Как я выяснил, дойдя до кают-компании — зрелищем не собирался наслаждаться никто. Вся пятёрка сидела и хмуро переглядывалась, и моё появление с идиотской предвкушающей улыбкой на роже было не совсем в тему.
— Чего сидим такие грустные? Что я успел пропустить? — и тон моей речи тоже чересчур жизнерадостен.
— Координатор должен вернуться в Цитадель. — ответил старший ученик. Ульд Огер то есть.
— И что? — удивился я.
— Высадишь нас на Иллесе и возвращайся домой воплощать идею с Пробуждением в виртуальности. А мы пока здесь перекантуемся.
— Ты уверен, что сможешь перекантоваться в Подземелье хотя бы пару лет? — глянул на меня координатор.
— Смогу, наверное. — пожал я плечами. Потом немного удивился:
— А вам на воплощение тест-полигона для потенциальных магов и проверки работоспособности потребуется не меньше пару лет?! — скажем так, я задал вопрос несколько удивлённым тоном.
— Нет. — Сентинэр скривился.
— Ты не учёл, насколько будет сложно распространять информацию о Пробуждении. Причём так, чтобы не довести ситуацию с Изменёнными до... До логического конца.
— Печально. — я поскрёб затылок. Помниться, что-то я в пятом уровне магии Энтропии этакое видел... Угу, видел. Мне до пятого уровня ещё расти и расти. Не пойдёт.
— Может, вариант с подбором потенциальных опытных магов, вроде Ульда, и испытания их на полигоне? А будущих учеников тихо и аккуратно готовить по твоему плану.
— Это могло бы сработать раньше. Но не теперь, после твоих подвигов.
— Подвиги как подвиги. — я пожал плечами.
— Значит, куда ни иди, везде край — не освободившись от эльфийского надзора мы не сможем пробудить магов, а без магов нет шансов убрать надзор.
— Почти нет. — поправил меня тихо сидевший Касс.
— Я не могу сказать ничего точно — Ткань не сплетена полностью.
— Значит, какой-то способ есть. — я развёл руками.
— Попробуем найти его в Тёмном мире.
В этот момент пискнул комм — подходило время первого зрелища. Я предложил другим тоже полюбоваться — но меня мягко послали.
Тем не менее, обоими зрелищами я смог насладиться вволю.
Впрочем, сам выход на парковочную стационарную орбиту, где корабль должен был провисеть минимум несколько часов, прошёл очень тихо и незаметно — всего лишь окончательно прекратил расти распухший до четверти небосвода разноцветно-серый шар Иллеса. Настолько незаметно, что я даже не заметил это своим невооружённым взглядом, хоть и пялился в окно галереи со всем старанием. Зато посадка, начавшаяся всего через полтора часа, была куда зрелищней. Но её мы наблюдали уже закреплёнными в пассажирских креслах — и на экране.
Неподвижно висящий в пустоте шар планеты начинает расти... Или приближаться, сложно понять это, когда до ближайшего ориентира десятки и сотни... Даже не километров, а лет и десятилетий пути солнечного луча.
Он растёт, растёт, и понемногу, уходя вниз и назад, превращается в неуютную, покрытую трещинами и горными грядами, неопределённо-серую каменную поверхность. А если бы мы садились на тот же Илкор — то вокруг корабля бы плясала свой зажигательный танец воздушная плазма. Но здесь воздуха нет — по крайней мере, снаружи — и потому отчётливо видно, как тонкие острые пики становятся высокими горами, а крошечные пятна оборачиваются скалами и холмами. Новые неровности появляются из-за близкого горизонта, растут на глазах и тоже уходят под нижний край экрана.
А вот и наша цель. Почти по центру огромной плоской, неожиданно рыжей равнины разбросана россыпь огней.
— Космопорт Первого города.
Это были первые и единственные слова, что я услышал за всё время посадки. Голос, произнёсший их, был мне незнаком — видимо, кто-то из экипажа.
Космодром, на самом деле, оказался укрыт под поверхностью. Особенных подробностей я разглядеть не смог, но открывшийся под нами бездонный колодец, в который мы просто-напросто упали, я хорошо запомнил. А что, интересное ощущение. Куда там всяким горкам...
Падение завершилось как раз к моменту, когда мне в голову начали заползать неприятные мысли — вроде «а не слишком ли глубоко мы уже упали?».
И в этот момент тёмные стены туннеля сменились просто темнотой открытого пространства.
Космопорт, занявший дно огромной раскинувшейся под нами пещеры-каверны, не особо отличался от того, что находился в Картисе. Разве что поменьше, да не так уж много здесь было путешественников... Ну и чёрные точки входных туннелей на потолке пещеры вместо чистого неба.
Как корабль коснулся поверхности, я тоже не почувствовал.
— Выгружайтесь. — хмуро заявил Сен, наблюдая, как мы извлекаемся из кресел.
— А... — я обернулся к нему, и только потом вспомнил — он же вернутся должен.
— Удачной дороги, Сентинэр.
— Иди-иди. — он «мягко» попрощался со мной, жестом скомандовав десантникам сопроводить нас к выходу.
Мы вышли на посадочное поле. Оглянулись. Отошли от корабля. Посмотрели на его эффектный взлёт, когда по оболочке снова растеклось защитное поле, окутавшее корабль синим свечением. И посмотрели друг на друга. То есть — я на них, а все — на меня.
— Куда теперь? — спросила эльфа.
Называл своей командой? Гордился? Ну теперь крепись — ответственность за пятерых сразу не такая лёгкая вещь.
Попробовал было ответить как привычно «Случай нам поможет» — и облился холодным потом. Не было вокруг меня энтропийного вихря, не-бы-ло!
Стихия отозвалась сразу, хоть и несколько зажато — понятно, подземелье не бескрайние степи. Разум тоже остался со мной. А верный Случай...
Последняя надежда — чёртовы, то есть артасовы кубики. Помнится, в прошлый раз они как-то сработали интересно...
Выхватил их из кармана как ковбой верный кольт. Зажал в кулаке, встряхнул...
— Есть. — выдохнул я, наблюдая за недоумёнными выражениями лиц своих. На раскрытой ладони двумя девятками вверх лежали дайсы.
— Нам повезёт. — уже спокойным голосом я подытожил результат чародейства и убрал артефакты обратно в карман. Вихрь неопределённости получился в этот раз какой-то странный — будто привязанный к дайсам, а не ко мне, впрочем, мне же и легче — Джор переносить как-то совсем не по нутру.
— Пошли. — я махнул рукой и стал, крутя головой, искать выход с поля. Слава... Нет, уже не случаю, а комму, и не желающим отвыкать от техники Искателям. Мой аппаратец уже нашёл местную сеть и сумел добыть из неё карты космопорта Первого города и ближайших районов с целой кучей другой полезной информации. Хорошо.
А нет, не очень. Илена сейчас озирается с таким же видом, с каким я, похоже, только что искал в кармане кубики.
— Что случилось?
Она глянула на меня — и выпалила:
— Моя защита и... и прочее — не работают!
— Ну да. Как ты и говорила...
— Я не думала, что это будет так... Так страшно! — я опять торможу. Естественно — привыкнув быть под непробиваемой бронёй всегда, каково будет без неё?! Причём не на корабле, где было всё-таки тихо и спокойно, а в страшном новом незнакомом мире...
А вы знаете, как забавно выглядит страх и ужас со стороны для менталиста? Мягкая, липкая, холодная и к тому же безвкусная пена, плотно затягивающая пузырь Разума — и очень сильно мешающая любым его шевелениям.
Впрочем, уничтожить пену можно легко и просто. Обернувшееся «языком» моё ментальное щупальце быстро и аккуратно облизало её душу, слизав всю «страшную» пену — а чтобы ошеломлённая страхом и эффектом девушка не упала, я её аккуратно поддержал под руку.
— Пойдём?
— Пойдём. — приходя в себя, кивнула Илена и мы под руку двинулись к выходу.
Путь оказался подлинней, чем казалось по карте, и я снова распахнул рот:
— Скажи, Илена, а ты не можешь обойтись без своей техники? — намек до неприятности прозрачный.
— Как Ульд без энергостанции, как твоя подруга без операционной, как...
— Как я без работы, да. Я аналитиком был. — закончив за меня, снова ответил на непроизнесённый вопрос Касс.
— Не знаю. — пожала плечами успокоившаяся девушка.
— Как говорили в моём мире умные люди — «Никогда не пробовал, и очень может быть, что умею». — с ободряющей улыбкой закончил я.
— Я буду пробовать. — улыбнулась в ответ она.
Выход с лётного поля представлял собой что-то вроде железнодорожной станции... Точнее, трубодорожной — местные вагоны, выглядевшие как остроконечные пули, перемещались по закрытым трубам, проложенным прямо через местные скалы. Почти вся станция предназначалась для грузовых, хм, рейсов, а пассажиры обходились небольшой площадкой на краю станции.
Да и пассажиров-то было немного — наша пятёрка составила едва не четверть желающих уехать из порта в город ближайшим рейсом. Ещё одна группа, человек десять разного пола и возраста, одетых в некое подобие униформы — тёмно-фиолетовые спецовки — принадлежала то ли к одному отряду, то ли к одному кораблю... Скорее, кораблю — мало того, что в районе нагрудного кармана спецовки все эти замечательные люди имели таблички с одинаковой надписью, так и от местных работяг, на которых мы уже насмотрелись, они все отличались внешностью. Да и друг от друга тоже...
Местные, например, поголовно выделяются какой-то стройностью, хрупкостью и бледностью. А среди космонавтов у половины загар, у двоих же вообще чёрная кожа. «Почти негры» — хмыкнул я про себя.
«Это я ошибался, насчёт хрупкости и стройности». — самокритично подумал я, когда пассажирский вагон, ничем особо не отличающийся от земного вагона метро — кроме изогнутых стен и потолка — остановился и дал нам выйти на одной из городских станций.
Местных жителей тоже не обделило разнообразием. Даже как-то чересчур — вот невысокий коренастый мужик с ладонями как лопаты и румянцем во всю щёку, а с ним рядом встал тот самый хрупкий и бледный техник с космодрома...
Подойти и поглядеть, куда они уставились, не получилось — комм пискнул, сообщив мне о входящем сообщении.
— Обалдеть. — выдал я своё отношение к реальности, прочитав короткий текст. Потом развернул экран и дал его прочитать остальным. Комментариев не дождался, но отряд уже стал мысленно готовится.
— Кажется, нас уже ждут. И очень сильно ждут. — я хмыкнул и, свернув экран обратно, попытался разобраться в приложенном к сообщению маршруте.
Двигаться к цели, помеченной на виртуальной карте мигающей оранжевой точкой, пришлось пешком — не так уж и далеко, минутах в десяти ходьбы, она располагалась, да и по какой-то неизвестной причине все линии местного метро, единственного пассажирского транспорта в этом городе, обходили её по широкому кругу.
Город оказался очень понятным, почти знакомым мне... Только похож он был не на чудеса космической архитектуры Сэль, не на идеально спроектированные города-сады Илкора — а на земные города. Окраина города, где настоящие небоскрёбы-муравейники выточены в стене огромной пещеры — и аккуратные домики, заполонившие её дно. Яркие пятна рекламных — или каких-то других — огней на множестве двух-трёхэтажных коробок вокруг станций метро... И огромные аккуратные особняки, окружённые садами на берегу небольшого круглого озера.
Меж тем в городе было довольно светло — странный рассеянный свет, изливающийся откуда-то сверху, превращал окружающую темноту в уютные вечерние сумерки. А сверкающие разными цветами огни города окончательно превращали его улицы в отражения какого-нибудь земного бульвара... Да и местные кабаки с магазинами определяются тоже «на раз». Одно плохо — в сообщении было слово «срочно» с двумя восклицательными знаками, и шопинг я решил оставить на потом.
И окружающие нас люди тоже похожи на своих земных «братьев по разуму»... Как этот спящий, за неимением лужи или сугроба, просто посреди улицы пьяный мужик в потрёпанном комбинезоне. Дух перегара от него чувствовался за десяток метров — это ж насколько надо в себя верить, чтобы так пить?!
А вот и местные «охотнички за юбками»... Пара чуть более трезвых типов, чем спящий, распространяя вместе с перегаром слабое ощущение опасности, двинулись в нашу сторону, старательно пожирая взглядом наших красавиц. Но... Нам даже не пришлось ничего предпринимать — возникшие почти что из ниоткуда местные копы аккуратно и расторопно уложили обоих ловеласов в грузовой отсек своего мобиля — первой местной машины, что я увидел — и испарились в обратном направлении.
Не знаю почему, но мне стало чего-то очень неприятно. Размеры скребущей душу кошки не поддавались описанию, но была она весьма немаленькой. Попробовал бросить кубики...
Бросил. На одном — десятка, на втором — единица. «Так или иначе», по другому и не скажешь.
Нужной нам целью оказался не самый большой особняк в длинном ряду ему подобных. Не самый большой, не самый вычурный, но и не принадлежащий к маленьким и бедным — относительно, конечно — «домикам».
Дорога для пешеходов и мобилей проходила почти по границе сада, занимавшего весь немаленький участок земли вокруг особняка. И на этой границе нас ждал весьма занимательный персонаж.
Высокий тонкий, практически хрупкий как фарфоровая ваза и такой же бледный парень, почти один-в-один с тем, кого я заметил после прибытия в город. И одет он был тоже специфически — белая рубашка, галстук бабочкой, фрак и трость в руках.
— Господа. — произнёс «парень», когда мы приблизились. С такого расстояния уже было заметно, что его бледность и стройность с молодостью имеют не так уж много общего. С другими возрастами, в-общем-то, тоже — сколько лет этой сухопарой мумии, опознать сложно, но явно очень много.
— Мне поручено проводить вас.
— Пойдём. — согласился я. И обернувшись чуть назад, спросил у пророка:
— Ты случайно закурить не хочешь? Точно не хочешь? А мне кажется — хочешь...
С третьего повторения намёка он сообразил и стал судорожно прикуривать. Прикурил, затянулся... Недоумённо моргнул. Посмотрел на меня, хмыкнул, и процитировал анекдот:
— Нет, не вставляет меня эта трава.
Так... То ли не действует его прозрение, то ли будущее ещё само не определилось — то ли одно из двух. А проводник тем временем просочился через заросли высокого кустарника — живую колючую изгородь.
Вымощенная камнем тропинка в траве... Каменная лестница... Широкие двери непонятного происхождения — как будто целиком выращенные кристаллы странного ярко-зелёного камня...
И с каждым шагом на плечи и разум всё сильнее давила невероятная тяжесть. Кто-то внимательно следил за каждым нашим шагом. Простой ментальный щит держался без вопросов, но его едва хватало.
— Сеннара, псионическую защиту на всех развернуть сможешь? — шёпотом сквозь сжатые от напряжения зубы произнёс я.
— Смогу. — а в её голосе не было напряжения — было здоровая злость и готовность порвать эту невидимую опасность на клочки, едва она попадётся на глаза.
После ещё пары изгибов коридора Свет Души смялся под чужим давлением, как лист бумаги, подставленный под падающий кирпич — а со следующим выдохом меня окружила куда более непробиваемая Граница Души. Но вот побочные эффекты от перенапряжения — покалывание во всём теле, заходящееся в истерике сердце, как будто я бегу без перерыва который километр... Куда ж меня занесло, идиота такого?! Куда я своих людей затащил?!!
