— Рада видеть вас, Джон, — протеанка встала навстречу входившему в командирскую каюту 'Клинка Ярости' капитану. — Очень надеялась, что вы сможете прибыть.
— Я тоже рад, Таэла, — старпом поприветствовал командира фрегата учтивым поклоном. Прикрыл дверь каюты, прошёл к столу, опустился в кресло. — Явик...
— Он решил ненадолго вернуться на 'Норму', Джон, — уточнила Таэла, поудобнее устраиваясь в своём кресле. — Давайте обсудим процедуру и порядок отлёта с Идена. У меня есть некоторые изменения. И с вашей помощью я надеюсь согласовать их с командиром Андерсоном.
— Охотно, Таэла. — Шепард подождал, пока хозяйка каюты развернёт инструментрон и экран, наберёт на клавиатуре несколько команд. Ему нравилась деловая и спокойная обстановка на борту протеанского фрегата: теперь выжившие протеане уже не нервничали, не волновались. Острое беспокойство исчезло, сменившись обычной готовностью к привычной работе, которой было очень много.
С уходом 'Клинка' от Идена настоящие сложности только начинались: протеанам предстояло искать уединённую, свободную и пригодную для них планету. А это, как понимали и Шепард и Таэла, было делом непростым и небыстрым.
Слушая Таэлу, подробно пояснявшую тексты, картинки и таблицы, высвечивавшиеся на экране, Шепард понимал, что для неё, командира фрегата принципиально важно исчезнуть с Идена абсолютно незаметно. Да, взрыв будет, будет обрушение верхнего свода гигантской пещеры, в которой располагался 'Клинок'. Но всё это будет 'смазано' проведением процедуры-церемонии проводов 'Нормандии' и Жнеца-наблюдателя. 'Клинок Ярости' стартует первым, сразу под плотным покровом поля 'невидимости'. Протеанской технологии, преодолеть защиту которой иденские средства обнаружения не смогут ещё долгие годы.
Таэла не рассчитывала на полный успех. Она искала проблемы, вопросы и стремилась устранить любые угрозы, способные привести и корабль и его обитателей к расшифровке, к обнаружению. Обсуждая с командиром протеанского фрегата детали ухода с Идена, Шепард чувствовал, что Таэла хочет сказать ему что-то очень важное. Не по работе, не по службе. Что-то очень личное. И связанное не непосредственно с ней самой.
— Джон, — протеанка свернула экран инструментрона, выключила клавиатуру, расслабилась. — Вы правы, — она протянула руку, обхватила пальцами запястье руки сидевшего напротив землянина, включила передачу мыслеобразов. — Всё это, то, что мы с вами обсудили — только работа и служба. Они не могут заполнить нашу жизнь. Явик... попросил меня пояснить вам одному очень многое. Давайте сядем на диван, а то за столом... Это как-то слишком официально, что ли.
Шепард встал, сделал несколько шагов к дивану, сел. Подождал, пока усядется поудобнее Таэла, так и не отпустившая его руку. Вопросительно взглянул в глаза протеанки. Та усмехнулась:
— Я... Мне несколько сложно, Джон. Я очень рада, что вы были тем землянином, который спас Явика. А потом спас меня и моих соплеменников от дальнейшего пребывания в стазисе и анабиозе. Когда я поняла, что Явик нашёл путь в базу не один, не сам, не в одиночку. Что рядом с ним всё это время после его пробуждения были вы, умеющий читать нас, протеан, спокойно и свободно. Не нуждающийся в получении и освоении нашего Шифра... Мне стало так приятно и спокойно... Явик, убеждена, понял это правильно. И я рада, что мы обрели человека, способного понимать нас предельно глубоко и полно. Обрели сразу. Потому... Скажу прямо, Джон. Вы мне и многим моим коллегам — небезразличны. Встретить после пробуждения того, кто тебя понимает и при этом — не является твоим соплеменником. Это — важно и ценно. Буду рада с вами переписываться. А если получится побыстрее найти приемлемую для нас планету — то и принять вас в нашей новопостроенной колонии, Джон, — протеанка помедлила, отметив, что Шепард спокойно воспринял её слова и согласился с её предложением.
Разговор с помощью мыслеобразов помог сократить время общения. Шепард и Таэла смогли за несколько десятков минут обсудить множество проблем и вопросов. Привычно прикинув в уме время, которое потребовалось бы для обсуждения в 'голосовом режиме', Шепард отметил некоторую загадочность в поведении своей собеседницы. Та поняла, что гость её 'расшифровал' и пояснила:
— Та протеанка... Которую вы с Явиком пробудили самой первой... Она очень хотела встретиться с вами, Джон. Я ей пояснила, что вы очень заняты. Она поняла, но очень просила меня помочь. Очень и очень просила. — Таэла нажала несколько клавиш на панели наручного инструментрона. — Тангрис, зайди ко мне.
Открылась дверь каюты и на пороге встала протеанка.
Шепард поднялся с дивана, шагнул гостье навстречу. Таэла осталась сидеть:
— Тангрис, думаю, представлять тебе капитана Шепарда особо нет необходимости. Джон, знаю, вы уже в курсе, что Тангрис — моя первая помощница, старший помощник. Так что вам будет, о чём поговорить.
— Давайте, Джон, пройдёмся по кораблю. А потом — и на основную базу заглянем. — улыбнулась протеанка в красно-чёрной боевой броне поверх среднего бронескафандра. — Знаю, у вас много работы перед отлётом. Потому постараюсь вас не задержать надолго. Таэл?
— Идите, идите, — командир фрегата понимающим взглядом коснулась лиц своей помощницы и Шепарда, подойдя к ним, стоящим у самой двери. — Джон... — она помедлила. — Успехов и спокойствия — вам и вашим коллегам. Очень надеюсь встретиться с вами — и не один раз — в будущем, Джон. Идите.
Тангрис мягко взяла руку Шепарда и потянула гостя за собой из командирской каюты. Капитан понял, что Таэла фактически попрощалась с ним. Давая возможность своей соплеменнице не только вдоволь пообщаться со столь необычным человеком, но и проводить его и до границ корабля и до границ базы.
Искоса взглянув на едва мерцавший индикатор времени на наручном инструментроне, Шепард понял, что до отлёта остаётся слишком мало времени. Первым должен уйти с планеты 'Клинок Ярости' и это означает, что надо будет вернуться на 'Нормандию'. Протеане должны иметь возможность завершить погрузку, проверить и законсервировать базу, подготовить корабль к уходу с планеты сразу в режиме полной невидимости.
Таэла закрыла дверь, проводив уходивших Тангрис и Шепарда взглядом. Она была рада тому, что у первой помощницы будет такая роскошная возможность вдоволь пообщаться с Шепардом, которого она, её 'правая рука', успела полюбить. У протеан это часто бывает быстро и, возможно, по мнению землян, слишком быстро.
Тангрис и Джон пройдутся по 'Клинку', побывают на базе. И именно Тангрис проводит Джона до границы подземных протеанских владений. Пусть. Хорошо, что у Джона будет новая подруга. Близкая подруга, которая не просто очень хорошо к нему относится, но и любит. Глубоко и полно любит. Шепард обязательно это почувствует. Он такой... Умеет это чувствовать сразу. А уж как сложатся у Тангрис и Джона отношения в дальнейшем — это только им двоим решать.
Никто из выживших протеан не будет в это вмешиваться. И уж тем более не будет в это вмешиваться Явик. Он, конечно, единственный из протеан, кто останется рядом с Джоном очень надолго. Именно он поможет сохранить и развить отношения Джона и Тангрис. Протеанскими средствами и методами. Явик, как помнила Таэла, согласился с необходимостью изредка возвращаться на 'Клинок'. Сначала — на фрегат. А потом, если повезёт и получится — то и на планету, ставшую новой родиной протеан.
Джон... будет рад тому, что Тангрис встанет с ним очень близко рядом. Будут ли они вместе — решать им обоим. Уже сейчас Таэла была убеждена: Тангрис готова принять Шепарда таким, каким он был на самом деле, а не в мечтах, не в грёзах. Молодая протеанка со всем вниманием выслушала рассказы Таэлы о Джоне. Подруги обменивались мыслеобразами, обходясь без слов, сказанных вслух, голосом. Она задала много-много вопросов, получила на них максимально исчерпывающие ответы. Таэла знала, что и Явик не избежал пристрастного допроса, но отнёсся к этому спокойно, поняв, что Тангрис достойна иметь глубокие и полные взаимоотношения с необычным землянином. Возможно даже — родить от него детей. По взаимному согласию, конечно. Почему-то Таэле казалось, что такое согласие будет — и со стороны Джона и со стороны Тангрис. И тогда... Тангрис станет уникальной протеанкой. У неё будут дети от необычного, особенного землянина. Шепард знает, что протеане — долгоживущая, а по сравнению с землянами — очень даже долгоживущая раса. Он, конечно, будет рад стать отцом новых протеан, будет рад знать и помнить, что его дети проживут очень долго. Это — будущее. Близкое или далёкое — зависит от Джона и Тангрис. А пока Тангрис станет для Джона хорошей знакомой. С ней он будет переписываться. И в её доме на новой родине протеан будет желанным, важным и дорогим гостем. Письма, текстовые сообщения, не только набранные на клавиатурах инструментронов, но и написанные вручную. Сейчас, в преддверии войны, они очень важны, ценны и необходимы. Они поддерживают необходимое единство разумных органиков. Новое единство, подкреплённое тем, чего не было у протеан после того, как была уничтожена властная верхушка Империи — надеждой.
Тангрис не спешила обрушивать на своего собеседника множество слов, сказанных вслух или — с помощью мыслеобразов. Она шла рядом с Шепардом по кажущимися сейчас ей бесконечными и почти пустыми коридорам 'Клинка Ярости' и старалась совместить рассказанное ей Таэлой с реальностью. С тем, что она сама сейчас чувствует, когда Джон Шепард, которого она полюбила, едва только увидела в том зале, находится не где-то там довольно далеко, а рядом, на расстоянии, как любят говорить люди, вытянутой руки. Ей нравилось, что Шепард тоже не спешит начать разговор — или рассказывать что-то, или задавать вопросы. Он молча идёт рядом со своей спутницей, поглядывает по сторонам и не стремится часто смотреть на неё. Да, ко взглядам протеан Шепард, конечно же, привык очень быстро, едва ли не быстрее всех своих соплеменников, что Тангрис очень нравилось. Явик оказался прав во многих своих суждениях и предположениях относительно Джона. Почти всё совпало с тем впечатлением, которое произвёл на Тангрис старший помощник командира земного разведывательного фрегата.
Вокруг было довольно оживлённо: шуршали гравитележки, перевозившие всевозможные грузы, проходили протеане и протеанки, спешившие по своим делам. Слышались разговоры — у себя на корабле протеане часто не пользовались мыслеобразами, а предпочитали говорить вслух. Экраны на стенах коридоров сменяли густые строки текста сложными схемами и разноцветными графиками. Мерцали огни индикаторов. Свет потолочных плафонов становился ярче там, где находились в тот момент разумные органики. И мерк там, где обитателей корабля в тот момент не оказывалось. Тангрис мало что замечала вокруг, да в этом и не было особой необходимости. Очень многие протеане помнили Шепарда ещё с того момента, как очнулись от анабиоза и стазиса. Помнили хорошо, полно, да и потом проявили немаленький интерес и к жизни старпома 'Нормандии' и к жизни его коллег по фрегату. Очень многие протеане знали теперь, сколько и как сделал Шепард. Для того чтобы найти Явика, вернуть его к жизни, чтобы найти базу протеан, а затем — и корабль, чтобы спасти от вывоза за пределы планеты многие протеанские артефакты. У протеан была хорошая, цепкая и объёмная память и сейчас важную часть этой памяти занимал Шепард — первый среди землян человек, оказавшийся способным обойтись без освоения Шифра.
Незаметно между Джоном и Тангрис завязался разговор. Спокойный, тихий. Вроде бы и ни о чём особом они не говорили — так, простой обмен мнениями, как принято определять, по 'широкому кругу вопросов'. Никаких противоречий, никакого стремления навязать свою точку зрения, своё понимание, своё мнение собеседнику.
Тангрис всё чаще задерживала взгляд на лице и на глазах собеседника и видела, что Шепард к этому относится спокойно, с большим пониманием. Больше часа они ходили по кораблю. Тангрис была уверена: Шепард очень надолго останется единственным из не-протеан, кто будет знать внутреннее убранство боевого протеанского фрегата в деталях.
Они вошли в зал, где были собраны кубы с прахом погибших протеан. Подошли к стеллажам, остановились и долго читали надписи на стенках кубов. Тангрис, продолжавшая держать Шепарда за руку, с помощью мыслеобразов рассказывала, как Таэла проводила церемонию кремации погибших протеан. В ней, в этой строгой и торжественной церемонии, приняли участие практически все выжившие протеане. Был на ней и Явик, на несколько часов прибывший с борта 'Нормандии'.
Шепард вспомнил этот момент. Тогда протеанин в очередной раз воспользовался своими расовыми возможностями и, прикрывшись 'полем невидимости', исчез с фрегата. Конечно, он предупредил о своём уходе вахтслужбу. За время стоянки на Идене нормандовцы привыкли к таким тайным исчезновениям своего необычного коллеги-сокомандника, как и к его внезапным появлениям.
Сейчас старпом читал надписи на кубических контейнерах, вспоминая, как вместе с Явиком отмечал анабиозные капсулы 'минусами', фиксируя, что внутри нет живых. Он тогда радовался, когда прибор, переданный Явиком, вместо 'минуса' выводил на стенке саркофага 'плюс'. Радовался, потому что внутри был очередной живой протеанин или протеанка. Старпом чувствовал, что собеседница, столь полно и чётко показывающая ему ту скорбную траурную церемонию, неравнодушна к нему лично. Неравнодушна гораздо больше, чем знакомая, коллега, друг.
Тангрис с помощью мыслеобразов пояснила, что это хранилище — временное. Впоследствии по решению Таэлы, поддержанному всеми выжившими протеанами, контейнеры будут захоронены в недрах планеты, которая станет новой родиной для протеанской расы. Протеанка не стала уточнять прямо, но предположила, что и Явик, когда Шепард вернётся на борт фрегата, захочет пояснить ему многое происшедшее на церемонии тоже с помощью мыслеобразов. Заверила собеседника, что Таэла не обиделась на Шепарда за то, что тот не смог присутствовать при кремации. Работы в космопорту оказалось неожиданно много. И командир протеанского фрегата признавала необходимость участия капитана в её осуществлении.
Выйдя за пределы корабля, Шепард и Тангрис прошли по коридору и вошли в пределы базы. Здесь было более тихо и спокойно, чем на 'Клинке' — протеане успели вывезти на борт своего корабля почти все необходимые грузы и теперь заканчивали работы по консервации базы.
— Я знаю, Джон, что Таэла при необходимости откроет доступ сюда, на базу, всем иденцам. Когда сложится такая ситуация, — сказала протеанка, остановившись у порога входа в опустошённые залы саркофагов. — Мы постарались сделать всё, чтобы обеспечить и защиту, и комфорт. Не только для людей, но и для всех других ныне известных рас, — она помолчала несколько секунд. — Хотелось бы, конечно, верить, что до отступления сюда дело не дойдёт, но... Мы, к сожалению, научены верить не в хорошее, а в плохое. А это... тяжело, — она взглянула в лицо собеседника. — Джон... Мы сделали всё, чтобы эта база защитила иденцев. И уверена, что вам, нормандовцам, стоит согласиться с их стремлением сделать для фрегата персональный космопорт. Вы это заслужили.
