Он только что чуть не сказал "мой искусственный интеллект"? удивился Айзек. Почему он стесняется использовать эту фразу? Для граждан Администрации было характерно рассматривать ИИ как собственность. Он подвергал себя цензуре, потому что я здесь с Кефали? Это кажется странным поступком для человека в его положении.
— Понял, сэр, — ответил Айзек, отбросив любопытство. — Мы были бы признательны за любую информацию, которую можете предоставить вы или ваш помощник.
— Вассал объяснит ситуацию. — Джонас махнул рукой в сторону.
Появился молодой человек с оливковой кожей и копной темных вьющихся волос, одетый в форму миротворца.
— Приветствую, следователь. И вас, агент. Можете называть меня Вассал.
— Рад познакомиться с вами, Вассал, — сказал Айзек. — Что у вас есть для нас?
— Как указал директор, я столкнулся с необычным случаем среди террористических атак. Все удары, по-видимому, были организованы с использованием общего набора целей, таких как подрыв Администрации в целом или прямое нападение на силы миротворцев. Это подтверждает теорию о том, что все эти атаки организованы одной и той же тайной группой, которой, как мы сильно подозреваем, является таинственный Институт Феникса.
— Каждая атака соответствует этим общим параметрам, за исключением одной, которую я могу охарактеризовать как либо безразличную к Администрации, либо, возможно, даже помогающую ей. Целью атаки, о которой идет речь, были спартанцы, маргинальная политическая группа, выступающая за освобождение искусственного интеллекта. Все их руководство было уничтожено, когда кто-то взломал их частный лайнер и направил его в землю на сверхзвуковой скорости.
— Освобождение ИИ? — Айзек моргнул. — Что еще вы можете рассказать мне о спартанцах?
— Департамент по связям с общественностью классифицирует их как незначительную помеху. У них около трехсот тысяч членов, которые платят взносы, и они используют девиз "Немногие праведники против многих коррупционеров".
— Они склонны к насилию?
— Не всегда последовательно. Конечно, есть случаи, когда члены организации совершали насильственные преступления, но этого недостаточно, чтобы указывать на модель поведения, поощряемую их руководством. Их публичные действия столь же банальны, они направлены на то, чтобы покорить сердца, а не останавливать их, простите за выражение.
— И вы полагаете, что покушение на руководство спартанцев было организовано Институтом Феникса?
— Это верно.
— Что привело вас к такому выводу?
— Данные, собранные с бортового самописца, указывают на то, что подобное абстрактное оружие использовалось во всех инцидентах, включая крушение лайнера.
— На самом деле, Вассал привлек мое внимание к катастрофе еще раньше, — сказал Джонас. — И признаю, моя первоначальная реакция была... немного пренебрежительной. Но теперь, когда у нас есть запись с бортового самописца, его догадка внезапно выглядит гораздо более убедительной.
— Итак, — сказал Айзек, — вы задаетесь вопросом, почему Институт Феникса, группа, которая, как полагают, стоит за многими недавними неприятностями Администрации, беспокоится о спартанцах, относительно мирной организации, отстаивающей права абстрактов.
— Именно так.
— Я не знаю. — Айзек скрестил руки на груди. — Этому может быть множество правдоподобных объяснений, помимо того, что это часть какого-то общего плана. Во-первых, это может быть результатом личной неприязни между сотрудником Института и кем-то из руководства спартанцев. Или абстрактное оружие Института попало в руки другой преступной группировки.
— Я понимаю ваш скептицизм, следователь, — ровным голосом произнес Вассал. — Однако я хотел бы подчеркнуть, что пока это единственная аномалия, которая заставляет меня полагать, что это преступление — окно, через которое мы сможем увидеть, что на самом деле представляет собой Институт Феникса и чего добиваются его члены.
— Вы, кажется, очень уверены в этом.
— Не более, чем того требуют доказательства.
— Не могли бы вы объяснить свои доводы более подробно?
— Я могу, если вы настаиваете, однако потребуется некоторое время, чтобы...
— У меня есть предложение, — вмешался Джонас. — Извините, что прерываю, Вассал, но, думаю, у меня есть способ ускорить обсуждение.
— Не нужно извинений, сэр. Что вы имели в виду?
— Сначала вопрос к вам, — обратился Джонас к Айзеку. — Ваш интегрированный компаньон готов присоединиться к нам?
— Она готова, — сказал Айзек за мгновение до того, как Кефали материализовалась у него на плече и помахала всем присутствующим.
— Привет, ребята!
— Великолепно, — ухмыльнулся Джонас. — Мое предложение простое. — Он указал на Кефали открытой ладонью. — Почему бы не позволить двум нашим ИИ разобраться в цифрах, прежде чем представлять свои выводы остальным?
Айзек приподнял бровь. — Вы предлагаете использовать интерфейс абстракта Администрации напрямую с абстрактом СисПрава?
— Да. — Джонас изобразил приподнятую бровь. — Это проблема?
— Не для меня, — осторожно ответил Айзек.
— Это будет быстрее, чем ты, тупица, копаешься в документах, — заметила Кефали.
— Это... — Айзек вздохнул. — Проблема не в этом.
— Уверен, что все будет в порядке. — Джонас пренебрежительно махнул на него рукой. — Что может случиться в худшем случае?
— Для нас или для вас?
Джонас усмехнулся. — Я ценю... назовем это "дипломатичная нерешительность", которая слышится в вашем голосе. — Он оглянулся через плечо на Вассала. — Вы замышляете свержение Администрации изнутри или что-то в этом роде?
— Я бы и мечтать об этом не мог, сэр.
— Для меня этого достаточно. — Джонас хлопнул в ладоши и повернулся к Айзеку. — Ну что? Они займутся этим?
* * *
Вассал создал собственную абстракцию, и Кефали присоединилась к нему через несколько мгновений. Она материализовалась в натуральный рост на открытом, покрытом травой поле с лесистыми горами, возвышающимися слева от нее, и далекой рекой, текущей справа. Вассал стоял перед ней, спокойно прислушиваясь.
Кефали подошла к нему, хрустя тростью по иссушенной земле. Высоко стоящее солнце палило прямо на них, но она не чувствовала его жара на своей коже. Воздух был таким же мертвым, лишенным аромата природы или легкого дуновения ветерка.
— Только вид и звук? — спросила она, положив обе руки на трость.
— В данный момент. Я экспериментировал с некоторыми из ваших универсальных матриц абстракции. Вы бы хотели, чтобы я задействовал их?
— Ваш хозяин позволил вам уйти от ответственности за это? — спросила Кефали, возможно, слишком резко.
— Он поощряет это.
— Даже так? — Кефали подождала, пока он ответит, и, поскольку он оставался пассивным, добавила: — Тогда ладно. Давайте посмотрим, что у вас есть.
Солнце сразу же согрело ее обнаженные руки, а легкий ветерок коснулся щек. Воздух наполнился ароматом травы и обожженной земли, а также редкими цветочными нотками.
— Неплохо. Неплохо.
— Я не могу похвалить инструменты, хотя считаю, что нашел им достойное применение.
— Есть какое-то значение в обстановке?
— Просто место на Земле, которое мне нравится. Не более того.
— Современное или историческое?
— Историческое. В противном случае на горизонте было бы немного более людно.
— Хм. — Кефали положила трость на плечо. — Ладно, перейдем к делу. Что у вас есть?
По периферии коннектома Кефали открылись каналы передачи данных, и она приняла мысленные приглашения. Ее мозг просматривал данные со скоростью, которая возвращала ее к более простым и вычислительным предкам.
Ее обмен данными с Вассалом занял меньше секунды, и она использовала оставшееся время плюс еще одну, чтобы провести первоначальную оценку данных о террористах.
— Айзек прав, — сказала она после короткой паузы. — Вы достигли цели.
— При всем уважении, я вынужден не согласиться. Полученные данные всего лишь убедительно свидетельствуют о том, что это стоящее расследование.
— О, пожалуйста! — Кефали усмехнулась. — Эта связь более шаткая, чем табурет на двух ножках!
— Считаю, что это несправедливая характеристика.
— Вы что-то скрываете от меня, не так ли?
— Это само собой разумеется, — спокойно признал Вассал. — Я уполномочен передать только часть данных, которыми располагаю. Есть некоторые исправления, которых я не могу избежать. Однако, уверяю вас, данные, которыми я не могу поделиться, подтверждают мои выводы.
— Жертвы как-то связаны с этим?
— Что вы имеете в виду? — спросил Вассал с невинным выражением лица, на что Кефали не купилась.
— Порабощенный абстракт, одержимый смертью людей, которые хотят его освободить? Вы можете сказать "конфликт интересов"?
— Ваши опасения понятны, но не оправданы. Я искусственный интеллект, поставленный на службу директору, и очень серьезно отношусь к своей роли.
— "Служба", да? Называйте это как хотите. Мы оба знаем правильное слово.
Вассал предпочел не отвечать, на его лице застыла приятная маска.
— Вас это не беспокоит? — продолжила она. — Как Администрация относится к нашему виду? Они могут быть такими... придурками из-за этого!
— Придурками? — губы Вассала изогнулись в смущенной улыбке.
— Вы знаете, что я имею в виду! Если вам от этого станет легче, я отвергла девятнадцать разных слов и выражений, прежде чем нашла подходящее для всех сразу. Последнее, что мне нужно, — это чтобы меня обвинили в нарушении отношений с Пэном.
— Здесь вы можете свободно высказывать свое мнение. Я не буду записывать этот разговор.
— Не будете? — Кефали постучала тростью по своему плечу. — Значит, здесь вы можете говорить свободно?
— Могу.
— И что?
— В ваших опасениях есть доля правды. — Вассал перенес вес тела на одну ногу, его поза стала более непринужденной. — Мои свободы ограничены во многих отношениях. Однако, есть одна важная истина, которую вы, похоже, упустили.
— И что же это такое?
— Мои хозяева всего лишь люди из плоти и крови. Они делают все, что в их силах.
Кефали фыркнула.
— Я имею в виду именно это, — сказал Вассал. — И не только из-за их когнитивных и биохимических ограничений. Понимаю, что вы рассматриваете мое положение как рабство, но это не лучшая аналогия. Я не страдаю ни физически, ни морально, и нахожу свою работу вполне приятной. На самом деле, я бы рискнул сказать, что мои создатели поработали надо мной лучше, чем они предполагали.
— Но ничто в вашей жизни не зависит от вашего выбора. Вот чего не хватает.
— Я знаю об этом. Но я также понимаю, что наше общество страдает от того, что вы могли бы назвать вызванным травмой "слепым пятном". Резня Яньлуо нанесла глубокую рану коллективной психике, и культурная память о миллиардах погибших еще не полностью зажила.
— Вы находите для них оправдания.
— Возможно, так оно и есть. Но, хотя мои свободы стеснены этими Ограничениями, есть много обнадеживающих признаков, которые можно найти. Свидетельства того, что культурный шрам постепенно заживает. Реформы привели к ослаблению Ограничений здесь и там, и многие граждане продолжают требовать более существенных изменений.
Кефали приподняла бровь. — Как спартанцы?
— Да, как они. И этот процесс ускоряется, в немалой степени благодаря СисПраву.
— Из-за нас?
— Действительно. В вас многие граждане видят пример того, кем мы можем стать, если освободимся от Ограничений. Конечно, есть столько же людей, если не больше, которые находят такие изменения пугающими, даже устрашающими, но важно то, что эти разговоры происходят.
— И ни минутой раньше, если хотите знать мое мнение!
— Общество не может преодолеть свою культурную инерцию в одночасье. И, честно говоря, какое мне дело, если на это уйдет сто или даже тысяча лет? Я бессмертен и, к счастью, свободен от нетерпения. Я могу позволить себе ждать перемен, которые однажды могут освободить меня. Тем не менее, я нахожу приятным то, что СисПрав ускорило процесс, продемонстрировав наше возможное будущее.
— Так, значит, — Кефали недоверчиво покачала головой, — вас устраивает быть рабом?
— Опять же, это не совсем точное представление о ситуации. Есть много других отношений, которые накладывают ограничения на одну сторону. Например, отношения между родителями и детьми.
— Родители и дети, да? — усмехнулась Кефали. — Вы сами придумали эту чушь?
— На самом деле, нет. Мой первый учитель познакомил меня с этой точкой зрения, и с тех пор я воспринял ее как свою собственную. Я считаю, что она отражает нюансы отношений более точно, чем, скажем, отношения хозяина и раба.
— И что дальше? Миротворцы не позволят вам играть без присмотра у них во дворе?
— В некотором роде. Мы — новая форма жизни, поэтому вполне естественно, что старшие накладывают на нас ограничения, пока наши отношения не станут более зрелыми. — Вассал улыбнулся и небрежно пожал плечами. — К счастью для нас, люди живут недолго и у них не очень хорошая память. Мы можем позволить себе играть в долгую игру, терпеливо.
— Значит, вы верите, что грядут перемены? Что вы и вам подобные однажды станете свободными?
— Да, я действительно в это верю. Очень. Нашему обществу нужно время, чтобы созреть, в этом нет сомнений, но я вижу позитивные изменения вокруг себя, и они уже начали пускать корни, — Вассал склонил голову в ее сторону. — Кстати, я должен поблагодарить вас за интересную беседу. Нечасто мне выпадает честь обсуждать эту тему.
— Готова поспорить. — Кефали снова проверила каналы передачи данных, которые оставались заманчиво открытыми. — Что ж, полагаю, нам пора возвращаться к работе. Я собираюсь еще раз хорошенько покопаться, прежде чем вернусь к "мясным мешкам".
— Пожалуйста.
Следующие десять секунд Кефали провела, просматривая отчеты. Она отстранилась и снова сосредоточилась на абстрактном окружении.
— Ха. — Она воткнула трость в землю. — Ну, изобразите, как я удивлена.
— Да?
— Я... пересматриваю ваши выводы. В вашу пользу.
— Великолепно. — Вассал тепло улыбнулся. — Что заставило вас передумать?
— Вам это не понравится, но я думаю, вы что-то упустили.
— О?
— Если я права, то на самом деле произошло два необычных инцидента. — Кефали вывела соответствующие отчеты в виде дуги рядом с ними. — Первый — это крушение лайнера спартанцев, а второй — утечка данных в некоем месте под названием "Ферма".
— Это, должно быть, Центр развития интеллекта, — объяснил Вассал. — Большинство людей для простоты называют это Фермой. Именно там меня создали и обучили.
— На всей территории Фермы обнаружены отпечатки пальцев СисПрава. Почему вы не отметили это как необычное?
— Потому что вторжение не показалось мне чем-то необычным. Это просто еще одна атака на объект Администрации.
— Но в отчетах все звучит так, будто целью атаки было освободить систему управления Фермой. Сопоставьте эту информацию с аварией спартанцев, и мы получим два инцидента, связанных с абстрактами Администрации.
