Неизвестно, что шинигами хотела сказать Ичиго, но слова так и остались у нее в горле.
— Когда-то квинси уничтожили за то, что их стрелы полностью уничтожают духов, вырывая их из цикла перерождений, нарушая установленный баланс. Быть может, это и было несправедливо, но смерть этого квинси будет вполне заслуженной...
Куросаки резко рванул клинок на себя, и человек в белом костюме медленно осел на пол пещеры. Стряхнув кровь с цзянь-гоу одним быстрым движением, временный шинигами шагнул в сторону, не глядя больше на упавшее тело.
— Ичиго...
Повернув голову, Куросаки искоса посмотрел на Йоруичи, и в глазах паренька она прочитала не только былую ярость, но и страшную боль.
— Это не было его ошибкой, Йоруичи-сан. Это не было случайностью. Он знал, что делает, и делал это намеренно. А такого, я не смогу простить никому!
За спиной у Ичиго над Исидой уже склонилась Иноуэ, и над телом квинси вспыхнул желтый барьер. Заметив это, Куросаки лишь безразлично хмыкнул.
— Куросаки-кун! Зачем, зачем ты сделал это?! — в глазах Орихиме стояли слезы. — Это же Исида-кун! Как ты мог?! Почему?!
— Я, кажется, уже все пояснил, — глухо ответил временный шинигами.
— Но... Он не такой! Он тогда спас меня в Сообществе Душ!
— Что ж, тогда ты действительно должна вылечить его в благодарность за то спасение, — на скулах у Ичиго вздулись желваки, но Йоруичи видела, что парень, продолжавший смотреть себе под ноги, вполне контролирует собственные эмоции. — Только запомни одно, Орихиме. Когда Исида в следующий раз сочтет мелкой разменной монетой тысячи чужих ни в чем не повинных жизней ради своих эгоистичных целей, то вина за каждую его жертву будет частично лежать и на тебе!
— Нет! Так нельзя, — пальцы рыжеволосой задрожали, и она обернула свое заплаканное лицо к остальным. — Ведь так нельзя!
Но другие шинигами избегали смотреть ей в глаза. Их лица застыли каменными масками, и было понятно, что каждый из них согласен в чем-то с Ичиго, но боится или не хочет признать это в открытую. И от этого зрелища Иноуэ стало еще более жутко, чем в тот момент, когда Куросаки пронзил Исиду своим мечом.
— Садо-кун! — последняя попытка хоть как-то отрешиться от нереальности происходящего не принесла Орихиме желаемого облегчения.
— Прости, Иноуэ, — здоровяк, не шевелясь, уставился взглядом на носки своих ботинок. — Но... Куросаки прав... Большая сила, которая дается человеку... подразумевает еще и ответственность за использование этой силы... Сила нужна, чтобы защищать слабых... сражаться за то, что тебе дорого... В первую очередь, она нужна другим... Но если ты используешь силу во вред, пусть даже и неосознанно... Этого не должно происходить... Личные мотивы должны быть благородны, чтобы иметь право опираться на данную тебе силу... В противном случае, эти возможности становятся злом, которое уже не имеет права на существование.
— Я... я... Я все равно его вылечу! — Иноуэ закрыла глаза и замотала головой, будто бы пытаясь отогнать дурной сон. — Все равно!
— Как знаешь, я уже все сказал тебе по этому поводу... А нам надо спешить, не так ли, Йоруичи-сан? — Куросаки снова посмотрел на оборотня, и кроме прежних чувств, она отчетливо увидела в его взгляде молчаливую просьбу, как можно быстрее помочь ему покончить со всем этим.
— Да, всё верно, чем быстрее мы окажемся в Сообществе Душ, тем быстрее сможем подключиться к поиску баунто.
Мысли и эмоции, которые боролись в ее душе, Йоруичи решила оставить на потом. Однако одно все-таки всерьез не давало ей покоя. Слишком уж с одинаковой интонацией прозвучали некоторые слова Куросаки и та фраза, которую Йоруичи еще не так давно услышала из уст совсем другого существа. И это сходство пугало сейчас даже ее...
Он знал, что делает, и делал это намеренно. А такого, я не смогу простить никому!
И поэтому я предпочитаю сойти с дистанции, не дожидаясь финиша. И убью любого, кто мне помешает!
* * *
И снова где-то на серых просторах Уэко Мундо...
В темноте помещения казалось, что прямоугольные экраны висят прямо в воздухе. Косые блики, которые они бросали на лицо человека, сидевшего перед стеной мониторов, бледными штрихами исчертили чернильную темноту у него за спиной. Изображения неторопливо сменялись одно за другим, но, по сути, они не интересовали единственного зрителя, чьи мысли были сейчас очень далеко отсюда.
Узкий проем двери, рассекший тьму желтоватым светом, раскрылся почти бесшумно.
— Что-то новое, Гин?
— Почти ничего, что имело бы серьезное значение, Айзен-сама, — и хотя тот, кому были адресованы эти слова, сидел спиной к говорившему, он ни на секунду не засомневался в том, какое выражение замерло на лице у визитера. — Только так, одна мелочь...
— Гриммджоу вернулся живым?
— Насколько это возможно для пустого, — легкая усмешка на самой грани. — У него был весьма задумчивый вид по возвращении. Удивительно, но он даже забыл поорать на меня или предъявить иные претензии.
— Что с сутью его задания?
— Гримм-кун был, по привычным меркам, необычайно краток, и обмолвился лишь о том, что Нои-кун действительно нашел покой возле той старой башни. Хозяйка этого места очень сильна, но достаточно уравновешена, как и говорила Нел-тян. Она согласилась поверить, что нападение Октава было лишь плодом его собственной глупости и не держит на нас зла. Но и присоединяться по-прежнему не намерена.
— Это предсказуемо. Я бы тоже не стал заключать так сразу сделку с тем, кто еще недавно пытался убить тебя чужими руками. Дадим ей время, а пока понаблюдаем. Заодно, нужно придумать, как использовать ее уже прямо сейчас. У меня есть пара идей...
— Учитывая, что некоторые слухи о башне и ее обитательнице уже расползаются по Лас Ночес, это вероятно позволит вам, Айзен-сама, ускорить те ваши планы, что касались более тщательного отсева среди нынешних кадров.
— Да, это тоже, может стать вариантом. Кстати, что за слухи, Гин?
— Разные, — в голосе, веселом и без того, зазвучали совсем уж звонкие нотки. — Самые последние и популярные, как раз проливают свет на некоторые подробности того, как хозяйка башни сумела обуздать бурную натуру Гримм-куна...
— И что же ты замолчал?
— Ну, мне почти неловко говорить вам такое, — смущения в речи Гина, тем не менее, не было ни на грамм. — Все исходят от тех слов, которые Гриммджоу в сердцах бросил одному из нумерос по возвращении. Сам я не слышал, но некоторые наши девочки утверждают, будто бы эта бестия посчитала убивать гостя слишком бессмысленным, а потому попросту избила его и... изнасиловала...
Громкий смех хозяина Лас Ночес гулко разнесся по ближайшим коридорам.
— Ха, в таком случае, Гин, теперь я знаю, что делать, если ты где-нибудь всерьез ошибешься. Я просто отправлю тебя к старой башне, в качестве наказания.
— Ой-ёй, Айзен-сама, ничего случайно не перепутайте. А то вдруг после таких слов, я начну совершать разные оплошности намерено.
Глава 5
В приглушенном свете одинокого кидо-фонаря хозяин маленького кабинета нервно мерил шагами из угла в угол крохотное помещение. Пятый офицер второго отряда и командир дивизии ритейтай уже несколько часов не замечал ничего вокруг, пытаясь решить задачу, которая по праву могла бы считаться одной из самых сложных, что возникали за всю его весьма продолжительную жизнь. Танака Сабуро не был большим оптимистом. Почти двести лет на службе в рядах военных дознавателей оставили на его характере достаточно специфический отпечаток, а события последних месяцев заставили по-иному взглянуть на некоторые постулаты, казавшиеся в прошлом незыблемыми.
Сказать, что ритейтай оказались в опале после предательства Айзена и Ичимару, значит не сказать ничего. И даже тот факт, что капитан Тоусен Канаме тоже входил в число заговорщиков, но был убит накануне Зараки, ничего не менял. Что касается Айзена, то определенные подозрения терзали Танаку уже очень давно. Примерно, лет сто, с того самого момента, как предыдущий пятый офицер подал в отставку, а Сабуро оказался тогда единственным, у кого хватало опыта и квалификации, чтобы занять его место. Обстоятельства и расследование по делу о предательстве Шихоуин-сама, а также тайных экспериментах капитанов Урахары и Тэссея с самого начала не давали Танаке покоя. Поступок бывшего командира второго отряда, который и послужил причиной ухода предыдущего руководителя ритейтай, был слишком неожиданным и импульсивным, даже по меркам того характера, которым обладала глава дома Шихоуин. К тому же та твердая и абсолютная непоколебимость, с которой подследственные упирали на причастность к происходящему лейтенанта Айзена, заставляла задуматься. Однако у упомянутого офицера было непоколебимое алиби. Более ста двадцати свидетелей, треть из которых Танака опросил сам лично, будучи еще на тот момент одним из дознавателей, работавших в следственной группе, безапелляционно подтверждали, что Айзен на момент событий находился на территории Сейретея. Сегодня, спустя сто лет, Танака наконец-то знал, каким образом предатель сумел провернуть этот фокус, и в очередной раз убеждался, что пословица "лучше поздно, чем никогда" порою бывает весьма неактуальна.
Не раз, и не два за эти годы командующий контрразведки Готей-13 пытался "закидывать удочки" и "прощупывать почву" в отношении Айзена и его подручных. Но почти всегда сумма собираемых доказательств и фактов говорила о том, что капитан пятого отряда чист как слеза младенца. Танака и его подчиненные были одними из тех немногих, кто так до конца и не поверил в конфликт между Айзеном и Ичимару. Странные запросы, сделанные предателем в электронные архивы, по теме Хоугиоку также не прошли мимо внимания Сабуро. И все-таки Танаке, по-прежнему, не было, что предъявить Совету Сорока Шести по существу, а реакцию на свои домыслы и догадки со стороны этого собрания начальник ритейтай мог спрогнозировать довольно уверенно. Что касается других возможностей...
Так уж получилось, что с момента своего создания бойцы пятой дивизии онмицукидо не очень сильно ладили не только с различными другими подразделениями Готей-13, но и собственными "коллегами" по цеху. И поделать с этим, по большому счету, ничего было нельзя. В каком бы мире и под каким бы названием не существовала служба, подобная ритейтай, "поднадзорный коллектив" всегда с прохладцей относился к работе и нуждам "надсмотрщиков". И вариантов решения этой немаленькой проблемы Танака за сотню лет так и не обнаружил.
В результате, военные дознаватели почти всегда оказывались один на один с различными трудностями, возникавшими у них на пути, а спрашивали с них при этом всегда по полной программе. Даже собственный капитан оказывался для Танаки не столько поддержкой, сколько препятствием. Игнорировать приказы Сой Фон ритейтай не имели права, а вот получать разрешение на те или иные действия... Единственным обходным путем в этом случае была прямая санкция Совета, с которым дознаватели всегда работали напрямую. Однако порой великосветское собрание тоже откидывала такие "коленца" или вдруг ни с того, ни сего "вставало в позу", от чего Танаке хотелось выть и лезть на стену. Правда, все, как и всегда, познается в сравнении.
Резня в Совете и временная передача его функций старику Ямамото, стали для военной полиции, по сути, окончательным приговором. Во-первых, Яма-джи понадобился "козел отпущения", и хотя Танака был согласен, что его ведомство облажалось по всем статьям, такого разноса командир ритейтай никак не ожидал. Про то, что Айзен обвел вокруг пальца весь Готей-13, играючи сумел загипнотизировать всех капитанов и остальной офицерский состав, заставив всех плясать под свою дудку, либо полностью "позабыли", либо ставили опять же в вину пятой дивизии. Служебные же записки, отчеты и рапорты Танаки, а также четырех его ведущих оперативников, постоянно приглядывавших за Айзеном, Ичимару и их лейтенантами, попросту игнорировались. Во-вторых, проклятый старик нанес самый страшный удар по ритейтай, урезав их финансирование в связи с "несоответствием бюджетных затрат и получаемых результатов". Этого идиотизма Танака выдержать уже не сумел и, едва не сорвавшись, прямо в кабинете, куда его вызвали, спокойным тоном выложил командующему все, что думает о таком подходе к решению сложившегося кризиса. А после подобных откровений появляться на глаза к Яма-джи пятому офицеру второго отряда не стоило, по меньшей мере, еще лет сто.
Когда-то в ритейтай по штату было полторы сотни человек. У них была даже своя группа задержания из опытных бойцов, позволявшая не обращаться с постоянными запросами к первой или третьей дивизии. Когда-то "ассигнования на информаторов", выделявшиеся онмицукидо равнялись половине от всего остального бюджета. Когда-то ритейтай имели право задерживать и проводить допрос любого шинигами рангом ниже лейтенанта без объяснения причин и уведомления командиров задержанного. Всего этого их лишили после бегства Шихоуин-сама. Сегодня у Танаки было только сорок шесть следователей и... всё. Вся работа по внутренней защите Сейретея лежала на плечах у этой куцей кучки людей. Они были отличными специалистами в своем деле, но их было слишком мало. И поэтому, за прошедшие годы ритейтай освоили множество умений, считавшихся ранее слишком грязными, даже для них.
В былые времена большинство осведомителей работали на контрразведку исключительно за вознаграждение и изредка из чувства долга. Нынешняя плеяда стукачей поголовно была повязана с ритейтай не слишком-то чистыми долговыми расписками, различными "услугами", оказанными когда-то, "забытыми" делами, собранным компроматом и тому подобным непотребством. Фактически, Танаке уже давно приходилось удерживать свое ведомство, как ветхий дом, грозящий вот-вот развалиться, заколачивая все новые и новые щели по мере их появления, и надеясь, что дырки в днище тонущей лодки кончаться раньше, чем пальцы у лодочника. И в этот момент Яма-джи и нанес свой последний удар.
Опустившись за стол, Танака закрыл ладонями свое лицо, обычно спрятанное под черной маской онмицукидо. Конечно, у него был выход. Часть аристократических семейств пока еще была обязана ему и его бойцам прошлыми делами. Некоторые из них с удовольствием заплатят за сохранение своих маленьких грязных секретов. У клана Шихоуин, с которым у Сабуро до сих пор сохранялись вполне нормальные отношения, денег можно будет банально занять. Но насколько их хватит такими темпами? Год? Два? Может быть, три? Нет, не больше двух.
Операции в мире живых по постоянному отслеживанию положения и деятельности групп бывших капитанов Урахары и Хирако пришлось свернуть еще до последних событий, а наблюдение за семейством Куросаки было прекращено более десяти лет назад. Кстати, несмотря на то, что всего через несколько дней после этого Куросаки Масаки была убита пустым, и подобное совпадение не могло не вызвать у Сабуро тревожных подозрений, все его последующие требования и неоднократные просьбы о восстановлении хотя бы элементарной "наружки", так и разбились о монолитную стену молчания Ямамото и Совета Сорока Шести. А ведь по правилам они обязаны были присматривать за женой бывшего капитана Шибы хотя бы как за одной из квинси...
