Гея

Так, беседуя и не торопливо продвигаясь, остановившись один раз на привал, мы добрались до пещеры с кристаллом.

Уже на подходе парням стало плохо. Лин объяснил это разряженным высокогорным воздухом, но у меня было другое объяснение. Кристалл концентрировал в себе силу, забирая ее у окружающего живого мира.

Я предложила парням разбить лагерь, а самой отправиться за кристаллом. Ланс долго спорил со мной, боясь оставлять меня одну, но я, в конце концов, убедила, что буду практически на виду, и ничего плохого со мной не случится. Кроме того, у них не хватит сил на восхождение, не то, что на мою защиту.

Пещерка находилась недалеко от нашей стоянки. Я быстро поднялась на нужную ровную площадку и зашла в небольшое углубление в горе. На стене, покрытой льдом, просматривался абсолютно чистый участок. Чистый, свободный от снега и льда. Я приложила к нему руку и мысленно позвала кристалл. В то же мгновение, красный камень, пробившись сквозь стену выпал мне в руки.

Быстро достав ритуальный нож, я открыла место для последнего кристалла и поместила его внутрь тела. Разумеется, мне не потребовалось больше ни песен, ни молитв, хотя в голове тут же всплыли слова ритуальной песни.

Я порадовалась тому, что настояла на отсутствии ребят. Энергии в первый момент воссоединения Сердца было столько, что боюсь она, могла просто убить моих друзей.

Итак, я сделала это. Я собрала Сердце. Я укрепила свой мир настолько, что теперь с Сердцем он может противостоять моему несносному братцу и целой армии могутов. Осталось вернуть Сердце мира в ложе. Но это уже завтра.

Собрав в рюкзак ритуальный нож, я отправилась обратно к ребятам. На подходе я увидела стоящего Германа высматривающего меня, Ланса, нервно расхаживающего, и поминутно поглядывающего в мою сторону и Лина, которому явно передалась тревога моих друзей. Я улыбнулась и порадовалась искренней заботе моих друзей. Я буду очень по ним скучать.

Увидев меня, они вздохнули с облегчением. Забравшись в палатку, мы поужинали, а потом, еще долго сидели, пропивая горячий ароматный чай с травами, припасенными Лином, и вспоминали наши приключения. Мысленно я прощалась с ребятами.

На следующее утро, позавтракав бутербродами и горячим кофе, мы продолжили наш путь.

Приблизительно в полдень поднялся сильный ветер. Видимость была почти нулевая. Мы шли, связанные одним страховочным тросом, боясь, потерять друг друга. От ветра и холода слезились глаза. Всю дорогу я корила себя за легкомысленность. Ну что, я не могла выбрать для ложе другого места, обязательно нужно было помещать его в эту холодрыгу!

Наконец, практически замершие и превратившиеся в сосульки, мы достигли вершины.

На самой высокой точке, в месте бывшего кратера и было ложе Сердца мира.

Мы остановились на небольшой площадке, окружающей ложе. Ветер просто сбивал с ног, не давая, выпрямится во весь рост. О том, чтобы поставить палатку не было и речи. Ее просто бы сдуло.

— Эва, это — то самое место, ты уверена?

Ланс пытался перекричать ветер.

— Да, это ложе.

— Что ж, может, пора приступать? Потом нам нужно будет успеть спуститься до сумерек и найти более защищенное место для ночлега.

— Да, ты прав. Я сейчас верну Сердце.

Я раскрыла рюкзак и достала ритуальный нож. Лин испуганно вскрикнул. — Что она собирается делать?

Герман ухватил Лина за локоть. — Просто молчи. Молчи и смотри. Тебе посчастливилось увидеть божественное проявление духа Геи в одной из величайших жриц-Хранителей.

Превозмогая ветер, мы подошли к ложе. Я встала у самой чаши, а ребята кругом, стараясь хоть как-то загородить меня от ветра. Вдруг мне показалось, что Лин вскрикнул. Обернувшись, я увидела, как он падает, держась за грудь. Ланс подскочил ко мне и прикрыл, буквально обернув меня своим телом. Герман пытался поднять Лина.

— Ланс, что случилось?

— На нас напали. Лин ранен.

— Надо помочь ему!

— Не сейчас. Сначала освободись сердца от Сердца. Вдруг стрелок начнет отстреливать нас по очереди, и ты останешься совсем без защиты.

Ох, ну зачем он так сказал. Следующий выстрел заставил покачнуться Ланса. Я вскрикнула и забилась у него в руках, видя расползающееся пятно на плече Ланса. Пуля прошла на вылет, лишь слегка задев мою щеку.

— Не смей! — Ланс шипел, стиснув, отболи зубы. Делай, что должна, и убираемся от сюда.

Я снова повернулась к чаше и закрыв глаза сосредоточилась. Запев слова запирающие кровь и собирающие силу, я быстро вскрыла ритуальным ножом плоть и достала кристаллы. Затем нужно было по одному уложить кристаллы на ложе в виде четырехконечной звезды. Протянув первый кристалл, я услышала позади себя шум осыпающихся камней.

— Нет! Отдай кристаллы мне, или твои друзья умрут.

Я обернулась и увидела, что рядом с Лансом стоит фигура в длинном темном плаще с капюшоном, скрывающем лицо и держит у его виска пистолет. С Германом ситуация была аналогичная.

— Кто ты и чего ты хочешь? — мой голос задрожал.

— Отдай мне кристаллы, и я сохраню жизнь твоим друзьям.

Судя по голосу, это была женщина, и, похоже, та же жрица, что встречалась нам в джунглях. А кто ее молчаливый спутник? В его энергетике было что-то знакомое.

Надо потянуть время.

— Зачем тебе кристаллы? Ты знаешь, что они составляют Сердце этого мира?

— Разумеется, знаю.

— Тогда почему ты хочешь помешать мне. Ты знаешь, что Сердце должно вернуться на свое место.

— Оно никогда больше не вернется на свое место и не будет поганить наш мир своей мерзкой сутью.

Я была поражена ненавистью в голосе. Что-то в тембре и интонации мне показалось смутно знакомым, и я мысленно приказала капюшону сползти с головы.

— Ты?!

Перед нами собственной персоной стояла Линда! В замешательстве она попыталась снова натянуть на голову злополучный капюшон. Широкие рукава ее плаща сползли вниз по руке, и нашим взорам предстала во всей красе золотая змейка, оплетавшая участок оголившейся кожи. Остальная ее часть скрывалась где-то под рукавом лыжного комбинезона, надетого под ритуальный плащ.

Часть змейки, сползавшей на кисть руки, заканчивалась изящной головкой с одним зеленым глазом. Второго камешка не хватало. Ну, конечно, ведь он лежал завернутый в бумажную салфетку и забытый в кармане моих джинсов.

— Линда, но почему, зачем все это?

— Моя семья с незапамятных времен владела секретами магии. Мы были сильны и могущественны. А потом появляется ваша мерзкая богиня и лишает наш чудесный мир магии. Мы утратили власть и силу. Но, когда мой предок, принеся в жертву своего отца, воззвал к великому Тоту, он принял жертву и откликнулся на его призыв. Великий Тот объяснил, что если уничтожить кристалл, в наш мир вернется магия и мы обретем утраченное могущество. Много веков мы выслеживали верховных жриц, сжигали ведов, очищая мир от скверны. Но вы надежно хранили тайну кристаллов.

А несколько лет назад нам улыбнулась удача. Мы напали на след верховной жрицы, твоей бабки. Мои родители попросили помощи Тота, решив принести меня в жертву. Я приняла это решение с покорностью и гордостью, зная, что мое возрождение не за горами. Но, что-то пошло не так. Нас накрыла снежная лавина, и вместо меня, Тот принял душу моей матери. Но, нет худа без добра. Нам удалось проникнуть в вашу семью и втереться в доверие. Ха, наивная Сара даже планировала нас поженить одно время.

И тут появляешься ты. Я сразу почувствовала исходящую от тебя силу. Ты представляла для нас серьезную угрозу, и могла стать следующей жрицей. От тебя следовало избавиться как можно скорее. Но ты оказалась на редкость живуча. Потом, Великий Тот велел нам присмотреться к тебе, и после инициации последовать за вами и дождаться, когда ты соберешь кристаллы.

— А что за фокусы были в джунглях, и зачем понадобилось приносить в жертву моих спутников.

— Сила Тота в этом мире иссякает и ее надо время от времени подпитывать. Но ничего, как только я уничтожу Сердце, сила и могущество Тота будут безграничны и к нам снова вернется магия и былое могущество.

— Ох, ну и дура же ты, Линда. Легковерная дура! После того, как этот мир лишится своего Сердца, все погибнет. Все в мире живет благодаря энергии кристаллов. Твой алчный покровитель обманул вас и воспользовался вашей помощью, чтобы уничтожить этот мир.

— И зачем это ему?

— А ты сама его об этом спроси.

Я повела рукой в воздухе, мысленно потянув за капюшон второго, молчаливого участника этого спектакля.

— Что скажешь, братец?

Да, он всегда отличался в нашей семье особым вкусом и способностями. Сначала мы увидели рослого темнокожего мужчину средних лет. Но, через мгновение кожа "стекла" и нашим взорам престал братец, собственной персоной. Как всегда, невыносимо прекрасный. Глаза, цвета вечернего неба смотрели на меня с вызовом и насмешкой. Нежная кожа с легким загаром, роскошная копна русых волос, струящихся по плечам...

— А ты стала сильна, сестренка. Мое предложение осталось в силе. Оставь этот мир, и пойдем со мной. Вместе мы будем сильной прекрасной парой. Будем править мирами. Создадим свою вселенную.

Говоря это, глаза его пылали, красивое лицо было настолько одухотворенным, что казалось, он действительно верит во всю чушь. А ведь, и правда верит...

— Братец, братец. А ты совсем не изменился. Все пытаешься соблазнить меня внешним видом и посулами.

— А что, не получится? Ах да, тебя соблазнил уже этот смертный. Что ты в нем нашла?!

Говоря это, братец понемногу продвигался в мою сторону. Я делала вид, что не замечаю его маневров.

— Ну, так может, ты объяснишь этой легковерной дуре, какие блага ты "посулил" ей и ее роду в прошлом?

Братец изящно пожал плечами.

— На войне как на войне, все средства хороши.

В это мгновение, братец резко прыгнул в мою сторону, протянув руку к Сердцу. Я же, сконцентрировав время и замедлив его движение, по одному уложила три кристалла в ложе. Последний, четвертый остался у меня в руке, а время вернулось в свое русло.

Братец подскочил и попытался схватить меня за руку. В это время, Ланс, пытаясь ему помешать, перехватил протянутую руку.

Такой наглости от смертного, братец стерпеть не мог. Сформировав в руке кусок энергии, он швырнул ее в грудь Ланса. Я знала, что не одно смертное тело не способно выдержать такого количества энергии. Бросив в ложе последний кристалл, я закрыла собой Ланса.

Лишь тот, кто слеп, увидит свет.

Лишь тот, кто глух, услышит звуки.

Лишь тот, кто смел и духом чист,

Получит Жизнь, презрев все муки.

Эти слова шептал когда-то мой любимый брат Исай, умирая на Колесе Смерти ради своего мира, ради своей любимой.

Эти слова шептала я, уходя из этой жизни, спасая свой мир, спасая свою любовь.

Вспышка света. Ну, вот я и дома. На поляне стоит светлый воздушный замок-дом. Из больших распахнутых ворот выбегает моя семья, облаченная в красивые тела. Меня окружают и радостно приветствуют. Гладят по голове, рукам, спине, обнимают...

Я в теле? Но как же?

— Мы вырастили и подготовили его для тебя, дорогая.

Мама...

— Ты справилась со всем отлично. Мы гордимся тобой.

Отец...

— Мне жаль, что так вышло. Жаль тебя и твою любовь.

Исай.

Теперь все встало на свои места. Такого энергетического удара мое смертное тело не выдержало и погибло, а я, освободившись, отправилась домой, где меня с нетерпением ждала моя семья. Да, перед смертью я успела вложить в ложе последний из четырех кристаллов. Сердце моего мира воссоединилось. Теперь в мир вернулась сила, магия и знание. Конечно, не всем это будет доступно, но самые достойные обретут возможность познавать наш удивительный мир, помогать ему расти и развиваться.

Братец остался с носом. Теперь, когда я стала более сильна и опытна, а мир снова защищает Сердце, уничтожить его вряд ли получится. По крайней мере, нее в ближайшие пару-тройку веков.

Лишив братца имени, отец лишил его возможности вернуться домой, в Светлый мир. Но, главное, произнося имя, сути, души, люди, в каком бы они обличье и форме не были, подпитывают нас и друг друга своей энергией. Поэтому, братец стал так слаб. Я, знаю, что мама пару раз в столетие потихоньку произносит имя своего непутевого дитя, втайне надеясь, что когда-нибудь он повзрослеет настолько, что поймет свои ошибки и вернется в семью. Сегодня я тоже произнесу его, потому, что не пожелаю такого одиночества никому. Сатин...

Одиночество. Оно гложет меня в моей большой и дружной семье. Я раньше никогда не задумывалась над понятием счастья. Мы счастливы всегда. Но, впервые побывав настоящем, смертном теле, испытав дикую боль и невообразимую любовь, я грустила. Я была несчастна.

— Привет, сестренка.

Исай подошел к большому плоскому камню, на котором я сидела.

— Можно?

Я пожала плечами. — Садись.

— Гея, ты знаешь, как я тебя люблю.

— Да.

— Сестренка, посмотри на меня.

Я неохотно повернула голову и посмотрела в глаза Исая.

— Не повторяй мою ошибку. Вернись к нему.

— Но как, тело мертво.

Исай хитро улыбнулся. — Ну, не совсем. Пойдем к отцу.

Мы стояли перед отцом. Я старалась не встречаться с ним взглядом.

— Гея, посмотри на меня.

Мы говорили с Исаем. Он считает, что тебе не хватает опыта общения со смертными в своем мире. Что нужно укрепить их веру. Это так?

— О чем, ты Отец?

— Мы с Матерью решили отпустить тебя. Ты готова прожить смертную жизнь?

Как жаль, что наши выращенные тела так ограничены в эмоциях. Мне хотелось плакать и смеяться одновременно.

— Я люблю тебя, Отец. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как я вернусь. И, еще, ты всегда сможешь позвать меня во время сна. Это такой процесс смертного тела, когда сознание полностью освобождается, и я даже смогу ненадолго покинуть тело.

— Подойди ко мне, дитя.

Отец обнял меня и долго гладил по голове, зная, как я люблю это.

— Ну, тебе пора. Мне еще объясняться с Матерью.

Напоследок Исай еще раз крепко обнял меня. — Если будет нудна помощь — только позови, ты знаешь.

— Да. И, спасибо тебе за все.

Я закрыла глаза и освободилась из тела.

Темнота. Я ничего не вижу, не вижу своего тела. Я запаниковала. Вдруг что-то блеснуло, какой-то огонек. Сначала очень тусклый, потом он становился все сильнее и ярче. Пульсировал и звал меня к себе. Я полетела на этот зов. А я знаю тебя. Тебя дала та старая женщина, мать Киоку, в благодарность за спасение сына. Сказала, что он осветит мне путь, когда тьма отчаяния поглотит меня. Или что-то в этом роде.

Я устремилась к свету и вошла в тело.