Ифритовый камень

— Ах, так! — ладонь воина сжалась и потянула клинок вверх.

— Успокойся, Фалко, — повелительным тоном произнесла Кьеза, увидев, как начинает меняться состояние командора после дерзкого ответа, — мы здесь не для этого.

Слуге Создателя пришлось покориться, он произнёс с нескрываемым сарказмом:

— Хорошо, я буду впредь паинькой.

Спустя пару минут к путникам вернулся Рестарг, он повёл их к односельчанам, собираясь их устроить на ночлег. В итоге всех мужчин разместили у пожилой пары в просторном доме, выделив им большую комнату в распоряжение. В ней как раз лежали три широких тюфяка. Хозяева сказали, что раньше здесь жили их сыновья, но последние пару лет они находились в Рубине, работая в шахте. Кьезу же подселили к женщине средних лет, весёлая толстуха готова была согласиться и на всех четверых, лишь бы Рестарг подольше с ней поговорил.

Сняв массивные доспехи, Кьеза осталась в дорожном костюме, накинула на плечи меховой плащ и направилась к остальным, собираясь обсудить планы на сегодняшний вечер и завтрашнее утро.

— Ночуете вы здесь, но всё равно я жду к своему столу, — настаивал Рестарг, давая командору вместо одеял тёплые шкуры, — уже договорился с соседями, они вчера толстого кабанчика зарезали. Нажарим на всех вас, Санги уже костёр в два метра распалил, он вообще в этом деле мастер, такое вкусное мясо готовит — пальчики оближешь!

— У меня складывается впечатление, что я приезжаю на следующий день, как появляется мясо, — громко засмеялся Тархон Дайсон. — Как будто в мою честь приносят жертву.

Рестарг засмеялся в ответ, вспомнив, что в прошлый приезд командора было точно также, Арден ухмыльнулся, а набожный Фалко воспринял шутку как оскорбление богов, но промолчал, заметив, как предупреждающе взглянула на него исподлобья строгая Кьеза.

— У вас около часа, отдыхайте, а я пока буду помогать с готовкой, — предупредил староста, указав на песочные часы в доме односельчан.

— Мы непременно будем, — пообещал командор. Когда староста вышел из комнаты он обратился к остальным, — я к роднику, захотелось водички испить. Вкус у неё не как у обычной, а намного приятней.

— Ты же не маг, зачем же идёшь? — удивился решения солдата Фалко.

— Сказал же, водички испить, — повторил командор.

— Я пойду с тобой, — вызвалась Кьеза, — уже лет пять не была у этих родников.

— Арден, а ты? — спросил Тархон колдуна.

— Идите, я догоню вас, — ответил маг, отвлекаясь от раздумий. — Лишь три минуты пообщаюсь с достопочтенным Альмиром. Хочу узнать, как обстоят дела в Алмазе. Может, что-то интересное расскажет.

Командор посмотрел на Фалко.

— Нет, мне не надо, мой магический запас полон, — развалившись на мягком тюфяке, решительно сказал здоровяк, — лучше поваляюсь, а то я сильно устал с дороги.

Взяв с собой по железной кружке у хозяев, Тархон и Кьеза направились к одному из двух родников. Они спешили, поскольку солнце уже садилось за горизонт, а блуждать в незнакомом месте в темноте перспектива не самая привлекательная. Им пришлось спускаться с небольшого холма, на котором раскинулись Роднички. Кьеза начала расспрашивать Тархона о его знакомстве с Арденом, командор, хоть и нехотя, но всё же отвечал на вопросы девушки.

— Мой старый наставник и хороший друг Альмир утверждает, что людям нужно давать второй шанс, а Арден желал уничтожить гильдию магов не меньше других. Он доказал всем, что достоин доверия. Его даже пытались убить в Алмазе бывшие соратники, тяжело ранив подлым ударом в бок, но, хвала Создателю, он выжил.

— Я знаю лишь, что он вне закона на Острове, — произнесла Кьеза, — этот маг обвиняется в совершении убийства члена королевской семьи. Его жертвой оказался старый лорд Эдгар, приходившийся дядей королю Фагору.

Командор хотел ответить, но в этот момент её сапог коснулся подмерзшего снега, под которым лежал тонкий лёд, нога скользнула вперёд, а девушка, вскинув руки, пыталась изо всех сил удержать равновесие. Тархон машинально подхватил её, и Кьеза оказалась в его крепких объятиях. В какой-то момент их взгляды встретились, он замер, рассматривая блестевшие на последних лучах солнца желто-зелёные глаза Кьезы, а она, держась за его шею обеими руками, смотрела на благородные черты Тархона Дайсона.

— Спасибо, а теперь можешь поставить меня на землю, — попросила она, пряча глаза.

— Да, конечно, — засмотревшийся командор вышел из оцепенения, покрываясь багровой краской.

— Благодарю за спасение, — улыбнулась девушка, — думаю, на таком крутом спуске нам лучше держаться за руки.

Кьеза подала Тархону руку, командор осторожно сжал её ладонь, и они продолжили путь к роднику. Доблестный воин почему-то чувствовал себя не в своей тарелке, когда смотрел на девушку. Он испытывал к ней трепет, которого не замечал за собой ранее. Тархон даже поймал себя на мысли, что за несколько дней пути с Кьезой он искал общения лишь с ней, хотя рядом находился проверенный товарищ.

Оказавшись у родника, он налил себе и Кьезе воды по края. Пили медленно, уж слишком ледяной она была. Заметив, как татуировки на голове девушки заиграли жёлтым, Тархон удивился завораживающему зрелищу.

— Твоё тело почувствовало прилив энергии в этот момент?

— По татуировкам понял?

— Раньше я ничего подобного не видел. Они словно зажглись на мгновения, я даже испугался малость, — объяснил Тархон. После короткой заминки он продолжил, — насколько я понял, твой напарник Фалко тоже маг?

— Да, — подтвердила Кьеза, — я не сомневалась, что ты поймёшь это из его ответа. Ты сильно отличаешься от большинства мужчин, с которыми мне приходится общаться на протяжении жизни.

— Чем же? — поинтересовался командор, не понимая, как ему лучше воспринять эти слова.

— Ты умеешь мыслить, а многие лишь болтают, не замечая ничего вокруг себя. Это я о таких, как Фалко. Они остаются грубой силой, но сами ничего из себя не представляют, слепые игрушки в чьих-то могущественных руках. Или возьмём фанатиков веры, считают всегда, что правы лишь они, упрямые и твердолобые люди, прикрывающие грубое невежество маской Создателя.

Они разговаривали на эту и другие темы уже более двадцати минут, когда Тархон решился узнать:

— А брат Урдин к кому относится по твоему мнению?

— Безусловно, к мыслящим. Он старается для всей Равнины, но этого не видит простой люд. Ведь он не жаждет внимания к себе, как другие настоятели из королевства Пяти Камней. Взять хотя бы брата Крайтона, он ведь поглощен не проблемами людей, а властью и величием. Но для храма и собратьев он готов пойти на любые жертвы, его я считаю ярым фанатиком, правда, не обделённым умом.

— Ты всегда такая прямолинейная с людьми?

— Нет, — отрицательно покачала головой Кьеза, — лишь, когда собеседник достойный. Не думай, что я с каждым откровенничаю, как с тобой. Настоятели рассказали мне о конечной цели нашего похода. Скажи честно, зачем тебе понадобился ифритовый камень? Ты пообещал его магам гильдии за сестру и племянников или это они тебя попросили принести древний артефакт?

— Монахи подсказали с вопросами?

— Сама догадалась.

— Тогда мой ответ: они, — признался Тархон, — но я не собираюсь отдавать артефакт врагам. Я бы отправился сразу к ним, но без него даже не знаю куда ехать. Но это пока, надеюсь, у нас в ближайшем будущем появится достойный проводник.

— Хочешь рискнуть победить Кровавого Альдора малыми силами?

— Да, причем рисковать нужно будет вдвойне.

— Что ты имеешь в виду?

— Скоро ты всё поймёшь, — услышав приближающиеся шаги со стороны деревни, сказал Тархон и начал вглядываться в темноту.

Через минуту они увидели силуэт Ардена. Молодой человек аккуратно спускался, стараясь не ступить на скользкий лёд, но как это обычно бывает в сумерках, прогадал. Арден около двадцати метров летел кубарем, прежде чем остановиться неподалёку от родника.

— Тенебрис меня забери! — тихо выругался он, пытаясь подняться. — И зачем я только полез, мог же завтра утром прийти и пополнить запас.

— Хватит бурчать, — сказал командор, борясь со смехом, — водички лучше попей. Я тебе уже набрал полную кружку.

Арден сотворил небольшую огненную сферу и, удерживая её в руке, подошёл к Кьезе с Тархоном. Сделав несколько глотков, он взглянул на горку, с которой скатился.

— Ты, главное, сферу на себя не урони, когда второй раз поскользнёшься, — решил подколоть солдат мага, продолжая смеяться вместе с Кьезой.

— Жаль, что среди нас нет Малитила, он бы вмиг убрал мои ушибы, — потирал ноющий бок проскулил Арден.

— Вернёмся в дом, я тобой займусь, — пообещала Кьеза, набирая себе ещё воды.

— Договорились, — быстро согласился маг, желая проверить на что способна девушка.

Дальше Тархон Дайсон удивлялся тому, сколько же эти двое могли в себя влить воды. Они выпили, по меньшей мере, по восемь или девять кружек, объясняя это тем, что вода практически сразу рассасывается в организме мага, распределяя энергию по всему телу. Командор после третьей кружки понял, что с его телом всё обстоит по-другому и отбросил эту нелепую, по его мнению, затею. Осторожно поднимаясь наверх, они направились обратно в деревню.

Кьеза, как и утверждала, заживила полученные Арденом ушибы. Фалко, наблюдавший вначале за этой картиной, недовольно фыркнул и отвернулся от них лицом к стене, чтобы не видеть очередного позора слуги Создателя. На этом Фалко не остановился, когда они пришли к Рестаргу, он увидел за столом молодую семью и, гневно сказав, что поужинает у себя в комнате в одиночестве, демонстративно прихватил несколько кусков мяса и графин вина с собой.

— Всё равно, никто не сможет нам испортить сегодняшний вечер, — пообещал остальным староста, когда здоровяк громко хлопнул дверью.

Собравшиеся ели и пили, общаясь между собой. Рестарг умел развеселить людей, он рассказывал много смешных историй из жизни, изображая их в ролях. Родись он не в деревне, а в столице или большом городе, то в театре на него был бы аншлаг. Расположившаяся рядом с Тархоном Кьеза один раз так засмеялась после очередной шутки старосты, что ударила командора рукой по ноге, промазав по своей в состоянии лёгкого опьянения. Извиняясь, она прижалась к его плечу, солдат размяк изнутри, хотя виду старался не подавать. Арден, скромно сидевший в конце стола, увидел это и сразу же взял себе на заметку. Чародей, являясь человеком подозрительным и осторожным, не доверял слугам Создателя и не хотел, чтобы Тархона заманили в ловушку.

В этот вечер Кьеза впервые заговорила с представителем племён Песков, она немного узнала о жизни в пустыне и вражде дикарей с ненавистными ифритами. В конце ужина, молодая мать даже дала ей подержать на руках ребёнка. Маленькая девочка обняла крохотной ладошкой пальцы Кьезы, словно пыталась укрыть себя ими.

— Она очаровательна, — засмотревшись на дитя, произнесла Кьеза. В данную секунду она казалась женщиной, мечтавшей завести семью, а не грозной воительницей, служащей во благо Создателя.

— У такой красавицы как ты должно быть тоже есть дети? — спросила молодая девушка, смотря на собеседницу.

— Что ты, нет. У меня и мужа то нет, — с печальной улыбкой на устах, ответила Кьеза.

— Твой бог не позволяет заводить своим слугам семьи?

— Создатель разрешает, но я пока не... — задумавшись, она не закончила.

— Я обидела тебя своими глупыми вопросами? Если да, то извини меня, пожалуйста.

— Нет, всё нормально, не переживай.

— Так что ты хотела сказать по поводу семьи? — поинтересовалась дикарка.

— Не знаю, может когда-нибудь, — успокаивая больше саму себя, чем отвечая на вопрос, сказала Кьеза.

Когда посиделки у старосты подошли к концу, то трое путников попрощались с Рестаргом и гостившей у него супружеской парой и отправились готовиться ко сну перед завтрашней дорогой.

— До утра! — попрощалась Кьеза.

— До завтра! — помахал ей Тархон. Он посмотрел вслед уходящей девушке и прошептал, — сладких тебе снов.

Солнце уже стояло в зените и било через открытое окно своими лучами по рыжей голове, когда третий сын правителя Севера устало приоткрыл глаза. Опухший Арбон боролся с жуткой головной болью, пытаясь встать с кровати. Вчерашний вечер он надолго запомнит, точнее его плачевные последствия, поскольку вторая половина дворцового застолья затерялась в памяти подгулявшего принца. Найдя рядом с кроватью полный графин с водой, он залпом опустошил его до дна, прорычал что-то невнятное и встал с постели. Через мгновение Арбон понял, что немного поторопился и сел — вчерашняя еда и вино стояли в горле, но одно лишнее движение и они могли полезть наружу. Давно он себя так плохо не чувствовал.

— Тенебрис меня разорви! Как же я отвратительно себя чувствую! — простонал он, стараясь бороться с сильным головокружением.

Полусогнувшись, Арбон трясущимися руками обнял подушку и сидел так до того момента, пока в дверь не постучались. Хоть посетитель делал это негромко, но для головы принца любой шорох был настоящим испытанием. Арбон накрыл голову подушкой и прижал её как можно сильнее к уху.

— Можно войти? — это оказался Рифез, не дожидаясь ответа от младшего брата, он открыл дверь в комнату. Увидев Арбона, наследник престола рассмеялся и резким движением рванул на себя подушку.

— Я смотрю, ты как-то полегче меня переносишь посиделки в кругу друзей, — понимая, что от разговора не уйти, печальным тоном вымолвил Арбон.

— Потому что пью в десять раз меньше тебя! На вот, глотни! Может, полегчает, — подавая бокал с сидром, не переставал смеяться Рифез.

С бокалом произошло то же самое что и с кувшином воды. Стеклянный взгляд Арбона после 'лекарства' начал обретать осознанность, ему стало немного легче.

— Спасибо, братец! Слушай, а чем вчера всё закончилось? Я довольно смутно помню происходящее после четвёртого часа застолья.

— Ты бросился в пляс с малюткой Вилоной, она пыталась тебя удержать, но ты был настолько пьян, что, даже бухнувшись три раза об пол и шатаясь из одной стороны в другую, всё равно продолжал танцевать, корча страшные мины. Девушка с тобой намучалась, стараясь усадить, а ты всё в пляс, размахивая руками.

— Стыд-то какой! Отец, наверное, пребывает в ярости?

— Может и был бы, но ты, видимо, в него пошёл. Сомневаюсь, что король вспомнит о тебе, будет дрыхнуть весь день, мучаясь не меньше твоего. Я распорядился, когда со слугами тащил отца, чтобы его не беспокоили. Жаль, что ты не помнишь, как Вилоне вчера предложение руки и сердца делал, доказывал её пьяному папаше, как сильно ты его дочь любишь, в губы с ним лобзались.

— А она ответила что-нибудь? — с интересом спросил Арбон, с отвращением представляя братание с отцом симпатичной северянки.

— А что она тебе должна была ответить? — удивился вопросу старший брат. — Девушке двадцать зим, смотрит перепуганными глазами, как её штурмует обезумевший принц, да ещё лыка при этом не вяжет. Ладно, сильно не переживай, большая часть собравшихся за столом пребывала в точно таком же состоянии как ты. Помнишь, что Кумара обозвал трусом под самый конец пиршества?