страх, мелькнувший во взгляде охранника. В следующий момент он вскочил на ноги, достал из кобуры пистолет и прицелился в Белова.
Агата схватила первое, что попалось под руку на столе, — пепельницу — и бросила в охранника; даже не задела его, но рука его дрогнула, когда он увернулся, и пуля прошла мимо Белова. Охранник уже направил оружие на Агату, и тут Белов сам бросил в охранника свой телефон и не промахнулся: пуля, которая должна была попасть Агате в голову, попала в плечо.
Агату словно кувалдой стукнули: жуткая боль, чёрная пелена перед глазами, несколько секунд не могла ни вскрикнуть, ни вдохнуть. А когда смогла, охранника уже скрутили его коллеги, а Белов склонялся над тяжело дышащей Агатой, она только чудом не разбила голову при падении.
— Не шевелитесь! — предупредил Белов. — Врач сейчас будет. Что это на вас, бронежилет?!
— Н-н-нет, — сумела ответить Агата, в горле которой встал комок размером с кулак; по счастью, он постепенно уменьшался. — Я ранена?
— Крови не вижу, — признал Белов. — Сейчас будет врач, потерпите. Живо! — приказал он в рацию. — Врача сюда!
Удивительно, но пулевого отверстия не было. Вообще никакого. Зато был синяк во всё предплечье, хотя боль начала проходить почти сразу же. Агата осторожно потрогала свою кофту. Там, куда должна была попасть пуля, кофта оказалась чистой и целой. Ни дырочки, ничего. Вот это да!
— ...помню ещё, что он приказал разыскать пасынка и заблокировать все его карты и счета, — припомнила Агата. — Такие вот пирожки с котятами.
— Вас отвезут к Наталье, — сообщил Белов ещё через пару минут. — Вы сможете пообщаться с ней без записи, но потом расскажете мне все подробности. Если вы действительно моя дочь, я хочу знать о вас больше.
— Всё, что смогу, — посмотрела Агата в его глаза. — Я не всё расскажу, не хочу неприятностей с законом.
* * *
— Так и договорились, — закончила рассказ Агата. — Завтра он снова меня ждёт. Нас обоих, — поправилась она. — Я сказала, что вы в курсе всего и я не хочу секретов от вас.
— Спасибо, — кивнул Владимир. — А о чём вы с Натальей говорили?
— Чуть позже, ладно? У меня ещё самой в голове не уложилось. Смотрите, что она нарисовала!
Она открыла тубус, который ей выдали в клинике, и показала оба рисунка. Свой портрет и вид из окна.
— Класс! — восхитился Владимир. — Но если это карандашный рисунок, нужно будет зафиксировать, не то осыплется всё.
— Да-да, спасибо, что напомнили. Слушайте, давайте прямо сейчас и съездим к её родителям! По правде говоря, незачем, я и так всё уже узнала. Но пообещала ведь. Чёрт... — осеклась Агата. — Ваша машина ведь там и осталась, они нас сами сегодня катали по всему городу!
— Вон их машина, — выглянул Владимир из окошка. — Похоже, Белов к нам охрану приставил. Можно просто взять такси и вернуться к моей машине. Двадцать минут езды от силы, пробок уже нет.
— Да, давайте. Вот, смотрите. — Агата показала правое плечо.
Владимир присвистнул, на плече был синяк всех цветов радуги.
— И не болит уже, представьте! Это точно пояс, больше некому. Ну и одёжка: я видела пулю, которая от меня отскочила. Выходит, это и вправду бронежилет! Ну так что, наденете такое же? Или ещё отговорку придумаете?
— Вернёмся домой, примерю, — пообещал Владимир, и Агата его поцеловала.
— Ловлю на слове! Всё, идёмте, а то скоро уже стемнеет.
* * *
— Мы доставим вас куда необходимо, — пояснил один из охранников, встретив их у подъезда. — Это распоряжение Игнатия Львовича.
— Так всё серьёзно? — недоверчиво переспросила Агата. — Нам что-то угрожает?
— Нам приказано охранять и сопровождать. Куда именно вас доставить?
Агата продиктовала адрес, и их обоих посадили в автомобиль — не лимузин, поменьше, но тоже чёрный и очень внушительный. Когда они отъезжали, Владимир обратил внимание, что оставшийся у его дома охранник с кем-то общается по рации. Весело тут у нас...
Следующие полтора часа прошли в разговорах ни о чём. И сами Камышовы, и их дети оказались куда дружелюбнее, чем в первый раз. И действительно, домик у семьи Камышовых более чем скромный. Как спрашивала Агата: «Откуда дровишки?». С Камышовым-старшим немного поговорили о жизни, Владимир между делом небрежно похвастался, где именно можно увидеть его работы — в общем, произвёл впечатление. В том числе на детей, в доме Камышовых тоже нашлись предметы с узорами Владимира.
Расстались они совсем дружелюбно. Агата попросила охрану отвезти их в её квартиру, и минут пять им пришлось подождать снаружи: вначале в квартиру вошла охрана и проверила, что там всё чисто.
— Как в шпионском фильме! — поразилась Агата. — С ума сойти. Не думала, что всё так серьёзно. Ну ладно, идёмте, а то я уже с ног валюсь.
Может, она и впрямь устала, но поднималась по лестнице бодро, почти бегом, а вот Владимир ощущал усталость, ноги уже еле слушались.
— Чувствую себя любопытной Варварой из поговорки. Только чудом не оторвали нос и всё остальное.
* * *
— А так и не скажешь, что с ног валитесь, — заметил Владимир, когда жаркая волна схлынула с них и осталось только ощущение блаженства.
Агата рассмеялась, сжав его ладонь под одеялом.
— Будете вредничать, буду спать в другой комнате! Слушайте, мне показалось, или мы сейчас с вами были по отдельности? Ну там, в лабиринте?
Не показалось. Владимир успел ещё увидеть, как Агата сильно, почти непереносимо для глаз, начала светиться, а затем всё повторилось: наплыв, окружающий мир стёрло и выключило, и Владимир обнаружил себя в том самом лабиринте. Затхлый воздух, выщербленный, усыпанный каменной крошкой пол, тусклые лампы над головой, шелест за спиной и причитания сквозняка...
И на стенах уже условные знаки — несомненно, это они с Агатой их оставили. Владимир шагнул вперёд, где освещение постепенно меркло, и тотчас из темноты ему навстречу шагнула женщина-тигрица. Если смотреть в её глаза, то словно иглы начинали вонзаться там и сям, по всему телу пробирала дрожь. Если не смотреть, то было просто жутко. Вроде бы он и привык к её виду (постепенно возвращалась память о пребывании в этом месте), а всё равно пробирало.
— Зачем вы нас пугаете? — поинтересовался Владимир, твёрдо посмотрев в глаза существа. — Там что-то опасное? Нам туда нельзя?
Тигрица несколько раз повернула голову, не отводя взгляда жёлтых глаз от Владимира, а затем отвернулась и пошла туда, где сгущалась тьма. Она ладонью поманила Владимира за собой; проверив, что Агаты рядом нет, он решился пойти следом.
Идти пришлось недолго. За поворотом ощутимо посветлело, и там оказался... выход к Управе! Коридор выходил на стоянку. И снаружи был разгар дня.
Тигрица предупредительно зарычала, да и жест был понятен: ближе нельзя, и молча махнула рукой вперёд: «Смотри».
И потом случилось всё так или почти так, как им показывали в зеркальном зале. Паника, бегущие люди, провалы в земле, щупальца. Владимир ощутил, что его мутит, что ноги подкашиваются. Тяжело дыша, он отвернулся. А когда смог снова повернуться, то по ту сторону вновь был мирный день, и Управа стояла, и всё было как обычно...
Владимир по своей воле развернулся и направился назад: вначале шагом, а затем бегом, спиной он ощущал, что тигрица двигалась следом, не отставала. И когда ему показалось, что впереди мелькнула фигура Агаты, то снова нахлынуло, и в следующий момент Владимир понял, что он вновь дома у Агаты, что сидит в постели, а Агата сидит на его коленях. И он увидел в её глазах отчётливое изумление.
— ...не показалось. — Владимир описал своё короткое приключение и видение катастрофы.
Агата уселась в постели.
— Слушайте, и точно! Я смутно помню, что вы выбегали из-за поворота, и всё. Поняла, что снова здесь. И там мы с вами бродили по тому лабиринту уже несколько дней... — Агата озадаченно потёрла лоб. — Идёмте в душ!
— Что вы задумали?
— Хочу быть сухой и чистой. И снова посмотреть в то зеркальце из шкафа, помните?
— Хотите сыграть в «Данетку»?
— Хочу! А пока моемся, расскажете правила. Ну идёмте же, у нас мало времени!
Глава 17. Мозговой штурм в оглавление
Владимир первым делом посмотрел на себя и на Агату. Одеты они сейчас иначе. Но одежда похожа на ту самую, в которой они были здесь в прошлый раз.
— Можно было не мыться, — фыркнула Агата, поднимаясь на ноги. — Смотрите, он такой же! — указала на диван. — Ну то есть покрывало так же смято, подушка там же лежит. И часики... — Агата посмотрела на часы, с индикацией «3 : 45». — Очень мило. Давайте-ка попробуем. Скажите несколько фраз, ладно? Один раз соврите, о чём угодно. И да, лучше отвернитесь.
Владимир пожал плечами и повиновался. Отвернулся и сообщил:
— Сейчас на дворе лето. Там, откуда мы пришли, ночь. Директор моей конторы держит во дворе ежа. У меня в левом кармане авторучка.
— Хватит, — попросила Агата, взяв его за руку. — Странно. Ничего не чувствую. Так он что, взаправду держит ежа?!
— Нет, енота.
Агата рассмеялась.
— Представляю себе этот бардак. У него же пальцы подвижные! Ладно, шут с ним. Здесь я вообще ничего не чувствую, значит, нам в ту комнату с зеркалами. Идёмте!
Они вбежали в дверь, но попали в лабиринт. Другой. Он показался Владимиру смутно знакомым: старые, рушащиеся замшелые стены из кирпича; каменные обломки и гниль под ногами; сырой воздух; пасмурное небо над головой.
— Вот ещё номер! — возмутилась Агата. — Мы так не договаривались! Ну-ка, не отпускайте мою руку... — Она сделала шаг назад... и исчезла. Но не вся, рука всё ещё держала руку Владимира, но всё остальное тело стало невидимым. Всё, что перешло через незримую границу.
Агата вышла «наружу», вновь пересекла границу. Постояла, недоверчиво глядя: граница ничем не выдавала своего присутствия.
— Там наша спальня, — пояснила она. — Слушайте, надо как-то отметить этот проход! Камнями, что ли, обозначить?! Ой!
Агата попыталась взять с земли камень, и из-под него выбежала и проворно потекла прочь длинная многоножка, шурша чёрной бахромой ножек.
— Гадость какая! Не трогайте камни руками!
Сообща они сдвинули несколько камней и обозначили невидимый дверной проём.
— Нам нужен тот зеркальный зал, — заявила Агата. — Или нет? Ну-ка, давайте ещё раз. Скажите несколько фраз и один раз соврите...
— Действует, — мрачно сообщила Агата, прижав ладонь к горлу. — Попробуем эту «Данетку»? Обрисуйте нашу ситуацию, а я начну разгадывать.
* * *
— Нам с вами сказали, что может произойти что-то ужасное и что об этом нельзя рассказать. Почему? — начал Владимир, с сомнением глядя на Агату.
Странная была эта «игра». Агата сама подтверждала, правильно или нет, Владимир только следил, чтобы она не упала ненароком. Раз или два после неправильных ответов Агате отчётливо становилось настолько худо, что ноги не слушались.
— Нас хотят убить? Нет... Мы кому-то перешли до... Нет... Мы делаем что-то, что мешает... Немного неверно. Мы должны делать что-то, что выгодно кому-то? Да. Мы знаем, кто это? Нет... Мы можем узнать, кто это? Да. Нам опасно узнавать, кто это? Да. Мы с вами встретились впервые шесть дней назад? Да. Мы с вами начали встречаться четыре года назад? Да.
Агата посмотрела Владимиру в глаза и поморгала.
— И как такое возможно? Мы впервые увиделись шесть дней назад и при этом мы встречаемся уже четыре года?
— Можно уточнить, кто такие «мы», — предложил Владимир, почесав в затылке. — Стойте! Посмотрите на часы! — тут же воскликнул он, заметив, что цифры на его часах изменились.
Теперь на часах стояло «3 : 12», и цифры из белых стали зелёными.
— Зелёный — значит, движемся в правильном... — Агата скривилась. — Нет. Зелёный — нам разрешают... Нет. Чёрт! Достало! Зелёный — полезный или важный вопрос... почти так. Во, въехала: зелёный — существенная, хорошая идея. Как-то так.
Агата озадаченно посмотрела на Владимира.
— Время вычли, но пометили зелёным. И нам постоянно говорят, что у нас край как мало времени... Слушайте, следите внимательно за временем. Если снова скакнёт, махните мне. Смотрите, у меня и у вас есть воспоминания, где мы с вами впервые встретились шесть дней назад. И одновременно мы помним, что познакомились четыре года назад. Я поговорила с вашими папой и мамой, и они помнят те четыре года! Мама ваша даже пожаловалась, что вы долго шифровались и не хотели говорить о своей девушке. Откуда тогда... Зараза!
Владимир тоже заметил, что им вычли секунду, а индикация цифр стала белой.
— Если оба комплекта воспоминаний настоящие, они как бы от двух разных... Нет. Во, вроде поняла. От двойников. Ну, ваш второй Владимир и Агафья. Точно! Смотрите!
На часах стало «3 : 05», и цифры снова зелёные.
— У меня глюки с памятью были, пока я валялась в отключке в Управе. И как раз вы тогда с Агафьей общались. То есть получается, что пока Агафья здесь, её воспоминания заме... нет. Правильнее... нет. Добавляются. Точно, добавляются к моим! И вы вроде бы тоже что-то новое узнали. Выходит, от второго Владимира. Точно!
