Глаз филина

— Думаешь, опасно? — забеспокоилась Ли.

— Нет, опасности не ощущаю. Просто странно. Давно такого не было. Как в детстве: и хочется, и страшно.

— Страшно?

— Ну, не по-настоящему страшно, а как... Трудно объяснить... Как перед прыжком в воду, когда купаешься. Холодно, а как прыгнешь, мурашки исчезают и становится хорошо.

— Тогда пойдем?

Он кивнул, они взялись за руки и медленно вошли в круг, будто в воды незнакомой реки. В первую минуту ничего не случилось, а потом на Ли обрушились ароматы, которые она ощутила, выпив настойку из синей бутылки. Вокруг взвихрился туман, отделяя девушку от мужчины. Порыв ветра разъединил их руки, подхватил, закружил, словно осенние листья, сорвал одежду и бросил куда-то в наполненный звездами мрак. Последнее, что успела разглядеть Ли — сверкающий острый серп луны.

Сет открыл глаза. Он лежал на поляне в ночном лесу, все кругом плыло в молочной дымке. Поднялся на ноги, протер левый глаз, лучше видно не стало, и что-то в ощущениях было не так. Вновь прикоснулся кончиками пальцев к глазу. Ресницы? А выше бровь... И левая половина лица ничуть не отличается от правой. Все ясно, это сон. Подобные дурацкие фантазии приходили одно время после того как от лица осталась половина. Сейчас должна появиться хотя бы одна прекрасная дева... А зачем ему теперь какие-то девы? Тем не менее, она появилась, да не одна, а целых три. Обнаженные, завораживающе красивые, их юные тела мягко сияют в свете луны. Направляются к нему, ну, понятно. Только с чего бы такие сны? Есть у него теперь женщина, которую он захотел с первого взгляда. Милая, нежная, жаркая. Девицы хороши, ничего не скажешь, особенно та, с волосами цвета гречишного меда, но чувствует он себя как-то неловко. Сон, конечно, но Ли лежит где-то здесь, под боком, а он разглядывает посторонних девиц. Те тоже глаз с него не сводят, подходят все ближе и о чем-то тихо переговариваются. Хотя понятно о чем — о нем.

— Смертный... Красивый...

— Сильный...

Та самая, с золотисто-каштановыми локонами, подошла к мужчине, положила руку ему на грудь. Сет вздрогнул и чуть отстранился. Смертный? А они, выходит, бессмертные? Что-то это напоминает... Надо бы убраться подальше от красоток, кто знает, как они по-настоящему выглядят?

— Что это с ним? — удивилась дева.

Ее подруги (или сестры?) подошли, одна запустила пальцы в волосы мужчины, другая провела по его спине. Сет попытался отойти, но настойчивые руки не отпускали, гладили, ласкали, манили, обещали... Это было приятно, ни один из его прежних снов не мог сравниться с этим по реальности ощущений.

— Поцелуй меня, смертный...

— И меня...

— Меня...

Девичьи пальцы скользят по губам, забираются в волосы, гладят затылок, притягивая голову к приоткрытым зовущим устам...

— Нет, — он извернулся и вырвался из круга женских рук и тел. — Нет, красавицы, простите, не могу. Как-то это... неправильно.

— Ну что ты, это же только сон...

Они вновь придвинулись: яркие губы, струящиеся волосы, точеные белоснежные плечи, упругие груди...

— Смертный сказал "нет", — послышался еще один женский голос, глубокий и звучный. — Вы знаете правила.

— Да, госпожа, — все три склонились в почтительном поклоне и исчезли.

Сет оглянулся. У края поляны стояла еще одна женщина, не нагая, а будто облаченная в лунный свет, который там и тут украшали цветы и листья. И в то же время, при малейшем движении сквозь странное одеяние проглядывало тело, прекрасное настолько, что красота эта не пробуждала плотского желания, а проникала прямо в душу, просветляя и очищая ее. Смотреть на эту деву было все равно что созерцать цветущие по весне вишни, рассвет над морем или лунную ночь в степи. Мужчина, совершенно забывший о своей наготе, опустился на одно колено и склонил голову.

— Поднимись, смертный, — голос прозвучал прямо над ним.

Он встал, не решаясь смотреть на нее. Взгляд уперся в гирлянду изящных сине-белых аквилегий, бегущую по подолу. По резному листку герани, видневшемуся на платье чуть ниже колена загадочной госпожи ползла божья коровка. Происходящее, хотя и становилось все более странным, перестало напоминать сон.

— Почему ты отказал моим подданным?

— Я... не хотел никого обидеть, госпожа. Но у меня есть... жена.

— Мне известно, что это не останавливает мужчин, ни смертных, ни бессмертных, — усмехнулась дева.

— Не останавливает, если жена им безразлична. Мне — нет. Я не хотел бы, чтоб она изменила мне, значит, не имею права изменять ей.

— Какой ты правильный!

— Не такой уж правильный. Просто умею извлекать уроки из горького опыта. Как-то попробовал изменить невесте... Госпожа, а что с моим лицом? — он почему-то был уверен: она поймет вопрос.

— Ничего. Оно осталось прежним. Просто здесь смертные выглядят так, как себя ощущают. Тебя ведь больше не тревожит увечье?

— Пожалуй. Не хочу изменять Ли еще и поэтому. Ни одна женщина не сделала для меня того, что она.

Дева понимающе кивнула.

— Госпожа, где сейчас Ли? Что это за место? И кто вы?

— Пойдем, я провожу тебя к маленькой смертной. А место? Это другая грань мира. Природная, подлинная. Животные, растения, небесные светила и земная твердь не умеют лгать. Поэтому все здесь выглядит в соответствии со своей внутренней сущностью, в том числе твое лицо. Я — хозяйка здешних мест, большего тебе знать не следует. Ваша, смертная, грань искажена ложью и злобой, что живут в людских душах. Некоторые из людей решаются на сделки с отцом лжи, и это открывает ему дорогу в отведенную вам часть мира, делает границу проницаемой. В его присутствии искажение становится еще сильнее. Ты же знаешь, страж.

— Страж? — не понял мужчина.

— Разве не это означает твое полное имя?

— Да, конечно... Матери пришла в голову странная фантазия, — проворчал Сет. — В детстве у брата был неиссякаемый источник развлечения...

— Имя дается не просто так, — улыбнулась дева. — Отчасти оно соответствует изначальным качествам человека, отчасти формирует его. Возможно, тебе еще представится шанс доказать это.

Сет покорно кивнул. На память пришло давно позабытое ощущение неправильности творившегося на шабаше и смутное желание вмешаться, несмотря на страх, и прекратить поругание. Поругание чего? Вот этого самого подлинного, чистого мира, который здесь являл себя во всей красе. В лесу, по которому они шли, все казалось знакомым, родным и... верным. Ступавшая рядом дева вызывала почтение, а не страх.

— Но, госпожа, ваши подданные, чем они лучше его слуг? — спросил он, вдруг вспомнив недавние домогательства девиц.

Женщина рассмеялась тихим мелодичным смехом.

— Во-первых, смертный, мне просто хотелось испытать тебя. Я лишь удовлетворила свое любопытство. Оказалось, люди отличаются от животных, хотя бы некоторые. Или хотя бы иногда. Никто не стал бы принуждать тебя или мстить за отказ. Ну, а если б ты согласился, в твоей памяти остался б чувственный сон. Во-вторых, ты видел подлинный облик духов земли. Они вечны, молоды и прекрасны. Всегда были такими и всегда будут. Такова их природа, а не чья-то воля. И поведение моих подданных продиктовано их сутью. Все живое должно продолжать себя. Они — женщины, ты мужчина. Сильный, способный дать хорошее потомство. Вот и все.

— Как просто! — усмехнулся Сет. — А ведьмы тоже плодятся?

— Прислужники отца лжи после заключения сделки не способны иметь детей. Они продолжают себя, уродуя людские души. Просто, говоришь ты? Да, такова жизнь природы: простая и разумная. Это вы, люди, выдумываете на свои несчастные смертные головы множество неразрешимых вопросов. И большую часть и без того короткого века бьетесь в тщетных попытках решить их.

В этот момент меж деревьями замерцали золотистые искорки. Светлячки. Только сейчас Сет сообразил, что лес, где он очутился, был летним. Под ноги стелилась мягкая свежая трава, в теплом воздухе разливались ароматы цветения и роста. Так хотелось поскорее увидеть Ли, сжать в объятиях... Хорошо это, плохо или естественно, но мужское желание пробудилось и требовало удовлетворения. Вскоре меж деревьями показался просвет, в котором клубился мерцающий серебристый туман. Сет будто почуял: его женщина там, впереди. Он ускорил шаг, обогнав спутницу, и через несколько минут стоял на опушке. На открывшейся перед ним лесной поляне лежала обнаженная Оливия в обнимку с мужчиной.

Сет застыл на месте. Это была она, никаких сомнений, лицо девушки он различал прекрасно, а вот ее любовник лежал спиной, голова у Ли на груди, руки шарят по ее телу. И эта бесстыжая девка смотрит на него, не отрываясь! Мужчина дернулся было на поляну, глаза застила красная пелена. Легшая на плечо рука остановила его.

— Подожди.

— Нет! Хочу знать, кто это. Кто-то из твоих слуг, госпожа? Или рыжий? Пустите!

Рука впилась в плечо сильнее, и он не смог сдвинуться с места.

— Ты настолько не доверяешь ей?

— При чем тут доверие, если я вижу своими глазами! — он вновь дернулся с тем же результатом.

— Тебе ли не знать, что зрение легко заморочить?

— Так она лежит с женщиной?! По мне так еще мерзостнее, — он перестал вырываться. — Отпустите, госпожа, прошу. Я просто уйду. Или отправьте меня куда-нибудь подальше. Видеть ее больше не хочу.

В этот момент Ли знакомым движением закинула руки за голову.

— Сет...

Лежащий мужчина поцеловал ее, потом оглянулся, и Сет увидел свое лицо. Вернее, пол-лица. В ту же секунду фантом исчез. Ли села и стала удивленно озираться, но, судя по всему, стоящих на опушке не видела.

— По-прежнему хочешь оказаться где-нибудь подальше? — невинно осведомилась дева.

— Нет, простите, госпожа, — буркнул Сет. — Так с ней никого не было?

— Ревнивец! — усмехнулась она. — Не было никого, кроме твоего образа. Ей казалось, он настоящий, но твоя рука прошла б сквозь него. Неужели ты не знаешь: иной раз все совсем не так, как кажется. И старайся смирять свою злость, она очень ранит твою подругу.

— Да, госпожа, — он опустил голову.

— Ну что ж, смертный, прощай. Иди к своей женщине. Интересно было с вами познакомиться, спасибо Каюне. Влюбленные люди такие забавные, — госпожа улыбнулась и махнула на прощание рукой.

Сет поклонился, а когда выпрямился, девы уже не было. Он поспешил на поляну. Ли при виде вышедшего из лесу мужчины подтянула колени к груди и обхватила руками, стараясь прикрыть наготу. Сет опустился на землю рядом с девушкой, хотел поцеловать, но она отстранилась и смотрела почти испуганно.

— Кто ты? Дух? — она глядела на него с робостью.

— Не узнаешь меня, глупышка? — он рассмеялся.

— Сет? Что с твоим лицом? Только что был самим собой, потом исчез, а теперь...

— Высокие небеса! Неужели таким я тебе не нравлюсь? — ему становилось все веселее.

— Сет мне нравится любым, но я не уверена, что ты — это он... Здесь, в лесу, все так странно. Я встретила нескольких... юношей... прежде чем нашла его.

— И что же юноши? — мужчина тут же перестал веселиться.

— Да то же, что и ты — лезли с поцелуями. Уйди, пожалуйста, я пойду искать Сета.

— Глупышка моя, это я и есть. Просто здесь выгляжу так, как должен, — она по-прежнему смотрела недоверчиво. — Не веришь? Позволь поцеловать, ты же помнишь, как я это делаю?

Она лукаво улыбнулась и подставила губы. Когда они разомкнули уста, Ли сказала:

— Ты не Сет. Слишком нежный поцелуй. Он делает это гораздо жестче.

Мужчина оторопел. Вот и получил то, о чем мечтал: верную жену. И как теперь добиться от нее желаемого? Девушка, полюбовавшись на его растерянную физиономию, не выдержала и рассмеялась.

— Иди же ко мне. Я пошутила. Узнала тебя почти сразу. С тем, другим, чувствовала себя как-то неловко и никак не могла понять, отчего.

Он обнял ее и вновь прижался к губам. Хотел сделать поцелуй более страстным, но не сумел. Будто с лицом к нему вернулась способность быть нежным. Засомневался на минуту: вдруг Ли не понравится? Сдавленный стон девушки рассеял все сомнения.

— Как хорошо, Сет... Ты здесь совсем другой, но мне нравится, так нравится... — она глубоко вздохнула. — А это точно ты?

Она отняла его голову от своей груди, заставляя смотреть себе в лицо.

— Я, любимая. Успокойся, — улыбнулся, заметив веселые огоньки в ее глазах. — Не обещаю, что останусь таким же, когда мы вернемся, но буду очень стараться, поверь.

Он вернулся к прерванному занятию.

IX

Сет и Ли проснулись утром в своей комнатке.

— Странный сон мне снился... — прошептала девушка, поворачиваясь к мужчине.

— Да уж, — проворчал тот. — Мое нормальное лицо тебе не понравилось.

— Откуда ты знаешь? Это был не сон?

— Значит, точно не понравилось, — хмыкнул он. — И остальное тоже?

— Все мне понравилось! — рассмеялась она. — Просто это было необычно и непривычно. Я тебя полюбила другим.

— Таким, как сейчас? — он грубо навалился на нее.

— Ну... да, — она глядела ему в глаза, личико стало смущенным, на щеках проступил румянец.

— Как мне повезло, — он откровенно любовался ею. — Я не смогу всегда быть таким, как прошлой ночью.

— А иногда? Изредка?

— Разве что по большим праздникам. А на лицо маску заставишь надевать?

— Смеешься, вредный филин?

Нет, смеяться ему не хотелось. Желание имелось, но совсем другое. То же, что читалось в ее потемневших глазах, обычно таких ясных и успокаивающих... Он впился губами в ее рот, она застонала в ответ. Хорошо, значит, целоваться, как ей нравится, он не разучился. Странно, как у него вообще получилось правильно поцеловать ее в первый раз? С девками он этим не занимался. Сет поспешил выкинуть ненужные воспоминания из головы. Какие девки, если она так подается ему навстречу? Ночью в лесу близость была позабыто-нежной, будто они легли вместе в первый раз, а Ли еще не познала мужчину, но сейчас... Ураган, бешеный горный поток, неистовый, стремительный, полностью застилающий разум, наполняющий душу невероятным восторгом и заставляющий чувствовать жизнь всей кожей, остро, почти болезненно. Рядом не робкая девочка, а его женщина, прекрасно сознающая, чего хочет...

...Когда они спустились вниз, Клэя и Рида видно не было. Наверное, Каюна, возившаяся на кухне, уже успела дать им поручения.

— Хорошо погуляли под луной? — спросила она.

— Да, спасибо, — улыбнулась Ли.

— Так хорошо, что не помним, как вернулись, — Сет взглянул на бабку. — Ты все-таки колдунья?

— Нет, внучек, куда мне, — морщинки в уголках глаз Каюны засветились весельем. — Умею, правда, распознавать места, где грани мира сходятся. Да еще знаю травки, помогающие перейти тонкую границу. Но, должна тебе сказать, чтоб погулять в том лесу, и этого не достаточно. Туда обычно попадают парами.

Мужчина хотел что-то сказать, но в этот момент в кухню заглянул Клэй.

— Доброе утро, сударь, барышня, — кивнул он. — Брод снова проходим, можно трогаться.