Если ты человек

И, должно быть, что было силы вопил в эфир оголтелые команды — отловить слишком наглый и изворотливый "подарок великой пустоты". Иван это понял, когда к Последнему исполину начали присоединяться другие инсектоиды. Они вырастали у него на пути, хватали за одежду, бросались в ноги... Дергаясь из стороны в сторону, резко тормозя, подпрыгивая и уворачиваясь, курсант метался, как подстреленный заяц, уже понимая, что для него выхода нет. Твари постепенно сдвигались, окружая плотным кольцом. Все чаще приходилось сворачивать в сторону, тут же натыкаясь на преграждавших путь новых насекомых, и заворачивать вновь... В какой-то момент удача было изменила человеку — но чудовищным физическим усилием Иван сумел увернуться сразу от трех кинувшихся с разных сторон тварей и проехаться по стеклу прямо под чьим-то кольчатым брюхом. Мигом спустя в образовавшуюся кучу малу с ходу влетел его главный преследователь.

Однако, похоже, этим курсант окончательно вычерпал лимит везения до дна, уйдя в глубокий минус. Отвлекшись на то, что происходило у него за спиной и изрядно подустав, он не успел достаточно быстро подняться и перекатиться в сторону от очередного габаритного скорпиона — и его тут же сбили с ног. В куртку вцепились чьи-то цепкие когти. Лимитов рванулся, впечатав кулак в насекомье рыло, однако, на месте отброшенного жука вырос уже с десяток других.

Навалившись скопом, жвалистые и членистоногие, невыносимо омерзительные, полуразумные насекомые окончательно подмяли неистово выдиравшегося из их лап человека, похоронив его под своей массой. И к моменту, когда гигантский скорпион, прихрамывая, всё же добрался к ним, изворотливый "отец" был пойман и окончательно обездвижен.

Подволакивая две из шести поврежденных в погоне ног, Последний тяжело взобрался на первую из ступеней пьедестала — там, где теперь, растянутый между хитиновыми конечностями своих пленителей, лежал пойманный отец. Едва только взглянув на вожделенную добычу, Последний со стесненным разумом окончательно убедился в том, что заподозрил раньше, еще до возмутительного и непонятного бегства других отцов.

Из всех тех, кто совершили великое пробуждение, этот отец, ровно как и еще один похожий на него, были плохими, чуждыми и неподходящими.Они не чувствовали Детей и не могли понимать их языка. Их неправильность была до того высока и очевидна, что едва ли эти двое являлись пригодными для вынашивания здорового потомства.

Угнетенный этими догадками, Последний склонился еще ниже над растянутым чуждым отцом, вглядываясь в его черты. Он искал хотя бы малейшую надежду на ошибку в своей убежденности.

Но ошибки не было. Определенно, черты пойманного существа казались иными, чем у первого Великого отца, чьи останки теперь украшали великий холм. Даже иными, чем у других новых отцов.

Враждебными.

Последний замер, потрясенный этим новым пониманием. Теперь он осознал это ясно — перед ними находился не отец, но враг. Прячась между других, настоящих отцов, этот враг лишь представлялся носителем жизни. Однако в самой его природе заключалось то, что способно было уничтожить весь народ Последнего. Уничтожить любой народ. Даже народ отцов. Стоило лишь поддаться желанию, принять его за своего и позволить этому страшному существу занять место нового отца и делать новые жизни...

Наверняка это он побудил других, настоящих отцов бежать. А сам остался нарочно, дабы дети, обманутые произошедшим, взяли именно его тело — вражеский сосуд, из которого способна произойти не жизнь, а только сама гибель...

— Эй, ты! Тварь!

Погруженный в свои мысли, Последний не сразу понял, откуда получился резкий, раздражающий звук. Лишь мигом позже он осознал — пойманный враг обращался к нему!

— Ты, таракан! Ну, чего ждешь?

Последний напрягся изо всех сил. Но смысл писков врага оставался абсолютно недоступен ему. Чуждый разум имел словно плотное, тугое поле, защищавшее его от проникновений Последнего.

— Чего застыл, урод? Вот он я, вот! Сделай это, тварь! Ну! Сделай!

Последнее враг почти проорал прямо в склоненное к нему лицо Последнего. Тот невольно отпрянул, дергая головой. Неизвестно, что задумал враг, но нельзя было позволить ему осуществить задуманное. Народ Последнего слишком долго ждал милости великой пустоты, чтобы позволить неведомым врагам одержать верх.

Следовало как можно скорее отправиться в погоню за другими, настоящими отцами. Они не могли успеть уйти далеко.

Но это потом. Сейчас нужно уничтожить врага. Пока он не задумал новой мерзости, уничтожить на месте, прямо здесь и теперь. Медлить было нельзя.

Отдав приказ детям держать его крепче, Последний на миг замер, собираясь. И — двинулся вперед, занося клешню.

Враг понял. Последний увидел это по его изменившимся чертам. Враждебная, двуногая тварь, осознав, что ее усилия были разоблачены и оказались напрасными, рванулась из-под падающей клешни, вскрикнув в последний раз — яростно и страшно...

А в следующий миг вершину священного холма потряс дикий, чудовищный рёв.

Спотыкаясь, оступаясь и каждый миг рискуя переломать себе ноги, Дейвис сбежал с проклятого холма и, используя силу инерции, понёсся дальше в лес — туда, где по его прикидкам могли скрыться остальные члены их разбитой группы. Самодельный мешок с водой и невыносимо тяжелое тело Леманн давали на плечи, отдаваясь дрожью в коленях. Однако, бросить то или другое было нельзя. Потому он бежал — выжимая последние силы из тех, которые оставила ему планета, задействуя максимальный ресурс молодого и натренированного, но всё равно раздражающе слабого человеческого тела...

Дейвис скорее почувствовал, чем услышал движение за спиной. Что-то мелькнуло справа, и американец, в последнем усилии резко уклонившись от свистнувшего скорпионьего хвоста, отпрыгнул за произраставший здесь коралл. Не останавливаясь, он побежал дальше, чувствуя, как тяжело подпрыгивает на спине тело Леманн. Из-за своей ноши он не мог обернуться, чтобы посмотреть, кто преследовал его и сколько было преследователей. Но уже понимал, что даже если бросить девушку, то спастись бегством ему не удастся — судя по быстроте, с которой насекомые нагнали своих жертв, скорость их передвижения превосходила человеческую многократно. Продолжая бежать, судорожно хватая ртом негодный воздух и чувствуя, как давно разгоревшийся покалывавший жар в груди с каждым новым толчком сердце перетекает в тупую, колючую боль, Дейвис чуть не пропустил момент, когда твари атаковали снова.

Мелькнуло теперь уже над головой — и перед едва успевшим притормозить американцем на почву мягко приземлилась членистоногая тварь размером с собаку. Помедлив лишь мгновение, которого ей хватило, чтобы преодолеть силу инерции, тварь кинулась вперед — но тут же отлетела в сторону, отброшенная ударом ноги. Дейвис, наконец, смог развернуться всем корпусом, чтобы увидеть ещё трех таких тварей, с немыслимой скоростью бегущих на него через заросли.

Убежать от них было невозможно. Но и оставаться, чтобы попытаться избавиться от насекомых с помощью одного ножа не казалось разумной идеей — ведь за этими, самыми шустрыми, наверняка бежали другие.

Всё еще колеблясь, Дейвис медленно отступал в заросли, стараясь не выпускать из виду никого из преследователей. Те, осознавая инстинктами и остатками доставшегося некогда разума, что добыча не намерена сдаваться без боя, кружили вокруг загнанных жертв, не то выискивая слабости и подгадывая момент для нападения, не то ожидая подкреплений, не то всё сразу.

В какой-то момент Дейвис, выдержка которого голова была вот-вот ему изменить, услышал шум за спиной. Он шарахнулся в сторону, осознавая, что вычерпал почти весь запас человеческих и резервных сил, и слепо отмахнулся ножом.

С видимой легкостью вывернувшаяся из-под его удара Кареева в отчего-то перемазанной "соплями" одежде, мгновенно оценила ситуацию. И, впрыгнув на участок земли между американцем и его преследователями, резко махнула на последних обеими руками.

Со стороны это выглядело комично — словно поселянка аграрного хозяйства, отгонявшая кур. Однако для тварей последствия этого взмаха оказались фатальными. Двух из тех, кто был поближе, вмазало в почву мокрыми пятнами из изломанных панцирей и соплей. Двух других унесло далеко в заросли с такой силой, точно по ним ударило осадным тараном. Кареева обернулась к инстинктивно пригнувшемуся американцу и в лучах уходившего солнца ее глаза на миг показались двумя тёмными провалами на бело-багровом лице.

— Почему вы одни? — резким движением смахнув со лба пот, сдавленно спросила она. — Где Иван?

Вопреки опасливым ожиданиям, никаких полуразумных тварей, кроме тех, которых уничтожила дочь Координатора, больше им не встретилось. Что могло стать тому причиной — нерасторопность преследователей, или непонятный чудовищный рёв, который донёсся со стороны холма в то время, как гружёные немкой Дейвис и Кареева бежали к месту укрытия остальных, сказать наверняка было сложно.

Впрочем, как и долго размышлять по этому поводу. Хрипящий под двойной тяжестью американец вытаскивал Леманн не зря — именно в её тюке оказались закопаны остатки медикаментов. Спустя короткое время заново накаченные ими потомки землян спешно уходили в сторону долины гейзеров, которую ранее видели с холма.

О судьбе оставленного за спиной Лимитова старались не думать. Последнее, что видел Дейвис — как Иван бежал в сторону, противоположную той, куда ушли его товарищи, уводя за собой стаю оголтелых инсектоидов. Больше он ничего сообщить не мог.

— Да ушёл он от них, Нинни. Он ведь солдат. Спэшл форсэс, так или нет? Один он быстрее справится. Мы для него — обуза. Увидишь, он еще встретит нас у корабля...

— Иван — не спецназовец. И даже не космодесантник. Он военный ксенолог, — Джия Симэй неприкрыто вздохнула, избегая смотреть на Карееву. — Они просто занимаются охраной и ассистированием исследователей новых миров...

Дочь Координатора выслушала каждого, но не проронила ни звука. В том же странном молчании она передала бразды правления в руки Дейвиса, который хоть и удивился такой покладистости, но не особенно — на это попросту не оставалось времени. Пользуясь случаем, он только отдал вполне резонный приказ двигаться дальше, вколов остатки спасенных медикаментов.

...Коктейль из стимуляторов и анальгетиков вновь на время притупил чувства усталости и боли, и придал людям новые силы. Настолько, что остаток "кораллового" леса они преодолели едва ли не бегом и меньше, чем за час достигли границы опасной дымящейся долины. За ней, если верить электронной карте, наскоро созданной плавящимися сенсорами "Туарры", лежал первый из двух сброшенных челноков.

Изрезанная низменность, которую кое-где пересекали неровности и впадины, вблизи выглядела не так устрашающе, как с вершины памятного холма. Несмотря на то, что большая часть огромных "кораллов" и сопливых трубок осталась позади, достаточно растительности еще хрустело и липло под ногами, покрывая бледно-розовыми и перламутровыми пятнами коричнево-красную почву долины. Кое-где из-под почвы вились дымки, в других местах грязноватыми нарывами всплывали и лопались масляные пузыри горячей жижи, над которой поднимался пар.

— Лучше туда не вступать, — Джиан, походя, мотнул подбородком в сторону поднимавших и опадавших холмиков. — Если обувь дорога.

Замечание казалось разумным. К тому же прочим было и не до экспериментов. Действие доставшихся в малых количествах препаратов постепенно начало слабеть, и молодые люди, за спинами которых уже имелось несколько длительных, тяжёлых переходов, схваток с монстрами и нервных потрясений, стали всё сильнее ощущать тяжесть случившегося.

Потеря курсанта добавляла тягостных настроений даже тем, кто не знал Лимитова до проклятой аварии. Едва ли ощущая особенную привязанность к русскому Ивану, гости из Соединенных Систем всё же испытывали неожиданное сожаление, которое было вызвано не столько сочувствием, сколько осознанием того, что в случае необходимости опереться будет уже не на кого. Дейвис, который теперь шёл впереди и почти не оглядывался, едва ли годился в спасатели. Никто не говорил этого вслух, но среди его спутников держалось негласное убеждение в том, что в следующий раз Кареева будет единственной, кто сможет рассчитывать на его помощь. Усилия, которые приложил сын миллиардера для спасения Леманн, объяснялись исключительно наличием аптечки, которая так плотно была примотана к её телу, что в тот миг казалось легче вытащить девушку целиком, нежели искать лекарства в складках материи в окружении монстров.

По мере продвижения вперёд, долина гейзеров продолжала удивлять бредущих между её неровностей и впадин человеческих гостей. Из-за неожиданного обилия влаги — а может, по другой причине, растений становилось всё больше. Помимо традиционных разнокалиберных сопливых трубок и знакомых кораллов то тут, то там стали попадаться заросли ломкого лишайника с висевшими на нём ягодами. Вокруг этих ягод в немалых количествах копошилась местная уродливая живность. Местами над почвой поднимались стебли почти земного чертополоха, как правило там, где в горячих лужах булькала вода.

В воздухе плавали медузы и знакомые кусачие тараканы. Со временем мелких тварей вокруг стало так много, что человеческие гости поневоле начали опасаться встретить и более крупных. И не зря — единожды вдалеке действительно показалась стая из трёх ящеров. Впрочем, хищники почти сразу ушли за холмы, не то не заметив потенциальную добычу, не то не заинтересовавшись ею.

Спустя почти три часа непрерывного марша, когда действие препарата уже почти не ощущалось, а молодые люди двигались словно в тяжелом полубреду, Дейвис приостановил отряд у пересекавшего их путь узкого, горячего ручья и активировал браслет.

— Что-то я не могу понять, китаец. Судя по карте, мы должны быть уже на месте. Где мой корабль?

Джиан, который стоял, опёршись на сестру и мучительно изогнувшись на одну сторону, пробежался глазами по развернутой голограмме.

— Должен быть где-то рядом, — после паузы проговорил он, и поднял глаза, оглядываясь вокруг. — Датчик зафиксировал только квадрат падения. Нужно осмотреть близлежащие холмы.

Дэйвис вскинул бровь и тоже обвел взглядом окрестности. Рядом, в достижимой близости просматривалась только одна возвышенность, приподнятая настолько, чтобы за ней мог спрятаться целый челнок.

— Лучше бы тебе не ошибиться, засранец. Ну, что встали? Жопы в руки и пойдём!

Он мотнул головой в сторону холма.

— Не понял, вы чего? Раздумали улетать отсюда? Нужно найти этот долбанный корабль!

— Камерон, — Кареева, по-видимому, давно наблюдавшая едва державшихся Джию Симэй и Люсинду Бэйли, обессиленную, с изрезанными ногами Леманн, раненого Вилара и полуживого Джиана, который так и не оправился от травмы спины, решилась нарушить своё давнее молчание. — Иван... пока отстаёт, но мы по-прежнему... должны быть заодно. Ты не видишь, что с ними происходит? Этот холм недалеко. Нет нужды идти туда вместе, если за ним ничего нет.