Твое... величество!

— О чем ты хочешь почитать сегодня?

— О двуипостасных. Можно? Как они такими становились, как осознавали себя? Пожалуйста!!!

Брат Николас улыбнулся.

А, эта тема неизбывна и вечна. Рано или поздно каждый мальчишка тянется к этим знаниям. И воображает себя могучим львом или там, летящим драконом. Хотя в реальности из него и червяк-то получится сомнительный.

— Держи.

Толстый том лег на стол перед Бертом.

— О людях, которые волей Многоликого тело свое сменили, их первых шагах, и о том, как они душу свою сохраняли, — прочитал название Берт. — Спасибо огромное!

И принялся читать.

Правда, разочаровался он достаточно быстро. Книга-то была хорошая, но слишком однообразная и монотонная.

Жил человек, потом милостью Многоликого обрел свои способности, и начал их применять во имя Веры. Контролировал себя с молитвой, засыпал и просыпался с любовью к Богу.

Этого было слишком мало для Берта. Ему нужны были совсем другие ответы, но как их узнать?

В книге рассказывалось о том времени, когда Многоликих было много, а сейчас-то их нет! Один есть, но где именно, и как он обрел свою силу, как это возможно, и как его найти...

Только вот сказать об этом библиотекарю нельзя, а что делать?

Бертран принялся внимательнее читать книгу. Может, хоть что-то он тут найдет?

Или...

Придется пролезть в библиотеку самостоятельно. Только боязно...

Но пробовать надо. Знания ему нужны... то есть еще надо свечек хотя бы парочку, чтобы ночью читать. Берт дочитал книгу, потом отпросился у библиотекаря ненадолго, перекусить, потом вернулся и попросил что-нибудь еще по той же теме.

Брат Николас не стал препятствовать, а мальчишка хорошо запомнил сундук, из которого ему достали драгоценный источник знаний.

Да-да, драгоценный.

Переплет у книги был отделан мелкими кусочками серебра и бирюзы. Красиво...

Жаль только, что внутри опять было мало полезного. Там рассказывалось про двуипостасного, который стал драконом. Описывалось, как он учился летать, как переносил грузы, как пугал людей, как... что?

Несколько полезных вещей парень все же почерпнул из этой книги.

Двуипостасные могли опознавать друг друга. По запаху, или как-то еще, но могли. Могли общаться между собой, когда были в зверином облике. Непонятно как, но если сказано, что могли, то могли.

Предпочитали выбирать себе пару из таких же двуипостасных, просто потому, что жили в два раза дольше обычных людей. Ух ты! При этом выглядели они достаточно молодыми и сильными, даже в глубокой старости, просто, когда приходило время, двуипостасный начинал стремительно стареть и дней за десять умирал. Что ж, было время подготовиться, попрощаться и написать завещание.

Еще двуипостасные предпочитали сами проводить молодняк через посвящения.

Упоминалось, что если рядом есть старший и более опытный зверь той же породы, то молодежь легче воспринимает превращение. Сразу подчиняется более старому и опытному, быстрее возвращается в разум...

Еще помогали камни Многоликого, три штуки, но где они сейчас?

Неизвестно.

Но это и все. А этого было мало, слишком мало! Как бы остаться в библиотеке?

Может, и не получилось бы у Берта ничего, но к брату Николасу прибежал служка и шепнул что-то на ухо. Видимо, важное, потому что брат Николас посмотрел на небо, на Берта...

— Я отойду ненадолго. Ты подождешь?

— Если можно, брат Николас.

— Тогда я тебя закрою снаружи. Ты понимаешь...

Конечно, Берт понимал. Инкунабулы нельзя было оставлять без присмотра, и с открытыми дверями тоже, иные столько стоили — корабль снарядить хватит! Про Берта брат Николас знал, тот книги любит и ценит, обращается осторожно, да и оставлял он уже несколько раз так мальчишку, все было хорошо.

— Конечно, брат.

В замке снаружи повернулся ключ.

Оставшись один, Берт развил бурную деятельность. Сначала он убедился, что сундуки не заперты, потом нашел два, в которых было про двуипостасных.

Потом еще раз осмотрел библиотеку...

Можно спрятаться вот тут, за сундуком... Берт запыхтел, отодвигая его от стены... и когда в замке повернулся ключ, а следом послышался чей-то незнакомый голос, невольно юркнул в подготовленную щель. Сработало крысиное чутье на опасность.

— Библиотекарь не вернется?

— Нет. Брат Николас отошел ненадолго.

— Отлично.

— Какая книга тебе нужна?

— Вот эта...

Мужчина прошел куда-то вдаль от сундука... кто бы устоял на месте Берта? Не высунуть голову? Не посмотреть?

Нереально!

Как открывается тайник в стене, Берт не понял, но место запомнил. Мужчина взял рукопись, проглядел ее, достал из кармана свиток, записал себе несколько символов.

— Ох уж мне это иератическое письмо! Не могли они что поприличнее выдумать, а тут... шесть значений, в зависимости от сочетаний!

— Радуйся тому, что есть. Записал, все?

— Да. И хранить можно бы в лаборатории...

— Чтобы их кто-то из твоих подопечных уничтожил?

Берт опознал обоих говорящих. Брат Винс и брат Тома, он их регулярно видел в храме. Правда, реже, чем других служителей...

Подопечных?

Уничтожил?

— Ладно-ладно, — брат Тома вернул на место свиток, и сунул свои записи в карман рясы. — Пойдем, сегодня еще много дел.

Мужчины развернулись и вышли. И только минут через десять Берт осмелился вылезти из-за сундука.

Только вот место тайника он запомнил. А как его открыть, так и не понял. Разве что ломиком, но... тогда скрыть ничего не удастся. Надо почаще приходить в библиотеку, может, он и поймет что-то?

Тайник!

И секретные дела!

Как тут устоять мальчишке?

* * *

Через четыре дня после покушения, когда синяки и ссадины начали подживать, Мария решила отправляться обратно, во дворец.

Она понимала, что покоя ей там не будет, что ее там ждут и супруг, и Эрсоны, но...

Еще там ее ждет королевская библиотека.

В монастыре она нашла не слишком много о Многоликом. Так, огрызки, обрывки, сказки, а ей нужно было кое-что еще. Важное.

Вот она может стать гюрзой. А Анна?

Марии предстояло решить очень сложный вопрос. Посвящать ли дочку в свою тайну. Попробовать дать ей второй облик или нет? И если да, то это делается ДО или после совершеннолетия? Сейчас можно, или лучше позднее? Лет в восемнадцать?

Но если Мария не доживет?

Желающих ее убрать будет много. Второй облик может дать Анне шанс выжить, а Мария промолчит?

Как же лучше?

Женщина пока не знала. Ей нужна была информация, и она ее получит. А муж, его любовница и прочие интриганы...

Мария злилась.

Он сама не понимала, но гюрза... это ведь не просто змея. Это в чем-то и образ мыслей, и действий. Она не замечала, что ее движения стали более плавными и грациозными, не видела, что становится более гибкой и быстрой. За собой вообще не замечаешь, а другие... если эрры что-то и подмечали, то списывали это на отдых.

Уехала ее величество, вот и расслабилась. Во дворце-то надо с осанкой, медленно, и не ходить, а выступать. Вот и незаметно.

Опять же, во дворце платья какие пышные, а в монастыре так нельзя, тут скромнее надо, ну а меньше тряпок — легче движения. Все закономерно.

Мария еще не знала, что вторая ипостась сильно меняет своего хозяина. Ей предстояло это еще выяснить. А пока — домой! Во дворец!

* * *

Диана лежала в ванне.

Да, ей это безумно нравилось.

Горячая вода, благовония, растекающиеся пленкой по поверхности, служанка с намыленной тряпочкой, готовая мыть свою хозяйку — чего еще надо?

Лежать так, и ни о чем не думать. Вообще ни о чем.

Смотреть на огни свечек, представлять себя королевой. Вот она, в зеленом платье, на троне, в короне, с высокой прической... и рядом — Иоанн!

Картинка мигом потеряла половину своей привлекательности. Да что там, почти всю!

Диана, увы, не любила короля. Алесио правильно определил ее характер. Власть ей нравилась, и положение при дворе, и мысль, что она может, и она будет, и она...

Королева!

Ах, КАК это звучит!

Ее величество Диана!

Восхитительно!

И между ней и троном стоит только одна вредная и занудная баба! Ее величество Мария!

Вот не могла она умереть пораньше! Надо бы вообще принять закон, который запрещает старым и противным женам удерживать возле себя мужей! Не можешь ты больше родить? Ну и уступи место тем, кто может!

Диана точно может! Она... так, об этом не надо. И вспоминать не надо, и думать не надо.

Она осталась невинна, слава Триаде, и невинность эту потеряет только с законным супругом. Повезло. Просто повезло.

С Иоанном.

Так себе радость. Но — власть. И сколько ему еще жить осталось? Лет пять? Десять? Больше вряд ли, а потом у Дианы будет все! Свобода! Регентство! Ну и мужчины, конечно, над просто немножко подождать.

Дверь хлопнула, и в комнату вошла кузина Эсси. Так-то Эсмеральда, но кто и когда ее так называл. Невысокая, кругленькая...

— Ди? Купаешься?

— Да.

— Давай я тебе помогу. Отошли эту дуру!

Диана перевела ленивый взгляд на служанку, и сделала жест рукой, словно выбрасывала что-то за порог.

— Пойди прочь.

Служанка вылетела за дверь, словно ее пнули. Диана медленно поднялась из воды, блестящая, вся в капельках воды, вся розовая...

— Помогай, — лениво сказала она.

Эсси послушно намылила тряпочку, и принялась оттирать кузину. Медленно, неспешно, будто лаская распаренное тело.

Или — и правда лаская?

Служанку удалили очень вовремя, потому что спустя полчаса из-за двери спальни Дианы Эрсон послышались вполне недвусмысленные звуки. Да-да, Диана была и оставалась очень страстной натурой, тут эрры угадали точно. И сдерживать свои порывы ей было все сложнее и сложнее, с каждым днем. И кузина, у которой тоже хватало темперамента, и были такие же противоестественные наклонности, помогала ей. Даже с радостью помогала.

Они ведь...

Ладно, если о таких развлечениях узнают, наказанием им станет церковное покаяние. И монастырь. Ибо сказано Великой Триадой, что для мужчины создана женщина. А кто посягнет на человека одного с собой пола, тот есть грязный развратник, и молиться ему до скончания убогой жизни, чтобы Предотец его — или ее — простил.

Но это ж надо еще поймать, застать, привести свидетелей, да чтобы потом они в суде свои слова подтвердили, перед церковным трибуналом... и кто решится спорить с Эрсонами? Кому тут надоела жизнь?

Диана и не беспокоилась за себя, и не переживала. А что такого? Девушкой она была, девушкой и останется, так-то девственности не лишишься. А вот удовольствие... ну, надо же ей как-то отвлекаться? Думаете, так легко и просто играть очаровательную невинность, соблазнять и не подпускать к себе, быть все время настороже? Да поневоле тут нервы вразнос пойдут!

А еще добавьте молодую и горячую натуру, которой нужен, даже НУЖЕН мужчина! И получается... да хоть как-то! Кузина Эсси, конечно, плохая замена... так, об этом даже не думать. Но хорошо, что хоть так ей развлекаться разрешают. Да-да, эрр Виталис не просто был в курсе, он считай, и свел воедино двоих избыточно горячих девиц, рассудив, что в борделях и не такое бывает, и никто от этого не умер. Не могут они сдержаться? Пусть пока так...

А что будет потом?

Потом Диана станет королевой, а эрра Эсмеральда Эрсон будет выгодно выдана замуж, он уже пообещал это женщине, и собирался сдержать свое обещание. И замуж он ее выдаст, и в деревню она уедет с мужем, и мужа даже уже подобрали. Неглупого, симпатичного, достаточно богатого и молодого, который только рад породниться с Эрсонами. Знатности у него не хватает, но это уж дело десятое.

Он не из давних эрров, а из пожалованных в последние лет пятьдесят, второе поколение, так что связь с семьей Эрсон оценил по достоинству.

И Эсси уедет.

Или останется на какое-то время, если его величество не справится с темпераментом супруги. Это надо будет обдумать.

Виталис и обдумывал. Безусловно, нельзя, чтобы Диана попалась на измене, а она может. Слишком уж... не голова ей иногда правит, ой, нет. Вовсе даже противоположное место.

Значит, придется оставлять при дворе Эсмеральду, или искать кого-то еще с такими же извращенными склонностями. Но это еще пойди, найди! Да такую, чтобы молчала и делала, что прикажут.

Сложно...

Зато пока эрр Виталис был спокоен за племянницу. Эсси старалась на совесть, и сама получала удовольствие, так что утром Диана опять была довольна жизнью, счастлива и ослепительно хороша. Его величество глаз отвести не мог.

Да, развод и только развод!

* * *

Эрр Леонидас был безупречен.

И в монастырь он королеву привез, и из монастыря. И выполнял он свои обязанности идеально. Только в этот раз бродячий сказитель Марии не повстречался. А жаль.

С удовольствием она бы спросила у исса Деона, что дальше-то было с двуликими?

Что было, чего ждать, на что надеяться — или наоборот, чего бояться? В монастыре толком ничего и не было.

Мария подозревала, что может найти какие-нибудь сведения в старом храме, но вернуться туда просто не могла. Вот даже подойти — никак.

Нельзя сказать, что она обзавелась фобией, что стала бояться подземелий или замкнутых пространств, что невзлюбила храмы. Помилуйте, какие у змей фобии?

Герпетологи, конечно, будут уверять, что это нежные и трепетные создания, которые каким-то чудом выжили без заботы человека и дожили до наших дней. Ага, каких-то сто двадцать восемь миллионов лет прожили, и ничего, а за последние лет сто загнуться собираются. Для сравнения — человек на земле только три миллиона лет живет. Впрочем, кто их будет слушать, герпетологов?

Мария и задумываться о них не собиралась. Ей и так проблем хватало.

Сходила, вот, на храм посмотрела, решила, что ей зрелище не нравится. Фу оно.

Вот не хотелось туда даже подходить близко. И не надо бы. Земля там пока еще неустойчива, гуляет, провалиться можно. Вот, пара лет пройдет, обязательно какая-нибудь зараза туда полезет. Но это дело будущего, а Марии надо о своем будущем думать. Чтобы оно у нее было.

Придворный гадюшник ждет. И ползают там такие твари, что гюрза рядом с ними — бантик праздничный. И ведь общаться придется, терпеть... хорошо еще, нервная система у нее крепкая.

Ладно-ладно, эрру Розабеллу оставим вне сравнений и конкуренции, эту заразу долго никто не выдержит. Мария терпела с трудом, уговаривая себя, что за идиотизм не убивают.

Наверное.

Правда же? А может, можно?

И старалась осваиваться со своими способностями.

Пока у нее было две формы: человека и здоровущей гюрзы. И переход получался все проще и легче. За ночь Мария перекидывалась по три-четыре раза, потом, правда, на завтрак накидывалась, как гюрза на гнездовье крыс. Жрать хотелось. Просто — жрать, все подряд, напихаться и переваривать, лежа на солнышке. Не растолстеть бы от такой жизни!

Клыки тоже оказались вполне управляемыми. Вот как Мария не злилась на эрру Розабеллу, они не выдвигались. Даже когда женщина устроила над собой зверский эксперимент, и выслушивала услужливую дуру целых четыре часа. Убила бы...