Опасная игрушка (завершено)

— Так ты знаешь, что это не я убила Лэксанелла, — подстроиться к его дыханию никак не получалось.

— Конечно знаю, — усмехнулся он, прижав меня к дереву броском, и заглядывая прямо в глаза. — Это я его убил. Надоело ждать, когда место Третьего освободится.

— Зачем тебе я? — испугалась знатно и на этой почве начисто забыла как дышать, и обо всех своих способностях тоже.

— Если кто-то из магов догадается проверить говоришь ты правду или нет, то они узнают, что ты не убийца. А меня такая версия событий не устраивает, — парень рванул плащ на мне. — И почему ты так меня волнуешь? Почему бы и не поразвлечься. Все равно ты уже покойница.

— Только через мой труп, — с трудом вспомнила о том как дышать.

Удар по лицу сбил меня с подстройки к его дыханию. И еще один. Хлестко. Сильно. Больно.

— Очень просто, — темнота в глазах мешала видеть его злую усмешку. — Сверну твою тонкую шейку. И все дела.

Еще один удар по лицу, и треск разрываемой ткани вызвал во мне панику.

— Что ты делаешь? — разбитые в кровь губы плохо слушались.

— Убиваю тебя, — рассмеялся аллэрн. — А сначала получу все то, что когда-то хотел получить.

Я не могла понять почему не действует установка. Когда-то я запретила ему приближаться ко мне. Может на аллэрнов внушение действует как-то иначе? Или я что-то неправильно сделала? Надо успокоиться, взять себя в руки, и снова воздействовать на него. Иначе он убьет меня. А стоит ли бороться? В голове шумело. В глазах плясали цветные точки. Тело болело. Сильно нажав на мои плечи, он поставил меня на колени. Мое сопротивление аллэрн легко проигнорировал, просто пару раз пнул куда-то в область ребер, заставив согнуться пополам и хватать воздух раскрытым ртом. После схватил за волосы, поднял мою голову и с издевкой сказал:

— Ну и как тебе? Думала я буду преклоняться перед твоей красотой? Ничего подобного. Ты просто сейчас отсосешь у меня и раздвинешь ножки по первому моему требованию. А потом я отправлю тебя к Богам.

Никак не удавалось поверить, что это происходит со мной. От одной только мысли о подобном ходе событий меня вырвало.

— Не нравится? — пнул меня еще раз Цеталион. — Ничего, сейчас тебе понравится. Открой рот, тварь.

Пусть он убьет меня, но никогда не подчинюсь ничему подобному. Унизится до того, чтобы выполнять приказы этого недомерка.

— Никогда, — с трудом удалось разлепить заплывшие глаза. — Отсоси у себя сам.

Торжествующая усмешка на лице молодого аллэрна сменилась бешенством:

— Сейчас посмотрим, — снова ухватил он меня за волосы.

Закрыла глаза, чтобы не видеть, как он расстегивает штаны. Если только попробует... то откушу его детородный орган. Мало не покажется. Очередные пинки в живот, в ребра, в лицо уже не чувствовала, мир уплывал от меня. И когда его рука отпустила мои волосы, я ощутила только радость избавления. Ни знакомые голоса, ни заботливые руки уже не воспринимались мной как реальность. Урбан и торн из таверны казались просто видениями. Видениями из невозможного сна. И темнота стала благословением. Благословением, которое скрыло от меня то, что я послужила главным толчком к началу восстания. Смерть Цеталиона и избитая до полусмерти я, показались некоему торну хорошей причиной, чтобы начать все сейчас, не дожидаясь назначенного срока.

Из искры разгорится пламя

Когда дует ветер и нет дождя, костер горит особенно сильно, особенно ярко. Дрова прогорают мгновенно и приходится подбрасывать одно полено за другим в огонь. Так и дома вспыхивали как спички. Но обо всем по порядку.

Высокий, сероглазый торн, торжествующе улыбаясь, смотрел на поверженный город. Его сердце пело, торны, как один, поднялись, чтобы отстоять свою свободу. Были те, кто как только начались первые беспорядки, собрали все, что успели захватить с собой и семьями ушли в более спокойные места, как им казалось, они еще не верили, что в стране больше таких мест нет. Но большинство, сдав детей и жен на попечение общества Освободителей, которые предусмотрели такую возможность (в лесах, в тайне, давно готовились землянки для тех, кого пришлось эвакуировать), пошли вслед за вождем, воевать, грабить, насиловать, рушить. Ломать, не строить.

Выломанные окна, вырванные с петлями двери, искореженная мебель, то, что осталось в богатых некогда домах. Залитые кровью полы, истоптанные грязными башмаками трупы светловолосых детей, женщин, стариков. Для разбушевавшихся зверей в человеческом обличье, не было ничего святого. Мужчин аллэрнов, пытавшихся защитить свои семьи, старались не убивать сразу, растягивая их мучения на как можно долгое время, наслаждаясь беспомощным видом надменных сероглазых красавцев. Город пережил страшную ночь и наутро в живых из всех жителей аллэрнов, которые не успели убежать, остались только несколько магов, которых связанными по рукам и ногам вели на главную площадь, чтобы казнить.

Толпа с улюлюканьем пропускала кортеж, состоящий из окровавленных, связанных по рукам, в порванной одежде аллэрнов и охранников из дружины Общества, вперед, к помосту, который так часто обагрялся кровью торнов. До сих пор еще, привязанный к столбу, для устрашения, гнил труп казненного позавчера торна. В пылу битвы за город, точнее резни за город, бунтующий народ, забыл про того несчастного, который стал последней жертвой кровожадного Мрилла. По мере того, как внимание восставших постепенно переключалось от пленных к помосту, поднимался все более громкий ропот, толпа разгорячалась все сильнее и сильнее. Безнаказанность, пролитая этой ночью кровь, кружили горячие головы, заставляя выдвигать все более жестокие варианты для казни.

На помост взобрался Туман, окинув торжествующим взглядом волнующееся людское море у эшафота, он поднял вверх руки, призывая к молчанию. Толпа волновалась, но постепенно шум стихал и скоро, темноволосый и сероглазый мужчина мог быть услышанным. Воспользовавшись паузой, поймав тот момент, когда народ был готов ему внимать, он заговорил. Магическое эхо слов разносилось по площади:

— Друзья! Пришло время расплаты! Мы сумели сделать небольшой шаг к тому, чтобы жить без аллэрнов! Вместе с вами мы можем все!

Толпа взревела, подтверждая слова предводителя. Туману снова пришлось ждать, прежде чем людское море утихомирилось:

— Перед нами преступники, чьи руки по локоть в крови! Каждый торн в этом городе помнит лица мучителей! Сегодня мы заставим аллэрнов заплатить за все!

— Кожу живьем снимем? — кто-то неугомонный не смог остаться в стороне.

— Нет, яйца отрежем, — заржал другой торн в ответ.

— И впереди войска пустим потом, без одежды, — поддержали с другой стороны площади.

Грянул громовой хохот, сальная шутка понравилась всем.

Один из связанных аллэрнов, поднял голову и ожег людей внизу взглядом, полным ненависти и презрения:

— Недолго вам осталось смеяться, — и плюнул в толпу.

Пересохшие, спекшиеся губы плохо слушались, поэтому плевок не долетел. Но и самих слов и самого действия, оказалось достаточно, чтобы люди озверели, каждый лично желал поучаствовать в казни и воины Общества, охранявшие пленников, повинуясь брошенному Туманом взгляду, спустились с помоста вместе с вождем, давая возможность толпе добраться до объектов ненависти. Организованного суда и возмездия не получилось. Люди жаждали крови и та, что была пролита сегодня ночью, казалась малой каплей в море, которое еще ждало озверевший от ненависти народ.

Усадьба трусливого градоправителя Мрилла, того, кто раньше, смеясь, наблюдал за казнями, не представляла из себя сколь-нибудь сложного укрепления. Лэксанелл был прав, аллэрны стали слишком беспечны. Но Четвертый не придумал ничего более умного, чем попытаться отсидеться в поместье за городом. Сейчас, разгоряченная убийствами толпа, неуправляемая, пьяная, пыталась взять штурмом дом. Без поддержки торнов магов, которые были еще в городе, это получалось не очень хорошо. Но, Туман не смог оставить без возмездия своего старого недруга, который обрек торна на мучительную смерть от укусов хэла. Мрилл не знал, что непокорный раб — полукровка, иначе бы придумал другой способ избавиться от него. Хэлы против аллэрнов и полуаллэрнов были бесполезны.

Тяжелые камни летели в окна издалека, магия не давала осаждавшим подобраться близко. Пока числом взять не получалось, но долго с десяток укрывшихся в доме аллэрнов удерживать огромную толпу не в состоянии и народ пока готов был ждать, чтобы собственноручно разорвать на куски главного своего мучителя, который, вместо того, чтобы защищать город, сбежал и увел лучших воинов-магов с собой.

Туман соскочил с толота, толпа приветствовала предводителя радостными криками. Сильна была уже молва, разлетелась весть, что сероглазый полукровка готов вести их в бой, что он сильный маг и может все. В него верили, ему поклонялись. Зарево пожаров на горизонте и столбы дыма, там, где находился раньше город, говорили лучше всяких слов, что одну маленькую победу уже одержать удалось.

— Не получается? — спросил вожак не обращаясь к кому-то конкретно.

— Подкоптим и выкурятся, — самоуверенно ответил здоровяк с ехидными черными глазами.

— Чего ждете? — хмыкнул Туман.

— Пошли! — гаркнул здоровяк, который, судя по уверенно отдаваемым командам, был предводителем этой неуправляемой толпы.

Людское море нахлынуло на дом и отхлынуло обратно, невидимая стена не пускала торнов с вязанками хвороста близко к белоснежному строению.

Яростное пламя блистало в серых глазах и что-то похожее на насмешку, переспросил:

— Ну что, не получается?

— Получится, не с первого раза, так с сотого, — ответил все тот же, вернувшийся со штурма, запыхавшийся здоровяк.

— Как тебя зовут?

— Сэнтом, — отозвался торн, хмуря брови.

— Как, Сэнт, ускорим? — кивнул в сторону дома, оттуда вылетело несколько огненных искр, что, множась на глазах, прожигали дорогу сквозь любую материю, которая попадалась на пути.

Наученные горьким опытом торны попадали ниц. Раздался крик, кто-то не успел. Туман тоже нахмурился.

— Если сможешь, — скептически усмехнулся Сэнт. — У тебя в отряде нет больше магов?

— Есть, но задача не так сложна, чтобы понадобилась помощь, — Туман решительно, толпа сама расступалась перед ним, направился в сторону дома.

На искры, которые еще кружились в воздухе, постепенно истаивая, он попросту не обращал внимания. Подошел к невидимой преграде, улыбнулся и сделал еще шаг, который вот уже несколько часов не удавалось сделать никому, за границу того, что держало людей и спасало аллэрнам жизни. Повернулся спиной к дому и в мертвой тишине, которая воцарилась после его действий, произнес:

— Мы идем?

Толпа неуверенно шевельнулась, потом, люди, несущие охапки хвороста и масло, смелее и смелее, видя, что Туман стоит и от дома не идет никакой угрозы, стали подбегать к зданию, кидая горючие материалы у стен. Но люди опасались надолго оставаться рядом и сразу же уходили обратно. Боялись они правильно, целое облако, уже знакомых им искорок вылетело из раскрытого аллэрнами окна. Облако, набирая скорость и увеличиваясь в размерах, направилось в сторону толпы. Ни одна искра не упала на хворост, и на стены дома.

Лениво развернувшись лицом к зданию, Туман нехотя поднял руку, повинуясь его движению, искры остановились и направились к полукровке. Закружились вокруг хороводом, как послушные собачки, выпрашивающие у хозяина косточку. Вопль восторга был исторгнут сотнями глоток.

Разом сорвавшись с места, люди, уверовав в могущество мага, который не показывал, как тяжело ему дается фокус, стали заваливать стены всем горючим, что попадалось под руку. В ход шла даже сухая трава, которую торны торопливо рвали в саду.

— Готовы?! — рявкнул полукровка. — Они еще не скоро придут в себя.

— Назад! — скомандовал Сэнт.

Люди послушались и быстро освободили пространство вокруг усадьбы.

— Дальше! — крикнул Туман.

Толпа сдвинулась еще на сотню метров.

Не дожидаясь, пока уйдет последний из неподалеку стоящих торнов, Туман резко вытянул руку вперед, увеличившееся за это время, облако искр, полетело в сторону дома. Аллэрны попытались выставить еще одну защитную стену, но много сил ушло ранее при обороне и сейчас, при глупой демонстрации силы и попытке проредить ряды нападающих, защита вышла хлипкой и не остановила атакующего заклинания. Сухие ветки при соприкосновении с искрами вспыхнули, пламя, ревущее, яростное поднялось выше крыши и огненными кругами побежало от дома, дальше, к торнам, которые, увидев угрозу, неорганизованно, оттаптываю друг другу ноги, предпочли отбежать на более безопасное расстояние.

Один маг полукровка стоял, не двигаясь и не мигая. Он наблюдал за тем, как неохотно, а потом все более жадно, языки пламени вгрызаются в защитную магию стен, подпитываясь ею и пробивая себе дорогу вовнутрь, к живым еще людям, которым Туман не собирался давать возможности просто задохнуться от дыма. Огонь ревел, огонь бушевал, а магу, стоящему в этом огненном аде, было словно все равно. Он ждал, ждал, когда защитники дома истратят весь запас магических сил, когда не смогут больше защититься от негасимого без воли мага пламени. И полукровка дождался, первый крик боли раздался сквозь рев огня. Кричал ребенок, но Туман, дрогнув сначала, вспомнил тысячи украденных аллэрнами детских жизней и рука, дернувшаяся было, чтобы остановить магическое горение, опустилась обратно. Следующий крик, нечеловеческий, полный муки уже не вызвал такой болезненной реакции.

Маг стоял и смотрел, как на него несется горящий человек, в последнем разумном стремлении, забрать его жизнь, как плату за боль. Тело, уже тело, полыхающее как факел, упало. Аллэрн не успел добежать.

Только когда рухнуло, догорая, здание, Туман, весь в саже, словно демон из ада, ступая по затухающему магическому пламени, пошел к соплеменникам. Ни один мускул не двигался на лице, мужчина был бесчеловечно спокоен.

Люди, при его приближении, отходили подальше, так пугал их всемогущий маг. Один Сэнт сделал шаг навстречу и прокашлявшись произнес:

— Теперь верю, что мы победим.

Безжизненный взгляд стал ответом, сопровождающие из Освободителей, подвели толота полукровке, повинуясь кивку головы. Туман вскочил на беспокойно переступающее животное и крикнул, вскинув руку:

— Кто со мной?

— Громить столицу? — усмехнулся Сэнт. — Я пойду!

Склонившись так, чтобы иметь возможность смотреть в глаза торну-предводителю, Туман сказал:

— Ты умный торн, Сэнт, твоя задача организовать людей, чтобы это был не вооруженный чем попало сброд. Оружие я распоряжусь, чтобы вам с этим помогли. Но, о кормежке вам придется позаботиться самим. Свои запасы мы пока оставим на черный день, ведь он может придти. Но это стоит знать только тебе. Сможешь сделать?

— Мне нужен маг, и не один, — Сэнт смотрел прямо, серьезно, не отводя взгляда.

— Будет, это уж точно будет, — кивнул Туман и крикнул, чтобы слышали все. — Я жду вас, друзья!