Так Евгений и сделал.
Все три раза.
Правда... ничего не почувствовал. Но ведьма так и сказала.
— Оно не сразу проявится. По-хорошему, вообще после полнолуния, сам понимаешь, обрядовая магия, оговорки. Если бы в ночь полной луны ты это делал, тогда быстрее, а у нас... ты же не сможешь никуда ночью удрать, правильно?
— Не сможет.
Нина Ивановна в разговор и магические дела не лезла, но в соседней комнате присутствовала, и все слышала.
— Вот. Не переживай, мое слово крепкое. Да ты и сам, небось, чуешь, клятва-то взялась, значит, я свое слово выполняю.
Евгений прислушался к себе.
Енот он там, не енот, а вот такие вещи он и правда чувствует. Это как цепи... ладно, как цепочка на шее. Вроде и есть она, а вроде и нет ее.
Есть. Значит, не соврала ведьма.
И Евгений медленно поклонился Марии Петровне.
Та ответила таким же поклоном. Все было сделано правильно, а уж что получится? Время покажет...
* * *
Домой Нина Ивановна Евгения отвела лично. Заодно и поделилась сведениями.
— Я к юристу сходила, поговорила с ним. Половина бумаг — это просто по его фирмам и складам, там ничего особенно интересного, разве что имена и адреса партнеров. А вот то, что касается Сони... там нарушение закона. Он не просто составил документы, он еще их и у нотариуса заверил. Нотариус — Пилипенко Остап Семенович. Запомни на будущее, вдруг да встретитесь. У нас так-то нельзя делать, это подсудно и противозаконно, но даже если мы с этими бумажками в милицию пойдем... тьфу ты, в полицию, не привыкну никак к этому дурацкому названию, над нами только посмеются. Нет состава преступления, и вообще, может, это подделка. Отопрутся эти гады от всего. А там... этот козел хочет, чтобы Сонька подписала бумагу, мол, она от него гуляла, и ребенок не от Евгения, и ДНК-тест там, явно фальшивый... сволочь, короче, Сеня.
— Фрррррр!
Евгений это и так давно подозревал. Наверняка, сволочь!
— Что с этим делать, я не знаю, пусть пока полежит.
С этим Евгений был согласен.
Пусть полежат бумаги. А насчет полиции... в его мире к словам аристократов прислушивались. В этом мире будут слушать того, у кого есть деньги. Вопрос — где их взять?
Енот разберется.
Он не сможет играть на бирже или зарабатывать онлайн, он этого просто не умеет. Но заставить того же Сеню слегка раскошелиться в пользу бывшей супруги, он может, даже будучи енотом. Надо просто план как следует продумать...
О чем он и попросил Нину Ивановну.
— Ладно, сегодня уже не успеем, а завтра я тебе почитаю, с кем у него там договора и на что. Чтобы ты был в курсе. Хотя не знаю, что ты с ним сделать сможешь?
Евгений тоже пока не знал. Но это вопрос времени. У себя в мире он делами занимался вполне успешно, а принцип везде один. Надо быть сильнее, опытнее и безжалостнее соперника, тогда и выиграешь. Он очень постарается.
Рамира
Маркус был не в духе. Марина это видела, и пока молчала, она уже привыкла, что пока любимый мужчина вот так ходит по комнате и злится, к нему лучше не лезть. Вот перекипит, тогда она все и выспросит, а пока лучше травяной отвар сделать. Успокаивающий.
Как раз успела, Маркус упал в кресло и выругался.
— Беатриче объявили в розыск!
— Как?! — ахнула Марина. Кажется, успокаивающий отвар ей самой понадобится!
— А вот так! Не знаю! Мне король не отчитывается!
— И что теперь?
В Маркуса Марина верила свято. Он умный, он придумает, как поступить. Правда же?
Маркус, правда, себя таким не чувствовал. Идиот он! Надо же так подставиться!
Ладно-ладно, визит в усыпальницу, это еще нормально! Он туда может приходить в любой момент, его дед и бабка тоже там, они же тоже Отты, вот мать с отцом пока живы, но и они туда отправятся в свой черед. Этот визит подозрений не вызвал!
Но!
Вот зачем было спать с этой дурой неподалеку от Марины? Хотя и тут ответ был прост — а где еще-то? Вот просто — где?! К себе эту шлюху приглашать? Ну, нет! Маркус к себе в дом такое таскать не станет, он не Эжен, он умный и брезгливый! Он и Мариной-то спать уже не хотел, если честно. Хорошо, что ей не до мужчин, девицу то тошнит, то крутит. Ну и поделом ей, дуре!
Могла бы и подумать, что главами рода так просто не становятся, если магия Евгения выбрала, значит, не просто так. Ан нет! Большего ей захотелось! И больше, и выше... ну и получи теперь! Да и про Беатриче Маркус попросту придумал.
А почему нет?
С бабкой Марина посоветоваться боится, ей тогда придется признаваться в убийстве, пусть по неосторожности, но Беатриче все-таки литта, и наказание будет строгим. И бабка не одобрит...
Да-да, вот такая детская реакция.
Бабушка заругает!
Понять, что бабушка хоть и отругает дуреху, да зато всегда будет на ее стороне... в отличие от того же Маркуса, у Марины ума не хватало. И Маркус этим решил воспользоваться.
Пусть до родов сидит тихо и не открывает рта. А может, и потом?
— Я постараюсь что-нибудь придумать. Но ты сама понимаешь, это будет и долго, и сложно, и наверное, дорого...
Марина ахнула.
— О, Марк! Но ты ведь правда все уладишь?
— Я же не могу позволить, чтобы пострадала моя будущая жена?
Марина млела.
Маркус довольно потирал руки.
Что ж...
Евгения он найти пока не сможет. Это плохо. Но время-то идет, и Марина уже на четвертом месяце беременности, почти на пятом, и остается только дождаться родов. А уж потом он придумает, как ему лучше поступить! Уже думает...
Уже придумал!
* * *
Второй визит к некроманту дался и вовсе легко. Даром, что наглый гад скалился во все тридцать три зуба.*
*— не опечатка, а вовсе даже гипердонтия, такое случается, прим. авт.
— Тилл Никто! Какая радость! А я-то ждал, ждал, все жданки съел...
У Маркуса такой радости не было.
— Скажите, тилл Рамос, вы можете сделать арбалетный болт?
— Это вам к кузнецу.
— Арбалетный болт, которым можно убить ведьму? — поморщился Маркус. Что ж, какой вопрос — такой ответ.
Тилл Рамос молча написал на листке бумаги сумму. Подвинул к Маркусу, тот прочитал, поморщился.
— Это за ОДИН болт?
— Да. И лучше иметь два-три, в зависимости от силы ведьмы.
Маркус и сам это понимал. Выходы на нужных людей у него были, убийцу он нанять может. А вот оборудование...
Понятно, каждый убийца любит работать сам, но — ведьмы! Этих так просто не убьешь!
Аристократов, кстати, убивать проще, как и обычных людей. А вот ведьмы... с этими никогда не знаешь, сколько у них сил, какие на них заклинания наложены, тут лучше перестраховаться.
— Мне нужно... три болта.
— Значит, умножьте сумму на три.
Маркус умножил, поморщился.
— А когда будет готово?
— Примерно через неделю. Дня по три на каждый болт... лучше дней двенадцать.
— Хорошо. Я приду через пятнадцать дней, — округлил Маркус. И не удержался, уж очень круглой получалась сумма, год прожить можно на такие деньги! — Скидку не сделаете?
— Только постоянным клиентам, — оскалился некромант. — Вот придете ко мне еще два раза, да с заказом — посмотрим.
Маркус поежился.
Не придет. Не надо ему такого.
Не придет же? Правда?
Россия
Больше недели Евгений жил спокойно.
Дни текли, похожие один на другой, ровные и уютные.
Завтрак, свободное время, проведенное за компьютером, или беседой с Ниной Ивановной, потом возвращение Сони, игры с Мартой, ужин, прогулка, сон...
Все изменилось после полнолуния.
Евгений сидел на балконе, и смотрел на луну.
На Рамире она почти такая же. Желтоватая, круглая, только рельеф другой. Там он часто смотрел в ночное небо. Лежал после тяжелого дня, а уснуть просто не мог. Не получалось. Измученный гигантской нагрузкой разум отказывался отключаться, и выдавал один за другим, новые варианты, проекты, схемы...
И Евгений смотрел в окно, за которым медленно всплывала в небо громадная жемчужина, словно поднималась из моря снов и миражей... смотрел, считал впадинки на ее боках, и постепенно расслаблялся, засыпал...
Луна стала его другом и лучшим спутником. А иногда и лучшим собеседником...
Нельзя сказать, что детство у Евгения было плохим. Но и счастливым его назвать тоже не получилось бы.
Отец и мать Евгения, Николас и Фрида Отт, обожали развлекаться. Балы, вечера, скачки, радости жизни во всех их проявлениях. Дед Евгения, Михаил Отт, напротив, не видел ничего кроме работы. Так уж сложилось, дедушка был однолюбом, а его жена умерла при родах. Да, и такое бывает, иногда и магия бессильна. Дед не запил, не рехнулся, не привел маленькому Николасу мачеху. Вместо этого он просто ушел в работу.
Методично, кропотливо, шаг за шагом, он преумножал богатство и влияние рода Отт. И у него получилось. А вот сын...
У Николаса не было только птичьего молока. Забавно, но на Рамире его делать не умели, и про агар-агар не знали. Так что Евгений наметил себе кучу всего полезного, что можно перетащить в другой мир.
А что?
Если уж его сюда закинуло, пользоваться надо. Хотя торт ему просто понравился. Но это потом.
А в прошлом... вырос у деда избалованный свиненок. И простите за оскорбление, свиньи, вы-то и умнее бываете, и полезнее. А этот, с позволения сказать, отец? Да к нему и слово-то такое не применишь! Донор крови — и только!
Своим отцом Евгений искренне считал деда. И отцом, и матерью, и вообще всей возможной родней. Но уж никак не Николаса.
Заниматься сыном? Уделить ему хоть пять минут внимания?
Да вы что!
Это же надо отвлечься от бегов — карт — любовниц — развлечений... да и Фрида не лучше. Вот уж горшочек нашел крышку! Такая же была пустоголовая кукушка! Кормить ребенка грудью?
Вот еще не хватало, это форму портит! Заниматься с ребенком? Просто разговаривать, проводить время, купать, кормить с ложечки, читать книжки, играть в игрушки? Все то, что с огромным удовольствием делает Соня, Фрида даже и не думала делать. Ей тоже хотелось развлекаться! Мужу она дала полную свободу, и для себя получила то же самое. Их все устраивало, они гуляли на пару, и так же, вдвоем, погибли. Устроили гонки, неудачно, кони испугались чего-то, понесли... мать свернула шею, отца просто размазало по камням, даже магия не помогла.
Дед тогда сильно сдал.
Евгений был еще мальчишкой, но хорошо все это помнил. А еще свое... нет, не горе. Скорее, тягостное муторное недоумение. Когда стоял он над гробом вместо деда, которого врачи уложили в постель, принимал соболезнования, отвечал на них, как положено, и чувствовал себя лицемером.
О ком он должен горевать? О чем?
Непонятно...
Евгений постепенно рос, дед учил его, чем мог... дед, в отличие от него, был сильным магом, а вот сам Евгений был не одарен. Практически, без способностей. Так что дед был уверен, после его смерти главой рода Отт станет кто-то другой.
Значит, Евгению надо дать все возможное. И дед старался, чтобы у мальчика осталось свое дело, достаток, чтобы тот не размотал все по кустам, как отец... Евгений и не проявлял таких наклонностей. Хватило ему примера отца с лихвой и по уши!
Лучше он делами займется. А остальное — потом.
'Потом' наступило неожиданно. Однажды просто не проснулся дед. Ушел спать и умер с улыбкой на губах. И с бабушкиным портретом в руке... Евгений знал, дед всегда держал его у кровати, а то и под подушкой. Тосковал.
Все родные собрались у алтаря. Все мужчины старше двадцати лет.
Если бы никто не подошел, снаружи ждали женщины. Да, алтарь и такое иногда устраивал, ему было все равно, мужчина ли, женщина, главное — возраст. И что-то еще...
Что именно?
Евгений и сам не знал. Но его кровь алтарь признал и выделил сразу. Полыхнул, втянул в себя все, до последней капли. А другая кровь просто стекла вниз по гладким белым бокам.
Родня возмутилась. Евгений же не одаренный!
Его величество, который по традиции присутствовал на испытании, язвительно ухмыльнулся — и утвердил решение магии. Еще и поиздевался: вы не королю жалуйтесь, а алтарю. Ему-то виднее, кто и куда пригодится.
Евгений и сам не ожидал такого афронта, но раз уж случилось, теперь не отказываться же?
Так, в двадцать с лишним лет он стал главой рода Отт. И следующие восемь лет пахал, как не всякая крестьянская лошадь в поле. Многое из того, что одобрял дед, устарело, нуждалось в изменениях, пусть не сильных, но отчетливых. Многое надо было улучшить, кое-кого из рода отстранить от дел, других, напротив, встроить в общую картину... легко ли?
Ей-ей, приличная лошадь от такого издохла бы!
Только того и радости, что ЭТА лошадь все-таки глава рода. Сомнительное везение.*
*— Евгений намекает на поговорку: 'Лучше всех в колхозе работала лошадь, но председателем так и не стала'. Прим. авт.
В тридцать с лишним у Евгения начались проблемы. Сон, еда, вспыльчивость, пальцы подрагивают, с людьми общаться сложно...
Здесь, читая про всякое разное, он себе и диагноз поставил. Переутомление, депрессия, нервное расстройство. Может, и не научно, но точно.
На Рамире это явление тоже было известно, и король, которому наябедничала на 'бедного мальчика' литта Яна, лично приказал Евгению развеяться. Хоть как.
Завести трех любовниц, поучаствовать в боях без правил, искупаться с акулами... ладно, последнее — лишнее. Пока он еще не завел себе ребенка, акул отставить. А любовниц пусть будет четыре или пять.
Евгений взвыл. Как работать — он знал. Но развлекаться тоже надо уметь! Уметь, понимать, ценить... что толку пойти на вечеринку? Да он там со скуки сдохнет!
Впрочем... Евгений подумал, и отнесся к развлечениям, как к работе. Составил список мест, развлечений, спутников, спутниц... и неожиданно ему понравилось. Нет, свою настоящую жизнь он на это не променял бы. Работа для него была и осталась 'любимой женой', но если приказано отвлечься?
Вот он и отвлекся, и принялся добирать то, что не успел в юности. Но дел старался не запускать. Евгений вообще был того мнения, что самому не разорваться. Управляющие у него были хорошие, еще его дедом поставленные, ну и часть самим Евгением. Каждый знал свой участок, а за ним оставались учет и контроль.
Как он приобрел репутацию 'светского льва'? А чему тут удивляться? Молодой, красивый, богатый, глава рода, да еще и не женат?
ФАС!!!
И все мамочки спустили дочек с цепи. Ну и сами в стороне не остались. Тут тебе и репутация, и популярность, и приглашения, и что захочешь. Только женись, гад!
А вот жениться Евгений пока и не хотел. И внутренне осознал правоту короля, да и литты Яны. Действительно, ну что и кого он видел в жизни? Какие уж тут свадьбы?
Брак — это серьезно, тут и кровь родовому алтарю отдается, и разводы не приветствуются, и детьми обзаводиться надо... и последнего Евгений даже побаивался.
Дети же!
С ними надо что-то делать... воспитывать, разговаривать... а он не умеет! Он не справится!
Панического страха перед детьми хватало, чтобы отвести его от самых явных ловушек. Он любил женщин, встречался со многими, заводил отношения, но — честно, и с Мариной он был честен. Не обещал жениться, не говорил о любви, не клялся ни в чем.
