Золотой единорог

Луадан посмотрел на лучницу. Та пожала плечами.

— Защищать? От чего?

— От опасностей будущего пути, — сказал Виннад. — В путешествии. Мы обязаны быть рядом с тобой в любой жестокой битве и помочь тебе исполнить свое предназначение.

Луадан дернулся. Это слово ему совершенно не понравилось.

— Подождите, я ничего не понимаю. Откуда вы прибыли? Кто вас послал?

— Да! — воинственно встрял Додо. — Кто? А может, вы просто злодейские злодеи? Кто вас подослал?

— Сядь, малявка! От твоего треска у меня голова болит! — рыкнула на дракончика Сармина.

Этого оказалось достаточно, чтобы правдоискатель заткнулся. Но все же, стремясь показать, что он тут не последняя персона, Додо принялся гневно сопеть.

— Мы исполняем повеление короля Лазурного Острова Керрелла Высокого, — сказал Мирхи. — По его личному распоряжению мы высадились в Траверде и отправились на запад по суше. Часть пути проделали через королевства, называемые Ульсия, Пелок...

— Погоди, погоди, погоди, красавчик! — перебила его Сармина. Схватив стул, она уселась на него верхом напротив странной парочки. — Уж не хотите ли вы сказать, что прибыли с Островов Блаженства?

— Да. Так вы их называете, — ответил Виннад.

Глаза Додо, Сармины и в меньшей степени Луадана полезли на лоб.

— То есть... — сказала девица. — Вы преодолели Незримую Стену и запросто так приплыли в Траверд, самую восточную точку Тивисланда, что ли?

— Да, — кивнули эльфы.

— Час от часу не легче, — проворчал Додо. — Легенды оживают на глазах. А вы знаете, господа шарлатаны, что Островов Блаженства не существует?

— Мы не шарлатаны, — отозвался Мирхи. — Это наша родина, место, закрытое для всех остальных народов, включая сородичей с континента.

— Брехня! — поставила диагноз лучница. — Бродячие Эльфы и те знают, что Острова Блаженства — дурацкий миф, придуманный людишками. Людишки нуждаются в сказках.

Эльфы обиженно надули губы.

— Можете не верить, ваша воля. Но мы обязаны выполнить свой долг. Наша миссия защищать Луадана.

— Откуда же вы узнали обо мне?

— Керрелл Высокий многие века ждал появление знамений, — сказал Виннад. — И вот они пришли... Вода в реках на целый день превратилась в молоко, в берега в кисель... С неба посыпался дождь из свежей, очень вкусной селедки. Облака превратились в сахар.

Слушатели немало поразились.

— Я хочу жить у вас, — тут же заявил дракончик, — можно? Хочу селедки!

— Ее уже съели, — поведал печальную новость Мирхи.

— Что эти знамения означали для вашего короля? — спросил Луадан.

— Керрелл Высокий — могучий волшебник и великий мудрец, он привел наш народ к процветанию. Он живет в этом мире едва ли не с первого дня его появления и по мере сил заботится о его благополучии. К сожалению, его силы нынче не те. Острова Блаженства отрезаны от остального мира, поэтому распространять свою благость на соседние земли Керрелл не может. Но Провидение предоставило всем нам шанс вернуть изначальную чистоту, ту, что царила в юном мире неисчислимые эоны назад.

— Охренеть можно, — сказала Сармина. — И чего говорит это ваше привидение?

Эльфы с неодобрением фыркнули на ее пренебрежительный тон.

— Нас предупреждали, что жители земель за Стеной склонны смеяться над высокими материями, поэтому мы не обидимся.

— И то ладно, — оскалилась лучница. — На меня обижаться вредно для здоровья.

— Продолжайте, — попросил Луадан.

— Керрелл знал о тебе, — сказал Мирхи. — Он видел твое лицо в мистических зеркалах Башни Снов и в воде Родника Вечной Молодости. Его чары искали ответ в бесконечных лабиринтах Каменного Леса на Острове Зари. Керрелл понял — пришел час.

— Час чего?

Луадан начинал терять терпение. Эти два балбеса словно нарочно запутывали дело. Эльф с трудом осознавал смысл их проникнутых поэтическим духом реплик.

— Того, что ты приступил к выполнению Пророчества, — торжественно заявил Виннад. — Точнее, скоро приступишь...

Повисла тишина. Сармина уставилась на Луадана, Додо тоже.

— Ну почему мне все известно заранее? — сказал, наконец, дракончик. — Этим все должно было кончиться.

— Может, мне кто объяснит? — грозно сдвинула брови лучница. — Я начинаю чувствовать себя дурой.

— Ты все узнаешь в свое время, о прекрасная дева, — попробовал подсластить пилюлю Мирхи, но получил в ответ тяжелый, ничего хорошего не предвещающий взгляд.

— Луадан... — сказала она.

— Подожди, Сармина. Я сам не совсем... — Он посмотрел на эльфов. — Сколько вы были в пути?

— Примерно полгода.

— Значит... вы знали еще тогда, что мой отец умрет и я отправлюсь в путь, да?

— Еще раньше, ведь Керреллу понадобилось время, чтобы суммировать и интерпретировать всю добытые при помощи магии сведения.

Луадан схватился за голову. Ей срочно понадобился холодный компресс.

— Почему же вы не пошли сразу к Шухтеру?

— На самом деле, у нас довольно мало сведений. Магическое видение не совсем точная наука, результаты исследований во многом зависят от верной трактовки. Керрелл сказал нам о том, как ты будешь выглядеть и где тебя искать в определенный промежуток времени. Мы прибыли в Дансин только вчера вечером. Чтобы не терять времени, сразу начали производить разведку. Я подумал, что вы будете нанимать корабль, чтобы отправиться в путь, следовательно, придете или уже приходили туда, где собираются шкиперы. Мирхи говорил, шансы невелики, но все-таки я оказался прав. Мы говорили с барменом и попросили его сообщить нам, когда ты появишься. Сами мы тем временем хотели прочесать город — вдруг бы и сами нашли?

— Здесь заниматься такими делами опасно, ребятки, — сказала Сармина. — На нашем месте могли оказаться какие-нибудь очень злые субъекты. В Дансине ничего не стоит схлопотать нож под ребра. Есть банды, которые охотятся как раз за приезжими.

— Мы не боимся бандитов, — сказал Виннад.

— Не боитесь? Можете с ними справиться? — захохотала лучница. — Не смешите мои ляжки! Я вас отделала, как щенков.

Эльфы потупились.

— На Островах Блаженства другая жизнь, в чем мы уже убедились... Мы не любим насилия, а у вас оно встречает повсеместно...

— О-хо-хо! Сейчас расплачусь! Это напоминает мне разговорчики одного знакомого друида, дремучего идеалиста, который думал, что если мы все будем уподобляться детям природы, то наступит счастье. А волк — не дитя природы? Тигр? Медведь? Чего будет, когда мы станем такими же? Так нет, оказывается, друид имел в виду овечек и козликов. Обозвал меня идиоткой, за что получил в глаз. На следующий день его съел один ребенок природы — волчара-бирюк захотел кушать.

Присутствующие смотрели на Сармину со смешанными чувствами.

— Мы, вообще-то, не собирались вступать в споры, — заметил осторожно, Виннад. — Инцидент с дракой достоин сожаления, но мы в состоянии постоять за себя.

Луадан ничего не успел сделать, а наемница уже стояла, держа его за шиворот сильной рукой. Одним движением она оторвала его от дивана, так легко, словно он был в самом деле не более, чем щенком.

— Может, продемонстрируешь? Нет, правда, я хочу посмотреть, есть ли на свете тот, кто способен уложить меня одним ударом!

— Э... Гэрк, наверное, может, — сказал дракончик. — Он большой.

Лучница побагровела.

— Или Биримбор Краснобородый, когда протрезвеет, — прибавил Додо, решив, что кандидатура хримтурса ее не устраивает.

— Замолчи ты! — закрыл ему рот Луадан. — Сармина, пожалуйста...

— Нет, пусть докажет свои слова!

Виннад тяжело вздохнул. По правилам, этот вздох мог быть только вздохом труса, вынужденного прилюдно признать основную черту своего характера. Но эльф был нездешний, с луны свалившийся, поэтому на правила чихал.

— Может, не надо? — спросил Мирхи.

— Надо! — прорычала Сармина.

Виннад поднял руку, взял ее запястье двумя пальцами левой руки. Наемница вскрикнула, пытаясь отскочить, и заизвивалась змеей.

— Твою ж мать!..

Не отпуская, эльф пригладил на груди свой серый плащ.

— Урод! Скотина! Над бедной девушкой измываться! — завизжала лучница.

— О!.. Прости, прости, пожа...

Виннад выпустил ее. Сармина отреагировала мгновенно. Ее кулак был уже в толщине волоса от носа эльфа, но тут его фигура вспыхнула, словно громадный солнечный зайчик. Наемница взвилась в воздух и ударилась спиной о стену, после чего долбанулась об пол так, что доходный дом зашатался.

Луадан и Додо взирали на эту картину в абсолютном шоке. Если говорить о степени шока самой крутой девицы, то ее нельзя было измерить никакими методами.

— Прости, о прекрасная дева! — сказал Виннад, и они вдвоем с Мирхи принялись поднимать выпавшую в осадок Сармину.

Та улеглась на кровать, глядя на потолок ничего не выражающими глазами.

— Твою ж мать... — со свистом вылетело из ее губ.

— Как... что вы наделали? — воскликнул Луадан. — Вы же убили ее!

— Вообще-то нет, — отозвался Мирхи, виновато поглядев в его сторону. — Энергетический удар не смертелен, он только на время лишает противника возможности передвигаться и совершать агрессивные действия. Это очень гуманный прием.

Эльфы дружелюбно улыбнулись.

— Мне такие приемы не нравятся, — довел до общего сведения Додо, забираясь в рюкзак.

— Потому мы стараемся лишний раз не демонстрировать свое искусство. У себя на родине мы входим в личную гвардию охраны короля. Он отобрал нас для участия в этой почетной миссии потому, что мы лучшие, — объяснил Виннад.

Луадан склонился над Сарминой, стирая с ее щек пыль, которую она собрала на полу. "Какая она красивая вблизи, — подумал эльф. — И когда не злится..."

— Дышишь? — спросил он.

— Да... пропади я пропадом... — послышалось в ответ.

— Мы умеем и лечить, — сказал Мирхи.

— Слушайте, а зачем вам в вашем райском местечке королевская охрана, если у вас все так замечательно? — спросил Луадан, резко обернувшись.

— Так... — замялся эльф. — Традиция такая. Магия.

— Знаете, я не хочу, чтобы вы с утра до вечера швыряли об стену моих друзей! — сказал строго юноша. — Не можете сдержаться — уматывайте обратно!

— Правильно, Луадан, пусть уматывают! — поддакнул Додо и тут же спрятался обратно.

— Ты не веришь нам? — удивились гвардейцы.

Сармина, еще не получившая обратно себе свое тело, лежала и вращала глазами. Никто никогда не называл ее другом, даже Бродячие Эльфы, среди которых она провела почти полжизни.

— Нет. Я ничего не понимаю в ваших махинациях и магии, — ответил Луадан. — Пускай лучше Шухтер во всем разбирается.

— Но мы ведь поедем с тобой на поиски единорога?

Мирхи склонил голову, жаждя получить утвердительный ответ.

— Ага, и это знаете!

— Конечно. Если бы ты позволил нам, то мы бы рассказали тебе его историю.

Луадан почесал затылок и посмотрел на Сармину. Лежа на кровати, та прожигала спину Виннада взглядом. Должно быть, мечтала, как спляшет зажигательный танец на его эльфийских ребрах.

Надо сказать, сразу же после падения наемницы, соседи эльфов снова проявили к шуму в комнате недюжинный интерес. Вламываться внутрь побоялись, но в коридоре устроили самый настоящий митинг. Орали, выдвигая различные версии. Кто-то требовал позвать стражников, другие говорили, что сами, мол, разберемся и закатывали рукава.

Луадан стал нервничать, как бы люд не ворвался сюда и не устроил свалку, но на его счастье произошло нечто другое. Какая-то посторонняя сила ворвалась в толпу и потеснила ее. Коридор затрещал, а следом за ним и все здание.

Распахнулась дверь. Видимо, от пинка.

— Ни на минуту оставить нельзя! — сказал гоблин, перешагивая через порог. За его спиной без особенных усилий задвигали народ в конец коридора три цверга. Их пытались осыпать ругательствами, но не тут-то было. Цверги обложили нахалов так, что покраснели даже стены.

— Приветствуем вас! — первым нашелся Виннад, отвешивая поклон старому гоблину. Мирхи последовал его примеру.

— Ага. — Шухтер смерил их пренебрежительным взглядом. — Значит, все-таки эльфы...

Взгляд старика скользнул в сторону, остановившись на лежащей на кровати Сармине.

— Эй, а чем это вы здесь занимались?

Публика мялась, не зная, как быть. Ведь в двух словах-то не расскажешь.

Луадан виновато улыбнулся, разводя руками.

33

Общее собрание концессии, пополнившейся двумя новыми участниками, состоялось тем же вечером. Дневные дела были закончены. Гоблин выслушал доклады о проделанной работе и осмотрел уже запасенные ресурсы, и остался доволен. Гэрка, Стига и Кибольда он похвалил отдельно за то, что им удалось выторговать у поставщиков провизию со значительной скидкой. Так что мясо и овощи концессионерам достались в цену вполовину меньшую, чем просили в начале. Свою порцию похвалы получили и другие наемники, так что к ужину, который совместили с собранием, приступили бодро. Некоторое время за столом слышался, в основном, только хруст костей и хрящиков и чавканье вперемежку с бульканьем. Оголодавшие трудяги отдавали должное своему аппетиту. Больше всех звуков производил Гэрк. Сидел хримтурс не за столом, а в углу, чтобы никому не мешать, а рядом пристроился его приятель грифон. Чудо-зверь умел сидеть прямо и есть как заправский человек, держа еду в когтистых лапах.

Эльфы с Островов, как выяснилось, ничуть не стеснялись незнакомого общества и ели каждый за троих. На них смотрело целое созвездие изучающих и удивленных глаз, но гвардейцы короля Керрелла и ухом не повели. Оценили вино, пиво и жаркое, сообщив, что с момента отплытия на запад им еще не доводилось так хорошо питаться. Шухтер сказал, что они могут быть как дома, раз уж так сложилось, и приступил к обсуждению текущих вопросов.

Луадан почти не участвовал в беседе, но тщательно мотал на ус все, что слышал. И время от времени (вообще-то, довольно часто) бросал взгляд на Сармину. Наемница была самой мрачной за столом. Луадан пытался представить, что она думает и чувствует. Все теперь знали о ее профессиональном провале. Легко, словно играючи, эльф поставил ее на место — могла ли Сармина оставаться спокойной? С другой стороны, думал Луадан, она сама напросилась, стала жертвой собственного бахвальства. Уж, наверное, ей-то стоило знать, что если кто-то выглядит рохлей, вовсе не обязательно, что он ничего не умеет. Самые опасные асассины и преступники ничем не выделяются из толпы. Об этом эльф читал в книжках. Только дураки выставляют свои знания на показ... ну как Сармина. И все-таки он жалел ее, и не мог не отмечать, что к жалости примешивается и другое чувство, совершенно незнакомое. Появилось оно внезапно, где-то в промежутке между эффектным появлением Сармины и ее столкновением со стеной. Именно оно и заставляло Луадан без конца поднимать на рыжую наемницу глаза.

Общество набило, наконец, животы, и закурило трубки, кто курил. Остальные просто сидели с сонным видом.

— Хорошо, — прошептал Додо, развалившись на столе перед Луаданом. — В моей жизни наступила светлая полоса.

— Сплюнь, — буркнул эльф, не зная, как лучше пристроиться на своем стуле. Мешал тугой и плотный, словно барабанная кожа, живот.