— Видите ли, мы действительно знаем кое-что о темной материи. Знаем, что она состоит из "частиц", на жаргоне — суперсимметричных копий обычных частиц барионной материи. И теперь мы думаем, что у темной материи есть свой собственный набор физических законов. Ее собственные силы, такие как наши ядерные, электромагнитные, гравитационные силы. Сложность в том, что набор сил темной материи отличается от нашего. На самом деле у нас есть только одно совпадение: гравитация. Это единственный способ, которым темная материя напрямую влияет на нашу барионную вселенную, но это довольно важный способ. Отсутствие какого-либо дальнейшего наложения делает темную материю трудной даже для наблюдения. Отсюда и термин "темная".
— Но существование этих других сил подразумевает структуру в царстве темной материи.
— Видите ли, это точно так же, как, скажем, звезда из барионной материи имеет структуру, основанную на балансе между физическими силами: гравитацией, которая стремится сжать ее объем, и электромагнитной энергией термоядерного синтеза, которая стремится разорвать ее на части. Аналогичным образом структуры темной материи могут формироваться из баланса соответствующих сил. В частности, если у вас есть некоторый эквивалент электромагнетизма — способ излучать энергию — тогда у вас есть способ остывать. И объекты, которые остывают, могут коллапсировать в гравитационный колодец...
И теперь Джофиэл понял, как получилось, что в тонком слое галактического диска образовалась тонкая пленка темной материи. Темная материя, которая остыла, замедлилась, оказалась в ловушке гравитационного колодца галактического диска.
Они обсуждали это, задавая вопросы и строя предположения. В такие моменты, как сейчас, по мнению Джофиэла, царила почти атмосфера колледжа. Как будто они были полевой экспедицией из какого-то далекого университета. В то время как Макс Уорд считал, что корабль должен быть больше похож на военное судно, Джофиэл всегда подозревал, что они и близко не приблизятся к своим целям без обучения, без глубокого понимания того, с чем они сталкиваются, и контекста. Итак, колледж сделал его счастливым.
— Но... жизнь? — вмешался Майкл Пул. — Вы продолжаете говорить о структуре. Вы говорите о жизни в темной материи? Те большие усики, которые, по словам Фламмарион, она видела, тянущиеся вниз, к диску Галактики. Жизнь, даже разум?
Харрис Кемп, ближайший к биологам специалист, который был у них на борту, с сомнением потер переносицу. — Ну, может быть. Это все еще чертовски большая натяжка. Но как такие существа могли эволюционировать? Или даже размножаться?
И серебряное лицо Никола внезапно преобразилось, рот открылся, глаза расширились. Пораженный Джофиэл подумал, что никогда не видел такого подлинного человеческого выражения на этом реконструированном лице из шкуры призраков.
Она исчезла.
Пул и Джофиэл обменялись взглядами. Джофиэл сказал: — Она кажется... чрезмерно взволнованной. Как думаешь, с ней все в порядке?
Майкл пожал плечами. — Она подозрительно относится к своей натуре. К самой себе. Она никогда больше не будет "в порядке". Но у нее по-своему хороший мозг... Думаю, что-то придумала, вот и все.
И Никола вернулась. С коробкой из конструкционного материала или, по крайней мере, виртуальной копией: большой линзой, которую они с Ашер спасли со станции призраков на звезде Губера.
32
Большая коробка в форме линзы загромождала весь номер люкс.
Пул рявкнул: — Что, во имя Леты, ты делаешь, Никола?
— Планирую вернуть ребенка его матери... как думаю. Это слишком антропоморфно, но такова основная идея.
Джофиэл нахмурился. — Какая мать? Какой ребенок?.. О. — И он увидел это, все сразу, так же, как, должно быть, Никола, перед ним. — Рыба фотино?
— Да! Послушайте, Джофиэл, Майкл, нам следовало собрать кусочки воедино раньше. Вы были там со мной.
— Где?
— На солнце, Джофиэл! На Солнце. Где мы открыли для себя рыбу фотино. И опять же, они были внутри звезды Губера, откуда был взят этот образец. Вероятно, в каждой звезде Галактики, насколько нам известно.
— Итак?
— Итак, взгляните на два места, где, как нам кажется, мы наблюдали жизнь из темной материи. В гало Галактики и в сердцах звезд. Огромные масштабы с одной стороны, крошечные ограниченные пространства с другой. С чего бы существам из темной материи обнаруживаться там, в таких контрастных местах? Если только...
Ашер кивнула, теперь она и сама была взволнована. — Кажется, я начинаю это понимать. Если только им не нужно было быть там.
— Вот и все. Вот о чем я сейчас думаю. Темные твари, большие монстры с щупальцами в гало, представляют собой только часть жизненного цикла. Я думаю о лососе, океанах и реках. Джофиэл, лосось живет в океане, но для размножения ему приходится подниматься вверх по реке, верно? То же самое здесь. Эти большие облачные образования из темной материи живут за пределами Галактики, но они не могут там размножаться. Почему? Я не знаю. Может быть, им нужна плотность, сжатие. Из-за информации, которой необходимо обмениваться между родителем и потомством? Может быть, два облака не смогли бы спариваться; они бы просто смешались. Что-то вроде того.
— Но во Вселенной есть места, маленькие гравитационные ямы, куда они могли бы опуститься и найти необходимое им сжатие.
— В сердцах звезд, — сказала Ашер.
— Верно! Мы знаем, что гравитация воздействует на существа из темной материи; знаем, что они невосприимчивы к теплу и радиации. Итак, Галактика для них подобна огромному рифу, полному этих тесных маленьких ям, гравитационных колодцев звезд, где они могут откладывать свои...
— Их яйца?
— Которые вылупляются, чтобы стать рыбками-фотино, как мы их назвали, плавающими внутри звезд, как Солнце. Как личинки. И когда они становятся зрелыми...
Джофиэл сказал: — Ах. Они вылупляются. Как если бы звезда была инкубатором. Они взлетают обратно, из звезд, с диска, в гало. И — раскрывают крылья.
Ашер рассмеялась. — Прямо как лосось, плывущий вверх по рекам. Как черепахи, приходящие на пляжи нереститься. Мне это нравится, Никола. Это слишком красиво для ошибки.
— Итак, — сказала Никола, — правильный поступок очевиден. Мы выпускаем... личинок из той капсулы с корпусной оболочкой, внутри которой призраки заперли их...
Джофиэл. Нет.
— Нет. — Джофиэл резко произнес это слово.
Он огляделся, заметив удивленные хмурые взгляды. Он посмотрел на Майкла и получил в ответ пустой взгляд. Он сам удивился. Но знал, что был прав.
— Нет, — сказал он. — Прости. Нам нужно пока держаться за эту капсулу. Я не могу объяснить... Назовем это интуицией.
Никола усмехнулась. — У виртуалов есть интуиция, не так ли?
Джофиэл впился взглядом в свой шаблон. — Майкл. Ты должен доверять мне. Это важно. — И он подумал, как бы ему хотелось рассказать Майклу о том, другом Пуле, путешественнике по утечке реальности, который, казалось, нависал над ним, как нечистая совесть.
Пул уставился на него в ответ. Он выглядел странно потерянным. Затем коротко кивнул. — Оставь пока капсулу в хранилище, Никола. В конце концов, мы всегда можем выпустить рыбу позже.
Ашер выглядела озадаченной, раздраженной. — Что ж, ты совершила доброе дело, Никола. Или попыталась.
— Да. Не распространяйся об этом.
— Итак, у вас есть это, — сказала Ашер. — Наше путешествие, наше муравьиное ползание по Галактике. Даже фейерверк между кваксами и призраками. И все это в контексте экологии всей Галактики, которая была настолько огромной по масштабам, что мы даже не замечали этого раньше.
— Двигаемся дальше. Вот что еще мы увидели.
Джофиэл разинул рот. — Есть еще что-нибудь?
— Дальше отсюда.
Еще один взмах ее руки, и Галактика, оболочка из темной материи и все остальное, уменьшились до размеров игрушки, человеческой ладони.
И к ней на изображении присоединились другие игрушки.
Больше галактик. Джофиэл увидел одну большую спираль, которая выглядела так, словно превосходила по размерам сам Млечный Путь, и множество других — возможно, две-три дюжины, и все они были намного меньше, чем две большие собаки в стае.
— Итак, — сказала Ашер. — Заглядывая за пределы нашей собственной Галактики, вот что вы получаете. Местную группу. Большой зверь — это, конечно, галактика Андромеды. Прямо сейчас она находится примерно в двух миллионах световых лет от нас. По масштабам этих объектов это немного, может быть, двадцать диаметров Галактики. И на самом деле, как вы, вероятно, знаете, Андромеда и наша Галактика могут столкнуться, возможно, через три-четыре миллиарда лет. Я упоминаю об этом как о чем-то, с чем нам, возможно, придется иметь дело, если Майкл заставит нас стремительно падать в будущее. — Вежливый смех.
(Много позже Джофиэл вспомнит этот обмен репликами. Деликатную шутку Ашер. Смех.)
— И еще больше увеличиваем масштаб...
Эта компактная маленькая группа уменьшилась до деталей в гораздо большем скоплении галактик и скоплений галактических скоплений.
— Сверхскопление Девы, — сказала Ашер. — Шириной в сто миллионов световых лет. Сотни галактик. Которые бывают всех размеров и возрастов, от карликов до чудовищ, масса которых примерно в сто раз превышает массу нашей Галактики. Некоторые галактики моложе нашей. Некоторые настолько стары, что представляют собой не что иное, как свалки, полные красных карликов и остатков звезд. Что касается масштаба: я буду расширять снова и снова.
Уменьшение масштаба. Больше скоплений и сверхскоплений, собирающихся в нити и плоскости в трех измерениях.
— Вы можете видеть, что группа Девы сама по себе является частью большей массы, называемой сверхскоплением Рыбы-Кита, диаметром в миллиард световых лет...
Нити и искры света собирались в открытую структуру. Теперь, по мнению Джофиэла, изображение было похоже не столько на космологическую картину, сколько на что-то, увиденное под микроскопом: скажем, скопление атомов, составляющих базовую молекулу, которые, в свою очередь, были нанизаны на хрупкую спираль молекулы ДНК...
— Это вселенная в самом большом масштабе, который мы можем наблюдать, — сказала Ашер.
— Поразительно, — сказала Сьюзен Чен. — Космос такой пустой.
Никола покачала головой. — Это похоже на комнату, полную паутины.
— Что ж, неплохая аналогия. — Ашер указала на детали. — Галактики собираются в скопления, которые собираются в сверхскопления, и особенности, которые мы называем "стенами" — эти нити и слои. Мы думаем, что все это является результатом того, как ранняя Вселенная возникла в результате Большого взрыва. Более или менее гладкое море, в котором преобладает темная материя, но с турбулентностью. И барионная материя, легкая материя, собранная в провалах и трещинах.
Никола усмехнулась. — Вселенная похожа на спину гигантской черепахи, как в некоторых старых мифах. А галактики похожи на алмазную пыль, рассыпанную по панцирю черепахи и собирающуюся в складках и впадинах...
— Но это не статично, — сказала Ашер. — Все галактики, вся эта структура находится в движении.
Еще один взмах руки, и точки галактик были закодированы цветом, очевидным для космического путешественника: красный — удаляющийся, синий — приближающийся, как доплеровское смещение.
Пораженный Джофиэл увидел, что почти вся картинка была окрашена в красный цвет.
Ашер сделала очевидный вывод. — Вы можете видеть, что, помимо небольшого случайного движения, все галактики, включая нашу собственную, и их скопления, перемещаются в пространстве. И этот организованный поток имеет огромные масштабы. Все это было измерено ранее; мы только подтверждаем, что самим моделям тысячи лет.
— Это, — сказала Сьюзен Чен, — много мотыльков. Но что такое пламя?
Ашер посмотрела на нее. — Это то, что мы не могли показать вам до отключения двигателя. — Она хлопнула в ладоши, и изображения исчезли, оставив в комнате ощущение темноты — и холода, и пустоты, подумал Джофиэл, хотя он сам был таким же нереальным, как эти изображения.
И в темноте появилось что-то — Джофиэл прищурился, чтобы разглядеть — маленькое, отдаленное, размытое. Окруженное туманом.
Возможно, тор, наклоненный вверх.
Кольцо.
Джофиэл уставился на Майкла Пула.
Он, они, видели это раньше. Еще один предмет, загадочно мелькнувший в амулете серебряного призрака.
— Поколение, которое открыло это — я думаю, это было в двадцать первом веке, или, может быть, в двадцатом — назвало это Великим аттрактором, — тихо сказала Ашер. — Огромная масса, которая притягивает все галактики по всей наблюдаемой Вселенной. Они не могли его видеть, но могли сделать вывод о его существовании, расстоянии и массе, просто взглянув на твое огромное облако мотыльков, Сьюзен. Теперь мы можем представить его... почти.
— Мы считаем, что эта штука находится на расстоянии ста пятидесяти миллионов световых лет от нас. Считаем, что ее масса равна десяткам тысяч галактик. И думаем, что сама она, возможно, имеет десять миллионов световых лет в поперечнике. — Она очертила пальцем форму кольца. — Пара Андромеда-Млечный Путь поместилась бы целиком внутри этой структуры.
— Структура. — Майкл Пул резко повернул голову. — Вы имеете в виду искусственную структуру? Конструкт? Шириной в десять миллионов световых лет? — Он повернулся к Джофиэлу. — А мы-то думали, что наши червоточины — это большая инженерия.
Джофиэл спросил: — Из чего, во имя Леты, она сделана?
— Ну, мы не можем знать наверняка, — немного раздраженно сказала Ашер. — У меня было одно предположение, что это может быть какой-то вариант космической струны.
Что, как знал Джофиэл, было дефектом самого пространства-времени, остатком первоначальной сингулярности. Похожий на веревку разлом, толщиной с атом, рассекающий пространство со скоростью, близкой к световой, и достаточно массивный, чтобы искривлять пространство-время вокруг себя... — Кто-то использует это как строительный материал? Но для чего это, Ашер?
— Мы можем только догадываться. — Теперь Ашер, явно осторожничая, начала описывать измерения, сделанные на пределе возможностей ее приборов. — Для начала, — сказала она, — из центральной области кольца исходит какое-то очень экзотическое излучение. Мы подозреваем, что само кольцо не просто массивное, оно может вращаться. И создает своего рода сингулярность в центре.
— Разрывая дыру в пространстве, — пробормотала Никола. — Признаюсь, я впечатлена.
— Кроме того, — упрямо продолжала Ашер, — мы наблюдаем то, что выглядит как обратная волна излучения от планетного взрыва вокруг центральной структуры...
— Ксили, — немедленно сказала Никола. — Драка.
— А еще дальше плотная концентрация темной материи, — заключила Ашер. — Очень плотная. По всему кольцу. И сложная, с мощными гравитационными полями, способными манипулировать массами в очень больших масштабах. Я имею в виду, больше, чем звездные массы. Скопления звезд, возможно, даже карликовые галактики.
— Лета, — сказала Никола. — Расходуются огромные энергии в огромном объеме. Массы швыряются на кольцо, а в ответ стреляют разрушители планет. Атака и защита. Это зона боевых действий. Максу Уорду это понравится.