Некуда бежать, негде спрятаться (Домик...- 3)

Единственный талант, что мне реально полезен, это поиск. Прочие реально опасны их обладателю. После того, как я позабавился стрельбой по камням, утёсам, скалам, да обстоятельно всё обдумал, мне пришли в голову три неприятных мысли.

Первая: меня опять проверяют на адекватность.

Вторая: такие подарки не делают кому попало.

Третья: крутись — не крутись, мне бежать некуда. И спрятаться негде.

Было о чём подумать, не правда ли?

Всю вторую половину дня с полудня до ночи я этим и занимался. Сидел в кресле на крыше дома. Под развёрнутым веером хвостом флаера лежала тень, прохлада. Внизу шумели волны, а я вместе с Шальи пил ароматное эльфийское вино с виноградников Фореонэ, думал и вспоминал. Вспоминал то, что давным-давно забыл. Почему?

Потому, что считал незначимой пустяковиной.

Думал, думал. Чем дольше размышлял, тем больше вспоминал, тем очевиднее становилась бездонная глубина того места, куда меня занесло благодаря родителям и деду Ричарду. Да-да, именно того места, куда никогда не заглядывало дневное светило. Только теперь мне стали понятны оговорки папы с мамой, их фанатичное желание ознакомить сына с некоторыми малоизвестными кельтскими, русскими, славянскими легендами, заставить мальчика заучить их наизусть.

В школе по истории у меня были в основном "тройки", поскольку в моём изложении эта самая история оказывалась совсем не такой. Не той, что излагал учитель. Впрочем, дома за эти "удовлетворительные" оценки меня никогда не ругали, только смотрели с сочувствием и с грустью.

Тогда я этого не замечал.

Мне до слёз хотелось играть со школьными приятелями в футбол, ходить вместе с ними на тренировки по рукопашному бою, а приходилось учить физику да играть на пианино, разучивая гаммы да гармонии. Правда, отец с мамой старались возместить мне время, потраченное, как я думал, на всякую ерунду.

Отец частенько водил меня на стрельбище, где я вдоволь стрелял из лёгких пистолетов, из учебных штурмовых винтовок. Он помогал мне освоить благородное оружие: нож, саблю, меч, пику. А вот рукопашке меня жёстко и безжалостно учила мама. Уже через полгода я легко побеждал одноклассников. Тех, кто посещал секции рукопашного боя, борьбы, бокса...

Чёрт возьми, да меня действительно готовили всерьёз и долго!

С самого детства я шёл по "дороге из жёлтого кирпича", и в Изумрудный город привели меня самые родные люди. Папа и мама. Вели за руки, а сами считали шаги.

— Раз-два, Мишутка. Учи гармонии и гаммы, шагай веселей! — говорила мне мама, ведя к очередному переходу. — Музыка пригодится тебе потом, когда начнёшь сам открывать настоящие двери. Глянь-ка в окошко, Мишка. Видишь море? — Море я видел, и меня не смущало то, что возле Воронежа отродясь никакого моря не было. Дети смотрят на жизнь проще. — Нет, сегодня купаться не будем. Вода холодная. Зато посетим во-он тот замок, погуляем в парке, поднимемся на гору — и ты увидишь родину отца, Шотландию. Домой вернёмся к вечеру, я испеку тебе и папе пирог.

Мы шагнули из Воронежа в Шотландию, а в следующий раз перешли в Иркутск, смотрели на озеро Байкал. После ходили к пирамидам. И в пустыню, и в джунгли. Те, что в пустыне, меня не впечатлили. Просто куча камней, сложенных в здоровенный курган. Другое дело те, что в горах. Они восхитили меня тем, насколько изящно были вписаны в самые настоящие джунгли, раскинувшиеся по склонам гор. Эти походы были для меня настолько привычными и естественными, что я только сегодня сообразил: родители вовсю использовали двери.

— Раз-два, Майкл! Учи математику, — наставлял меня папа. — Именно математика — основа всех наук и искусств, в том числе воинского искусства, а ты ведь воин, сынок, не так ли? Так рассчитай неумолимый взмах меча, опиши формулами тигриные полосы, изящные формы цветков. Всё это математика, сынок!

И я до головной боли разбирал матрицы и тензоры движения меча, решал дифференциальные уравнения, что описывали полосы тигра или зебры. За простой математикой шла топология, за ней — физика пространства. Родителям я верил, поэтому упорно учился, но мне по-прежнему до слёз, до смерти хотелось играть в футбол, волейбол, гонять на самокатах!

3

Я тебя узнал по золотому отблеску лампы, в тенях вокруг, Страж Мира. Мне в детстве рассказывали о тебе, Та, Кто Приходит В Сны, мама-не-мама. Готовили к встрече с тобой, госпожа берегиня.

...Все сказки и легенды, что рассказывали родители, сходились в одном: маме-не-маме нельзя отказывать. Для воинов её просьбы всегда были равны боевому приказу. Разумных не обманывали её мягкие и ласковые слова. Те, кого наказал бог, кого он лишил разума, поутру просто не просыпались. Таково милосердие мамы-не-мамы.

Но было время, когда в круге деревянных столбов ей приносили кровавые жертвы, в том числе человеческие. Пусть минули тысячи лет, но для Той, Кто Приходила В Сны, тысячелетия скоротечны. Всего один миг. Если бы Та, Кто Приходит В Сны, пожелала, то и сегодня, прямо сейчас на каменную плиту алтаря уложили бы того, кто посмел отказать маме-не-маме, кто не оправдал её надежд.

Потому, что мама-не-мама принадлежит к малому числу тех, кто олицетворяет власть Хозяина Вселенной в любом месте Тварного Мира. Им не отказывают даже здесь, за пределами Великого Круга, на планете, что скрыта от Той, Кто Глядит с неба миллиардами жадных глаз.

Таких, как она, мало. Их, как мне в детстве рассказали, четыре на всю огромную Вселенную. Дел у них невпроворот. Им, всемогущим, бывало требовалась помощь ничтожных смертных. Не всяких. Только тех, кто знал, как помочь, знал где, в чём. Тех, кто реально мог бы оказать помощь.

Участников некой добровольной народной дружины, хе-хе.

К этой встрече со Странницей По Снам меня готовили с детства. Я шёл к встрече с ней долгие годы. И вот — проверка! Внезапная, без предупреждения, без подготовки. Меня взвесили на Весах Судьбы, внимательно рассмотрели — так энтомолог рассматривает под лупой муравья — и признали годным.

В некотором смысле слова. Я сдал первый экзамен, а сколько их будет ещё?

Тогда, во сне, я даже не понял, что меня проверяли. Я боялся. И, наверное, это было к лучшему. Отказ переселиться в бунгало на берегу моря выглядел абсолютно естественным и потому его приняли с пониманием. А ещё я согласился помочь маме-не-маме раньше, чем успел задуматься об её странной просьбе, чем заработал себе ещё один плюс в "карму".

Страшно подумать, что произошло бы со мной в случае отказа. Скорее всего, на этом для меня всё бы закончилось. Возможно, и для моих близких тоже.

В качестве награды — и следующей проверки на адекватность — мне поручили простенькое дело. От того, как я справлюсь, опять зависело и моё будущее, и жизнь всех тех, кто оказался рядом. Но в этот раз для них риск был намного ниже. Достаточно держаться подальше от неубиваемого меня. Чтобы не задело рикошетом.

— Ты уверена, что хочешь остаться со мной? — чтобы привлечь внимание подруги, я мягко дотронулся до её плеча.

Шальи беззаботно улыбнулась, отодвинула пустой бокал на нагретую светом Илу плиту посадочной площадки и потянулась губами к моему уху.

Полукровка не доверяла Апсаре и каждым действием это старательно подчёркивала. Вот и сейчас хитрюга спрятала лицо так, чтобы наблюдатели не смогли бы ничего разобрать по движению губ. Не то, чтобы в этом был какой-то особый смысл, нет. Просто очередная бессмысленная попытка уязвить Апсару. Я, мол, не доверяю ей!

Ага, кстати, я тоже.

— Куда ты, туда и я. Как нитка за иголочкой. И, наконец, прекрати спрашивать об этом, мой господин. Я давно всё решила, ко всему подготовилась. Если есть свободная минутка, лучше поцелуй!.. — тут Шальи подставила губы.

Конечно, я поцеловал.

...Самую первую проверку на адекватность я вроде как прошёл. Подтвердил, что не "кто попало", а тот, кто надо. К этой миссии меня готовили с детства. Такие, как я, давно пересчитаны и поставлены Стражами на строгий учёт. Кто-то же должен решать значимые задачи, что по своей малости ускользают от бдительных берегинь!

Отказаться нельзя. Бежать и прятаться бесполезно. От Той, Кто Приходит В Сны, не скроешься и в снах. Везде найдёт! Навестит, когда погрузишься в дрёму или заснёшь.

Значит, что?

Правильно, Миша! Надо грамотно выполнить назначенную тебе миссию. Побыть дипломатом, убеждающим словами и пистолетом. Но с ним будь осторожнее, возможно тот — очередная проверка. Я справлюсь с заданием мамы-не-мамы, в этом не сомневался. Но надо не просто справиться, а сделать это с блеском, чтобы получить лучшую для человека работу в этой Вселенной, которая вечно наблюдает из бездны бесчисленными глазами звёзд.

Детские обиды на родителей давно смыло безжалостное время и армия. Осталась сыновья любовь. И благодарность.

Спасибо, мама! Спасибо, папа! Вы дали мне разум и научили им пользоваться. Спасибо нудным гаммам — благодаря музыке я научился слушать и слышать. Спасибо занятиям стрельбой, традиционным фехтованием! Они научили меня смотреть, искать и видеть. Искать возможности и пути, видеть намерения, правду и ложь.

Вы, мои родные, хорошо обучили сына, и теперь я вас точно не подведу. Когда вспомнил, как мы ходили в Шотландию, на Байкал, в Египет, в Мексику, я почувствовал, что мне больше не нужны артефактные костыли. Я не только ключник, но и универсальный ключ. Для меня не было закрытых дверей, а двери были везде. Вот и сейчас, стоило лишь над этим задуматься, как окружающее пространство послушно рассыпалось веером всех возможных переходов.

Ты — тот самый "золотой ключик" из детской сказки, Миша.

Ровно такой же, как и Шальи.

Но в отличие от неё я нуждался в запасе магии. Осторожно глянул на красавицу.

Та беззаботно смотрела в небо и одновременно — как у неё получается? — всем телом крепко прижималась к моей ноге. Мелькнула странная мысль о том, что у меня с ней получились бы красивые и очень талантливые дети... но я безжалостно прогнал её прочь. Сначала дело.

Шальи ведь поможет мне, да?

Поможет, конечно. За последнее время если в моей жизни появилось что-то стабильное и неизменное, то только невероятная преданность Шальи. Не знаю, чем её заслужил. Надеюсь, что буду её достоин.

Что ж, это отличная цель, да. Цель жизни?

Она уж точно ничем не хуже "хижины на берегу океана" и "покоя". Хижина есть, океан — вот он, знай себе, шумит, а покой... о! Покой недостижим для обычного человека. Нет такого понятия в обыденной жизни людей. Даже бедолаге Мастеру035 из старой грустной сказки понадобилось вмешательство запредельно могущественных сил, чтобы исполнить мечту...

Но... разве то была мечта? Любовь вместе с покоем — морок. Наваждение. Как грёза о чём-то большем. О несбыточном.

У меня есть мечта?!

Или её сожрал мираж с домиком на берегу океана и стаей красавиц внутри?! Чур меня, чур, это не мечта. Морок из числа тех, что незаметно пожирает души. Неокрепшие душонки, недисциплинированные.

Он бессилен перед теми, кто знает цену мечте.

Кто готов взвесить мечту своей душой и... отказаться.

Мою душу закалили родители. Для чего... ради чего? Ради того, чтобы их сын проводил свою жизнь на пляже пузом кверху? Чушь.

— ...Ты ведь воин, сынок? — отец-офицер бывало спрашивал маленького Мишу, а когда тот гордо кивал в ответ, хотя только-только собирался расплакаться от усталости, тихо улыбался. — Воин никогда не сдаётся, сэр Майкл. Он вечно в борьбе, всегда в дороге. Любую дорогу надо пройти до конца. Идти, даже когда ты устал, когда больше нет сил. Борись, сынок! Встань, маленький воин, иди!

Эти слова всегда подстёгивали меня, добавляли сил.

— А если я уже дошёл до конца дороги, можно отдохнуть? — наивно хитрил ребёнок, спрятав поглубже капризное настроение, усталость и нестерпимое желание лечь и отдохнуть часик-другой.

Мне хотелось реветь, но я сдерживался. Я знал, что дома меня ждёт мама. И отдых.

— Если ты дошёл до конца пути, — обычно говорил отец и уводил взгляд от меня куда-то вдаль, — значит, выбрал не ту дорогу. Возможно, свернул не там и шёл не туда...

Выбрал не ту дорогу, хм.

Точно сказано про меня нынешнего — только на четверть века раньше.

Я перерос армию, но даже когда уволился, всё равно остался в её рядах. Легко уволить солдата из армии, но как прогнать армию из солдата? Вот я машинально зацепился за человека, которого счёл достойным. Увы, потомок древних королей сэр Джеймс Стюарт оказался плохим командиром. Служить ему недостойно офицера и лорда. Унизительно. Для меня — бессмысленно.

Глупо этого не замечать. Уйти?

Воин обязан служить. Служить отечеству, народу.

Своим близким и родным. Мгновение жизни, когда воин не служил, — считай, пропало зря.

Так я снова на службе! Получил, как водится, приказ от наилучшего командира и должен его выполнить.

— Вставай, милая! — я аккуратно взъерошил волосы Шальи, чем вывел её из задумчивости. — Пора наведаться в Нуменор, навестить принцессу Лиэлелоо.

4

Дверь влёгкую распахнулась где-то в полутора километрах к югу от Эметина, среди мелколесья, кустарников, оврагов. В Нуменоре только-только рассвело. Было то раннее утро, когда вокруг должна царить благословенная тишина, но в эльфийском посёлке вовсю шёл жаркий бой. На оранжевые шары магических фаерболов нагло огрызались бластеры такими же по цвету вспышками. Злобно болтеры трещали, как напуганные сороки, совами ухали гранатомёты, базуки. Ракеты, бласты, снаряды носились туда-сюда, вспыхивали голубые купола силовых полей.

Захватывающее, жутко красивое зрелище для того, кто понимал, что там, в полутора километрах от нас боевая магия вступила в яростный бой с технологией. Уверенно держала оборону, но наступать не спешила. Энергию взрывов, удары пуль, плазмы — всё это пока ещё сдерживали и отражали защитные артефакты и магия эльфов, но длинноухих было, по-видимому, мало для серьёзной контратаки.

Чувства подсказывали, что десятка три, максимум четыре. Их атаковали мародёры. Полтысячи людей и орков, и боеприпасов у них было вдоволь.

Твари напали на Эметин, только что отстроенный длинноухим тестем?

Бум!!

Мне ответил мощный взрыв и заполошный перестук огнестрелов.

Тра-та-та! Тук-тук-тук!

Их звуки показались мне незнакомыми, несмотря на то, что голоса штурмовых винтовок, 'укоротов', пулемётов армии Единых Наций я узнал бы при любых обстоятельствах. Это точно не они.

Кто ж тогда сражается возле Эметина? Я попытался связаться с Элле, с Бри, но мне никто не ответил. Что, чёрт возьми, тут происходит?!

Бри и её команда, когда уходили, забрали "единороги", а среди захваченного у мародёров оружия незнакомых болтеров не было. Как не было гранатомётов и базук. Не осталось ни одного исправного бластера. И вообще, был мир и благодать. Казалось бы, отсутствовал в Нуменоре всего ничего, пару-тройку суток, а тут — глянь! — идут бои, да из щелей полезло всяческое безобразие да капитальное неустройство.