Легенды Ассиора. Война

Пред ним стояли купцы, не торгаши, а именно купцы. Люди, полный опасности труд которых, следовало уважать. И он понимал это, и повел себя соответственно.

— Присаживайтесь уважаемые, — начал беседу князь, — я так понимаю, вы не за разгоном пришли, а совет князю дать. Так ведите себя как советники, а не как проштрафившиеся студиусы. Присаживайтесь, поговорим.

Купцы зашумели и через некоторое время расселись за столом, который, собственно, и предназначался для подобных встреч.

Федор вслух зачитал согласованную с рыцарями бумагу. Купцы, молча, на него смотрели. Федор просто застеснялся, перед таким количеством испытывающих глаз.

— Ну, собственно, вот и все, что я хотел предложить, ... — замямлил князь. При этом он чувствовал себя так, словно отвечая у доски в первом классе, под взглядом суровой учительницы, увлекшись объяснениями, перешел на русский матерный.

— Это ты хочешь предложить рыцарям Арея? — Выпалил Иванко, — да они не в жизнь не согласятся, княже!

— Нет, это я хотел довести до вашего сведения, рыцари уже согласились, им с корабля бежать некуда, — ответил Федор. — Я хочу знать, что вы скажете, как мои подданные.

— Да ты княже просто наш человек, — сказал за всех тот же Иванко, — поймал конокрада, и взял с его батьки все что мог?

Присутствующие дружно, и не громко, засмеялись.

— А почему я должен упускать свою выгоду, — возмутился Федор. — Вот вас позвал, чтобы решить, как быть дальше.

Вот это, присутствующим понравилось. Купцы зашумели, стали предлагать решения, куда поместить новых постояльцев, чем занять, где учить. У кого много дочерей, и т.д. В спорах и разговорах провели весь остаток дня.

* * *

Окончательно договор подписывали через неделю в Ростоке. Теперь, все было по-другому. Здесь стояли уже не купцы, а двенадцатиградские бояре. Рыцари заключали союз с равными, хоть это и злило Федора. Хотя почему, среди них были и Соли, были и Рыло. Среди них было много тех, кто ковал эту победу.

Но были имена и люди совсем незнакомые. Вон стоит толстенный боярин, весь в саольском бархате, аж тужится от важности, а кто такой. К бою такая туша пригодна мало, но может сынов прислал. Надо узнать, потом, грустно думал Федор, глядя на происходящее подписание. Дело в том, что помимо их с магистром, договор должны были подписать два десятка рыцарей и бояр, с каждой стороны, дабы были соблюдены все юридические формальности, и договор вступил в силу. Это вам не какой ни будь ОСВ 2, тут дело серьезное. Затянулось все надолго.

Наконец договор был подписан, в двух экземплярах, со всеми приложениями, от рыцарей и купцов. Получилась увесистая пачка. Федор стал внимательно ее разглядывать, и вдруг увидел, что вместо половины подписей стоят кресты.

 Слышь, Ворон, они, что читать не умеют?

 Так точно, княже, не умеют.

 А что подписывают, знают?

 Так, коли вы с магистром, подписали, им куда деваться.

 Так, так можно что угодно подписать. Ох, введу я систему образования, по Анотошкинному введу. Будут у меня, и читать и писать сами. А то ишь, ты, крестов понаставили, я вам покажу кузькину мать.

Хотя нет, мне некогда, надо идти Нину выручать, но потом.

 Потом, будет потом, — ответил Ворон, — а сейчас времени у тебя навалом.

 Что значит навалом, у меня другие планы, я кажется, сказал.

 А через Донницу ты пешком пойдешь, или армию приведешь, с тамошней магией биться. А может опять тишком, через болота?

 Ты к чему клонишь, старый хрен?

На такие выпады, ворон уже привык не обижаться. У Федора давно появилась привычка иногда гавкать, именно на Ворона. Поскольку это делалось не публично, а только в личных беседах, тот сносил все стоически, каменея лицом. Однажды Федор заметил такое поведение сподвижника. Они отошли в сторонку, и Федор извинился перед магом, извинился, встав на колени, от чего тот просто опешил. Но потом Федор объяснил:

 Ты уж прости меня, Ворон из Фессии. Но в моем мире так, иногда, принято, между старыми друзьями я могу ругаться последними словами, а мой друг на меня не обижается. Так что, обидные в других обстоятельствах клички или ругань, на меня лично, я снесу не обижаясь. Но только если между нами, чтоб не публично. А в этом мире, ты для меня самый старый и проверенный друг. Прости, если я сказал, что-то для тебя лично обидное.

Но старый маг уже все понял.

 Ладно, княже, не буду обижаться, если в твоем мире, это звучит как заверение в личной дружбе, ругай, как хочешь, — сказал он.

Теперь же, Федор вопросительно смотрел на ворона, требуя ответа на поставленный вопрос.

 А к тому, — ответил магик, — что сейчас весна, сезон штормов. И в море никто не пойдет. Только смертники ежели прикажешь. Но и те не все. А еще, есть такие звери, коробцы. Они живут на рифах, возле острова Печенки. Прямо на выходе из внутреннего моря. Ну, такие здоровые рыбины в костяной броне. — При этих словах Федор вспомнил, что действительно видел в Десте такую рыбку, величиной с хорошего крокодила. У них сейчас брачный период, они кровь пьют.

 Чью?

 В основном друг у друга, но если кто другой попадется, человек например, с удовольствием оприходуют. Бывало, людей с берега утаскивали. Так что, наши рыбачки да купцы дома сидят, ни кто в море не суется.

 Ну а если через Донницу, ты через Правый Крепень при мне ходил.

 Тут амулет нужен, на каждый раз новый, ну, через шесть месяцев будет тебе амулет, княже.

 А тут сколько ждать.

 Ну, через пару месяцев корабли пойдут.

 Ясно, а других путей нет?

 Если только летать умеешь, княже.

У Федора в голове, сразу возникло несколько идей, то воздушного шара до планера. Но, прикинув возможные последствия, такой демонстрации, он решил подождать.

* * *

После подписания, был короткий отдых, а потом пир. Пир проходил в официальной обстановке, так что, напились все крепко, включая жриц Леги и Теи.

Утром Федор даже не стал звать ни кого, возле кровати стояла чаша с волшебным похмелином, от магистра Стеоны. Так что, вышел князь, с утра, прогуляться, абсолютно трезвый и вменяемый.

Честно говоря, гулять было где. Этот дом, точнее замок, не был временным пристанищем высокопоставленной особы, и последним городским бастионом. Это была официальная резиденция и крепость. Тут присутствовал и огороженный со всех сторон сад, с фонтанами скамейками и гравиевыми дорожками. И широкий двор с конюшней, в общем, все чего душе угодно. Но, именно поэтому Федор просто вышел в город, взяв в качестве сопровождения свою, теперь обычную, охрану. С миром надо было знакомиться самому, пока в лицо его никто не знает. Он очень хотел, увидеть что-то новое, интересное. Шагая к воротам замка, он чувствовал себя этаким халифом Аль Рашидом.

Хоть городскими приключениями он был сыт, еще в Воличе наелся. Но теперь просто решил бесцельно побродить по незнакомому городу, в сопровождении охраны. Оглядеть все хозяйским глазом, чего проще, он теперь тут князь. Начал с торговой площади, с рынка.

Глава 12

И найдут они кровь свою,

пролив чужую.

И будет это кровь светлых витязей

А прольют они ее, ведомые тьмой....

Готлинг Меченосец

Собственно горд был таким, какими были описаны в учебниках, все средневековые города. А этот, был еще и огромным, по местным меркам. Первый, внутренний, кремль, находился на холме, и был виден издалека. Это было настоящее укрепление, толстые каменные стены с внутренней насыпью, крытые черепицей стрелковые коридоры, мощные круглые башни.

В кремле располагались официальные учреждения, ратуша, Писецкая палата, Торговая палата, княжьи хоромы и дом воеводы. Воеводу Федор еще и не видел, но ничего хорошего от встречи не ожидал. Службу здесь, в отличие от Дымина и Волича, несли из рук вон плохо.

Затем шел сам город, деревянные и каменные постройки, в несколько этажей. Чаще, каменные, поскольку дерево здесь было дорого. Затем, шла внешняя городская стена, с квадратными башнями и высокими стенами, но деревянными мостками для обороняющихся. Впечатление было такое, словно при ее строительстве кто-то очень сильно сэкономил, или очень, много, украл. Ветхость и непригодность внешней стены для обороны, была заметна, даже с внешней стены внутреннего кремля. Пара хороших таранов или подкоп и все. Еще один вопросик, для местного воеводы.

А за воротами, лепились прямо к стене, саманные домишки местной бедноты, там был свой город, с соломенными крышами, коровами на улицах и кислым запахом не убранных отходов. Столица княжества, блин. С этим тоже надо было, что-то решать.

В таком весьма не веселом настроении князь вышел на рыночную площадь, расположенную прямо за воротами внутреннего кремля.

И тут с точки зрения обороны, был полный .... Вся площадь была застроена лавками и лавчонками, в которых бойкие приказчики предлагали свой весьма разнообразный товар. Разнообразие это, сильно удивило Федора. Здесь в центре города, не продавали зелень или просто еду. Здесь были шелка, оружие, дорогие металлы и камни, предметы роскоши и заморские вина. Этакий супермаркет, на красной площади. Федор зашел в первую же лавку, и обратился к приказчику:

— Не подскажешь ли, добрый человек, кто хозяин этого заведения?

— А батору, что-то нужно? — встрепенулся тот. Рассматривая посетителя, который был одет как средней руки купец. Но зашел в сопровождении мага, одетого в Стеонский балахон, и еще четырех толи воев, толи рабов.

— Я сказал хозяина, — спокойным голосом, что как уже знала его охрана, было признаком не просто злости, а осатанения, произнес Федор.

— Ну, хозяина сейчас нет в городе, замялся приказчик, я, за старшего. — Гордо ответил он, вздернув голову и, явно, приняв Федора, за собрата по ремеслу.

— А кто хозяин?

-Так, ээ.., Астор Мокреев.

— Кто?

— А ты сам, кто будешь? — задал вопрос, вышедший из глубины магазина здоровенный детина.

Вместо ответа, Федор призвал меч, и взмахнув им, перерубил, точнее, срезал, угол прилавка. Сопровождающие приняли это за команду к действию, и моментально преобразовались. В лавке сразу стало тесно.

— Прости, княже, не узнал, — рухнул на колени приказчик.

Глубоко дыша, Федор сделал знак своим охранникам, и ястреги, медленно, явно нагоняя страх, стали преобразовываться назад. Он вернул меч, который просто растворился в воздухе и, опершись на прилавок, постарался успокоиться. Собственно в чем был виноват, стоящий перед ним на коленях человек. Он то, как раз и не в чем.

— Ладно, встань, — сказал Федор.

Приказчик медленно поднялся, и что-то забормотал, явно находясь в ступоре то страха. Решив занять человека делом, и привести в себя, иначе разговаривать с ним было просто невозможно. А информация была нужна, нужна срочно. Федор обратился к нему, уже спокойным голосом:

— Ладно, извини, а вино в этой лавке, славного купца Астора Мокреева, есть?

Приказчик судорожно метнулся вглубь лавки, и выволок, стол и стул, глиняную крынку с вином и тарелку с нарезанным сыром и ветчиной.

— Себе стул принеси, говорить будем, — сказал Федор приказчику. — Да не трясись ты так, я Астора еще по Воличу знаю, вот и переспросил. А люди моих друзей, мне друзья, так что садись, приказчик, звать то тебя как?

— Клеек Мокреев.

— Сын, да нет, вроде староват, брат?

— Племянник.

— Ну, ответь-ка мне, племянник моего знакомого, на десяток вопросов. Кто здесь воевода, то?

Клеек оказался бесценной кладезю информации. Он рассказал все, что знал, а знал он не мало. Кто сколько берет, и кто кого покрывает. И что воевода новый, а старый, от обжорства и страха, помер. Когда объявили о появлении нового Готлинга. Новый воевода молод, еще не вошел в силу, ребенок совсем, и вместо него, тихо правит прежний чиновничий аппарат, умеющий только брать. Воевода с ним, с аппаратом, борется, но пока вся борьба идет в одни ворота.

Вот к приходу в Росток владыки, воеводу просто заперли в его доме, вместе с главой его дружины. Не том доме, что за стенами внутреннего храма, а городского, у матери. Дружину обложили в казармах. В общем, идет в городе разборка, власть делят, а что Готлинг приехал, так это пусть воевода и решает, его родич.

— Ростокский воевода мой родич, — не понял Федор.

— А ты княже не знал, так их двое было, старый да малый, старый, год назад объявил о твоем приходе. Да скоро помер, сам ли не ведаю, а опеку над младшим, взял на себя Ростокский воевода Ленел Прыщ. А когда сказали, что из Стеоны ты бежал, он запил, да помер. Но молодой Рует Готлинг и объявил себя воеводой. Бояре посмеялись и все. А он, с матерью, боярином Шилом и молодой дружиной начал порядки наводить. Вот тогда бояре и решили от него избавиться, да не успели, прибыл от тебя гонец, подмоги требовал. Подмоги, бояре не дали, а с Руетом решили повременить. А еще ....

— А пойдем Клеек Мокреев прогуляемся, — не выдержал Федор, — покажешь мне, де тот дом, в котором заперли главного человека в городе. Да еще и моего родича. Ох, боюсь, с моей стороны договор переподписывать придется. Маловато поручителей к завтрему останется.

Приказчик вздохнул, и стал собираться. А Федор стал отдавать приказы:

— Так, горанлин, бегом в кремль, и чтоб через пять минут, тут было два десятка горанлинов, и десяток тролькаров, да гарпий пяток, короче все. Да Ворон и Стеонский магистр, посмотрим, кто мешает встрече воеводы со своим родичем.

А ты Клеек, не спеши сильно, пока они не прейдут, мы тоже в доме посидим.

Прошло, правда, минут пятнадцать, и в лавку зашел посланец.

— Все прибыли, княже, — доложил посыльный, — возле лавки ждут.

Федор развернулся к друзьям. Ворон замер, а магистр окаменел лицом, звенящим от напряжения голосом, Федор спросил:

— А не забыли вы, советнички и друзья, кое-что мне рассказать. Например, о том, кто такой Рует Готлинг, и, кстати, где он сейчас?

— Мы не знаем где, — ответил магистр, — нам сказали, болен, лежит в доме матери.

— Вот и пойдем, проведаем больного, — отчеканил Федор, и быстро выйдя на улицу, начал отдавать приказы:

— Слушайте сюда ясты, либо мы покажем, кто здесь хозяин, либо долго не проживем. Рассредоточится, и двигаться за мной, как я встану напротив дома, дом окружить, и ждать сигнала. По сигналу, пугать, ловить, но не убивать. С дома надо снять осаду, вот такая задача, ясно.

— Так точно, ваше сиятельство, — шепотом прохрипели свободные и словно растворились на почти пустой площади. Федор только после этого вспомнил, что среди вернувшихся магических способностей ястов, была замечательная способность, отводить глаза.

Он хмыкнул и велел Клееку показывать дорогу.

* * *

Дом оказался в узком, кривом переулке, у самой городской стены. Его действительно держали в осаде, и держали крепко. Настолько крепко, что перед входом в переулок стояли два солдата, в форме городской стражи, с неизменными алебардами.