— Как минимум будет железный крест второго класса. А кое-кому и первого! Вы ведь это заслужили!
Девчата стали визжать еще сильнее.
Перед визитом Роммеля следовало выглядеть свеженькими и бодренькими, поэтому девушкам разрешили хорошенько выспаться, причем на пуховиках или коврах.
Если учесть, что они не спали уже несколько суток, это было поистине райское предложение. Завалившись волчицы спали бесшумно, во-первых храп, это не признак здоровья, а во вторых, привычка, быть незаметными и особая техника дыхания сказывались.
Герда и Шарлота погрузившись в сон, почти сразу же вернулись к своему боевому сериалу:
Воительница — блондинка уверено разгоняясь нагнала огнезарную дьяволицу через несколько десятков прыжков. Они бежали быстро, как только могли, рассчитывая уйти подальше, пока не покажутся всадники врага. Герда невольно вспомнила, что является обладательницей выносливого, бронзового тела волчицы СС. Но в мышцах рук и изумительных по соблазнам ножек, уже накопилась тяжелая усталость битвы. Почему она всегда удивлялась неутомимости этих мускулов, что помогали карабкаться по горам, стремительно мчаться по раскаленной пустыне, несмотря на тяжелейший груз за спиной.
Шарлота подбодрила напарницу:
— Пружины дивана на котором почивает лежебока и близко не могут сравнится, с упругостью мускулатуры труженика!
Герда почесывая острием заговоренного кладенца саднящую, позеленевшую от травы пяточку, согласилась:
— Близко нет, но вот далеко, то да!
Обе воительницы расхохотались, словно лошадки заржали. И от этого стало куда веселее всем. Даже случайно выскочившему перед ними упырю.
Желтые, кривые клыки сверкнули во тьме, и тут же окрасились в красное, от разящего удара клинка Герды. Шарлота воскликнула:
— Да это просто класс!
Герда рассмеялась:
— В класс ходят школьники, это институт антигуманных наук!
Открытое пространство скоро закончилось, и воительницам пришлось огибать вытянутый кустарниковый "остров Буян", пока не вышли на следующую прогалину.
Огнезарная дьяволица нашла свою жертву, воспроизведя мечами "мельницу", от разрубленного вурдалака повалил голубоватый дымок. Девушка заявила:
— Мы повторяем простые движение! Как на коньках — резво скольжение!
Это повторилось еще дважды, девушки обходили препятствия, рубили мерзких, вонючих тварей, прежде чем нарастающий гул нагнал их вплотную.
Герда заверили подругу:
— Бывают трудные годы, тяжкие месяцы, но испытание, что длится часы всегда легко!
Шарлота добавила:
— Ад самое доступное и бесплатное место вселенной, но выход из него стоит больше всех сокровищ мироздания!
Беглецы невольно остановились, тяжко дыша и словно завороженные кобры, глядя, как в стороне над кустарниками проносятся головы гибридов тираннозавров и насекомых. Симпатичные твари, у некоторых даже крылья бабочек-однодневок. Много скакунов, очень много! Их силуэты были отчетливо заметны на фоне еще вишнего-клубничного восточного неба...
Шарлота даже демонстративно зевнула:
— Вот оно наше пребывание... Столько срубили и ничего толком не сделали.
Герда хотела было ответить, как тут едва успела отскочить в сторону. На нее прыгнула громадная кобра-носорог. Девушка уклонилась от выброшенного жала, и едва успела отсечь голову это смеси рептилии и млекопитающего. Воительница-блондинка отметила:
— Если и есть ад, то мы в него уже вошли.
Шарлота предложила:
— Ну, что же? Стоять нет смысла, у нас еще есть цель в Святограде.
Велико неудобство, причиняемое долгим сидением в неудобной позе на скакуне, любой разновидности. Будь это даже крылатый Пегас, или волшебный единорог, с подушкой вместо седла. А как еще беспощадны тяготы по-настоящему жесткого седалища и изнурительной тряски. Однако ж все они — ничто по сравнению с опустошительным, сродни с избиением стальными цепами изнеможением от продолжительного бега на своих двоих ноженьках, способных свести с ума престарелого монаха. Бывшие наездницы поняли это очень быстро. Герда даже удивилась:
— Но ведь мы с тобой Шарлота, сотни миль нарезали по пустыням и скалам, бежали с грузом и даже волокли танки. Ну почему нам тут так тяжело?
Рыжеволосая воительница просто и правильно ответила:
— Там где мы с тобой бежали по пустыне и сражались с англичанами и прочим огребьем со всей планеты, был реальный мир, из совсем другого мироздания. Здесь же мы также прожили долгие годы, и не так как на планете Третьего Рейха. Привычно нам седло, и куда в меньшей степени бег. Видишь и пяточки у нас не такие уж огрубевшие, саднят и чешутся от отнюдь не колючей травушки-муравушки.
Герда с надеждой произнесла:
— Тогда по всем законам романтического жанра, нам вот-вот попадется лошадка, или даже подобие Пегаса.
Шарлота почти простонала:
— Надеюсь на это! Икры мои так и ноют!
И все же эту длинную ночь им пришлось провести на ногах, спасаясь от взбешенных преследователей.
Даже жилки повылазили на изящных, мускулистых, девичьих лодыжках от напряжения. Так тяжело.
Будто специально ночь выдалась совершенно темная, с севера приползли волокнистые, смахивающие на свежевспаханную борозду тучи. Они пришли как орда завоевателей, закрыв небосвод и звезды. Маленькие и средних размеров семь лун быстро зашли вслед светилу, и всюду было черно, как в подземелье. Шарлота даже пропела:
— О темно расскажем вас подробно, нам темнота, особенно мила! Цвет безупречный, просто бесподобно! Чтоб лживость колосилась и цвела!
Поднявшийся прохладный, и даже почти леденящий кожу ветер приносил отдаленный вой чужих труб и гортанные переклички динозавров и мистических тварей всех мастей. Они звучали приглушенно, стушеванные расстоянием, больше напоминая похоронный плач о погибших, чем сигналы торжествующих победителей.
Герда с трудом перебирая дрожащими ногами, заметила:
— Надеюсь, что наши подруги успели уйти!
Шарлота в недоумении пожала плечами:
— Можно было только догадываться, какие чувства сейчас обуревают волчиц, вернувшихся в разоренный Рейх-Сарай, или в другие города. Если конечно они смогли вырваться!
Белоснежная воительница заметила:
-А также какие рожи стали у троллей и вильфабаков, злобных тварей убедившихся, что их план развален!
— Слабое утешение! — Буркнула Шарлота.
— Нет не слабое! Ибо капкан захлопнулся, но остался пуст! — Герда сверкнула жемчужными зубками.
Шарлота нахмурила чело:
— Если конечно не считать, павших подруг, то можно сказать и пуст! Хотя наш отряд отвлек столь крупные силы, что другие соединения нашей доблестной империи обязательно нащупают слабые места вражеских построений. То есть жертвы не напрасны. Они помогут выиграть войну в целом!
Поблизости то и дело проносились малые отряды по пять-десять динозавров с упырями и вурдалаками, рассыпавшиеся меж кустарников в поисках ускользнувших волчиц. Герда и Шарлота вели себя по-разному. Рубили одиночек и тех кто ехал парами, или бросались вглубь колючих зарослей, едва заслышав приближающийся топот очередного разъезда.
А это очень больно для обнаженной девичьей кожи, хоть и смазанной защитным зельем.
Шарлоту несло в кустарник с такой скоростью, что было ясно — одной темноты явно недостаточно для спасения волчицы. Ее исколотые пяточки так и мелькали, при этом уже проступали капельки крови. Интересно, на каком расстоянии упыри и вурдалаками могли слышать отбив голых, девичьих ступней? Герда шепнула:
— Надо меньше создавать шума!
Шарлота успокоила:
— Не бойся! Они после бешенной скачки оглохли от усталости. Так что даже рев своих труб различают с большим трудом!
Герда выдавила улыбку:
— Это отлично враги помогают нам!
Потом всадники пропали — а может, это они уже отбежали достаточно далеко. Беглянки первое время старались двигаться бесшумно, но это отнимало куда больше сил, да и скорость была никудышной. Шарлота снова подхлестнула Герду:
— Да я говорю тебе, они глухие! Давай шустрее.
Затем пришла усталость, и воительницы перестали обращать на шум внимание. Потом вообще стало все равно — лишь бы девичьи, безжалостно изодранные ноги двигались, да тело удерживалось от падения. Только бы выжить, только бы выйти в Рейх-сарай... А тут еще и у Шарлоты при очередном разрубленном упыре-одиночке сломался меч. Попытка прихватить трофейный не удалась. Обычно терпеливая воительница воскликнула:
— Ой, как больно! Это элементарно дьявольское пламя!
Герда подколола напарницу:
— Так ты ведь не веришь в Дьявола!
Шарлота уточнила:
— Это я в Боге не верю, а в ангела света Люцифера поверить не грешно, он в каждой вещи нашего мироздания.
Герда поправила:
— На поверхности каждой вещи?
— Не только! Само основание нашего мира, это злоба и боль. Такое порой ощущение, что во вселенной зла, оазисы добра, реже, чем в пустыне Сахара! — Объяснила Огнезарная воительница.
Последний кладенец, один на двоих, нещадно колотил по ноге Герду, её красивое колено опухло. Массивный меч стал неимоверно тяжелым, и Герда хотелось освободиться от него. Но бросать оружие было нельзя. Сейчас оно оставалось их единственной защитой, да еще и несло силу техноволшебства!
Шарлота отметила:
— Знаешь пока в нашем первом мире, войска Вермахта, еще ни разу не бросили свою технику на поле брани. Да и не было примера, чтобы солдаты-арийцы бежали, или массово сдавались в плен. Вот и мы по идее в другом мироздании должны оставаться рыцарями.
Герда несколько глупо спросила:
— Такими рыцарями как у короля Артура, на круглом столе?
Огнезарная дьяволица отрубила:
— Да нет! Уж лучше под столом! То чего мы достигаем, не идет ни в какое сравнение, с тем, что смогли получить те или иные завоеватели древних времен!
Белоснежная воительница согласилась:
— Не знаю как назовут наши потомки время великих свершений Третьего Рейха. Это выше, чем золотой век. Может Бриллиантовая эпоха!
Выносливость титановых волчиц, оказывается, тоже имела свой предел — и обе воительницы с лихвой переступили через него. Хотя как сказал кто-то из мудрых: до беспредела мы дошли, но это не предел! Силенок у девчат уже не было, но беглянки упрямо продолжали брести вперед, держась друг за друга и хватая воздух широко раскрытыми с малиновыми губками ротиками.
Шарлота высказалась:
— Человек устает от всего, кроме битья баклуш, счета ворон, и вешанья лапши на уши— Правда это уже тварь хуже животного!
Герда добавила:
— Можно каждый день толочь воду в ступе, но нельзя ни секунды застыть в наслаждении!
Шарлота согласилась:
— И это и это! Но все равно людей можно исправить только насилием!
Герда изрекла:
— Кровь это цементный раствор, способный скрепить любой фундамент, кроме того на котором строится счастье!
Ритм этой ночи был прост: открытое пространство — бег, обход зарослей — быстрая, спортивная ходьба. Время сделалось зыбким, тягучим, нереальным— хотя в принципе оно всегда такое.
Шарлота буркнула:
— Вот можно, оказывается, нестись как самка кабана, и притом спать!
Герда хихикнула:
— Нуда выспишься тут! На бегу можно спать, но нельзя отоспаться! Во сне можно бежать, но нельзя достичь финиша! Финишировав можно получить любой приз, кроме чувства удовлетворения достигнутым!
Ночь будто замерла на месте, сколько ни вглядывались воительницы на Запад, не могли увидеть перемен. Да тут явно не хватало Виктора Цоя с его бессмертным хитом: перемен требуют наши сердца, перемен требуют наши глаза! В нашем смехе и в наших слезах и пульсациях вен! Перемен, мы ждем перемен!
Но темнота была союзником воительниц — только бы ее хватило! Только бы рассвет не осветил кустарниковые степи раньше, чем они выйдут из владений царства страха и боли...
Шарлота со вздохом отметила:
— Вот никогда не любила, когда мало света. Черное меня всегда угнетало, а тут надо же молишь солнцу не всходить!
Герда с оптимизмом произнесла:
— В этом случае хуже будет только вурдалакам!
У одного из "островов", где воительницы в очередной раз сбавили темп, слева раздался тихий свист рассекаемого воздуха. Герда почувствовала несколько легких шлепков по груди. Автоматически взмахнув рукой, она сбила с себя каких-то гибких, мохнатых гусениц, толщиной побольше пальца.
— Фу гадость!
— Абра, швабра, кадабара— зашипела злобно Шарлота. — Явитесь передо мной летучие обезьяны!
Тут и на огнезарную стало сыпаться, что-то кольнуло в палец её большой ноги.
Раздались звучные удары, топанье. Девчата крутились на месте, то и дело, задевая друг друга своим локотками и коленками.
Шарлота впрочем пыталась совладать:
— Что с тобой подруга?
Герда огрызнулась:
— Ты что не видишь!
— Абра, швабра, кадабра — повторила огнезарная красотка. — Бежим, как две молоденькие лошадушки!
Волчицы снова как бегуны спринта из-за всех ног бросились вперед, хотя перед этим только что снизили скорость для отдыха.
Герда с удивлением спросила:
— Что это такое? Вроде бы приятные, щекочущие прикосновения, а мне при этом стало страшно!
Шарлота презрительно фыркнула:
— Кровососы-убийцы, мерзостная пакость!..
Герда заскулила:
— Да порой хочется верить, что во вселенной власть принадлежит исключительно Сатане. Сколько в мироздании гадостей!
Голос босоногой воительницы блондинки отражал всю гамму чувств, которую она питала к этим существам. Герда вспомнил невидимых гибридов глистов и гусениц, которые только что прыгнули к ней на обнаженную, развитую и упругую с малиновыми сосками грудь. Кровососы такого размера вряд ли могли бы доставить удовольствие, в отличие от рук красивых мужчин.
Блондинка-терминатор все же спросила:
— А почему, я вдруг испытала, такой невероятнейший, даже его животным назвать нельзя ужас?
— Да я тоже пересцала упаси небеса! — Выдохнула из себя рыжеволосая дьяволица. -Мозгоедки, ты такие знаешь? — продолжала шипеть от страха Шарлота, облизывая себе обожженную руку. — Как, по-твоему, оттуда стрелки, что делают людей полными умственно отсталыми идиотами, вылетают? Сами по себе, как капли дождя?
Герда поправила Шарлоту:
— Не уместная аналогия, капли дождя тоже не сами по себе, а из-за того, что пары воздуха конденсируются!
Огнезарная дива огрызнулась:
— Да ты не умничай! О деле спрашивай!
Герда смягчилась:
— Постоянно вертелось на языке, но не было времени расспросить про эту старшную, как сказки Гофмана загадку...
— Какая тут загадка, почему вечное небо?! — Скривила рожицу Шарлота. — По три достоинства на один сладкий ротик— вот, и вся загадка. Только там хоть знаешь, кого любишь и за это кормишь, а тут безмозглое, но способное стирать мозг — разбойничает!
Босоногая блондинка согласилась:
— Еще как разбойничает! Вернее разбой даже слишком пристойно звучит, для описания подобного беспредела!
Снова послышался свист прыгающих гибридов гусениц и глистов, на этот раз слева и сверху. Шарлота с Гердой тут же обнаружили, что у них в запасе осталось еще достаточно сил для хорошего рывка. Лишь один из противнейших паразитов долетел до босой, густо покрытой ссадинами ноженьки Герды, и тут же был безжалостно расплющен изящным, но крепким кулаком. Эта пробежка, причем не за идущей в Москву электричкой, получилась самой длинной.
