Ой, а замерла, а напряглась, молниеносно прокручивая в голове несколько вариантов и гипотез! Спустя десяток ударов мгновенно пустившегося вскачь сердца она длинно выдохнула.

— Ну знаешь... однозначно не подглядывал, для этого ты слишком порядочный, аж противно. Когда я принялась заползать в постель, ты спал, так что Кошачьи Глаза отпадают. Единственная версия — никаких версий.

Ну и под конец всё же не вытерпела, задала тот самый, дурацкий вопрос. Как ты узнал, ага... кошек не зря обвиняют в любопытстве, попомните мои слова. Лёшка вкрадчиво и в то же время властно расширил эм-м, географию поисков и изысканий на женском теле. Вот поди ж ты, казалось уже знает малейший уголок, и на ощупь и взглядом, а всё равно волнует. Добравшись наконец в окрестности не скажу чего, всё же смилостивился и рассказал свой сон.

— Кажется, рикошетом и тебе досталось, извини. Но правда это слипы а не стринги, я в отличие от свиристёлок чувствую себя в них как-то комфортнее, что ли. А отчего красные... как чувствовала что-то, не хотела давить на ассоциативную цепочку.

— Вообще-то, кончиком носа или губами я цвет не различаю, — признался парень. — Но согласен, согласен, альфа-самка это не ходячее приложение к главному женскому органу.

Куда потом Лёха зашвырнул эту невесомую тряпочку, они уже не помнили. Единственно, в самый неподходящий момент Роза набила синяк о сунутый по запарке под подушку КЕДР. Что не помешало ей с восторженным криком улететь куда-то очень высоко.

— Идея неплоха, но только ж, наволочку и простыни машинным маслом провоняешь.

По мнению кое-как отдышавшейся женщины, да и чёрт с ними, она натащила здоровенную стопку постельного и одежды. За неимением стирки придётся просто менять... и вновь, едва в её глазах начало проявляться осмысленное выражение, тут поднялась весёлая возня.

— Лёшка, змей, не приучай к минету мою... ах-х... это что, в отместку за... м-м, ещё...

Из детской спальни донёсся взрыв девичьего хохота, а затем издевательский голос Соньки.

— Лёха не слушай её, ма сачкует, всего два уровня подняла!

Грешница нечестивая! Да и что тебе, о моя Розалинда? Лежи себе на спине, получай удовольствие в полном расслабоне и кайся во всех грехах. М-м? Да неси любую чепуху, которая в голову взбредёт... да-да, и туда тоже! У тебя голос так интересно срывается, а уж бёдрами виляешь...

Часть третья

Проснулся Лёшка в изумительном настроении, весь такой опустошённый и отдохнувший. Уже где-то в полночь мадам профессор, которую безжалостно затолкали на очередной уровень, всё же сумела собрать силы и перешла в коварное контр-наступление, властно поставив просто феерическую финальную точку. И спать с нею на плече оказалось заслуженной наградой за все труды, хлопоты и гм, научные изыскания.

Да вот только, проснулся он не от холода или иной естественной причины. Где-то далеко за приотворённым окном в предутренней темноте раздавался искажённый расстоянием и жестяным раструбом голос.

— Алексей Игнатьев и Оксана Мирошниченко, выходите с поднятыми руками! В противном случае, через час начнём расстреливать по одному заложнику... Алексей... — и так далее, по кругу, кажется на флешку записали и теперь крутят по кругу.

— Ну вы бля нарвались, уроды, — Лёха запрыгал на одной ноге, не сумев сразу попасть в штанину.

— Куда ж я впопыхах бросила пакет со стрингами? — рядом вертела лохматой спросонья головой точно так же подорвавшаяся женщина. — Ага, вот они. Лёш, извини меня, но эти уже так легко не отделаются...

— Аналитический отдел у них неплохо поставлен, однако нас с мамой они не вычислили, — в комнату ворвалась Сонька. В одной ночной пижамке, но со снайперкой. — Я с балкона послушала, это где-то в районе твоего дома, Лёш. Но ближе к Смолянке, скорее всего на площади Колчака.

А что, неплохо задумано. Место там открытое, так просто не подобраться. Если и впрямь держат под прицелом кучку заложников... но в этом одновременно и их слабость. Потому что блокирующая группа, да хоть и две, тоже привязана и ограничена в манёвре.

— Сонь, снайперку. Ещё пару обойм с бронебойными прихвати, черноклювые, и свой пугач.

Девушка взвилась в один момент.

— И ничего не пугач! В пачке тридцать патронов, я столько же зомбяков и завалила.

— Врушка! Двоих мне пришлось добить, — в дверях нарисовалась Оксанка, уже в штанишках и блузке.

А вы, юная мадмуазель... помнится, под утро у кое-кого ноги холодные, словно у жабки? Если у тех есть тепловизоры, как хотите — но придётся сделать себе температуру окружающей среды и подойти на расстояние штыкового удара.

— Холодные? Кто-то мою дочь плохо согревает? — ядовито отозвалась тётушка, тоже влезая в хэбэ.

— Мам, не заводись, а то я подумаю что у тебя один секс на уме, — Сонька поглядела на обеих и тоже поскакала облачаться в сбрую.

— Ты не права, вот именно это и есть настоящее. А то, на площади... так, плесень, — Роза принялась распихивать по карманам обоймы к КЕДРу и пару пригоршен "больших" патронов для своего карабина.

Стреляла она может и не как Робин Гуд, но уж Вильгельму Теллю не уступила бы точно. Словно гвозди вколачивала, Лёха аж изумился, поди ж ты какие таланты скрываются в этой изящной мадам столь же изящной французской словесности. Блин, ну точно мысли читает! Улыбнулась, и даже чмокнула.

— Я так поняла, работаем по израильской методе? Наличие заложников на судьбу террористов не влияет, — Сонька уже оказалась одетой и экипированной полностью.

— Вообще, вариант отвлечь внимание, якобы сдаваясь, затеять переговоры... а хотя нет, ничего мы не выиграем. Лёш, каков план?

Сначала надо выяснить точное место... немецкий внедорожник вроде потише ездит, всё же для людей создавался, а не для азиатов. Подъезжаем в район троллейбусного депо, а оттуда рекогносцировка местности, уточнение планов — и начинаем пляски половецкие...

— Ни у кого рука не дрогнет? Всё ж это человеческая кровь, замараться придётся всерьёз и на всю жизнь, — мимолётно поинтересовался парень, уже сдавая задком в тёмный провал депо.

Судя по глазам мадам профессора, это ерунда по сравнению с тем, что она могла бы утворить своими методами. Ксюха хмыкнула и черкнула себя пальчиком по горлу, с психикой и отношением к орангутанго-образному полу у неё всё в порядке. Её даже тренер пару раз отчитывал, такие ушибы и синяки своим клинком оставляла!

— А я что, рыжая? Дочь одного офицера и любовница другого... понятия долга или там чести — мне оно не чуждо, — буркнула Сонька. — Потом будет плохо, даже наверняка, а сейчас — не подведу.

Мадам вдумчиво колыхнула плоской фляжкой из блестящего металла. И предъявила коробку шоколадных конфет из тех, за которые папику пришлось бы месячную получку отдать. Что там за коньяк плещется, вообще страшно подумать...

Кстати, начальное предположение насчёт площади Колчака подтвердилось. Напротив памятника стоял БТР старого образца, а хотя, хуже он от этого не стрелял. В свете фар к гранитному постаменту жалась тощая кучка испуганных людей, среди которых парень с неудовольствием заметил женщин. А потом признал и священника со Смолянки. Ну всё, бодаться будем всерьёз и без жалости.

— Куда? — прошипел он и ухватил Соньку за шкирку. Дёрнул назад с такой силой, что она аж замолотила ногами в ночном воздухе. — Стой, зараза смазливая!

Угомонилась она рваться тотчас спасать заложников после одного лишь провокационного вопроса: если бы она сама была террористкой и ей приказали со снайперкой держать под обстрелом площадь, где бы она расположилась?

— Извини, не только зараза, но и дура. У меня ещё не совсем в глазах посветлело после... прости, в общем, — Сонька завертела головой.

И почти не ошиблась, ткнув пальцем в трубу старой котельной с широкой площадкой наверху. Хотя Лёха для подстраховки выбрал бы ещё одно место вон там, в круглом слуховом окне на чердаке детского театра кукол. И вряд ли больше, ну не в состоянии те пригнать сил вдоволь, при нынешнем безлюдье-то, да ещё и положиться можно не на каждого.

— Держитесь пока здесь, наблюдайте. Если нас засекут и подымется стрельба, втихую отступаете к машине. Кстати, обратите внимание, все вояки какие-то кряжистые, наверняка под бушлаты бронежилеты надеты.

Сонька пробурчала что-то типа "я ху*рю прямо в харю", за что незамедлительно схлопотала от маменьки.

— А мы с Ксю обезвреживаем снайперов и прикрытие. Готова, лягушка-царевна?

Боже, руки у девчонки просто отмороженные! И лицо тоже стянуто ледяной маской. Как она ухитряется такое проворачивать, парень выяснять не стал. Показал пальцем "за мной" и скользнул в непроницаемую для иных глаз темноту...

— Ерофеев, харэ смалить, мне дым в лицо попадает!

— Дык, это у меня нервное. Ты следи, следи, а то в мою оптику угол обзора узкий...

Боже, как этих дебилов вообще в армию взяли! Не говоря чтобы назначить на серьёзную операцию... или это подсадные утки? Однако как Лёшка ни всматривался во все подозрительные места и направления, выкручивая Кошачьи Глаза в параноидальный режим, ничего такого подозрительного не обнаружил. Дюжина устроившихся на ночь на карнизе голубей, крадущаяся меж домами одичалая кошка. И даже одна спящая белка нашлась, из тех которые последнее время нахально забирались в городские парки из окрестных лесов. А слуховое окно на детском театре даже невыбитое оказалось.

А вот спутница Кошачьими Глазами едва обнаруживалась, и то если двигалась — потому открытые места безропотно проверяла она. Если кто считает будто это трусость со стороны парня, а не находчивость командира, не идите в руководство. И всё же, наконец они нашли... Нащупав прямо под затылком неслышно дышащей рядом Оксаны знакомую всем впадинку, парень легонько толкнул туда пальцами. Девушка коротко кивнула, поняла мол, и неслышной тенью последовала за ним.

Очень кстати с площади очередной раз донеслись звуки осточеревшей хуже редьки записи. А слабый рассеянный свет оттуда бросал на вмурованные в трубу скобы глубокую тень, это удачно получилось... подумав, Лёха оставил автомат внизу, оставив себе лишь кинжал и Макарку. Здесь будет решать холодняк — а если поднимется стрельба, значит операция так и так сорвалась не начавшись.

Никем так и незамеченные, они поднялись на верхнюю площадку, засиженную птицами так, что поверхность аж белела в ночи. Выждав очередную порцию "выходите и сдавайтесь", парочка скользнула вперёд. Лёшка бесшумно вытащил из ножен эсэсовский кинжал, Ксю блеснула в свете озябших звёзд шпагой. Вон они, субчики! Одеяло расстелили даже, чтоб не так холодно было от стылого металла площадки, лежат рядышком как голубки и наблюдают за площадью. Пальцы парня с левой указали — ты того, я этого. И тут же, быстро повели отсчёт, мало ли, вдруг обернётся. Три! Два!

На "один" девушка с быстротой молнии вонзила свою железку своему точно в указанное место. А парень, захватив ладонью захлебнувшийся на вдохе рот, размашисто перепилил горло другому. Вот ведь, Ксюхин всего раз мелко взбрыкнул и замер, а этот потрепыхался ещё, с бульканьем опорожняясь в штаны. Выждав пару секунд, настороженно поводя вокруг взглядом, он кивнул.

Снайпер порадовал почти новенькой СВД, красивым кинжалом на поясе плюс тремя запасными обоймами. Ну и всякой мелочёвкой вроде початой пачки сигарет. Зато его наводчик поделился неплохим биноклем, потёртым Стечкиным в кобуре и тоже патронами, на этот раз к пистолету. Нам всё в жилу будет, да хоть поделиться с кем или на бартер.

Уже не так скрываясь, они вернулись к подножию трубы, укрывшись там от нескромных взоров и чутко прислушиваясь вокруг. Неужели так просто? Да уж, это не спецназ десанта, тех так просто не взять.

— Чё так сияешь от радости? — поинтересовалась Ксю, наконец-то дохнув в ухо теплом. — Нашёл что-то ценное?

Уже закидывая на плечо верный Калаш, Лёха отозвался. В том смысле, что самого ценного он как раз не нашёл — связной рации. Скорее всего, тоже протухли... А значит, переклички между группами вряд ли предусмотрены, хрен кто будет в потёмках бегать, свои же просто на нервах пристрелят. Ага, человеку на войне очень страшно, палец так и тянется поскорее потянуть за несолидную с виду полоску металла в спусковой скобе.

— А снайперку Соньке подгоню, пусть стреляет.

— Тяжёлая, зараза, — философски пискнула девчонка, на которую парень навесил, разрядив, эту водопроводную трубу.

Ты девка крепкая, не развалишься, тебя вон даже драть можно дольше других, сдаёшься последней... Вместо ответа та ласково ткнула в плечо, и вот вновь они скользнули вперёд, стараясь поменьше проявляться из теней. А хотя... парень замер, вжавшись в стену и всем телом втиснув в какую-то щель возмущённо пыхтящую девушку.

— Тихо, — выдохнул он ей на ухо и показал пальцем — смотри туда.

В самом деле, там довольно неумело кралась в ночи хорошо заметная им фигура. Одна, зато с Калашом. Бродячая мобильная группа? Да нет, оба затаившихся в отходящих от площади переулках джипа они давно засекли. Однако понаблюдав за одиночкой, Лёха ощутил некую неправильность — этот некто откровенно хоронился от оккупировавших площадь вояк. Партизан? Или кто-то из городских, решившийся вмешаться в этот произвол?

А вот сейчас и выясним... показав на пальцах девушке — резать не надо, он пояснил, мол я хватаю и приставляю нож к горлу, а ты автомат подхвати, чтоб не брякнул и не выстрелил случайно. Благо одиночка тот держал оружие как-то слегка неумело, и уж палец не на спуске... и на этот раз бог диверсантов и ниндзюков отнёсся благосклонно к этой раскопавшей томагавк войны парочке.

— Тихо-тихо, золушок ты мой... пойдём побеседуем, или предпочтёшь геройски подохнуть? — он чуть сильнее прижал к горлу кинжал, едва вытертый об одежду тех незадачливых снайперов.

Ксю уже подхватила выпавшее из рук от неожиданности оружие и тут же отступила на пару шагов. Мало ли, вдруг каратмэн какой... однако пойманный очень-очень хотел поговорить, всею фигурой и осторожными жестами на то прямо-таки намекая. Ну, посмотрим... однако в подворотне, куда отвели пленника, приставили ему к брюху ствол калаша и наконец-то освободили рот, он неожиданно обозвался сиплым голосом.

— Лёшка, ты? Лейтенант...

Тьфу ты, а ведь точно он! Свой своего не узнамши, вовсе не редкая в таких оказиях ситуация, когда всё наспех и без должной подготовки. Да и та не гарантирует — Русь, она же дураками полнится и на них держится.

— Ну ты везучий... разобрало меня любопытство, кто тут по ночам шаро*бится и от тех уродов шхерится.

Оказалось, летёха и в самом деле рванул из части с концами, с резко пошедшей на поправку раненой и её ошалевшей от счастья сестрой. Мотоцикл Урал с коляской, он же почти всюду протиснется. И строго по асфальту, чтобы дальше не проследили. Нашли подходящий домик в рабочей слободе, стали потихоньку обживаться.