Путь чужака

— Они вырастут и станут мстить! — не унимался Остроклык. — Когда убивают дикого зверя, убивают и детенышей.

— Пока мы воевали с воинами Айрин. Ты хочешь воевать с целым народом?

— Я не понимаю тебя, Мечедар. Почему ты так любишь аллери? — Остроклык испытывающе взглянул на Стаса. Ставры ждали ответа.

— Я не люблю аллери, Остроклык. Но я не убийца.

— Тогда...

— Будет так, как я сказал! — отрезал Стас. — Мы не воюем с аллери, мы освобождаем своих братьев.

Полночи вождь просидел без сна, задумчиво перебирая кольца и пластины доспеха, сработанного для него умельцами горы из двух трофейных аллерийских кольчуг. Подумать только! Ведь когда-то он представить не мог, что не в нарисованной вселенной, с магическими мечами и заклятьями, а в самом настоящем походе будет носить стальной доспех и меч.

Стас взял в руку клинок, любуясь полированным матовым лезвием. Как в играх все просто: взял меч и пошел размахивать. А как за ним ухаживать? Как хотя бы точить? Впрочем, для начала неплохо просто выжить.

Настало утро, сырое и теплое. Ночью шел дождь, и ставрам, спавшим на траве, пришлось несладко, но никто не роптал, вспоминая, что в рабстве приходилось много хуже.

Стас разделил отряд на четыре части. Одна часть наступала со стороны дороги, пресекая попытки позвать на помощь. Остальные окружали селение и по сигналу начинали атаку.

Еще одной целью Стаса были кузнечные и плотницкие инструменты, по словам бывших рабов в изобилии имеющиеся на фермах. Каждый получил задание унести как можно больше. Стас думал основать селение. Жизнь у костров порядком надоела, и не ему одному.

Все пошло не столь гладко, как задумывалось. Отряд едва приблизился к изгороди перед огородами, как птицы-охранники услышали ставров и подняли гвалт. И Стас подал сигнал. С яростным ревом ставры бросились вперед. Селение в двадцать-тридцать дворов было вмиг окружено, и началась бойня.

Стас не принимал участия в бою, да это и не требовалось. Он ожидал организованного сопротивления, но переоценил противника. Аллери были не готовы. Выскакивая из домов, полусонные и без оружия, они становились легкой добычей ставров, и бывшие рабы расправлялись с хозяевами быстро и жестоко. Стасу стало жутко, когда он увидел, как огромный ставр за волосы вытащил женщину из дома и одним ударом проломил ей череп дубиной. Он не успел помешать. Что ж, это — война. Быть может, проще думать, что здесь — не Земля, а аллери — не люди. А ставры — тем более.

В десять минут все было кончено. Оставшихся в живых аллери согнали в сарай для рабов, и это было счастьем для тех, кто уцелел.

— Передайте Айрин, — сказал Остроклык, подняв за шиворот одного из фермеров, — что это только начало! Так будет со всеми аллери, которые считают нас за животных!

Побелев, как лист бумаги, и беспомощно болтая ногами, человек кивнул. Стас был уверен, что тот передаст все слово в слово. Гонца отпустили, и он убежал под смех и гогот ставров.

Потерь почти не было. Лишь несколько вооруженных селян пытались отбиваться, а один засел на крыше и стрелял в пробегавших ставров. Стрелок убил троих, прежде чем до него добрались. И когда Остроклык сбросил его вниз и прикончил, Стас не сказал ни слова.

Освобожденных было пятеро, и девушка радостно повисла на плечах одного из них. Рога парня были на месте.

— Собирайте инструменты и все железо, — распорядился Стас. Потом посмотрел на стоящие у домов крытые телеги. — Кладите все на повозки!

Приятно грабить, когда у тебя ничего нет, а здесь всего так много! Вместе со всеми Стас таскал на повозки мешки с плодами и зерном, бочонки с соленьями, найденные в подземных погребах, утварь и все, что попадалось под руку. Нагрузили пять повозок и, толкая их, отправились обратно. Победа далась малой кровью, а добра было столько, что Стас подумал: не захотят ли ставры и дальше жить вот так, набегами и грабежом? Быть главой банды не хотелось, а на освободительную войну набег не тянул. Да, освободили пятерых братьев, но ни один не пошел с ними. Безрогих по-прежнему боялись.

Шагая рядом с весело катящими телеги ставрами, Стас думал, как отреагирует Айрин. Одно дело, когда гибнет отряд воинов, но гибнет далеко, можно сказать, на нейтральной территории. И другое — когда происходит набег и грабеж, гибнут люди недалеко от стен Ильдорна. Не исключено, Айрин нанесет ответный удар. И надо быть готовыми.

Поднимаясь на гору, Стас увидел фигурку Элор, стоявшую над обрывом. Он махнул ей рукой.

Всю ночь пировали. Припасов, отобранных у фермеров, было достаточно, чтобы безбедно прожить пару недель, а то и дольше. Столяры, плотники и кузнецы с радостью расхватали привезенный инструмент. Правда, для могучих и рослых ставров кузнечная кувалда казалась обычным молотком, а стамеска терялась в огромном кулаке — и все же это было немало. Стас видел, как горели глаза у соскучившихся по любимой работе мастеров, и прямо во время пира объявил:

— Хватит жить у костров, как дикари. Будем строить дома.

Его с восторгом поддержали. Ставры жили кланами, и начало строительства означало одно: у них будет свой клан!

Элор сидела на циновке из камыша, сплетенной для нее по просьбе Мечедара. Лагерь не спал, оглашая ночь звуками застолья. Где-то пели песни, кто-то плясал, и зрители отбивали такт копытами так, что тряслась скала.

Стас присел рядом с девушкой.

— Это ты, Мечедар...

— Ты все время одна, Элор. Сидишь тут и никуда не ходишь. Мне это не нравится.

— Я не все время одна. За мной хорошо присматривают.

— Это Голошкур, — сказал Стас. — Я приказал ему.

— Стеречь меня? — она усмехнулась.

— Что ты, Элор? Охранять, — ладонь Стаса ласково легла на плечо девушки. Она не отстранилась, но и не повернулась к нему. Что это с ней?

— От кого же?

— Здесь много тех, кто считает аллери врагами.

— И меня.

— Пока я вождь, никто тебя не тронет.

— Я не боюсь, — холодно произнесла наследница. — Я просто думаю: зачем мне это все? К чему? Разве ставры помогут мне занять трон? — она покачала головой. — Нет. Конечно же, нет. Рано или поздно Айрин пришлет большое войско, и всех вас убьют. Я не хочу умирать, тем более, умирать глупо. Я ухожу.

— Что?!

— Я долго думала, прежде чем решиться. В этой долине мне помощи ждать не от кого. Даже если ты соберешь всех ставров, ты не победишь.

— Это почему? Мы...

— Погоди, Мечедар. Подумай о своем народе. Ставры не приучены воевать. Ты не сможешь научить их дисциплине и владению оружием — аллери все это знают. Прибавь сюда неприступный Ильдорн, боевые машины и конницу.

Она была права. Только...

— Если это и так — как я скажу об этом ставрам? Они верят мне. Я поднял их на борьбу, я внушил им, что они должны быть свободными! И я должен идти до конца.

Элор вздохнула:

— Выход есть. Я поеду в Унголию. Если там поддержат меня, я отдам унголам часть долины, вот эти, далекие от Ильдорна, земли. С войском я попытаюсь выбить Айрин из города. Ты и твои ставры можете помочь мне, и я обещаю: все ставры получат свободу!

— Кроме тех, чьи земли ты отдашь.

— В Унголии нет рабства. Ставрам ничего не грозит.

— Дурной пример заразителен, и я слышал, что о ставрах не знают за пределами Ильдорна.

— Я заключу договор.

— У тебя ничего не выйдет.

— Почему? — удивилась она.

"Потому что интервенция ни к чему хорошему никогда не приводила, — подумал Стас, — но как это тебе объяснишь"?

— Я это чувствую, — сказал он.

— Я все равно уеду.

— Как? Одна? В дороге может произойти, что угодно!

— Я должна! Пойми же, Мечедар: я, наследница трона Ильдорна, не могу сидеть здесь вечно! Я должна править, и я сделаю все, чтобы править!

— Айрин тоже сделала все, чтобы править, — тихо сказал Стас.

— Это не моя жизнь, ставр! — крикнула Элор и, к счастью, крик ее потонул во всеобщем гвалте. — Ты умен, так пойми это! Нельзя жить чужой жизнью!

— Можно, — ответил Стас. — Если очень хочешь, и если есть, для кого жить.

Больше они не разговаривали. Стас тяжело переживал размолвку и не знал, что делать, если Элор решит уехать. Удержать ее силой он не мог — это вмиг разрушит их дружбу, отпустить в неизвестность не мог тоже. И ведь Элор права: ставры не станут биться за нее, чтобы она не обещала. Бывшие рабы не верили аллери. Что делать, Стас не знал.

Насущные дела брали свое. Приближалась зима, ночевки у костра уже не были такими приятными. Дни оставались солнечными и теплыми, но ночами холодало. Для начала требовались два-три крепких дома, и Стас погрузился в работу.

Он отдал должное прежнему вожаку безрогих, выбравшему отличное место для лагеря. Крепость, построенная здесь, будет крепким орешком. Конечно, голода защитникам не выдержать — но это в случае долгой осады.

Опытных в строительстве ставров имелось предостаточно, и стройка началась. Отверженные с радостью взялись за дело, рубили лес и таскали камни. Каменотесы тесали, кузнецы устроили кузню — день за днем гора шумела, как вулкан. Через неделю построили первый дом — приземистый и длинный, с узкими окнами и зубчатой крышей, напоминающий маленькую крепость. Не один Стас чувствовал, что аллери могут вернуться.

Каждый находил дело по душе. Стас никого не неволил, предоставляя заниматься тем, к чему лежала душа — а тунеядцев в этом народе не было. Одни ловили рыбу, другие устроили под горой огород, кто-то отправлялся в лес за плодами, кто-то строил. Ставры жили обычной жизнью, и эта жизнь сплачивала теснее, чем борьба. Все чаще Стас слышал о клане Безрогих — так уже называли себя они. "Клан — это здорово! — думал Стас, — Они привязываются к этому месту и друг к другу, становятся одним целым. Но это — уже не армия. Так и говорила Элор."

Стас основательно занялся строительством. Его помощь и совет требовались везде. Отпущенные из Ильдорна рабы помнили его способности и часто просили помочь.

Со стороны ручья обрыв был отвесным, ходить за водой приходилось долго, и Стас решил строить подъемник. Дело продвигалось, Стас увлекся им так, что забывал о еде. Вскоре вместе с несколькими домами, напоминавшими приземистые башни, возник подъемник на противовесах. Катапульту разбирать не стали — напротив, Стас думал о других машинах: легче и проще, которые можно будет поставить на крыши...

Постоянные заботы и стройка отнимали все время, дни пролетали, как часы. Им двигали любовь к Элор и желание свободы для ставров. Стас переживал и метался, чувствуя в этой двойственности опасность. Нельзя служить двум господам, нельзя. Что, если, втянув в войну десятки кланов, он проиграет? Стас всегда ненавидел политиков, тех, кто вершил судьбы миллионов. Циничного теоретика Ленина, параноика Гитлера, полубога Мао. Теперь в его власти изменить целый мир. Стоит ли? Станет ли он лучше? Этого Стас не знал, знал только, что цена будет немалой.

— Вождь! Там аллери!

Стас вышел к обрыву. Под ним, у подножия, виднелись фигуры нескольких всадников. Ставры столпились рядом, готовые броситься на незваных гостей, но, похоже, тех было всего четверо. Для нападения маловато. Чего же им надо?

— Сюда они не взойдут. Надо спуститься, — сказал Древоруб, разглядывая пришельцев.

— Кто-нибудь, идем со мной, — сказал Стас и пошел вниз. — Эй, куда вы все? — крикнул он, видя, как толпа ставров ринулась за ним. — И десятка много. А то испугаются и ускачут.

— Что вам нужно?

— У меня послание правительницы Айрин, — возгласил один из всадников, еле сдерживая норовистого боевого единорога. Окованный железом рог выглядел внушительно и грозно.

— Говори.

— Мы хотим, чтобы нам выдали женщину, которая находится в вашем лагере!

Стас напрягся.

— Какую еще женщину?

— Нам доподлинно известно, что она скрывается у вас! Ее имя Элор.

— Зачем она вам? — спросил он как можно спокойнее.

— Она преступница! — заявил всадник. — Она бежала из тюрьмы Ильдорна. Если выдадите ее, королева Айрин простит все, что вы сделали, и дарует свободу. Вы сможете жить здесь, как вам хочется.

— Или? — спросил он, уже зная ответ.

— Или вы все умрете! — сказал посол, и ставры угрожающе заворчали. Никто не любит, когда угрожают.

— Попробуйте! — сказал Стас. — Один раз попробовали.

— Погоди, Мечедар, — сказал стоявший рядом Лютоглаз. — Почему бы нам не выдать девчонку, и аллери оставят нас в покое? Зачем она нам?

— Я просто им не верю, — сказал Стас. Надо было сказать хоть что-то. Ответить, что Элор дорога лично ему, он не мог. Не поймут. — Мы выдадим ее, а они не сдержат слова! Кто из вас верит аллери?

Его поддержали, но не все. Семя, посеянное аллери, давало всходы.

— Мы не обманываем. Так все и будет, — сказал всадник. — Выдадите Элор — будете жить, нет — умрете. Дадите ответ через час.

Он подал знак остальным, повернул единорога и поскакал.

Ставры вернулись в лагерь, и ультиматум Айрин в мгновение ока стал известен всем. Стас шел по лагерю, слушая, как спорят ставры.

— Выдать ее — и все!

— Зачем она нам нужна?

— Аллери нас обманут!

— А если нет? Что мы теряем?

Никто ничего не терял. Только он. Стас почти бежал к Элор. Вот она. Несколько ставров уже окружили девушку, готовясь вести вниз, едва поступит приказ. Голошкур растерянно озирался. Охранник чертов!

— Отойдите все! — приказал Мечедар. — Я хочу говорить с ней.

Ставры расступились. Элор шагнула к нему:

— Что случилось?

— Айрин прислала послов. Они требуют выдать тебя в обмен на прощение и свободу. Или... война.

— Вот как?

Если она и боялась, то ничем не выдала этого.

— И что вы решили?

— Говорят разное, — признался Стас. — Но будет так, как хочу я. А я тебя не выдам!

Элор слабо улыбнулась:

— Узнаю Айрин. Она хитра. Победить вас, столкнуть лбами без помощи войска.

— А если не выйдет?

— Она не отступит.

Стас кивнул. Да, это так. Запереть в подземелье собственную сестру, убивать невинных, чтобы взять власть — такая не отступит.

— Видишь, Мечедар, об этом я и говорила. Мне давно надо было уйти, а теперь поздно.

— Мы тебя не выдадим! — процедил он, с ненавистью глядя на гарцующих внизу всадников.

— Спасибо, Мечедар. Я всегда буду помнить все, что ты сделал для меня. Если можешь отпустить меня сейчас — отпусти. Если еще не поздно. Так будет лучше для всех.

— Ставры ждут твоего слова, вождь, — к ним подошел воин. — Тебя ждут.

— Голошкур, что бы не случилось, никому ее не отдавай! — сказал он молодому ставру. Тот кивнул. — Я сам приду за ней, понял? Сам!

Мечедар кивнул Элор и двинулся к площади. Место, где он и избранные собирались у костра, обвели каменным кругом-скамьей. Там принимали решения.

Подойдя ближе, Стас увидел, что площадь заполнена ставрами. Он и не думал, что судьба Элор волнует такое количество народа. Но, скорее всего, их волновали жесткие условия Айрин. И время. Один час.

В голове царил хаос. Идя к своему месту на скамье, Стас впервые не знал, что говорить. Какие аргументы привести, чтобы ставры не выдали Элор.