— Им не хватает того, что называется энтазисом. Небольшая выпуклость в большинстве колонн исправляет оптическую иллюзию и делает их более привлекательными. Этот храм был построен с прямыми колоннами.

— Ну что ж. — Она направила лошадь в сторону. — Мы сделали все, что могли, и начальница тюрьмы, похоже, не возражает. Ну же. Давай отведем тебя внутрь. И тогда ты сможешь обрести свою настоящую ориентацию.

Синтия остановила повозку, вылезла из нее и привязала лошадь к коновязи. Райберт обернул одеяло вокруг талии, как юбку, и последовал за ней в храм. Внутри он уставился на мраморную статую женщины в развевающихся одеждах, той самой женщины, которую он видел на инструктаже. Цветы, всевозможная еда и напитки, деревянные и металлические скульптуры, картины маслом, искусно выполненные гобелены, грубые музыкальные инструменты и всевозможные другие подношения лежали у босых ног статуи. Шесть каменных статуй охраняли ее, по три с каждой стороны.

— Итак, вы, люди, поклоняетесь надзирательнице?

— Нет, конечно, нет! — хихикнула она. — Но немного вежливости и лести могут иметь большое значение. В конце концов, ты должен признать, что она, по сути, бог в этом месте.

— Полагаю, в этом ты действительно права.

— На самом деле все просто. Мы ведем себя очень хорошо и выражаем ей свою благодарность, а она способствует тому, чтобы урожай рос быстрее, а погода была более приятной. Что-то в этом роде. А еще есть специальные мероприятия!

— Особые мероприятия?

— В прошлом году она позволила нам сразиться с драконом.

— Это звучит совсем не приятно.

— О, это было очень весело. Она заранее сохранила состояние домена в городе и заглушила болевые рецепторы каждого, так что, если мы умирали, это было больше похоже на непригодную вырезку из бумаги, чем на что-либо еще. Это была адская драка, но мы все объединились и в конце концов справились с ним. Отличное упражнение по сплочению команды, если вдуматься. Я надеюсь, что когда-нибудь она позволит нам сразиться еще раз.

— Интересно. — Райберт задумчиво кивнул и посмотрел на лицо начальницы Икшель.

Заметка для себя, — подумал он. — Виртуальная защита тюрьмы включает в себя драконов и удары молний.

— Синтия?

— Да?

— Не могли бы вы рассказать мне подробнее об этих событиях?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Жилые кварталы Яньлуо Блайт

2979 год н.э.

— Нокс, ты не остаешься? — спросил Шигеки, когда его шаттл приземлился на частной посадочной площадке рядом с пентхаусом его семьи. Двигатели выключились, люк распахнулся, и на площадку выдвинулся трап.

— Так точно, сэр, — сказал Нокс. — У меня сегодня вечером светское мероприятие.

— Действительно? — Он не мог вспомнить, когда в последний раз у Нокса было что-нибудь светское. — Ну, это не значит, что ты обязан быть в режиме ожидания в составе моей ночной охраны. Не позволяй мне тебя задерживать.

— Благодарю вас, сэр.

Шигеки кивнул своему начальнику службы безопасности и поспешил вниз по трапу. Он уже опаздывал.

— И еще, сэр.

— Да? — он повернулся обратно, надеясь, что в его голосе не прозвучало раздражения.

— Я удвоил количество агентов на этом этаже и на двух следующих этажах ниже и организовал дополнительный патруль Суифтблейдов вокруг жилых блоков.

— Вряд ли в этом есть необходимость, учитывая, что профессор в тюрьме, а его корабль надежно закреплен в четвертом ангаре.

— Может быть, и так, но я предпочитаю быть осторожным. Неожиданные приезды так на меня действуют. Надеюсь, вы не возражаете.

— Нет, вовсе нет. Увидимся завтра, Нокс.

— Да, сэр.

Он подбежал к двойным дверям, сунул фуражку под мышку и пригладил волосы. Шаттл взлетел, когда он ввел пароль со своего ПИМа, и двери раздвинулись, открывая Джеки, стоящую с другой стороны со скрещенными на груди руками. Она прищурилась и сердито посмотрела на него.

— Да, я знаю, что опаздываю, — вот и все, что он смог сказать.

— Тебе лучше поверить в это, мистер. Нам пришлось готовить ужин без тебя.

— Прости. — Он шагнул внутрь и позволил дверям плотно закрыться за ним. — Я старался уйти в разумное время.

— Это на тебя не похоже — чуть не пропустить воскресный ужин. Все ли в порядке на работе? Это две долгие ночи подряд.

— Все так... сложно.

— Больше, чем обычно?

— Можно и так сказать. — Он одарил ее теплой улыбкой. — Да ладно тебе. Давай присоединимся к остальным.

— Хорошо. — Она чмокнула его в губы и повела через фойе вниз на половину лестничного пролета к углублению в форме чаши в плане этажа. Трое их детей, Икшель, Джонас и Таддеус, сидели за круглым столом, уставленным наполовину заполненными тарелками с салатом, крендельками и спагетти. Сквозь куполообразный потолок пробивался свет звезд и ходовых огней самолетов, а с его краев свисали виноградные лозы. Прозрачная вода журчала по трем декоративным каменным скатам, наполняя воздух приятной прохладой, которая смешивалась с теплым ароматом чеснока и помидоров.

— Ммм. Спагетти.

— Я подумала, что тебе не помешало бы что-нибудь из твоей любимой еды для снятия стресса, — сказала она, подмигнув.

— Эй, я никогда не откажусь от спагетти.

— На этот раз я чуть поиграла с рецептом, добавила в соус немного сметаны и бекона. Дай мне знать, что думаешь.

— Пахнет восхитительно.

— Рад, что ты одобряешь. — Она похлопала его по заду и подошла к столу.

Шигеки положил фуражку и занял свое обычное место.

— Эй, смотрите, кто наконец-то добрался! — энергично провозгласил Таддеус. — Думаю, папа снова не спит на работе!

— Эй, я рад этому так же, как и ты. Наверное, даже больше.

— Привет, папа, — сказал Джонас.

— Спасибо, что присоединился к нам, — сказала Икшель.

— Нет проблем. Там остался какой-нибудь салат?

— Немного. Держи. — Икшель поставила рядом с ним большую стеклянную сервировочную миску.

— Спасибо. — Он схватил щипцы, наклонил миску и высыпал то, что осталось, себе на тарелку.

— Итак, папа! Ты знаешь, чем это закончилось? — спросил Таддеус, выпячивая грудь.

— Знаю, чем все закончилось?

— Игра "Легион патриотов", конечно же!

— Ну вот, он снова за свое. — Джонас покачал головой.

— Это все, о чем он говорит с тех пор, как мы приехали сюда, — усмехнулась Икшель.

— Потому что мы не просто выиграли. Мы закрыли их!

— Это мой мальчик. Меньшего я и не ожидал.

— Я забил в трех из своих четырех пробежек, и мы закрывали их каждый раз! Родригес считал, что нам следует приберечь силы для позднего "джаггернаута", а Сильвестр продолжал настаивать на "рое в середине", но я сказал им "нет", эти Яньлуо-любящие ублюдки...

— Тэд! — вмешалась Джеки. — Язык!

— Эти достойные соперники, которых мы полностью разгромили, действительно слабы в начале игры, и только когда на них не давят, они набирают обороты и могут обыграть своих оппонентов в середине и конце игры! Так я и сказал, и я стоял на своем, как ты мне велел, когда они пытались убедить меня в обратном, и я сказал "нет"! Нам нужно разгромить их в начале игры, и они прислушались ко мне, потому что я был действительно силен и уверен в себе, и это сработало. Каждый! Отдельный! Раз!

— Дыши, Тэд, — сказала Джеки. — Дыши.

— Ты видел меня на повторе. Верно, папа? — спросил Таддеус.

— Нет, сынок. Мне жаль, но я еще не добрался до этого.

— Оу, папа! Давай же!

— Тэд, хватит, — сказала Джеки. — Опусти его на несколько ступеней. Твой отец был очень занят в последнее время.

— И он не единственный, — вздохнула Икшель.

— О? — спросил Шигеки. — Что происходит?

— Икшель прошла аудит, — объявил Джонас.

— Ага. — Она перемешала спагетти у себя на тарелке.

— Стандартные домены или односторонние? — спросил Шигеки.

— В основном по стандартам, но они проверили все наши переводы в один конец. Новый директор ДЛС провел аудит всех тюремных доменов, и, по-видимому, я должна была быть одной из первых.

— Я не удивлен. — Джонас наклонился к нему. — Наш новый главный исполнитель провел кампанию по отмене односторонних действий наряду со всеми другими своими глупыми обещаниями.

— Этого не случится, — сказала Икшель. — Односторонние действия здесь и останутся. Кроме того, они ничего не нашли. Я содержу тюрьму в чистоте. Проверка не выявила ничего, кроме нескольких очень незначительных нарушений в отношении жестокого обращения с заключенными, которые я собираюсь обжаловать, и множества бессмысленных хлопот для меня. Это была тяжелая неделя, но теперь все позади.

— Они закончили осматривать твои владения? — спросил Джонас.

— По крайней мере, на какое-то время. У них есть много других доменов, которые нужно проверить, и я уверена, что найдутся какие-то вонючки, на которых они сосредоточат внимание во время второго раунда аудита.

— Значит, какое-то время ты будешь в безопасности? — спросил он.

— Да, я так думаю.

— Хватит, дети, — заявила Джеки. — Что я вам все время твержу? Оставьте работу на работе.

— Прости, мам, — сказала Икшель.

— Да, извини. — Джонас откинулся на спинку стула.

— Кроме того, — добавила Джеки, — ты же знаешь, как я ненавижу слушать об этих ужасных местах. Я знаю, это твоя работа, но... — Она замолчала и покачала головой.

— Я бы тоже хотел, чтобы они нам не были нужны. — Шигеки отломил кусочек гигантского кренделя и макнул его в заправку для салата, оставшуюся в сервировочной миске.

— Но они необходимы, — сказала Икшель. — Если нет наказания за плохое поведение, то все, что вы получаете, — это еще большее плохое поведение. Люди по природе своей эгоистичны, и здоровому обществу требуются устройства для поддержания порядка.

— Но у нас уже есть тюремные владения, — сказала Джеки. — Думаю, этого должно быть более чем достаточно.

— Это не так, — твердо заявила Икшель. — Если нет худшего наказания, чем жизнь в комфортной абстракции, то какая мотивация у заключенных вести себя как цивилизованные люди? Если бы вы увидели внутренности моих тюрем, вы бы поняли. Когда есть нарушитель спокойствия, должен быть механизм, позволяющий избавиться от него. Насилие в тюрьмах похоже на коммуникативное психическое заболевание. Если вы не можете выбросить плохие яблоки, в конце концов все они сгниют.

— Как насчет этого, папа? — спросил Джонас. — Тебе не кажется, что Икшель права?

— Я? — Шигеки ткнул себя вилкой в грудь. — Ну, думаю, я собираюсь последовать тому, что сказала твоя мама, и не приносить свою работу на обеденный стол. Вот что я думаю.

Икшель усмехнулась.

— Туше, папа, — подтвердил Джонас, качая головой. — Туше.

— Давайте, ребята, — сказал он. — Давайте оставим это в покое. Я думаю, нам всем не помешает отдохнуть от нашей работы.

— В таком случае, хочешь еще раз услышать об игре? — спросил Таддеус.

— Нет! — Йонас и Икшель заговорили в унисон.

Шигеки улыбнулся, выкладывая на тарелку горку спагетти и поливая их новым соусом Джеки. Пахло действительно фантастически, но когда он сел, ему стало трудно наслаждаться основным блюдом. Разговор продолжался, и он едва поспевал за ним, когда его разум вернулся к мыслям о Камински.

Отправка профессора в тюрьму с показательным процессом была не самым худшим поступком, который он когда-либо совершал, по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Он нанес удар в спину (фигурально выражаясь, конечно) нескольким соперникам на своем пути к директорству и использовал ресурсы ДТР, чтобы уничтожить нескольких проблемных политиков. Было удивительно, какую грязь люди оставили в своем прошлом, и в его распоряжении были целые эскадрильи машин времени. Ему даже не нужно было посылать их на поиски. Само их присутствие и способность узнавать обо всем, что происходило в любое время, давали ему невероятную власть в Администрации, и его коллеги выполняли его "просьбы" с максимальной скоростью и эффективностью.

За последние тридцать лет ДТР вырос из крошечного исследовательского проекта в одну из самых могущественных ветвей Объединенной администрации Системы, и он использовал эту власть для уничтожения преступников и террористических организаций, которые угрожали Администрации, а также для защиты себя и своей семьи. Его позиция привлекала большое нежелательное внимание, как со стороны Администрации, так и извне, и он не всегда ждал, когда эти угрозы начнут действовать.

И все же эти люди выбрали свой путь. Они нацелились либо на Администрацию в целом, либо непосредственно на него, и они заслужили свою судьбу.

Но Камински? Он был другим. Его преступление, если это вообще можно так назвать, состояло в том, что он хотел, чтобы его мир — это СисПрав — снова существовал, и знал только один способ вернуть его обратно. Он был историком, а не каким-нибудь радикальным сепаратистом. Просто маленький человечек, которому не по себе. Неужели он действительно заслуживал того, чтобы его за это бросили в абстракцию?

— Чаба? — спросила Джеки. — Эй, Чаба?

— Хмм? — моргнул Шигеки. — Мне жаль. Я задремал.

— Смотри, художник закончил это.

— Хм?

Икшель протянула руку. Их ПИМы соприкоснулись, и на тыльной стороне ее ладони появился знак помолвки: два переплетенных кольца, одно из оникса, другое из слоновой кости.

— О, это чудесно. Это действительно подходит вам двоим.

— Вы уже назначили дату? — спросил Джонас.

— Пока нет, — сказала Икшель. — Мы оба хотим взять отпуск на месяц или два, может быть, провести некоторое время на курорте L4. А Дэмиан всегда хотел увидеть Марс.

Шигеки хмыкнул.

— Хорошие моменты, папа. Только хорошие части.

— Я бы, конечно, на это надеялся.

— В любом случае, нам обоим было нелегко составить расписание.

— Что ж, вы двое с этим разберетесь, — сказала Джеки.

— Да, уверена, что так и будет. — Икшель отдернула руку и лучезарно улыбнулась.

— Вы двое собираетесь вести себя вместе отвратительно? — спросил Таддеус.

— О, там будет много-много отвратительной дряни!

Мальчик скорчил противную гримасу.

Шигеки и остальные рассмеялись, а он покачал головой, и сомнения в его голове рассеялись. Он оглядел сидящих за столом, увидел лица своей жены и детей, и его решимость окрепла. Ибо что может быть благороднее, чем защищать свою семью?

Даже если это означало лишить свободы невинного человека.

— Мне пора идти, — Икшель потерла свой живот. — Я выпила слишком много колаче.

— Слишком много колаче не бывает, — сказал Шигеки, беря еще один кусочек сладкого орехового печенья, которое Джеки нарезала на десерт.

— Что ж, завтра мне рано вставать, и еще немного — и я впаду в пищевую кому. — Она встала. — Я ухожу. Было здорово повидаться со всеми. Папа, постарайся не переутомляться.

— Мммм, — пробормотал он с набитым ртом.