Ближе к вечеру снегопады и низкая облачность. Luftwaffe действовало уже вяло. При мощной поддержке артиллерии советские танки ворвались в Мостки и устроили побоище. Командир боевой группы оккупантов в Мостках убит. От II батальона 287-й пехотной дивизии осталась 1/3 солдат, командир тоже убит. Радиосвязь с Мостками прервалась. И у эсэсовцев дела из рук вон плохо. В Мостках начал командовать подполковник Байер — командир 25-го танкового полка из 12-й танковой дивизии. Только сильный артогонь и авианалёты Luftwaffe, в том числе и по своим же позициям, не позволили советской пехоте полноценно поддержать танковую атаку, что заставило танки отойти.
Под защитой масштабного наступления войск Волховского фронта Государственный Комитет обороны продолжил принимать срочные меры для восстановления снабжения осаждённого Ленинграда. 25 января на станцию Войбокало прибыли из Ленинграда 10 отрядов 'Ленметростроя' и 3 женских строительных батальона, а также военные и гражданские строители из Вологды. Их задача — подвиг! Требовалось в лютые морозы при сильных метелях и свирепых ветрах построить железную дорогу Войбокало — Кареджская коса. Скопления поездов в районе станции Войбокало для перегрузки из вагонов в грузовики продовольствия и других грузов для отправки по 'Дороге жизни' для Ленинграда находились под постоянными ударами Luftwaffe. Подлецы Геринга, регулярно получающие по зубам от ПВО Ленинграда, нашли способ убивать людей другим путём — лишать их еды, уничтожая её на подъездах к городу. Войбокало также постоянно обстреливала специально выделенная дальнобойная артиллерия военного преступника Линдеманна. Следовало как можно скорее устранить место скопления поездов. Строительство предстояло вести в непосредственной близости от фронта под непрерывными вражескими обстрелами и бомбёжками. Контролировал строительство заместитель Сталина по Совету Народных Комиссаров Косыгин. Он также имел поручение проложить в Ленинград кабельную линию от Волховской ГЭС и нефтепродуктопровод. Так продолжалась гигантская операция по шунтированию сердца огромного умирающего пациента — Ленинграда. Хирургом являлся Государственный комитет обороны под руководством Сталина...
В 4:00 утра 26 января после артподготовки и залпа 'Катюш', накрывшего огненным квадратом 1000 x 1000 метров боевые порядки фашистов в опорном пункте Люблино Поле, началась атака частей 374-й стрелковой 'сибирской' дивизии Витошкина и 59-й стрелковой 'саратовской' бригады Глазунова. Атака в полной темноте шла одновременно с запада, юга и востока. Её поддерживали танки.
Дивизия Витошкина — суровые, мужественные люди из Красноярского края. Русские сибиряки — это особый склад людей, обладающих недюжинной силой, смекалкой и способностью выполнить на отлично задачу любой сложности. Каждый сибиряк — снайпер от природы. На боевые выдумки просто неистощимы. Их не случайно посылали на самые ответственные участки. 'Где сибиряки — там победа!', 'Сибирь идёт — фашист бежит'. Эти поговорки появились под Москвой. Способность переносить тяжелейшие условия феноменальная. Фронтовая баня в исполнении сибиряков — это вообще! Пока фашисты посыпались дустом от вшей и блох в своих блиндажах, сибиряки поддерживали себя в чистоте и опрятности, баню даже в окопах устраивали. Каменку укрывали плащ-палаткой и мылись!
Артогонь подлецов по атакующим у Любино Поле, как и почти всегда, оказался малоэффективным — если куда-то попадал снаряд или мина, то достаточно было чуть отодвинуться, поскольку все остальные снаряды или мины попадали по тому же месту. Часто гитлеровцы вообще подолгу обстреливались пустые места. Потерь из-за артиллерийского огня советская пехота несла небольшие. Больше неприятностей причиняли пулемёты, пока их не выбивали 'полковушки' или 'сорокопятки'. На этот раз уничтожит все огневые точки, мешающие атаке, не удалось. Окружённым в Мостках подлецам Luftwaffe, несмотря на сильнейший зенитный огонь и огонь по самолётам из пехотного оружия, смогли сбросить четыре контейнера с продовольствием, шнапсом и патронами.
В целом против советских войск прорыва в этот период действовали авиачасти Luftwaffe, имеющие в общей сложности 250 бомбардировщиков и 200 истребителей. Группы по 6-9 бомбардировщиков Ju 87 или Ju 88 периодически появлялись то здесь, то там над наступающими войсками. Бомбили тылы, госпитали. По международному соглашению всё обозначенное красным крестом считалось неприкосновенным. Но фашисты — передовой отряд капитализма, попрали и этот закон. Варвары бомбили палатки и санитарные машины безжалостно и с особым остервенением. Однако стервятники чувствовали себя над Волховом более чем неуютно. Вот и в этот день лётчики 522-го истребительного авиаполка капитана Крупенина показали подлецам где раки зимуют. Пара младших лейтенантов Карабанова и Петрова на ЛаГГ-3 в составе группы из 6 истребителей в районе Ольховка — Спасская-Полисть — Мостки сбили два Bf 109F. В этом же районе в этом вылете Карабанов и Петров на глазах у своих войск в паре сбили Ju 88. Карабанов затем ещё лично сбил над Мостками один Bf 109F.
Пока шли бои за Мостки и Любино Поле, западнее шоссе и железной дороги 366-я стрелковая дивизия Буланова, прорвавшись через железную дорогу и шоссе Чудово — Новгород, атаковала деревни Новая Кересть и Кречно. Подлецы применили здесь новую тактику обороны: все дороги перегородили лесными завалами. Подорвали взрывчаткой громадные сосны и ели и повалили поперёк дорог, чтобы задержать стремительное наступление. Не имея времени, они наспех минировали дороги противотанковыми и противопехотными минами, которые легко обезвреживались советскими сапёрами и просто бойцами. Но при невнимательности подрыв отрывал ступни ног. Также подлецы расставили 'сюрпризы'. Например, бросили мешок муки, а вблизи — противопехотная мина шрапнельного действия.
Зимой в этих местах глухо, даже вороны не каркают. Не долетают досюда. Иногда мохнатая серая громадина-сова не спеша перелетает с дерева на дерево. Раньше зимой на окраину Новой Керести приходили волки. Их интересовали собаки. Кобелей они разрывали, а крупных красивых сук уводили с собой в лес. Собаки полностью теряли волю перед своим вольным предком. На людей волки не нападали. Хотя было один раз. Нынче собак в деревне нет, нет и волков. Один раз через деревню проходил бобёр. Спокойно так, важно. Искупался в пруду посередине деревни и пошёл дальше к берегу Керести. Повезло бобру, что в деревне по воле оккупантов лишь старики. Будь у них силёнки, как раньше, конечно же, поймали и забили. С бобра хороший суп. Наваристый. А так прошёл, будто поиздевался и плюхнулся в речку. Коричневые торфяные струи этой речушки летом баловали плотвой, окушком, а то и щучкой. Летом всё повеселее, птахи щебечут... Солнце незаметно спускалось над лесом.
Деревню Новая Кересть освобождал батальон младшего лейтенанта Милованова из дивизии Буланова. После проведённой разведки красноармейцы пошли в атаку практически без артподготовки по глубокому снегу и под бомбёжкой. Комбат под сильным огнём шёл впереди и первым ворвался в деревню. Он получил тяжёлое ранение, но остался командовать. Получил второе ранение, потерял сознание от потери крови. С другой стороны в деревню ворвались воины 1-го эскадрона из 98-го кавполка майора Смирнова-Бардова. Многочисленные подразделения оккупантов растерялись от такого напора и впали в панику. Сводные подразделения 12-й танковой дивизии и 20-й моторизованной дивизии не выдержали и побежали, оставив в Новой Керести 180 своих трупов, вооружение, 6 грузовиков с мукой, 5 санитарных фургонов, 32 лошади, 18 повозок с армейским имуществом. В освобождённой деревне удалось спасти от расстрела 300 согнанных сюда мирных жителей. Несмотря на оказанную медицинскую помощь командиром медвзвода Гладковской, комбат Милованов умер на руках товарищей под рыдания спасённых женщин. Батальон удержал деревню до подхода главных сил. Вечная слава герою! Батальон и кавполк в этой ситуации 'пленный не имел'. Награбленное оккупантами раздали населению. Затем кавалеристы перебили оккупантов в деревне Кречно и пошли дальше. Везде одна и та же картина: всё разрушено, изуродовано, люди ютятся в землянках...
После отражения атак бойцов дивизии Витошкина и бригады Глазунова на Любино Поле и Мостки, подлецы начали очередное наступление от 'крепости' Спасская Полисть вдоль шоссе с целью восстановить линию фронта. В ход пошли танки, пикирующие бомбардировщики Ju 87 и артиллерия. Захватчики продвинулись до руин дома путевого обходчика и переезда у 'Лесопункта', потеряв более 200 солдат, из них часть обмороженными. Затем после сильного боя и при примерно таких же потерях, они наконец вошли в Мостки. Туда по простреливаемому шоссе тут же помчались машины, двинулись и подводы с продовольствием, водой, шнапсом, медикаментами, вооружением, боеприпасами. Обратно машины вывозили полуживых эсэсовцев и заледенелые трупы, накопленные в Мостках за две недели. 1/3 прорыва своей 2-й линии обороны подлецы таким образом закрыли. Кёхлинг на радостях бросил в бой свежий батальон от Мостков на юг к Любино Поле, но бойцы Витошкина и Глазунова устроили атакующим 'огневой мешок'. Артиллерия довершила разгром атакующих
Как раз к этому моменту через Волхов переправилась основная ударная сила Клыкова — артполки Резерва Верховного Главнокомандования. 894-й артполк РГК занял огневые позиций западнее отметки 34.4, 18-й артполк РГК южнее ручья Большая Игленка. 839-й артполк у отметки 40.7. 938-й артполк РГК занял позиции к западу от Ямно, 442-й артполк РГУ у дороги от совхоза 'Красный ударник' на Мясной Бор, 561-й артполк РГК у отметки 44.6. Начался усиленный обстрел Спасской Полисти и опорных пунктов на шоссе, а также настойчивая контрбатарейная борьба. Несколько снарядов один за другим попали в склады с боеприпасами в Спасской Полисти, вызвав феерические взрывы. На этом бенефис Кёхлинга закончился. Продвинутся к своему опорному пункту Любино Поле подлецам не удалась.
Немцев, австрийцев, чехов, поляков, испанцев, бельгийцев, голландцев, норвежцев, прибалтов и прочую шатию-братию капиталисты загнали в качестве пушечного мяса в волховские болота, вокруг которых — непроходимые чащобы враждебной территории, перед ними героические войска защитников своей страны, а позади — пистолеты офицеров и пулемёты фельджандармов. Назад идти — верная смерть от пули фашиста или перспектива попасть в 'части испытательного срока' почти на верную смерть. Вперёд идти — там русские. Шанс уцелеть, хотя бы даже получив ранение — есть. Только чувство самосохранения — древний и самый сильный инстинкт, вёл жертв капиталистов вперёд, на русские штыки и под советские снаряды. Какие уж тут идеи мирового господства... Инстинкт самосохранения у немцев против инстинкта защиты дома и семьи у русских...
Предвидя тяжёлые, кровопролитные бои по взятию опорных пунктов 2-й линии обороны, комфронта Мерецков переживал. 2-я Ударная армия — свежее соединение, в котором далеко не все командиры имели боевой опыт. Сам фронт недавно сформирован, не имеет полностью укомплектованного тыла, штаба и отлаженных систем управления, а отсюда порой неумение организовать бой и другие ошибки. Но разве Wehrmacht под Ленинградом будет давать время на обучение, учебные манёвры, боевое слаживание? Нет. А дело-то надо делать — Ленинград капиталисты душат голодом и его нужно спасать! Вот и выпустил Мерецков очередной приказ командирам для сохранения жизни бойцов 'О проведении частных операций с целью сковывания сил противника'. В связи с переходом от ведения общего наступления к частным наступательным операциям с целью ликвидации отдельных опорных пунктов и сковыванию противостоящих сил, чтобы не допустить переброски их на другие направления, Мерецков категорически запретил проводить практикуемые штыковые атаки против сильно укреплённых позиции без огневой подготовки и серьёзного обеспечения атаки минометно-артиллерийским огнём. План проведения частных операций он приказал представлять на своё утверждение. Приказ подписали также уполномоченный Ставки ВГК и член Военного совета Волховского фронта армейский комиссар 1 ранга Запорожец, а также начштаба Волхфронта Стельмах.
Тем временем советские войска, продолжали расширять Волховский плацдарм в сторону Чудово. Они продвинулись от Кузино к Ульково. Красноармейцы шли в атак с кличем: 'За Родину! За Сталина!' Свою советскую Родину они не отделяли от любимого вождя. Ну и конечно порой с использованием 'трёхэтажного наречия' русского языка тоже. На гражданке так называемые нецензурные словечки и словообразования почти безоговорочно принято считать совершенно излишними и даже вредными в русской речи, чужеродными вкраплениями в неё. Но это далеко не так. 'Крепкие' слова и выражения помогают людям 'перетирать' невзгоды жизни в экстремальных условиях фронта. В течении столетий 'трехэтажное наречие' крепко вросло в тяжелейший быт простого русского народа. И плетьми ведь князья народ пороли, запарывали насмерть батогами, и продавали как скотину крепостники, и в солдатчине генералы секли людей насмерть шпицрутенами за любое недовольство, бросали в 'мясные' атаки за царя батюшку, и на заводах капиталисты под страхом голодной смерти заставляли горбатиться за копейки. Как тут русскому народу не выработать ядовитое название всему этому?
Избиение русских и нерусских подданных Российской империи до смерти рабовладельцами-иноземцами и собственными негодяями при формальном запрете смертной казни шло веками. В XIX веке в Российской империи сметная казнь почти не применялась — ни к разбойникам, ни к убийцам, ни к насильникам, но после избиения шпицрутенами умирало примерно 1/3 осуждённых.
Как приговаривали к смерти при отсутствии смертной казни как таковой, видно на примере двух евреев, нарушителей карантина. В октябре 1827 года на рапорте о тайном переходе двух евреев через реку Прут в нарушение карантина, убийца-вешатель декабристов Николай I глумливо написал: 'Виновных прогнать сквозь тысячу человек 12 раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало, и не мне её вводить'. То есть негодяй назначил евреям 12 000 ударов, желая гарантированно убить. Когда хотели убить, начальники просто назначали такое количество шпицрутенов, а для гражданских кнутов, что после них выжить невозможно.
Николаю I было с кого брать пример. В последние годы царствования Александра I из 100 осужденных к порке — 20 человек забивали насмерть. В Европе в это время просто вешали или гильятинировали. Избивать и протаскивать под кораблями уже утомились. Пример гнусности и зверства власти частных собственников, которые, распространяясь и разрастаясь как раковая опухоль, поглощали всё, даже свободу и жизнь людей.
По всей Российской империи, исключая только население Польши и Финляндии, а также глухие места Сибири и Кавказа, происходили беспрерывные экзекуции со смертельными исходами. Это стало таким привычным делом, что даже мальчишки весело бегали смотреть на изуверские пытки. Обыватели прекрасно знали все термины и порядки: 'Фухтелей! Шпицрутенов! Сквозь строи!' 'Фухтель', то есть фухтель — шпага, палаш. Провинившегося избивали иногда вместо палок тяжёлым фухтелем плашмя.
