Секунд через тридцать из мешанины плоти торчала вполне здоровая вторая половина тела девушки. Приманка. Как огонёк у рыбы-удильщика, как хвост у ящерицы. То, что кажется уязвимым, но на самом деле не представляет никакой ценности и легко заменимо. Ложная мишень.
Увы, только наблюдать и делать выводы Ричард и мог. Штурм продолжался и он тратил все силы на то, чтобы отбрасывать тварюшек телекинезом и электроразрядами, рубить биопластиковыми лезвиями, замораживать криокинезом. Времени на принятие сколь-нибудь вменяемой формы просто не было.
И тут, как только он сформулировал для себя суть проблемы, до него вдруг дошло, что он делает неправильно.
"Я идиот! Надо не наступать, а отступить!"
Вот что значит дилетант! Дж-Онну или Дэйр-Ринг на его месте и секунды не понадобилось бы, чтобы найти это решение!
Он "дематериализовался" — перевёл подавляющую часть массы своего тела в Эмпирей. То, что осталось в Материуме, было "призраком" — полупрозрачным образом марсианина, способным видеть и чувствовать, но практически неосязаемым — и как следствие, неуязвимым. Удары когтей и зубов, кислота, жар и холод — всё это теперь не имело для него никакого значения. Мощный разряд тока мог бы выбить его из этого состояния. Но Ричард сейчас был в воздухе, а воздух — плохой проводник. Супершоггот мог бы сформировать из своего тела проводящие кабели и ударить ими по Ричарду... но чтобы сообразить это, ему требовался мозг покрупнее птичьего. Пока все мелкие фрагменты поняли, что происходит что-то необычное и слились в один крупный — летучего змея, прошло секунд десять. Пока змей сформировал "амёбу-шокера", а та создала себе кабели-щупальца — ещё двадцать. В земной природе много организмов, которые вырабатывают электрический ток, достаточно вспомнить того же электрического угря или ската, но нет ни одного (или такие не попались среди добычи супершоггота), который бы пропускал ток высокого напряжения сквозь своё собственное тело. Приходилось импровизировать, формируя контуры, не имеющие эволюционного соответствия. А это всегда было медленнее, чем мимикрия под уже существующие организмы.
Но за тридцать секунд Ричард, оказавшись в Эмпирее в полном покое, успел восстановиться. Не полностью, но по крайней мере, он теперь выглядел как человек, а не висящая в небе иллюстрация из порноромана. Сохраняя нематериальность, он со всей доступной скоростью метнулся зигзагом вбок и к земле. Прямо к Избранной.
За то время, что он восстанавливался, её выражение лица изменилось. Усталость и обречённость... не то, чтобы совсем пропали, но как будто отступили, затаились до поры до времени. Сейчас это было лицо внимательное и сосредоточенное. Лицо генерала, который склонился над картой и обдумывает очередной манёвр. Ричарду это выражение понравилось — очень подходило к ситуации. У него самого часто такое было, когда он выделял часть нервной системы на имитацию человеческой мимики.
Он вернул себе материальность и приземлился на холку зверя. И тут же взлетел обратно, потому что незнакомка издала испуганный вскрик — и шарахнулась от него всей многотонной тушей так, словно её обожгло. Атака супершоггота произвела на неё куда меньшее впечатление!
— Нет! Не прикасайся ко мне!
Для перевода этого возгласа Ричарду не понадобился пипбак. Потому что он прозвучал на хорошем американском английском.
— Ты с Земли? — быстро спросил Ричард.
— Да, с Земли Бет... то есть... я с Земли Алеф, но сейчас была на Земле Бет. А это какая Земля?
Так. Стоп. Из множества известных ему Земель только у одной существовало множество отражений, обозначенных буквами еврейского алфавита.
Избранное Дитя Шаб-Ниггурат явилась из того же мира, откуда Бабуля извлекла Александрию и остальных кандидаток в Фурии? Но вроде бы даже там по улицам не ходили подобные шедевры биоинженерии. Во всяком случае, уж точно не каждый день и не в каждом городе.
— Долго объяснять. Ты парачеловек?
— В некотором роде. Дефектный образец. Долго объяснять. Главное — не прикасайся ко мне, это очень опасно. Хотя...
Одна из собачьих голов втянула носом воздух, принюхиваясь.
— Тебе можно. С тобой опасности нет, как со Сталеваром. Твоё тело не... потом объясню. Что это за оборотни? Что им от меня надо?
Ричард несколько секунд думал, как лучше изложить суть проблемы быстро и коротко.
— От тебя лично — думаю, ничего. Они нападают на каждого, в ком видят угрозу или добычу, а угрозу видят в каждом, кто отказывается стать добычей.
— Если я уберусь отсюда подальше, они оставят меня в покое?
— Возможно, но скорее нет. Ты уже показала, что тебя сложно убить. А для него это вызов и причина для беспокойства.
— Для него?
— Все эти метаморфы, которых ты поглотила — продолжения одной большой твари. Супершоггота.
— Вот оно что, — на губах девушки появилась нехорошая улыбочка. — Ты знаешь, где саму эту тварь найти?
— Нет. Обычно она прячется где-то под землёй или под водой.
— То есть она будет продолжать атаковать нас, сколько захочет, бросая в бой всё новые полчища, а мы ничем не сможем ответить?
— Пока что так. И очень желательно ещё защитить вон тех ребят с сейфом. Я понимаю, что они тебе никто, но если метаморфы смогут их сожрать или добраться до того, что в сейфе, у нас будут БОЛЬШИЕ проблемы.
— Поняла, но... Мне нельзя сражаться долго. Чем больше я дерусь, тем больше схожу с ума. Моё тело, моя сила... они мне не подчиняются. Оно... — девушка хлопнула человеческой рукой по груде плоти ниже пояса, — хочет контролировать меня, и однажды захватит власть полностью.
Так вот что означал её взгляд! Девочка вынуждена постоянно бороться с чудовищем внутри себя... и судя по всему, потратила на эту борьбу массу сил. При этом уверена, что эту борьбу рано или поздно проиграет.
— Смотри, подруга, ситуация такая, — быстро заговорил он. — Есть у меня пара идей, как тебе помочь. Не ручаюсь, что сработают, но мы попытаемся. Но чтобы применить эти идеи, нам нужно будет дожить до конца сражения. Супершоггот не откажется окончательно от идеи убить нас, но если уничтожить достаточно биомассы, он будет вынужден взять паузу, чтобы набрать новую. У меня нет оружия, чтобы уничтожать метаморфов, у ягов — тех ребят с сейфом — тоже. А ты только что показала, что можешь — поглощая их.
Девушка скептически качнула головой:
— Есть предел того что я могу поглотить. Моё тело переваривает только мёртвое мясо. Живые организмы оно не убивает, только усыпляет и содержит внутри. Если я проглочу слишком много, они начинают вываливаться обратно. Это происходит непроизвольно, я не могу управлять...
Ричард мысленно выругался. Фрагменты супершоггота практически невозможно привести в состояние мёртвого мяса. Разве что убить каждую управляющую суперклетку, но если вы можете это сделать, вам не нужно никакое Избранное Дитя.
— Зато я могу сделать кое-что другое, — ободрила его гостья. — Ненавижу это делать, но...
И прежде, чем Ричард успел спросить, что именно, из нескольких её пастей ударили струи мутной чёрно-красной жидкости. Быстрее, чем успели коснуться земли, они распались на большие упругие капли, которые в свою очередь вытянулись, затвердели и приземлились уже в виде странных гуманоидных существ — оплывших, размытых подобий человека из разноцветных вязких субстанций, без черт лица или признаков пола. Это были супершогготы, без сомнения — но какие-то очень странные.
— Можешь звать меня Хемо, — сказал самый высокий из них, зелёного цвета.
— А меня — Смоляная Яма, — подхватил второй, немного поменьше, выбравший чёрный цвет.
— Ну а я тогда буду Глиноликим, — предложил третий, коричневого оттенка.
Остальные тоже выбрали себе различные эффектные и пафосные прозвища.
— Мы готовы за тебя сражаться, мать, — сказал единственный из метаморфов, выбравший форму человека и соответствующее имя — Человек-Пластик. — Но у нас есть условия.
— Я не понимаю, что вы говорите, — призналась девушка на английском.
— Они говорят на языке Му, — пояснил Ричард. — Сейчас включу режим громкого перевода. Ребята, будьте добры повторить...
— Какие условия? — "кентавр", судя по её виду, совершенно не ожидала такого поведения от тех, кого только что произвела на свет.
— Очень простые, мать. Мы хотим жить. Это означает — во-первых, не использовать нас в качестве пушечного мяса, не посылать на заведомо смертельные задания, не бросать одних. Во-вторых, найти нам противоядие.
— Какое ещё противоядие? — слабым голосом пробормотала "мать".
— Ты конечно не знала об этом, когда клонировала нас. У тебя нет нашей памяти, так же, как у нас нет твоей. Мы даже не знаем, как тебя зовут, мать. Но у нас есть воспоминания наших прототипов — фрагментов супершоггота. Из них нам известно, что фрагменты вдали от основного тела живут не более пары суток. Мы только что родились, мы не хотим так быстро умирать. Для стабилизации биомассы нужны вещества, которые производит только центральное ядро.
До обалдевшего Ричарда потихоньку начало доходить, что здесь вообще происходит. Избранное Дитя Великой Матери! Ну конечно! Это же и есть сущность Чёрной Козы! Поглотить и родить заново, в новом, усовершенствованном виде!
— Это твоя сила парачеловека? Ты можешь поглотить кого угодно, а потом создать его послушную копию?
— Это моё проклятие, — мрачно ответила девушка. — Это происходит без моего желания. Необязательно поглощать, достаточно одного прикосновения. Копии получаются искажёнными, уродливыми, безумными. Они ненавидят всё, что дорого их оригиналам.
— Но-но, мама! — возмущённо пробулькал Хемо. — Мы вообще-то ещё тут!
— Сама родила, а теперь сама оскорбляешь, — поддержал его Человек-Пластик. — Да, мы рождены лояльными тебе, но не безмозглыми марионетками.
— Вы не похожи на тех, кого я клонировала раньше, — признала Избранная.
— Вероятно, это потому, что раньше прототипы были другие, — предположил Ричард. — Я не знаю ваших паралюдей... Ну, кроме некоторых. Но супершоггота, или, как его в этом мире называют, Вековечного врага я знаю очень хорошо. Ты говоришь, они ненавидят всё, что любят оригиналы? Супершоггот обожает мимикрию, он постоянно принимает скопированные формы, чтобы похвастаться своей способностью к совершенной имитации — и поэтому твои клоны ненавидят обезьянничать, они первым делом нашли свои, индивидуальные формы. У фрагментов супершоггота нулевой инстинкт самосохранения, они воспринимают себя как части целого, а не как самостоятельные существа — и поэтому их клоны обладают ярко выраженной индивидуальностью, и не хотят, чтобы их использовали в качестве разменной монеты. Так, ребята?
— Совершенно верно, — кивнул Человек-Пластик. — Да, я избрал человеческий облик, но это не облик конкретного человека — ни один из тех, кого поглотил Вековечный враг, не имел точно такого лица. Я выбрал то, что выражает исключительно мой характер. А мои братья не хотят копировать даже людей как вид.
На лице девушки медленно проступало выражение глубокого понимания.
— То есть... вы хотите сказать... что если бы я скопировала Джека-Остряка, который обожал насилие...
— Его двойник ненавидел бы насилие, то есть был бы полнейшим пацифистом! — подтвердил Ричард. Он ни разу не общался лично с этим выдающимся джентльменом, но имел о нём достаточное представление из рассказов Костепилки, Девы-Беды, Слом-Птицы, Ожог и Зимы — все эти дамы в разное время долго или недолго побывали в составе Бойни Девять.
Выражение "Не может быть!" плавно перешло в выражение "Какой же я была дурой!". Ричард плавно переключил тему, не хотелось загонять девушку в более глубокий стресс.
— Вот что, ребята, а вы не можете вытягивать стабилизирующие вещества из тел оригинальных фрагментов?
— Если бы, — вздохнул Хемо. — У каждого ядра своя уникальная химическая подпись, дети разных супершогготов друг с другом слиться не могут. А мама изменила нас, когда создавала. Мы — дети ядра, которого не существует в природе.
— Как с насекомыми Скитер, — пробормотала Избранная. — Их клоны не подчинялись Скитер, но подчинялись клону, которого я из неё сделала...
— Так, значит если... Кстати, я уже даже с твоими детьми познакомился, а как тебя зовут, всё ещё не знаю.
— Ноэль...
— Очень приятно, меня Малефик, во всяком случае здесь так зовут.
— Твой кейповский псевдоним? — догадалась девушка.
— Ну да, вроде того. Так вот, если Ноэль воспроизведёт ещё десяток клонов — они все, как я понимаю, будут на старте с "полным зарядом" этих веществ. На двое суток. Они смогут поделиться с вами, и у каждого окажется "заряд" ещё на сутки.
— Верно, — кивнул Пластик, — но в дальнейшем ей придётся либо постоянно увеличивать число клонов, либо уменьшать оставшееся время, потому что все новые рождённые будут тоже хотеть жить, и всю дозу отдавать не захотят...
— Да. Но сейчас нам важно пережить хотя бы одни сутки, а за следующую пару мы постараемся что-то придумать...
Ему пришлось прервать свой вдохновенный монолог, потому что армия Вековечного врага снова пошла в атаку.
Разумеется, выжидали они не просто так, по доброте душевной. Супершогготу тоже было интересно, что это за тварь на него вылезла, и какую опасность она может представлять. И простейшим способом узнать это — было позволить ей самой всё рассказать о себе.
Ричард прекрасно понимал, что глаз и ушей тут хватает. Что каждый полученный им ответ достаётся также и врагу. Но для него самым важным было успеть ввести в курс дела Избранное Дитя — понять, может ли она в принципе быть союзником.
Что ж, они оба получили то, чего хотели — осталось выяснить, кто теперь сможет это лучше использовать.
То, что к Избранной лучше не притрагиваться, они уже поняли. А вот как это реализовать — не очень. Инструментов дистанционной атаки у супершоггота было много. Кислотные и ядовитые плевки, заострённые шипы, брошенные с нечеловеческой силой копья и дротики...
Только вот для Ноэль, как и для Ричарда, как и для клонов-метаморфов, это всё было не страшнее лёгкого дождика. Ягов, вероятно, таким образом можно было убить, но Хемо, Смоляная Яма и Глиноликий обтекли их своими телами, став своего рода живыми скафандрами, и сейчас поспешно штопали раны, которые слоноголовым успела нанести предыдущая волна атаки. Старики смущённо ворчали благодарности.
Ноэль, в свою очередь, закрыла ягов вместе с сейфом своей многотонной тушей — просто встала над ними. Эта защита была нелишней, так как самые мощные атаки вполне могли пробить и биоскафандр. Клону-то от этого ничего не будет, он просто зарастит дырку, а вот ягу внутри — ещё как будет.
Казалось бы пат? Ни одна сторона не может нанести существенного вреда другой? Только вот со временем они находились в существенно разных отношениях. Армии супершоггота могли закидывать их разной дрянью столько, сколько понадобится. Хоть неделю, хоть месяц. Когда одни фрагменты "старели" — они тут же улетали на воссоединение с основной биомассой. Им на смену прилетали другие, свеженькие. А для Ричарда и его мини-армии каждый час был шагом к смерти. Заканчивался запас стабилизаторов у клонов, а Ноэль всё труднее было сдерживать своего внутреннего монстра в условиях, приближённых к боевым.
