После лечения в медкапсуле её искин выдал мне несколько рекомендаций. В частности, он предостерёг меня от всяческих экспериментов со своим организмом, пока мне не исполнится 25 лет, когда процессы роста заканчиваются и все его системы достигают своего полного развития. В противном случае, он не исключает повторение генетического сбоя.

Впрочем, если я к тому времени усвою учебную базу целителя в полном объёме, тогда я сам смогу оценить степени риска любых изменений в моем организме и буду способен контролировать эти изменения.

Итак, у меня всё было готово к возвращению. Фёдор за время моего пребывания на станции успел подогнать её на ближнюю орбиту вокруг Земли. Прежде, чем открывать портал, я решил совершить выход из тела и попасть на планету своим сознанием, чтобы оставить там свою метку. Техника построения портала, ориентированная на метку, как на маяк, была намного проще, и я хорошо владел ею. В теории, конечно. Практика у меня была только в виртуальных тренажёрах.

Ввёл в курс своих намерений Фёдора и лёг в медкапсулу, используя её на этот раз в качестве простой лежанки.

Выйдя из тела, я легко вышел из станции в открытый космос. Это было величественное зрелище. На некоторое время я забыл кто я, как здесь очутился и зачем я здесь. Когда, наконец, я получил способность соображать, то подумал, что ничто не мешает мне снять полную копию с этой космической станции.

Знания, которые я получил, изучив учебную базу по пространственной магии, содержали и знания по стазис-карманам. Одной из их разновидностей был стазис-карман, который хранил не материальные объекты, а их информационно-энергетические матрицы. Матрица объекта представляла собой сложный высоко структурированный сгусток энергии, типа магических конструкций и могла какое-то время храниться только в соответствующем материальном носителе. Обычные магические накопители вполне годились для их хранения.

Но, сроки хранения информационно-энергетических матриц в материальных носителях были небольшими и требовали постоянной магической подпитки. Эта проблема решалась с помощью стазис-карманов, специально создаваемых для хранения таких матриц.

Снятая с материального объекта информационно-энергетическая матрица заворачивалась в энергетический кокон и отправлялась на хранение в стазис-карман на любой срок. Магической энергии на дальнейшее хранение этой копии не требовалось. Сам стазис-карман мог хранить неограниченное количество копий самых различных материальных объектов.

Единственное ограничение — это недоступность получения информационно-энергетических копий любых живых существ, от микробов и простейших микроорганизмов до высокоорганизованных биологических структур, неважно разумных или нет.

Если такое существо находилось внутри копируемого неживого материального объекта, то оно (существо) копированию не поддавалось, но и не мешало копированию самого объекта

Имея такую матрицу объекта и необходимый для его создания материал, можно было получить его материальную копию. Его создание происходило по принципу работы 3D-принтера и, кроме необходимого материала потребляло немало магической энергии. Если всего было в достатке, то не было и проблем с построением объекта по его информационно-энергетической матрице.

Знание необходимого для этого материала тоже хранилось вместе с копией объекта на одном материальном носителе.

Насколько мне было известно, живых биологических существ на станции, кроме меня самого, не было и я, недолго думая, запустил процесс копирования всей станции целиком, для чего потребовалось чуть больше часа времени и не меньше половины моих запасов магической энергии. Очень кстати пригодился здесь недавно найденный браслет-накопитель.

Отправив полученную копию в стазис-карман, приспособленный для хранения информационно-энергетических матриц, я, определившись в пространстве, устремился к планете. Скоро выяснилось, что я нахожусь над Тихим Океаном. Сообразив, где находится Антарктида, я устремился к России. Когда я приблизился к её восточным границам, то спустился пониже и вошёл в стратосферу.

Вот одно дело знать, что наша страна имеет огромные размеры и совсем другое, прочувствовать это, пролетев над ней. Оказавшись над её европейской частью, я догнал уходящий день и, ускорившись, пустился в погоню за солнцем. Вскоре, я завис над Санкт-Петербургом на высоте всего пары километров. Сориентировавшись, нашёл шпиль Адмиралтейства, Невский проспект и спикировал к Московскому вокзалу. Спустившись в его недра, отыскал помещение с автоматическими камерами хранения, где нашёл укромный уголок, закрытый от случайного взгляда. Тут, на батарее центрального отопления я и оставил свою метку. И тут же пожелал вернуться в своё тело. Возвращение было мгновенным. В тот же миг я обнаружил себя лежащим в медкапсуле.

Выбравшись наружу, я не стал сразу создавать портал. Мне захотелось иметь отдельные копии различной аппаратуры, имеющейся на борту станции, пусть даже и неисправной. И попросил Фёдора устроить мне экскурсию по станции. Я не стал скрывать от него свои планы и рассказал ему о возможности копирования предметов. Правда, то, что я скопировал всю станцию, рассказывать ему не стал.

В результате, я сделал копии синтезатора пищи, его картриджей, утилизатора бытовых отходов, ремонтных дронов, медицинских капсул двух типов (одна использовалась для обучения, другая чисто в медицинских целях). Сделал копии кристаллов памяти, на которых были записаны учебные базы. Разбираться, получилось ли у меня хоть что-нибудь, буду потом. Удалось мне скопировать коммуникатор и несколько типов нейросетей, хранившихся в герметичной упаковке, которую я не стал даже пытаться вскрывать. Затем, я попал в ангар, где стояли различные летальные аппараты и скопировал их все. Удалось скопировать отдельно применяемое горючее, которое было трёх типов. Один из них использовался для полётов в атмосфере, два других использовались в космосе. Особо ценным было то, что сохранилась рецептура всех видов топлива.

Пора было заканчивать экскурсию. Конечно, я успел скопировать далеко не всё, что мне хотелось бы, но мои силы были на исходе. Оставалась ещё надежда, что когда-нибудь мне удастся вернуться сюда и завершить начатое. Была надежда и на то, что удастся восстановить всю станцию по снятой копии.

Попрощавшись с Фёдором, я тут же, не теряя больше ни минуты времени, стал плести магическую конструкцию для создания портала. Работал сосредоточенно и аккуратно. Ещё раз всё проверил и запитал построенный конструкт магической энергией, взятой из капитанского браслета-накопителя. Когда заполнение энергией закончилось, осталось послать мысленный импульс на мою метку, оставленную на вокзале и дать мысленный посыл на открытие портала. Но неожиданно для меня я не смог её ощутить. Я не успел запаниковать, поскольку решение проблемы пришло мгновенно. Я же только что был там, на этом вокзале, в помещении для автоматических камер хранения багажа, и пары часов ещё не прошло. Я прекрасно помнил тот закуток, где оставил свою метку, запомнил его с фотографической точностью. Вот это сохранённое в моей памяти изображение и появилось у меня перед глазами. Моё сознание, действуя по ранее запланированному алгоритму, послало мысленный приказ на открытие портала вот по этой картинке. И у меня получилось!

Накопив энергию и получив от меня приказ, магический конструкт сработал и открыл портал. Причём неожиданно для меня, он оказался прозрачным, показывая картинку с той стороны. Я увидел часть помещения, которую только что мысленно представлял. Она была пуста, и я шагнул в портал. И сразу же оказался на той стороне. Оглянувшись, я портала не обнаружил. Как и было задумано, он был настроен на переход только одного меня и сразу же после этого схлопывался. Оглянувшись, я подошёл к батарее, но никаких следов своей метки не обнаружил. В тот момент я на это махнул рукой и не стал загружать себя такой ерундой.

Как я уже говорил, в Санкт-Петербурге был вечер. Чтобы в своём комбинезоне не привлекать к себе внимания, я накинул на себя иллюзию. Теперь со стороны я оставался мальчиком, но одетым так же, как большинство людей вокруг — вязаная шапочка на голове, куртка с капюшоном, джинсы и обычные демисезонные ботинки на ногах.

Нашёл туалет, в котором оказалось зеркало, отражающее созданную иллюзию и я смог полюбоваться, как выгляжу со стороны. Единственное, чем я обращал на себя внимание — это моё худое, если не сказать измождённое лицо.

Там же, в туалете, закрывшись в кабинке, я достал из своего стазис-кармана пачку долларов, отсчитал четверть и сунул в карман комбинезона. В другой карман положил рубли, вскрыв банковскую упаковку тысячных купюр. Проверил свой магический резервуар, он был почти пустой. Да и откуда ей взяться энергии-то при такой диете, на которой я сидел последнее время.

Стоило мне подумать о еде, как желудок взвыл, почище реактивного самолёта на взлёте. Я бросился из туалета наверх, в зал для пассажиров, где сразу же обнаружил место, где можно было перекусить. Занял очередь и огляделся. Очередь продвигалась быстро, и вскоре я сидел за столом, а передо мной была еда. Много еды. Рядом со мной оказалась пожилая пара. Увидев, сколько я набрал самых разных пирожков, они переглянулись, и мужчина сказал:

— Мальчик, ты сразу всё не кушай, а то твой желудок может не справиться и тогда тебе придётся вызывать скорую помощь. И всё, что ты съел, пропадёт. Желудок промоют, а тебя посадят на диету. Где ты так голодал? Тебя, что, месяц не кормили?

— Бедненький, — пожалела меня женщина.

— Спасибо за сочувствие, — поблагодарил я, прожевав очередной пирожок. — Просто так получилось, что пришлось посидеть на диете. Вы не волнуйтесь, я знаю, что после голодания нельзя сразу много есть.

Я выпил стакан чая, встал и, забрав с собой пакет с купленными пирожками и другой снедью, пошёл на выход. По дороге, я убрал пакет с едой в стазис-карман.

Выйдя на улицу, я подумал, что сначала нужно купить одежду. На Невский проспект я не пошёл, там слишком много людей и толкаться в этой толпе мне не хотелось. Я решил отойти подальше от толпы и свернул на близлежащую улицу. Не особенно задумываясь, я шёл, куда глаза глядят. Наступил вечер, зажглись огни рекламы и уличных фонарей, пошёл крупный снег. Немного подумав, я убрал иллюзию и натянул на голову капюшон, на руки перчатки. И тут рядом со мной остановилась машина и коротко просигналила. Я повернул голову и увидел на месте водителя молодую девушку. Она смотрела на меня с интересом, а когда наши взгляды встретились, я прочитал в её глазах сочувствие и ещё что-то. Мне стало интересно, и я сел к ней в машину.

* * *

Как только в мои руки попал смартфон, я тут же нагрузил Асю, чтобы она быстренько изучила это устройство и научила меня пользоваться им.

Самой простой его функцией был обычный телефон, и я быстро научился им пользоваться. После чего тут же позвонил Маргарите, в Москву. Сотовый оператор ответил, что такого номера не существует.

— В чём дело, Ася, — спросил я своего искина.

— Перед номером стационарного телефона нужно набирать код страны и код города, — ответила Ася. — Код страны +5, а код Москвы 812.

Я перезвонил по новой. На этот раз ответил мужчина. Я извинился и сказал с кем хотел бы переговорить. Мужчина вежливо ответил:

— У меня этот номер уже около десяти лет и вашей даме он принадлежать никак не мог. Здесь какая-то ошибка.

И прервал разговор. Я позвонил Вересовой. Результат был тот же. Звонок в Новосибирск Александре Шустовой тоже не дал никаких результатов. Я позвонил Юле Липинских и тоже облом. Стал звонить по всем известным мне номерам. Звонил в консерваторию, в ВШП МГУ, Тарасу Петровичу, жену которого исцелил от рака, Клюевой, которую исцелил от ожирения, директору автошколы Самошину. И тут мне повезло. Самошин откликнулся. Я обрадовался и представился:

— Геннадий Аркадьевич, это Володя Середа вас беспокоит, ваш бывший курсант, окончил вашу автошколу нынче в конце мая.

— Во-первых, меня зовут не Геннадий, а Валерий. А во-вторых, я что-то не помню выпускника с такой фамилией. Я бы обязательно запомнил. Вам этот номер телефона кто дал?

— Так вы же и дали.

— Что же вы моё имя запомнить не могли?

— Когда я учился, вы были Геннадием, а не Валерой, — ответил я.

— Шутник, однако, — сказал мужчина и дал отбой.

И у меня закралось жуткое подозрение. А когда я выяснил, что премьер министр в нашей стране имеет фамилию Сорокин, мне окончательно стало ясно, что я попал в параллельную реальность. Проанализировав ещё раз всё, что со мной случилось, и, вспомнив заминку при открытии портала на вокзал, когда я неожиданно потерял свою метку, я понял, что со станции я открыл портал в параллельную реальность.

Станция сейчас должна находиться близ Земли, и я напрягся, пытаясь нащупать свою метку, закреплённую мною на ордене, и не ощущал её. Я неожиданно понял, что связь моя со станцией тоже оборвалась, а с ней оборвалась последняя ниточка, связывающая меня с моей прежней реальностью, где навсегда остались все те люди, с которыми я успел познакомиться, а к некоторым даже и привязаться, а кое-кого и полюбить.

Я даже не смогу узнать, существует ли космическая станция расы каури в этой реальности.

— Ася, — спросил я своего симбионта, — ты сможешь определить в человеке потомка каури?

— Я смогу только сказать, на сколько процентов его геном совпадает с твоим.

— А по составу крови?

— Опять же только по сравнению с твоей кровью.

— Нам нужно будет выяснить, найдётся ли на Земле хотя бы один человек с магическим даром и, если таковой обнаружится, то, на сколько процентов он каури? По возможности отслеживай эту ситуацию, хорошо?

— Возьму на заметку, — ответила Ася.

И вот я ночую на диване в квартире у Людмилы, так звали встреченную мною девушку, и думаю, остаться мне с нею или тихо исчезнуть. Потом вспомнил сегодняшнюю свадьбу и подумал, что нужно бы навестить пострадавшего жениха в больнице. Что-то больно его здорово помяли. Может помочь, чем нужно.

Я вышел из тела и потянулся к Людиным серьгам, которые она подарила невесте. Я сначала хотел сделать из них артефакт для Люды и даже сбросил туда чуть-чуть энергии. Миг, и я оказался в больничной палате, не забыв нацепить свою иллюзию под куполом невидимости.

Молодец, Аннушка, — подумал я, — уже на боевом посту. Оглядевшись, обнаружил Анну, лежащей на койке по соседству со своим мужем. Оба крепко спали.

Вот и хорошо, — обрадовался я, — мешать не будут.

— Ася, — позвал я свою помощницу, — посмотри на этого парня, что там у него.

Ася выдала целый список. Ознакомившись с ним, я принялся за целительство. Сначала зарастил трещину в ребре, потом вырастил два сломанных зуба и решил на этом закончить.

— Гематомы сами пройдут, — сказал я Асе, — а сотрясение мозга я не умею исцелять.

— Я тебе подскажу, — сказала мне Ася, и тут же у меня всплыло в сознании нужное плетение. — А вот как его нужно исполнять. Видишь, оно совсем простое.