Ученье Свет Только объясните это Темным.

Ника вспомнила Ярослава и Красина. Они без раздумий пришли к ней на помощь, когда она застряла в полицейском участке. Боги покровители, неужели это было вчера? Такое ощущение, что прошла целая вечность. И ни тот ни другой не высматривали в этом выгоду для себя. Роман Евгеньевич готов глотки рвать за близнецов, хотя они не его дети. Или в философии Настасьи Валерьевны что-то не сходится, или ей просто не доводилось сталкиваться с добротой и бескорыстием.

— И какая выгода вам, помогать мне?

Старушка сощурила выцветшие глаза, и тонкие губы сложились и довольную улыбку.

— Я рада, что ты поняла, что моя помощь будет тебе чего-то стоить. Я знаю, ты тоже следишь за парнем с амулетом, — и не успела Ника удивиться ее осведомленности, колдунья вскинула руку, прося дать ей договорить. — Так вот, ты и твои друзья должны помочь мне получить этот амулет.

— Не нужно впутывать сюда Дашу и Дениса, — тут же ощетинилась Ника, вставая на защиту близнецов. — Я посмотрю, что смогу для вас сделать, но мне нужно больше информации.

— Получишь через два дня, — тонко выщипанные брови иронично изогнулись. — Только с чего ты решила, что котята тебе помогут? Пока они для тебя одна обуза. Нет, Вероника, я имела в виду других твоих друзей, а теперь иди, хочу немного подремать.

Внутри все клокотало от бешенства, а от собственной глупости, слезы щипали глаза. До одури хотелось что-нибудь разбить вдребезги. Да так, чтобы осколки было не собрать. Увы, вся посуда у Ники была из пластика, а от швыряния сумки с одеждой и пинания матраца никак не удавалось спустить пар. Сумку с красками девушка не трогала. Вещи можно погладить и постирать, а вот если испортить художественные принадлежности, восполнить их потерю будет очень трудно в виду нынешнего банкротства.

Темная обхитрила ее, дав понять, что не вернет оставшиеся деньги, пока Ника с Ярославом и Красиным не раздобудут ей треклятый амулет.

Барбос, забившись между раковиной и печкой, прижал уши к голове, наблюдая, как хозяйка носится по квартире.

— Дура, дура, дура! — ругала она себя, смахивая с щек предательские слезы.

Увы, слезами горю не поможешь. Ей в жизни не заработать столько денег, чтобы оплатить обучение, даже если она будет голодать все шесть лет. Можно взять в долг у Ярослава, или попросить его взять на себя кредит... и расплачиваться потом натурой? Лучше она вовсе не будет учиться и пойдет мести улицы, как предсказывала колдунья.

— Какая же я дура, — обозвав себя в последний раз, Ника без сил опустилась рядом с Барбосом и от души выплакалась в его косматую шерсть.

Пес поскуливал, желая ее утешить, лизал лицо, руки, заглядывал в глаза, пока она не успокоилась.

— Ладно, друг, что-нибудь придумаю, — решительно смахнув слезы, Ника немного успокоилась. — Может, и помогу ей украсть этот дурацкий амулет.

Пес гавкнул и издал грозный рык, протестуя против воровства.

— А что делать? Думаешь, она стала бы меня шантажировать, если бы могла сама его достать? При ее-то возможностях?

— Гав!

-Вот и я о том же. Что-то здесь не так. И прежде чем совать голову в петлю, лучше заранее самой все разузнать.

Ника решила, раз пошел такой расклад, то она имеет полное право доставать соседку. Не прошло и часа, как она опять трезвонила ей в двери.

— Вероника? — удивилась старушка, пропуская ее в коридор. — Что-то случилось?

— Вы обещали научить ставить защиту на окна.

В полутьме коридора ей показалось или колдунья на самом деле довольно улыбнулась? Но когда они вошли в комнату, выражение ее лица было полностью сосредоточенным.

— Садись, — указала она на пол.

От старушечьей рассеянности и слабости не осталось и следа. Перед Никой была настоящая Темная колдунья. Девушка села на пятки, сложив руки на коленях.

Настасья Валерьевна расстелила перед ней платок, достала из секретера ларец, поставила поверх платка и села напротив.

— Для начала ты должна уяснить — заклинание убьет любого, кто осмелится через него пройти. Поэтому ты сразу должна определить, кому ты разрешишь беспрепятственно входить в твою квартиру. Начнем с того, какие параметры для этого нужно указать, слепка ауры недостаточно, ее излучение легко подделась с помощью амулета.

Ника внимательно слушала колдунью. Многое из того, что та говорила, она знала, но никогда не думала, что эти знания можно применить таким образом. Воистину у Темных изощренный ум. Как можно додуматься использовать нити дружбы и любви, тянущиеся между людьми и их питомцами, как определитель свой — чужой? До этого дня она просто чувствовала эту сязь. Это позволяло им с Барбосом понимать друг друга. Благодаря этим нитям она чувствовала, что у Даши и Дениса все в порядке. Отец ругал их, мать плакала, но родители не собирались бросать сына. Виталий Дмитриевич по своим каналам собирался повлиять на эту ситуацию. Знала, что ее чувство к Ярославу не просто симпатия, а нарождение любви, потому что эта нить светилась другим цветом. Даже к Красину и роману Евгеньевичу тянулись тонкие нити, если их не оборвать недоверием, то они воплотятся в канаты крепкой дружбы. Но заложить их в основу заклинания, чтобы близкие не пострадали? До такого она бы точно не додумалась.

— Проще работать с домовыми, они никогда не ошибаются, и обмануть их невозможно, но ты и этого не сделала.

Девушка выдержала взгляд колдуньи, сполна получив ее осуждение, понимая, что Настасья Валерьевна права. Сейчас Ника жалела, что не последовала ее совету и не подчинила Дениса, а за ним и Дашу. Скольких проблем можно было избежать. За пару лет ребята пообтесались бы в колдовском мире, набрались ума и силы, а потом с чистой совестью можно было отпускать их на волю. Только толку теперь сожалеть об этом.

— Теперь само заклинание, — колдунья открыла ларец, вынула из него четки из черных каменных бусин и протянула ей. — Сорок бусин, столько раз нужно читать заклинание у каждого окна. Видишь маленькие бусинки на каждом десятке?

Ника кивнула, чувствуя в руках прохладу от гладкого отшлифованного камня.

— Это поворот на девяносто градусов. Каждое заклинание создает клинок, разрезающий любого, кто пересечет линию его удара. По десять для верха, низа, на правую и левую стороны окна. От того, кто посмеет к тебе проникнуть останется один фарш.

Девушка представила обыкновенного воришку, решившего вынести у нее телевизор. Он бы получил до трех лет тюрьмы, а она получит пожизненный срок за особо изощренное убийство.

— Тогда придется на каждое окно вешать табличку, как на трансформаторной будке "Не влезай. Убьет"

Колдунья улыбнулась.

— Это излишнее, люди будут чувствовать опасность и сами к тебе не сунутся, ну а кто рискнет, сам виноват, что не послушал интуицию.

— И что мне потом делать с трупом?

Ника чувствовала, как от четок по рукам распространяется холод Тьмы. Но вопреки всему, что она о ней слышала от бабушки, Тьма не обжигала и не вызывала желания бросить четки и бежать без оглядки от нее, как от чумы.

— Знаешь, почему тебя отдали мне на обучение?

Ника отрицательно качнула головой, прислушиваясь к своим ощущениям. Удивительно, но Тьма ей нравилась. Она дарила ясность мысли, четкое понимание, чего она хочет на самом деле, не замутненное шелухой эмоций.

— Нравится?

Девушка задумалась, какой дать ответ и честно кивнула.

— Нравится.

— Потому что ты наполовину Темная, — и видя, как от удивления у нее распахнулись глаза, старушка снисходительно улыбнулась. — Твои родители не геологи. Твоя мать Светлая ведьма, а отец Темный маг. Совет разрешил им оставаться мужем и женой с условием, что они не будут сами воспитывать тебя. Никто не знал, какое влияние Свет и Тьма окажут на тебя. Поэтому было решено, что начало жизни ты проведешь среди Светлых, потому что ты девушка и Свет перешел к тебе от бабушки и матери. Но всегда рядом был Темный, чтобы обуздать Тьму, если она в тебе проснется.

— Иван Кондратьевич?

— Он самый. Теперь ты будешь учиться у меня Тьме, нравится это тебе или нет. Я вижу, ты осознала, какую глупость допустила с котятами. Я научу тебя, как подчинить их волю силой.

Ника с силой сжала четки в кулаке. Внутри нее все бунтовало против слов колдуньи. Она не верила, что все это происходит с ней. Привычные устои мира рушились. Родители, о которых она, оказывается, ничего не знала, Старейшины, следящие за ней с самого рождения, словно она не человек, а продукт научного эксперимента. Окажись так на самом деле, она бы уже не удивилась.

Разбуженная колдуньей Тьма набирала мощь и силу, смешивалась со Светом внутри нее, но, не вытесняя, а дополняя его. Белое и темное пламя бушевали, сплетаясь черно-белыми языками, обретая новую силу, стремительно заполняющую новый объем внутреннего резерва, открытый для нее Красиным.

За окном громыхнуло. Небо стремительно заволокло тучами, сверкнула молния, и ливень ударил в окна. С детской площадки послышался визг, разбегающихся от дождя детей. От особо сильного раската грома, взвыли сирены автомобилей.

Настасья Валерьевна молчала, давая ей время, подчинить новую силу и Ника справилась. Постепенно буря за окном угомонилась. Ветер перестал срывать листья с деревьев, и тихий дождь забарабанил по подоконнику.

— И кто я теперь?

— Вероника Селезнева, студентка первого курса академии и моя ученица. Страшно?

Ника вяло улыбнулась.

— Не очень.

— Вот и славно. Теперь повтори за мной заклинание и можешь его опробовать, потом расскажешь о результатах.

Глава 12

Она так и не поставила защиту. Бросив на кухне четки, ушла из дома и теперь медленно брела под проливным дождем, то и дело, поднимая лицо к серым тучам и позволяя каплям стекать по лицу. Рядом, такой же мокрый, брел Барбос. Пес не пожелал выпускать ее одну и увязался следом.

Выбросив все тревожные мысли из головы, Ника наслаждалась шумом дождя, наблюдая, как ветер срывает пожелтевшую листву и швыряет ее в лужи. Подумаешь ни Темная, ни Светлая. За ней всегда остается право самой выбирать, какой силой пользоваться. Прислушиваясь к себе, девушка все пыталась уловить изменения, подвигнутые в ней Тьмой, но пока ощущала себя такой же, как и прежде. Может изменения придут вместе с обучением? Настасья Валерьевна пообещала, что теперь плотно возьмется за нее и эта история с амулетом не прихоть выжившей из ума колдуньи, а первый урок.

Ника вдруг поймала себя на мысли, что серьезно обдумывает идею кражи амулета. Нет, так дело не пойдет. Тряхнув головой, она отогнала навязчивую идею заманить парня в подворотню, обездвижить и снять амулет с его шеи, предварительно нейтрализовав защитные чары — артефакты признавали одного владельца и так просто в другие руки не давались. Плохо, что он будет помнить обо всем, что с ним случилось и если она не хочет огрести кучу неприятностей, нужно придумать, как сделать так, чтобы парень сам захотел с ним расстаться. Блин, опять она о том же.

Взяв Барбоса за ошейник, Ника прибавил шаг. Сейчас куда важнее придумать с какой стати ей взбрело в голову напроситься в гости к матери Ярослава. Интуиция твердила, что надо, но как вразумительно объяснить это женщине, чтобы ее не сочли сумасшедшей, девушка пока не знала.

Идя мимо витрин магазинов, залюбовалась на яркие, аппетитные посты, рекламирующие товар в продуктовых магазинах и у нее родилась идея купить чего-нибудь вкусного и заглянуть "на чай". Тем более, что бабушка Настасья выдала ей денег из ее же сбережений на починку двери и мелкие расходы.

В супермаркет Ника не пошла, с собакой не пустят, а поводок она забыла дома, так что идея с тортом отпала, как неосуществимая. Вместо него купила в уличной палатке ассорти из шоколадных конфет и к ним пачку зеленого чая.

Подходя к дому, где жила Мария Николаевна, замедлила шаг. У подъезда, где жила мама Ярослава, стояла шикарная иномарка с тонированными стеклами. Двое рослых парней, чью военную выправку не могли скрыть даже самые строгие костюмы, стояли, облокотившись о ее бок, и внимательно смотрели по сторонам. Ника заметила у них наушники и микрофоны для поддержания связи. Серьезная охрана, интересно, а где сам охраняемый?

Проходя мимо охранников, под их пристальными взглядами невольно выпрямила спину и столкнулась в беседке с выходящим из подъезда мужчиной. Высокий, поджарый, в дорогом костюме. Скупые плавные движения, словно ей навстречу идет не человек, а опасный хищник. Они синхронно обошли друг друга. Ника, что есть силы, вцепилась в ошейник зарычавшего Барбоса, спиной чувствуя, как мужчина оглянулся. Пристальный взгляд языком пламени прошелся между лопаток, а потом резко отпустило. Хлопнули дверцы иномарки, и она с тихим шелестом укатила.

Фухх, можно выдохнуть, набрав номер квартиры и нажав кнопку вызова, Ника долго слушала гудки. Может, она пришла слишком рано и Мария Николаевна еще на работе? Хотя чутье говорило, что она дома. Попробовала еще раз набрать вызов, и только с третьей попытки услышала недовольный голос.

— Кто?

— Мария Николаевна, это Ника.

Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Дверь открылась, и девушка оказалась в полутемном подъезде. Женщина ждала ее у открытой двери квартиры.

— Да вы совсем промокли. Проходи, сейчас принесу чем вытереться, — она посторонилась и быстро ушла в комнату за полотенцами. — Вот держите, хорошо разотрись сама и просуши собаку, а я пока халат тебе поглажу, да не смотри так, стиранный он, еще висит на сушке.

Мария Николаевна выдала ей стопку полотенец, вернулась обратно в комнату и загремела, доставая утюг и гладильную доску.

— Не думала, что придешь.

— А я думала, вы меня не пустите, — Ника старалась говорить весело, хотя нутром ощущала напряжение идущее от матери Ярослава, неужели ей так неприятно ее общество? — Может, я пойду? Вижу, вам не до меня.

— Да причем тут ты.

Закончив вытирать себя и собаку, девушка сложила полотенца на тумбочке в прихожей, все равно они отправятся прямиком в стирку, и несмело вошла в комнату. Барбос сразу засеменил к балкону, с самым несчастным видом свесив уши, чем вызвал улыбку хозяйки.

— Я постелю ему одеяло в углу, не то простудится, лечи потом такую махину.

Барбос, от радости, что его не прогоняют, завилял хвостом и радостно гавкнул, а когда ему постелили под окном рваное ватное одеяло, свернулся калачиком и притворился спящим.

— Переодевайся, и вешай свою одежду на сушку, а я пока пойду, поставлю чай.

Ей на руки лег еще теплый байковый халат в веселенький цветочек, и Ника только сейчас поняла, что действительно замерзла.

— Спасибо.

— Есть будешь?

— Буду.

Переодевшись, развесила майку и джинсы сушиться, накинула халат и, захватив из коридора свои покупки, Ника прошла на кухню.

— К чаю, — пояснила она в ответ на удивленный взгляд Марии Николаевны, смущенно ставя пакет с конфетами на стол.

Женщина улыбнулась.

— Спасибо, а то я опять забыла купить сахар.

На плите дожаривалась картошка с луком и порезанными колечками сосисками, шумно закипал чайник. Мать Ярослава резала крупными кусками свежий, с хрустящей корочкой батон. На этот раз молчание было уютным, но все равно чувствовалось, что женщиной владеет беспокойство.