Выкрики двух шиноби слились, прозвучали слитно, так же слитно, как они заходили в атаку.
— Кавазу Кумите: Мощная лапа!
— Обратный Лотос!
Удар Наруто, скорость Отшельника которого была увеличена Обратным Лотосом Ли, расплескал голову Сатори в разные стороны, разбил на сотню частей, и оторванные от головы-тела, разлетелись руки и ноги, и радостно взревели шиноби.
— Вспомнила! — хлопнула себя лапой по кудряшкам Ма. — Сатори ощущает страх в сердцах людей, и благодаря этому избегает атак.
— То есть, чтобы сразить его, надо было не бояться? — озадачился Джирайя, посмотрел на Наруто и Ли, хмыкнул. — Да, эти могут.
— Теперь понятно, почему часть ударов все-таки достигала Сатори, — заметил Шикаку.
— Во имя Сакуры! — вскричал Ли.
— Я защищу Коноху! — отстав на миллисекунду закричал Наруто.
Пасть Куба захлопнулась, он крутанулся, обращаясь следующей распахнутой пастью к Наруто и Ли, и вспыхнул изнутри ярким светом.
— Искусство Отшельника: Стихия Дерева: Бесконечные Руки-Ветки!
Огромный толстый брус дерева шириной с пасть Куба въехал в эту самую пасть, заткнув ее намертво, не дав вырваться ничему и никому.
— Удар Ярости! — кулак Райкаге врезался в Куб и отскочил.
— Проклятье, оно поглощает мое дерево! — крикнул Тензо.
— Неужели нужно будет сразиться еще с тремя такими тварями? — озадаченно пробормотал Джирайя.
— Куб получил слишком много чакры, — заметил Фукасаку, — и продолжает получать, от техник шиноби, от поглощения дерева Тензо.
— Все понятно, — кивнул Шикаку, замирая на секунду.
Сведя руки вместе, он сосредоточился и начал командовать.
— Барьерные команды с первой по пятую — сдерживать атаки Сатори. Армии альянса — отступить от Куба. Всем, кто владеет тайдзюцу на высоком уровне, собраться в отряд под командованием Майто Гая, и атаковать Сатори, без применения техник и чакры! Мастерам кендзюцу — собраться в отряд напротив Куба, Тензо, по моей команде убираешь дерево!
— Хай, — кивнул Тензо.
— Райкаге! — продолжал Шикаку. — Не исключено, что одних мечей не хватит для сдерживания марионеток!
— Понял, — рыкнул Эй. — Даруи!
— Хорошо придумано, — одобрил Фукасаку, оглаживая бородку.
Шикаку лишь наклонил голову, думая уже о другом, более важном вопросе.
Почему Мадара медлит со следующей атакой?
26 июня 79 года. На берегу озера.
Марионетки налетели алым ураганом, спеша добраться до бывшего напарника Сасори, но вся подготовка пропала зря. Карин вовремя предупредила саннина, который тут же скомандовал отступление, увидев и услышав все необходимое. Не желая раскрывать, возможности Обито по переносу, Орочимару и его команда спрыгнули на воду, туда, где белые Зецу не могли подкрасться и вынырнуть. Озеро штормило, но команда Орочимару уверенно держалась на поверхности воды, бежала параллельно берегу, отступая от скалы — крепости.
Алая Сотня летела следом.
— РАААААААААА!!!! — взревела статуя за их спинами во второй раз.
— Кажется, Мадара не на шутку рассердился, — облизнулся Орочимару.
Крылья марионеток имели превосходство в скорости, и Алая Сотня настигла помощников Орочимару. Крупная толстая марионетка вытянула руку, хватая Карин за плечо, и Узумаки нервно взвизгнула, подпрыгнув в воздух. Пока она приземлялась, рядом уже возник Джуго, ударом кулака ломая куклу. Сасори отдернул марионетку, попытался напустить еще двух, но Джуго быстро и сильно отмахивался, не давая коснуться себя.
Но то, что не получилось с Джуго, получилось с Саконом.
— Стихия Огня: Небесная печать! — и тело Сакона расцветилось алыми полосами.
— Ааа, Орочимару-сама, я горю!! — взвыл последний из Четверки.
Саннин уже бил ракетами, отгоняя марионеток Сасори.
— Под воду! — бросил он Сакону, и тот нырнул, скрылся.
— Хидзюцу Алой Сотни: Шквал сенбонов!
— Яды? Серьезно? — хохотнул Орочимару, глядя на впившиеся в его тело сенбоны. — Шинра Тенсей!
Марионетки Сасори тут же разлетелись, собираясь группами по пять, ставя синхронные щиты и разрывая дистанцию между собой и Орочимару.
— Ку-ку-ку, — пропел вслед Орочимару, хлопая руками о ближайшую волну. — Киндзюцу: Эдо Тенсей!
Куклы Сасори моментально заложили разворот, устремляясь в пике на вырастающие из воды гробы.
26 июня 79 года. Рядом с Гедо Мазо.
Ожидая, пока Гедо Мазо оживет окончательно, Мадара обратил свое внимание в сторону Орочимару.
— Массовый Эдо Тенсей прежних Каге и легендарных шиноби? — усмехнулся Мадара, повернув голову. — И так бездарно используется? Воистину воровать — не самому придумывать, ничего не изменилось за эти года!
Он ощущал, как там, в Гедо Мазо, бурлит и кипит чакра трех биджу, смешиваясь, сталкиваясь, приводя статую в нестабильное состояние. Приемлемым риском было бы оживлять статую с восемью биджу внутри, тогда можно было удержать управление и стабильную форму, но сейчас, о сейчас, это было невозможно. Поэтому Мадара и оживил статую, как бы ни были полезны ее техники и удары при помощи запечатанной чакры, это не шло ни в какое сравнение с взрывом, когда статуя окончательно дестабилизируется. Произойдет это, по расчетам Мадары, через минуту, а если шиноби решат ударить по статуе, то еще раньше.
И взрыв этот будет ужасен.
Даже биджу, когда наносят удар, выбрасывают лишь малую часть своей чакры, и все равно их бомба считается одной из ужаснейших и сильнейших техник, способной снести целую гакуре. Здесь же, когда статуя взорвется, будет освобождена энергия, полная энергия сразу трех хвостатых демонов, в узком объеме, эквивалент едва ли не тысячи бомб биджу. Конечно, можно было и не допускать взрыва, в конце концов, когда джинчурики умирает, биджу развеивается, а не взрывается, но Мадару это не устраивало, по понятным причинам.
Марионетки Сасори сражались с девятнадцатью воскрешенными, но Мадару интересовали только двое из них.
Мадара видел по лицам Хаширамы и Тобирамы, что их создатель полностью контролирует воскрешенных, и мрачная улыбка исказила губы Учиха. Чем больше контроля, тем меньше времени, на то, чтобы отпустить воскрешенных и попробовать отразить взрыв. И сейчас, пока Орочимару занят, самое время. Насладиться смертью Первого и Второго Хокаге — особенно Второго! — пусть и суррогатной, но смертью! Мадара еще ощутил мимолетное сожаление, что у него нет силы Джуби, тогда он смог бы упокоить даже воскрешенных Эдо Тенсей, не заставляя создателя прерывать технику.
Одновременно с этим Гедо Мазо сделало первый шаг, шаткий и неуверенный.
Мадара, глядя, как шиноби разверзают бездонную пропасть под закрывшимся, уже не опасным Кубом, усмехнулся. План сработал — шиноби отвлеклись, теперь настало время следующего удара! Гедо Мазо уже добралось до выхода из скального цирка, сделало первый шаг на перешеек, и Мадара отдал последний приказ, после чего разорвал связь со статуей и спрыгнул на оплавленную, стекловидную скалу.
С тихим "шух" в небо вознеслись бледно-лиловые стены шестиугольного барьера. Мадара видел, что по углам сидят Отшельники, и под барьером бегают шиноби, добивая попавших туда белых Зецу, выстраиваясь в боевой порядок, готовясь то ли отражать атаку Гедо Мазо, то ли просто следуя приказам.
Под барьером Отшельников вспыхнул еще один, непроницаемо-черный.
— РАААААААААА!!!! — в третий раз взревело Гедо Мазо, ступая в воду с перешейка.
Статуя покачнулась, но устояла, удержала равновесие и по колено в воде пошла в сторону кипящей схватки.
Из скалы высунулся Черно-Белый Зецу, посмотрел вопросительно на Мадару.
— Шиноби спрятались, и статуя отправилась к ближайшим видимым шиноби, — усмехнулся Мадара.
— Орочимару сейчас может призвать Гедо Мазо и скрыться, — проскрипел Черный Зецу. — Он явно обзавелся техниками перемещения, возможно, он все же работает на Коноху!
— Ерунда, — перебил его Мадара. — Он просто поднял Обито при помощи Эдо Тенсей, и теперь использует его Камуи! Призвать Гедо Мазо сейчас невозможно, статуя в нестабильной форме, так что все, чего добьется Орочимару — лишь потратит время.
Удовлетворенная улыбка исказила губы Мадары, и он сложил печать связи, обращаясь к Сасори.
— Мадара-сама! — проскрипел Сасори спустя несколько секунд, приземляясь рядом с Мадарой. — Вы обещали починить моих марионеток!
— Учиха Мадара не нарушает своих обещаний, — холодно отозвался Мадара. — Тридцать секунд до взрыва, после него сразу приступай к запечатыванию всех, кто выживет!
— Хай, — бросил Сасори, взмывая в небо и устремляясь, прочь.
— Что делать моим белым Зецу? — спросил Черный
— Перед взрывом пусть уходят под землю, кто не выживет
Мадара выдержал секундную паузу.
— Не жалко.
— Если статуя взорвется, то уже не получится вырастить новых белых Зецу, — продолжал скрипеть Черно-Белый, глядя на сражение.
Статуя уже достигла Орочимару и его отряда воскрешенных, две скалы взметнулись из воды, подбивая Гедо Мазо под ноги, огромный шар песка ударил в голову, отчего статуя еще раз закричала в ярости и гневе, снося звуковым ударом ближайшего воскрешенного, вбивая его куда-то под воду. Орочимару ухмыльнулся, забили молнии, заставляя озеро вокруг статуи кипеть. Облако пара разлетелось, сметенное криком статуи, и тут же удар руки Гедо Мазо отправил ближайшего воскрешенного в дальний полет по дуге, заканчивающейся где-то вдали, на другой стороне озера.
Видно было, что Орочимару с улыбкой смотрит на беснующуюся статую.
— Хируко пробовал, — продолжал скрипеть Зецу, — но без чакры биджу, из чакры обычных шиноби, получались недоЗецу. Они еще могли прикидываться двойниками, но не могли использовать техники, могли только всасывать чакру, но не отдавать ее.
— Обойдемся без белых Зецу, — ответил Мадара. — Они нужны были, чтобы задержать шиноби Гакуре до завершения поглощения последних биджу, а теперь это не имеет значения. Их техника известна врагу, нет смысла тратить чакру на тех, кто не сможет никого поймать в ловушку.
— Нагато использовал их в битве за Коноху, — сообщил Зецу, — хотел одним ударом собрать всех биджу и убить всех шиноби, и не получилось.
— Почему?
— Учиха Итачи нас предал, а до этого Орочимару ограничил наши маневры, угрожая рассказать все великим Гакуре. План Нагато был маневром, в случае успеха информация Орочимару была бы бесполезна. Деревни знали бы о нашем плане, но не имели сил помешать.
— Учиха Итачи, — хмыкнул Мадара. — Орочимару. Завербованы Обито?
— Да, Мадара-сама.
— Ладно, сегодня я исправлю его ошибки, — усмехнулся Мадара. — И его самого тоже исправлю.
С невероятной скоростью он спрыгнул вниз со скалы, врезался в землю и, не останавливаясь, скрылся под ней, оставляя между собой и Гедо Мазо не только землю, но и сотни метров скалы бывшей летающей крепости, и не останавливаясь ни на мгновение продолжил уходить под углом, готовясь применить в любой момент отражающий Шинра Тенсей. Даже здесь, даже под обваленным туннелем, взрыв Гедо Мазо мог его достать, и Мадара продолжал двигаться.
— Жаль мои копии, но раз это нужно для плана, — проскрипел Черно-Белый, ныряя в скалу.
Его техника перемещения была не мгновенна, но по скорости превосходила все известное шиноби, за исключением, пожалуй, Хирайшина и Камуи, которое использовал Тоби. Будучи частью природы, Зецу мог перемещаться повсюду, где был хоть кусочек этой самой природы, кусочек, не закрытый барьерами. В этом смысле техника его тоже уступала Хирайшину и Камуи, которые могли проходить сквозь барьеры, точнее говоря, обходить их, появляясь там, где хочет владелец техники.
— РАААААААААА!!!! — в четвертый раз взревела статуя Гедо Мазо, падая в туче брызг в воду.
— Мы одолели ее, Орочимару-сама! — закричал Сакон, высунув обе головы из воды.
Воскрешенные продолжали метать техники в упавшую статую, но Орочимару внезапно увидел, как внутри самой статуи вспухают и переливаются моря и океаны чакры, вырываются наружу, и вокруг, искажая тело Гедо Мазо. Орочимару моментально сложил печати, отзывая воскрешенных, не желая повторения истории с Конан. Теперь, когда он увидел риннеганом что происходит, Орочимару предельно ясно и четко осознал, что против этого ему не защититься никак, и, следовательно, остается только одно.
— Сплотились! — рявкнул Орочимару команде. — Обито!
Сакон в минус, воскрешенные уже прячутся в гробы, все остальное несущественно.
Статуя начала вставать, возносясь над водой, ревя и протягивая к исчезающему Орочимару огромную руку.
26 июня 79 года. Лагерь армии Альянса на берегу озера.
Наблюдатели доложили об успехе уловки со вторым барьером и Шикаку, разложив перед собой блокноты, читал донесения, одновременно мысленно обдумывая и корректируя новый план. Двигающаяся статуя — это, конечно, неприятный сюрприз, но зато теперь есть шанс на то, что Мадара и Орочимару все-таки сцепятся в схватке. Подпускать джинчурики к Мадаре, конечно, не стоит, но пусть ударят издалека, три бомбы биджу, особенно если Мадара смешается с воскрешенными Орочимару. Рассчитывать на такое, конечно, было бы глупо, но упускать шанс, если представится, конечно же, нельзя.
Поэтому Шикаку сосредоточился на обдумывании плана с заключением Мадары под барьер.
План был бы идеален, не мешайся Орочимару. Подавить сразу двух носителей риннегана под барьерами Отшельников, конечно, можно было, но не хватало Отшельников. При том, что не факт, что четверо Сеннинов удержат владельца риннегана внутри. Закрытие барьером оставляет Сеннинов уязвимыми снаружи, и это уже было в битве за Коноху.
Но после подавления одного из владельцев риннегана — второго накрыть барьером, порталами внутрь, удар — уход, и сил у Альянса хватит, Шикаку стремительно выстраивал планы, отбрасывал, прикидывал стратегии, и план выстраивался, из двух половин. Первая — войско шиноби прячется под барьером и порталами заходит в тыл Мадаре и Орочимару, удар — отскок, уничтожение воскрешенных по возможности, также белые Зецу и марионетки Сасори, если он решит вступить в битву.
Выбив подчиненных — подавление барьером одного из, скорее всего Мадару, порталами внутрь, удар, отскок, даже если Мадара будет наносить удары внутри, уничтожая порталы, запас есть, есть Гермиона. В это время сдерживание Орочимару, удары и барьеры, в принципе техники Шинра и Чибаку вполне изучены, способы противодействия понятны, ротация команд наносящих удары по Мадаре и Орочимару, даже можно рискнуть сразу два барьера, если привлечь Каге, либо несколько барьерных команд, их хватает, многослойный барьер, и сразу порталами на два барьера, значит, нужна ротация, нужно организовать команду переброски.
