— Ты. Я встану рядом, чтобы было не видно, и когда он войдёт, приставлю к горлу меч.
Явно рисуясь, молодой человек с тихим шорохом обнажил до половины клинок, тускло блеснувший в рассеянном свете звёзд.
А Ия вдруг вспомнила то и дело мелькавшие на экранах её родного мира документальные и художественные кадры слаженных действий разного рода "групп захвата" и с сомнением заметила:
— Пьяный человек порой не знает страха. Вдруг Андо не испугается меча и закричит? Тогда вам придётся его убить, и некого будет везти в Хайдаро.
Самонадеянный сообщник раздражённо засопел. Делая вид, что не замечает его неудовольствия, девушка задумчиво продолжила, словно рассуждая сама с собой:
— Вот бы ударить его так, чтобы он сразу кричать не смог. Но не по голове. Иначе как потом с ним разговаривать? Вы же мастер боевых искусств, господин, неужели нет какого-нибудь такого хитрого приёма?
— Есть, конечно, — снисходительно усмехнулся дворянин. — Только тогда он просто упадёт.
— Возьмём его под руки и потащим! — тут же предложила Платина и деловито осведомилась: — А куда?
— В дом, конечно, не в сарай же, — машинально ответил младший брат губернатора, явно размышляя над её словами.
— В какую комнату? — с трудом сдерживая раздражение от тупости навязанного судьбой напарника, попыталась уточнить Ия. — Нам же надо сделать всё очень быстро, чтобы с улицы никто ничего не заметил. Так куда тащить: в его комнату, в кабинет, в зал...
— К госпоже Андо, — неожиданно для неё быстро определился собеседник. — Она всё равно крепко спит и ничего не слышит. Там и письмо ей оставим. Предупредим, что если её сына будут искать, то мы его убьём.
— Только писать придётся вам, — тут же заявила девушка. — Она мой почерк хорошо знает.
Посчитав молчание младшего брата губернатора согласием, Платина продолжила приставать:
— Когда Андо всё расскажет, ему тоже пилюлю дадим? Чтобы спал, пока мы его из города не вывезем?
— Да, — нехотя подтвердил бывший чиновник по особым поручениям, видимо, задетый тем, что сам до этого не додумался.
— Сразу свяжем, или перед тем как прятать в тайник? — не отставала Ия, стремясь окончательно прояснить все детали.
— Потом решим! — с нескрываемой злостью огрызнулся Рокеро Нобуро, явно раздражённый её приставаниями.
Однако, не находя себе места от волнения, она уже не могла остановиться:
— Фонарь нужен. Зря вы его потушили. Как будете писать в темноте?
— Так поди и зажги! — шёпотом рявкнул сообщник. — Он на столе у печки!
Девушка бодро вскочила, весьма довольная тем, что появилось занятие, позволяющее убить нестерпимо медленно тянущее время.
Угли в топке ещё не потухли. Поэтому она быстро запалила лучинку и поднесла её к крошечному фитильку.
Чтобы свет не заметили от ворот, Платина отнесла фонарь в комнату хозяйки дома, заодно убедившись, что старушка крепко спит, тяжело дыша через нос. Опасаясь, как бы та не задохнулась, бывшая ученица осторожно вытащила у неё изо рта кляп. Эоро Андо шумно втянула носом воздух, но не проснулась.
Заглянув в шкаф, Ия отыскала два шёлковых пояса, рассудив, что, перед тем как класть младшего писца в тайник, ему придётся связать не только руки, но и ноги.
— Где ты так долго шлялся? — раздражённо зашипел молодой дворянин.
Присев на корточки, девушка объяснила. Выслушав её, сообщник удержался от комментариев, но больше не ругался.
Из-за ограды донеслись непонятные звуки, и они замерли, вслушиваясь в ночь.
Несколько человек шли по улице, весело переговариваясь и громко смеясь.
"Он, что, гостей с собой ведёт?! — мысленно охнула Платина. тут же отметив про себя. — Не помню такого раньше. Вот же-ж!"
Её спутник взял лежащий на коленях меч. Поравнявшись с воротами, шумная компания стала удаляться.
— Ашшшах! — младший брат губернатора выдохнул сквозь зубы местное ругательство, смысл которого пришелица из иного мира не понимала до сих пор.
Впечатлённая его экспрессией, она зачем-то сунула руку за пазуху, проверяя, на месте ли кинжал.
Им пришлось ещё пару раз понервничать из-за проходивших мимо путников, прежде чем тишину нарушили громкие удары по доскам, и знакомый голос пьяно проорал:
— Эй, Фабай, открывай, господин пришёл! Открывай, ублюдок!
Как Ия не ждала этого, но всё равно вздрогнула от неожиданности и, резво вскочив на ноги, нервно сглотнула слюну.
Поднялся и бывший чиновник по особым поручениям, в отличие от неё выглядевший совершенно невозмутимым.
Оказавшись у ворот, девушка тяжело затопала, пытаясь изобразить неуклюжую походку глуповатого сына Енджи.
— Где ты там, безмозглое отродье! — заплетавшимся языком бормотал младший писец. — Выпорю, мерзавец! Как ты смеешь заставлять ждать благородного мужа?!
Притаившись в густой тени, Рокеро Нобуро сунул меч за пояс и махнул рукой.
С шумом отодвинув засов, Платина резко распахнула створку, стараясь держаться за ней.
— Тупая скотина! — подавшись вперёд, Джуо Андо едва не упал.
Подскочив, молодой дворянин молниеносно ударил его кулаком под дых.
Не ожидавший подобного приёма, пьяница согнулся, теряя шляпу, и, широко распахнув рот, начал заваливаться на бок, держась руками за живот.
Ия выглянула наружу, убеждаясь, что поблизости на улице никого не видно, заперла ворота и едва успела подхватить младшего писца под мышку, не дав ему упасть.
Удивительно слаженно, не говоря друг другу ни слова, налётчики поволокли жадно хватавшего ртом мужчину к дому.
Конечно, тащил в основном младший брат губернатора, а спутница только помогала ему по мере сил.
Когда внесли на веранду безвольное, жалобно мычащее тело, девушка отпустила его, сообразив, что проход в спальню госпожи Андо слишком узок для троих.
Ворвавшись в комнату, бывший чиновник по особым поручениям швырнул пленника об стену и выхватил клинок.
Нервно охнув, тот медленно сполз на пол, глядя на обидчика ошалелым, ничего не понимающим взглядом.
Услышав глухой удар, Платина с тревогой огляделась по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Кто вы и что вам нужно? — наконец смог выговорить младший писец, трезвея буквально на глазах.
Молодой человек подчёркнуто неторопливо, явно рисуясь, опустил край тряпки, прикрывавшей нижнюю часть лица.
Впервые в своей жизни пришелица из иного мира видела, чтобы человек так стремительно бледнел. За какие-то секунды физиономия Джуо Андо по цвету стала напоминать лучшую финскую бумагу для лазерных принтеров.
— Господин Нобуро! — пролепетал он, облизывая враз пересохшие губы.
Понимая, что Андо трус, и опасаясь, как бы тупой мажор своими глупыми вопросами не дал тому понять, какие именно ответы хочет услышать, Ия, невольно делая шаг вперёд, выпалила давно заготовленный текст:
— Кто дал письмо, которое вы подбросили в служебный кабинет господина Сабуро?!
Зло зыркнув на сообщницу, младший брат губернатора всё же переиначил вопрос:
— Где ты взял запрещённую книгу и поддельные письма, мерзавец?!
— Я не понимаю, о чём вы говорите! — взвизгнул собеседник, но тут же замолчал, с ужасом глядя на застывшее в паре сантиметров от лица острие меча.
— Не кричи, — тихо, но веско предупредил бывший чиновник по особым поручениям. — Мне точно известно, что это ты принёс в канцелярию запрещённую книгу, воззвание Дзако и поддельное письмо от заговорщиков. Но я не знаю, где ты их взял. Неужели сам написал?
— Нет, нет, господин Нобуро, — тихо запричитал пленник, вжимаясь в стену, чтобы быть подальше от смертоносного клинка. — Это не я! Клянусь Вечным небом и памятью предков!
Путешественница между мирами уже знала, что аборигены подобными словами не бросаются. Вот только даже она видела, что Джуо Андо врёт, причём крайне неубедительно. То ли от страха, то ли ввиду полного отсутствия актёрских способностей, притворялся мужчина очень плохо.
Её сообщник тоже это понял. Внутренне холодея, она ожидала, что тот примется выбивать из обманщика нужные сведения, используя все свои воинские навыки.
Однако, к её ужасу мажор негромко произнёс:
— Тогда твоя мать умрёт! Бактар!
— Да, господин! — выдохнула девушка, чувствуя, как мелко и противно задрожали колени.
— Нет! — вскричал младший писец, спасая беглую государственную преступницу от позора или чего-то гораздо более чудовищного, и, словно только теперь понимая, где находится, охнул: — Что с ней!?
— Успокойся! — чуть повысил голос молодой человек, упирая ему в грудь меч и заставляя вновь опуститься на пол. — Она спит. Можешь подойти и убедиться. Только не шуми и руками не трогай. Иначе... сам понимаешь.
— Да, господин, — нервно сглотнув, кивнул пленник, медленно поднимаясь и держа раскрытые ладони на уровне плеч.
Опасливо косясь на клинок у своей шеи, он осторожно приблизился к кровати.
Не зря настоятельница монастыря "Добродетельного послушания" так высоко ценила лекарское искусство сестры Этсек. Её снадобье действовало превосходно. Старушка всё также крепко спала, не обращая внимание на разыгрывавшуюся в комнате трагедию.
— Если ты её разбудишь, я убью вас обоих, — ещё раз предупредил бывший чиновник по особым поручениям. — Видишь, что она жива?
— Да, господин, — подтвердил хозяин дома.
— Тогда ступай на место и рассказывай! — приказал незваный гость.
— А ты, Бактар, — сообщник многозначительно посмотрел на Платину. — Встань у кровати. Вдруг госпожа Андо проснётся от криков своего сына.
— Да, господин, — с готовностью поклонилась та.
Сначала она не понимала, почему сообщник продолжает называть её мужским именем, а своей личности не скрывает?
Может, потому что от волнения и не долеченной простуды голос девушки напоминал кудахтанье старого, осипшего петуха и мало походил на женский? Иди из-за того, что Рокеро Нобуро изначально планировал угрожать младшему писцу жизнью его матери? Вот только вряд ли кто-то из знакомых приёмной дочери бывшего начальника уезда поверит в то, что у неё хватит духу хладнокровно прирезать беспомощную старушку.
Приём довольно подлый. Пришелица из иного мира ещё раз убедилась, что мажор — большой мерзавец. Но и она в этой грязи тоже может вываляться по самые уши.
Однако, прежде чем Ию начали терзать муки совести, она услышала страшные слова:
— Запрещённую книгу и письма мне передал господин Хваро! — заливаясь слезами, лепетал Джуо Андо. — Ещё и предупредил, чтобы я их не читал, иначе могут обвинить в государственной измене!
Бросив на ошарашенную спутницу взгляд, полный самодовольного превосходства, молодой человек приказал:
— Расскажи подробно с самого начала: когда барон передал тебе книгу и письма, что говорил?
— Да-да, господин, — зачастил собеседник и вдруг принялся звонко хлопать себя по щекам, подвывая: — Виноват! Я виноват! Это только моя вина! Если бы я только столько не выпил...
— Тише! — рассерженной гадюкой зашипел младший брат губернатора, уперев ему в грудь острие меча и зло глянув в сторону кровати.
У Платины после всего услышанного перехватило дыхание, и закружилась голова. Душа беззвучно выла и корчилась от нового, ещё более горького разочарования.
Выходит, это из-за Хваро арестовали её приёмного отца. Тот, конечно, временами вёл себя как последний козёл, но всё же именно его семья приняла непонятную девчонку из чужого мира. Именно господин Бано Сабуро дал ей свою фамилию и даже заботился в меру своего феодального женоненавистнического разумения.
Все неудобства, что Ия претерпела в его доме, — досадные мелочи, по сравнению с той задницей, где она оказалась по милости того, кто признавался ей в любви и писал письма, заставлявшие сердце сладко трепетать.
Тогда получается, что и чувства барона, в которые она так верила, тоже ложь!
— Сколько Хваро заплатил тебе за то, чтобы ты подбросил запрещённую книгу и письма? — продолжал выпытывать бывший чиновник по особым поручениям, опуская меч.
— Сто муни ассигнациями! — собеседник, рыдая, ткнулся лбом в пол. — Пощадите, господин! Не убивайте меня и мою мать! Она вообще ничего не знала об этом!
— Когда и как это случилось? — не в силах больше сдерживать себя, хрипло проперхала Платина в отчаянной надежде, что пленник врёт и, стараясь обелить себя, клевещет на барона.
На сей раз сообщник не стал проявлять недовольство и даже поддержал её вопрос:
— Расскажи, негодяй, почему он пришёл с этим подлым предложением именно к тебе? Где и как вы сговорились?
Однако младший писец только рыдал, уткнувшись лбом в пол, и дрожал всем телом.
— Бактар! — глухо рыкнул Рокеро Нобуро.
При виде странной нерешительности вроде бы уже во всём признавшегося Джуо Андо, в сердце девушки ещё сильнее запылала надежда на то, что эта пьяная сволочь всё-таки лжёт, и Хваро ни при чём.
Чувствуя, как внутренности словно сворачиваются в колючий, ледяной ком, а горло перехватывает новый спазм, она достала из-за пазухи кинжал и повернулась к кровати.
— Нет! — шёпотом вскричал пленник, выпрямляясь, но оставаясь на коленях. — Пощадите! Не нужно! Я всё скажу!
Внезапно хозяйка дома глухо застонала. Ия замерла от ужаса. В комнате сразу наступила тишина, только пищал где-то залётный комар.
Эоро Андо причмокнула губами и вновь размеренно задышала, еле слышно похрапывая.
Молодой дворянин отступил к окну.
— Это не он, господин Нобуро! — горячо зашептал пленник. — Это я! Я пришёл в его дом и рассказал, что вы подозреваете его в организации нападения на свадебный караван дочери Канако и отправили губернатору письмо с просьбой дать вам полномочия для расследования.
— Ашшшах! — процедил сквозь зубы бывший чиновник по особым поручениям и, видимо, тоже не сумев удержаться, гордо заявил: — А я знал! Я сразу понял, что он испугался! Я говорил тебе... Бактар?
Он бросил на девушку взгляд, переполненный восторгом и ликованием.
Вот только Платина уже не думала ни о чём. Душа, словно окаменела, поэтому она лишь автоматически фиксировала происходящее, как будто отключив все чувства и эмоции.
— Там-то Хваро и передал тебе книгу с письмами? — потеряв интерес к сообщнице, спросил молодой человек у хозяина дома.
Сделав пару шагов на коленях, тот энергично замотал головой.
— Нет, господин. Он только поблагодарил меня за предупреждение, и всё.
— Но ты же сам сказал, мерзавец... — подавшись вперёд, начал закипать Рокеро Нобуро. Однако разозлиться не успел, потому что пленник затараторил:
— Дня через три в канцелярию пришёл мой друг господин Уто и передал, что господин Хваро хочет меня видеть. Вот в тот вечер шестого дня месяца Волка я и получил от него книгу с письмами. Её и послание Дзако в бумажном конверте он приказал спрятать где-нибудь в канцелярии, а второе письмо в конверте из фиолетового шёлка — в кабинете господина Сабуро!
Замолчав, Джуо Андо затрясся от сдерживаемых рыданий.
— Господин! — наконец выдавил он из себя, растягиваясь на полу во весь рост. — Благородный господин Нобуро! Умоляю вас, пощадите. Во имя милосердия и гуманизма, сохраните жизнь хотя бы моей несчастной матери!
