Отверженные

— Невидимых лошадей, — пояснил я.

— Нет, не вижу, а вы?

— Да, — эта странность отвечать хором у нас стала вырабатываться с первого года обучения. На уроке трансфигурации, на первом курсе, когда Макгонагал спросила, как превратить перо в стилос, я и Флер начали отвечать одновременно, слово в слово, причем мы рассказывали теорию не из учебника, а объяснения Мерлина на эту тему из его фундаментальной книги о трансфигурации.

Распределение учеников прошло тихо. Над столами грифиндора и Когтервана висел помимо их флага еще и черный. Поникшие члены семейства Уизли, как никогда, радовали мне глаз. Как говорится, сделал гадость — в душе радость.

— Я не понимаю, что они так скорбят, их же, как тараканов много, подумаешь, одна девка умерла, — сказал мне на ухо Драко, указывая на Уизли.

— Кто их знает, почему они до сих пор в трауре. Вообще радоваться должны, теперь у них будет больше денег, — усмехнувшись на мою реплику Драко, уже собирался что-то сказать, как неугомонная Пенси, переманила на себя все внимание.

Честно говоря, я абсолютно не знал, что ожидать от этого года, ведь Сириус умер вместе с моими родителями. Да, конечно, могут сбежать пожиратели смерти, но это вряд ли. Очень хотелось бы, чтобы этот год был спокойным, я бы снова поучился у Люпина, которого вновь наняли на место преподавателя ЗОТИ, заклятию Патронуса, или просто бы отдыхал.

Уроков Люпина я ждал с нетерпением. На первом уроке мы знакомились с преподавателем, ничего не ожидая, — все прекрасно помнили Локонса — но когда урок прошел незаметно и весело, даже Слизеринцы утверждали, что это лучший учитель. Размеренно текли учебные дни, этот год обещал быть самым спокойным и веселым.

— Вставай! Вставай! Вставай! Вставай, придурок! — надрывно билась в моем мозгу мысль.

— Эрик, отстань, дай поспать, — лениво пробормотал я, перевернувшись на другой бок и закрыв голову подушкой.

— Идиот, ты уже проспал завтрак, а если не встанешь через десять минут, проспишь урок ЗОТИ! — эта реплика подняла меня с кровати намного быстрее будильника. Быстро натянув на себя одежду и схватив сумку, я вылетел из спальни, через две минуты я уже стоял у кабинета. Найдя глазами Драко, я, сделав рожу кирпичом, пошел на разборки с незадачливым будителем. Увидев меня, Драко отскочил на шаг и глупо заулыбался.

— Гарри, ты великолепно выглядишь! — веселый голос Флер за моей спиной спас Драко от моей тирады на счет его безответственности на виду у всех грифиндорцев.

— А что не так? — немного насупившись, спросил я, развернувшись к девушке.

— Ты себя в зеркало видел? Ну, вот и я думаю, что нет, — улыбаясь, говорила Флер, начав приводить меня в божеский вид. Надо было видеть рожи грифиндорцев в этот момент: все стояли, открыв рот с перекошенными лицами.

— Я не смог тебя разбудить, ты так мирно спал, обняв край одеяла, у тебя был такой умиленный вид, — сохраняя спокойный вид, говорил Драко, пытаясь хоть как-то уложить мои волосы. Прямо такое чувство — я маленький мальчик, что за мной нужен уход. Вырвавшись от ребят, я гордо поднял голову и зашел в кабинет, который минуту назад открыл профессор, но так как все смотрели на нас, то никто этого не заметил.

Все парты были убраны, а в центре комнаты стоял старый стенной шкаф. Сегодня мы будем проходить богартов. Когда все ребята зашли в кабинет, а Драко и Флер с виноватыми лицами подошли ко мне, Люпин начал урок.

— Ребята, кто из вас знает кто такие богарты? — а ответом ему была тишина.

— Богарты — это существа, которые принимают вид того, что больше всего боится человек, — с видом "Я — царь" сказал Невил.

— Правильно, Невил. В этом шкафу находится богарт, и сегодня я научу вас с ними бороться.

— Давно пора, а то у нас в замке, в подвале, их тьма, хотя бы буду знать, что с ними делать, — прокомментировал сложившуюся ситуацию Драко, отчаянно пытаясь привлечь мое внимание. Формулировку заклинания и движения палочкой мы выучили довольно быстро, так что сейчас началась демонстрация страхов учеников.

— Флер, не хочешь попробовать, — весело улыбаясь над чьим-то клоуном, предложил Люпин.

— Нет, спасибо, профессор, я как-нибудь в другой раз, — быстро сказала Флер и спряталась за меня, зато Драко спокойно вышел вперед.

— Это всего лишь богарт, Флер, чего ты так испугалась? — спросил я, оттащив ее подальше.

— Мне не очень хочется выставлять на показ то, чего я боюсь. Страх — это личное, — гордо, сказала Флер, через минуту посматривая на часы, ожидая, когда же кончится этот урок. До меня очередь не дошла, к сожалению.

— Повтори еще раз, что ты хочешь сделать? — обеспокоено шипел мне в самое ухо Эрик, плотнее обвившись на моем теле.

— Я хочу найти богарта, чтобы узнать чего же я боюсь!

— Вон оно как значит!

— Кто мне летом шипел, что ему не хватает приключений? Не ты ли?! — язвительно спросил я, шагая вниз в подземелья.

Никогда бы не подумал, что подземелья Хогвартса такие большие! Обшаривая каждую комнату, я, наконец, наткнулся на богарта: он сидел в кладовке одной из классных комнат. Открыв дверь, я отступил шага на три назад, так как мне на встречу из кладовки выходил я сам!

— Ну, вот он — твой богарт, вот этого ты и боишься, — вяло прокомментировал моего двойника Эрик.

— Да, уже понял и сам, — взмахнув рукой, я уничтожил существо и развернулся назад, шагая в свою гостиную.

— Эрик, раз ты такой умный...эм... поясни мне, почему я боюсь самого себя?

— Ты заметил, что твой страх отличался от тебя: во-первых, мальчик был в грифиндорской мантии, волосы были длинные и растрепанные, когда ты все время их подстригаешь, чтобы они так не выглядели, тот был в очках, а ты нет. Эти странные отклонения в твоей внешности я прокомментировать не могу. Между прочим, довольно много волшебников бояться самих себя — это происходит обычно тогда, когда волшебник неуверен в чем-то, сомневается или что-то скрывает. Так что в том, что ты увидел самого себя в своем страхе, для меня не было удивительным, я до сих пор тебя не понимаю, поэтому и думал, что так выйдет. Я бы очень удивился, если бы у тебя был другой богарт!

— Ясно, — вяло протянул я. Теперь я знаю, чего боюсь: я боюсь стать Гарри Поттером, мальчиком-который-выжил.

* * *

Свист, рассекаемого воздуха, тонким бичом и вскрик, молодой прикованной девушки. Эта картина повторялась изо дня в день, менялись только прикованные люди и палачи. Демон вновь взмахнул бичом и на спине девушки закровоточила полоска. Собственно, за то время, что эта девушка находится здесь, у нее уже вся спина должна была превратиться в месиво, но на ее беду, а может счастье, ей попались два демона с извращенным чувством эстетики. Каждый раз удар бича оставлял на спине девушки часть какой-то буквы, и вот сейчас демоны уже по-третьему кругу обновляли шрамы-слова: "Грешница". Темной вспышкой за спинами, наслаждающихся своим творением демонов, появилась их Госпожа. Один из демонов заметил ее и опустился на колени, второй же, не успев этого сделать, только склонился в поклоне. Одним взмахом руки Девона отпустила демонов. Мягко улыбаясь, женщина обошла прикованную девушку и встала перед ней.

— Надеюсь, тебе нравиться здесь, Джини? — черные глаза Девоны излучали презрение, а голос был мягче шелка. Она открыто издевалась над девчонкой.

— Когда это все закончится? — Джини была сломлена: она распрощалась со своей гордостью и спесью, став простой обессиленной убийцей. Радостная улыбка озарила лицо Девоны — она добилась, чего хотела.

— Ты так рано сдалась. Это лишь очищение тела, затем придет черед души, и лишь потом, если ты примешь все уроки, если ты окажешься достойна, то ты получишь право на новое рождение, — Девона жадно всматривалась в Джини, надеясь увидеть только ей нужные изменения.

— Лучше убей, я не вынесу! — громко воскликнула Джини, с надеждой смотря на Хозяйку Тьмы.

— Ему было хуже, но он терпел. Я тебя не отпущу, ты понесешь наказание за все, — легкий щелчок и демоны вновь появились в зале, принявшись за свою работу. Улыбнувшись, Девона посмотрела в расширенные от боли и ужаса глаза Джини и исчезла.

* * *

Темные сырые стены маленькой комнаты не освещал свет. Здесь не было окна, дверь была плотно закрыта на стальной замок, лишь узкие щели вентиляции пропускали воздух в клетку. Мужчина, еще почти юноша, был прикован цепями по рукам и ногами в центре комнаты. Его глаза были закрыты, голова опущена на грудь, дыхание ровное, но он не спал — все его чувства были напряжены. Мужчина, казалось, каждой частичкой своей кожи желал почувствовать, когда кончится неизвестность, и он, наконец, узнает, зачем его схватили и оставили здесь. Но иногда неизвестность лучше знания, особенно если знание несет за собой смерть.

Ключ медленно повернулся в замке, глаза узника распахнулись, дыхание сбилось. Свет факела осветил фигуру приковано мужчины. На вид ему было семнадцать-восемнадцать лет, хорошо сложенное тело выдавало спортсмена.

— Ты, наверное, недоумеваешь, почему находишься здесь? Да, это может показаться странным: никому не нужного мальчишку крадут какие-то люди, не имеющие отношения к Лорду. Но пусть это кажется странным для других, ты же узнаешь правду. Скажи, как подчинить его себе? — голос был надменным и холодным, как сталь. Не верилось, что это говорит женщина, но все же это было так.

— О чем Вы говорите? Я не понимаю, — надтреснутым голосом произнес узник, жадно облизывая пересохшие губы.

— Ну, что же, ты сам так решил, — то безумное спокойствие, с которым женщина бросила эту фразу, испугало юношу: по его телу прошла дрожь, и почти сразу же он почувствовал прикосновение чего-то холодного к своей спине. — Если ты не хочешь сказать, как его подчинить, я просто заберу из тебя нужные на это силы.

Холодное лезвие плавно передвигалось по спине, не нанося ущерба, но только для молодого человека это щекотка казалось самой жестокой пыткой в мире. Но вот лезвие остановилось между лопатками. Женщина слегка надавила; но отточенному, как скальпель, лезвию хватило и этого мимолетного действия — рубиновая капля крови проступила на спине юноши.

— Ты сам сделал этот выбор, — в голосе своей мучительницы он услышал лишь предвкушение. Женщина стала медленно отпускать руку, делая ровный надрез на коже. Глаза юноши были закрыты, челюсти плотно сжаты, так, что на скулах выступили желваки. И без этой пытки все мышцы тела были напряжены, сейчас же они стали твердыми, как камень, но все же это не мешало ему чувствовать боль. Вот рука женщины остановилась, и она, жадно прильнув губами к спине, облизала кровоточащую полоску. Юноша выгнулся, желая отстраниться от мучающей его женщины, но плотно натянутые цепи не позволили ему этого сделать. Усмехнувшись, мучительница вновь поставила лезвие на той же высоте, но несколькими сантиметрами правее. Силы юноши были на пределе, и он, измученный, вновь вывернулся, но сделал этим только хуже: новая полоса задела ту, что уже была на теле, причинив еще больше боли. Молодой человек испустил первый стон.

— Дурак! Хотя, так даже лучше, — глаза юноши распахнулись, он почувствовал, как острый кончик лезвия стал задирать уголок кожи, образовавшийся при пересечении линий. Дыхание участилось, кровь из ран полилась сильнее.

— До тебя, наконец, дошло, как я собираюсь забрать твою силу. Чтобы магия одного волшебника перешла к другому — с него надо содрать кожу, и тогда из вытекшей крови выйдет магия, — кончик кожи был поднят, юноша почувствовал касание руки к больному, ноющему месту. Руки женщины были холодны, как лед, и это приносило облегчение — пусть небольшое, но облегчение. Резкий рывок — и несколько миллиметров кожи отошли от тела. Собрав последний остаток силы, юноша вывернулся, громко крича, но это сделало только хуже: своим рывком он сам оторвал кусок кожи больший, чем смогла женщина. Его дыхание смешалось с кашлем, теперь каждое движение причиняло боль, но, пересилив себя, юноша вновь закрыл глаза и крепко сомкнул зубы.

— Ты стойкий, но если бы сказал все сначала, было бы легче, — мягко прошептала женщина своему узнику, вновь дернув. Крик юноши отразился от стен, наполнив комнату магией. Первозданной магией — магией, напоенной водой рек, согретой огнем, усеянной землей, овеянной ветром.

* * *

Резко сев на кровати, я часто дышал, ловя пересохшими губами воздух. Что это было? Почему я дрожу? Почему так болит спина? Выпив три стакана холодной воды, я вышел из спальни в душевую. Холодная вода смывала остатки кошмара. Как же я отвык от таких снов. Раньше я часто их видел, но последнюю пару лет мне снились только беседы с Пандорой. Приняв душ, я надел мягкий черный свитер, что прислала мне мама к рождеству. Благо начались каникулы, и сегодня не надо идти на занятия, а то я бы точно кого-нибудь проклял на нервной почве.

Я проснулся в пять часов, так что до того момента, как соня Драко встанет, я могу побродить по школе. Накинув мантию-невидимку, я вышел из гостиной Слизерина. Мои мысли все время крутились вокруг этого сна, и незаметно для себя я пришел к портрету Полной дамы, назвав на автомате пароль, я прошел в гостиную. Пришел в себя, я только тогда, когда последняя искра догорающего камина, зашипев, исчезла. Воровато оглянувшись по сторонам, я уже собрался по пырому смыться, как из спальни девочек спустилась Флер. Что ей не спится в половину шестого утра? Она села в кресло, в котором только что был я, и разожгла камин. Ее взгляд был устремлен на пламя, несколько минут проведя в простом созерцании, она, наконец, достала книгу и стала читать. Вроде, все хорошо, и я могу идти, но что-то не давало мне это сделать. Быстро бегающие по строчкам глаза, легкое бормотание только что прочитанных фраз привораживало меня, и я стоял, тупо смотря на девушку. Переведя взгляд с Флер на книгу, я заметил, что она читает про Патронусов. Слегка улыбнувшись, я все же нашел в себе силы покинуть чужую гостиную. Проторчав до половины седьмого, я все же не вытерпел и пошел будить Малфоя. Я же уже встал и ему нечего спать! Не думал, что аристократы ТАК матерятся! Откуда и нахватался?

На завтраке я сидел веселый, а Драко, понурый, бросая на меня недобрые взгляды, но, на мое счастье, Пенси, очаровательно-противная девушка, быстро смогла привести Малфоя в порядок. Зато Флер сидела очень грустная.

— Что с Флер? — толкнув Малфоя в бок, спросил я.

— Я знаю?! Ты же вроде ее жених! — злобно выплюнул Драко, потирая бок.

Быстро закончив завтракать, Флер вышла из Большого зала, через пару минут я пошел ее догонять. Нагнать девушку мне удалось только на пятом этаже.

— Флер, кому говорят, стой! — крикнул я раньше, чем она успела скрыться за поворотом.

— Что-то случилось? — повернувшись ко мне, сделав лицо "Я-Сама-Невинность", спросила она.

— Это я у тебя должен спросить, что случилось? Что ты такая грустная?

— Ты ошибаешься, все в порядке. Если ты не против, я пойду, — быстро сказав мне это, она развернулась, сделала уже шаг, как я обнял ее и повернул к себе лицом.

— Ну, нет! Так просто я тебя не отпущу, пока не выясню, что случилось, — произнес я, смотря в ее глаза. Подумав, не знаю каким полушарием мозга, я поднял ее на руки, перекинув через плечо, как мешок.