— Как чудесно, — высказалась Сорвал. — Вы виделись с кем-нибудь из своей семьи и друзей, пока были здесь?
Риньи покачал головой. — Моя жена скончалась до того, как я покинул Землю, и у нас никогда не было детей, — ответил он. — Всем моим друзьям сейчас было бы за восемьдесят или за девяносто, что для людей слишком много, так что они в основном мертвы, и я не думаю, что те, кто еще жив, были бы слишком рады видеть, как я врываюсь сюда, выглядя так, будто мне двадцать три года.
— Понимаю, что это может стать проблемой, — согласилась Сорвал.
Риньи указал на Линкольна. — Он выглядит так же, как и тогда, когда я улетал.
— Я бы на это надеялась! — подчеркнула Сорвал. — Полковник, не можем ли мы прогуляться, пока разговариваем? Я шла по торговому центру, прежде чем попасть сюда, и встретила человека, который продавал что-то под названием "чурро". Думаю, мне хотелось бы поэкспериментировать с человеческой кухней.
— О, чурро, — сказал Риньи. — Хороший выбор. Непременно, советница.
Они спустились по ступенькам памятника Линкольну и направились к торговому центру. Сорвал шла медленно, чтобы Риньи не пришлось бежать трусцой, не отставая. Она заметила, что другие люди с любопытством смотрят на нее; инопланетяне на Земле все еще были редкостью, хотя в Вашингтоне, округ Колумбия, они уже не были такой редкостью, чтобы люди не пытались вести себя безразлично. Отметила, что с таким же любопытством смотрят на зеленого человека рядом с ней.
— Спасибо, что встретились со мной, — поблагодарила Сорвал Риньи.
— Я был очень рад, — ответил Риньи. — Вы дали мне повод снова посетить Землю. Это редкость для члена СОК.
— Удобно, что Земля стала нейтральной территорией для обоих наших правительств, — заметила Сорвал.
Риньи поморщился от этого. — Да, — сказал он. — Официально мне не позволено радоваться такому развитию событий.
— Я все понимаю, — сказала Сорвал. — А теперь, полковник, перейдем к делу. — Она сунула руку в складки своего платья, извлекла лист с текстом и протянула его Риньи.
Он взял лист и с любопытством посмотрел на него. — Боюсь, я не могу это прочесть, — сказал он через мгновение.
— Ну-ну, полковник, — не поверила Сорвал. — Я прекрасно знаю, что у вас в голове есть один из этих компьютеров, как и у любого другого военнослужащего сил обороны колоний. Что за нелепое название вы им даете?
— Мозгодруг, — ответил Риньи.
— Вот-вот, — заметила Сорвал. — Итак, я уверена, что вы не только уже переписали все содержание этого документа в компьютер, но и перевели его.
— Хорошо, — сказал Риньи.
— Мы ничего не добьемся, полковник, если вы будете спорить со мной даже по самым простым вопросам, — подчеркнула Сорвал. — Мы бы не открыли этот неофициальный канал, если бы это не было абсолютно необходимо. Пожалуйста, окажите мне любезность и предположите, что я выполняю не первую дипломатическую миссию.
— Приношу свои извинения, советница, — сказал Риньи и вернул документ. — У меня привычка не раскрывать всего. Скажем так, сработали мои автоматические рефлексы.
— Очень хорошо, — ответила Сорвал, взяла лист и спрятала его обратно в складки своего платья. — Теперь, когда у вас, несомненно, было время просмотреть перевод, вы можете рассказать мне, что было написано в документе.
— Это был список необитаемых планет, — предположил Риньи.
— Сомневаюсь в вашем определении, полковник, — заметила Сорвал.
— Официально говоря, я понятия не имею, о чем вы говорите, — сказал Риньи. — Неофициально мне было бы очень интересно узнать, как вы составили этот список.
— Боюсь, я должна сохранить это в тайне, — пояснила Сорвал. — И не только потому, что мне никогда не говорили. Но полагаю, что теперь мы можем обойтись без вежливой фикции, что десяти человеческих колоний нет там, где их быть не должно.
— Это не санкционированные колонии, — ответил Риньи. — Это дикие колонии. Мы не можем запретить людям платить капитанам космических кораблей за то, чтобы они доставляли их на планету и высаживали там без нашего разрешения.
— Уверена, что могли бы, — заверила Сорвал. — Но в данный момент проблема не в этом.
— Обвиняет ли Конклав Союз колоний в существовании этих диких колоний? — спросил Риньи.
— Мы сомневаемся, что это вообще дикие колонии, полковник, — проинформировала Сорвал. — Поскольку в таких колониях, как правило, среди колонистов нет солдат сил обороны колоний.
Риньи ничего на это не ответил. Сорвал подождала немного, чтобы понять, будет ли ответ, а затем продолжила. — Полковник Риньи, вы, конечно, понимаете, что если бы мы хотели уничтожить эти колонии, то уже сделали бы это, — сказала она.
— На самом деле, я не понимаю, — признался Риньи. — Так же, как не понимаю, в чем суть этого разговора.
— Суть, как вы выразились, в том, что у меня есть личное послание и предложение для Союза колоний от генерала Гау, — ответила Сорвал. — То есть, это исходит от генерала Гау лично, а не от генерала Гау, лидера Конклава, федерации четырехсот рас, чья объединенная мощь может раздавить вас, как надоедливого вредителя.
На лице полковника Риньи промелькнуло раздражение от такой оценки Союза колоний, но он быстро подавил его. — Я готов выслушать сообщение, — сказал он.
— Суть в том, что он просто знает, что ваши дикие колонии таковыми не являются, и что при других обстоятельствах вы бы получили уведомление об этом, когда флот появился бы у их порога, а затем последовали бы другие ответные меры, призванные решительно отговорить вас от дальнейших попыток колонизации, — разъяснила Сорвал.
— При всем уважении, советница, — заметил Риньи, — в последний раз, когда ваш флот появился у нас на пороге, это закончилось не очень хорошо для вашего флота.
— Это был предпоследний раз, — уточнила Сорвал. — В последний раз, когда наш флот появился у вашего порога, вы потеряли Землю. Кроме того, я думаю, мы оба знаем, что у вас не будет шанса повторить свои подвиги в Роаноке.
— Таким образом, генерал хочет напомнить нам, что в обычных условиях он уничтожил бы эти колонии, — предположил Риньи.
— Он хочет напомнить вам об этом, чтобы подчеркнуть, что в настоящее время он не заинтересован в этом, — пояснила Сорвал.
— Почему же? — спросил Риньи.
— Потому что, — ответила Сорвал.
— Действительно? — спросил Риньи, останавливаясь. — "Потому что" — это причина?
— Причина не важна, — сказала Сорвал. — Достаточно сказать, что генерал в данный момент не хочет воевать за эти колонии, и можно предположить, что вы тоже этого не хотите. Но в Конклаве есть те, кто был бы рад подраться из-за них. Этого не хотите ни вы, ни генерал, хотя почти наверняка по разным причинам. И хотя прямо сейчас в политической верхушке Конклава о существовании этого списка знают только генерал и я, не сомневаюсь, что вы достаточно разбираетесь в политике, чтобы понимать, что секреты недолго остаются секретами. У нас очень мало времени, прежде чем содержание этого списка станет известным тем участникам Конклава, которые были бы рады передать военный привет вашим колониям и Союзу колоний. — Сорвал снова двинулась дальше.
Через мгновение Риньи последовал за ней. — Вы говорите, у нас очень мало времени, — заметил он. — Уточните, что значит "очень мало".
— У вас есть время до следующего раза, когда генералу Гау потребуется ответить на вопросы Великой ассамблеи, — ответила Сорвал. — К тому времени милитаристы в ассамблее почти наверняка узнают о существовании, по крайней мере, некоторых колоний и о том, что там находятся солдаты СОК. Они потребуют, чтобы Конклав принял меры, и у генерала не будет иного выбора, кроме как сделать это. Это произойдет через тридцать наших стандартных дней. По вашему календарю Союза колоний это примерно тридцать шесть дней.
— Вот и все, что я хотел узнать, — сказал Риньи. — В чем заключается сделка?
— Тоже просто, — ответила Сорвал. — Заставьте колонии исчезнуть, и Конклав не нападет.
— Это легче сказать, чем сделать, — заметил Риньи.
— Это не наша забота, — возразила Сорвал.
— Предположим, что в этих колониях были солдаты сил обороны колоний, — сказал Риньи, — разве не было бы достаточно просто убрать их?
Сорвал посмотрела на Риньи, как на слабоумного ребенка. Риньи понял смысл этого взгляда и поднял руки. — Извините, — сказал он. — Я не подумал как следует, прежде чем это сорвалось у меня с языка.
— Эти колонии не должны были существовать, — пояснила Сорвал. — Мы могли бы не обращать на них внимания, если бы они действительно были дикими колониями, по крайней мере, до тех пор, пока они не станут слишком большими, чтобы их нельзя было игнорировать. Но известно, что в них есть солдаты СОК. Они никогда не перестанут быть мишенями для Конклава. Они должны исчезнуть до того, как мы официально обратим на них внимание. Вы знаете, каковы будут в противном случае последствия для обоих наших правительств.
Риньи снова на минуту замолчал. — Это не чушь собачья, советница?
Сорвал не знала слов "чушь собачья", но догадалась по контексту. — Никакой чуши, полковник, — ответила она.
— Девять из десяти этих колоний будет нетрудно эвакуировать, — сказал Риньи. — Их колонисты — обычные недовольные граждане Колониального союза, которые лелеют смутные представления о свободе от тирании своих собратьев или о чем-то подобном, или просто не настолько любят других людей, чтобы захотеть общаться с более чем двумя сотнями себе подобных. Шесть из этих колоний в любом случае находятся на грани голода и, вероятно, были бы счастливы сбежать. Я бы на их месте поступил так.
— Но есть и другая колония, — заметила Сорвал.
— Да, есть и другая колония, — признал Риньи. — Есть ли среди вашего народа расисты? Люди, которые считают, что они по своей природе превосходят все остальные типы разумных людей?
— У нас есть такие, — согласилась Сорвал. — По общему мнению, они идиоты.
— Верно, — сказал Риньи. — Ну, эта другая колония почти полностью состоит из расистов. Они не только против других разумных рас — я содрогаюсь при мысли о том, что они могли бы подумать о вас, — но и против других людей, у которых другой фенотип.
— Это звучит прекрасно, — иронизировала Сорвал.
— Они мерзавцы, — сказал Риньи. — Однако они также хорошо вооружены, хорошо организованы, хорошо финансируются, и эта конкретная колония процветает. Они улетели, потому что им не нравилось быть частью Колониального союза полукровок, и они ненавидят нас настолько, что, вероятно, были бы в восторге от мысли, что, погибнув в огне, отправят в ад и нас. Их эвакуация была бы грязной.
— Это действительно проблема для СОК? — спросила Сорвал. — Не хочу быть слишком прямолинейной, но СОК не славятся тем, что глубоко заботятся о тех, кого они подавляют.
— Не совсем, — ответил Риньи. — И в конце концов мы бы их убрали, потому что альтернатива была бы ужасной. Но в дополнение к тому, что они хорошо вооружены, хорошо организованы и хорошо финансируются, у них хорошие связи. Их лидер — сын одной из высокопоставленных чиновниц в правительстве Союза. Они отдалились друг от друга — она огорчена тем, что ее сын оказался расистским засранцем, — но он все равно ее сын.
— Понятно, — сказала Сорвал.
— Как я и сказал, непорядок, — признал Риньи.
Они подошли к прилавку с чурро. Продавец чурро удивленно посмотрел на Сорвал. Риньи сделал заказ за них, и они продолжили прогулку после того, как получили свои порции.
— Восхитительно! — воскликнула Сорвал после первого же кусочка.
— Рад, что вы так считаете, — заметил Риньи.
— Полковник Риньи, вы обеспокоены тем, что единственный способ справиться с этими расистскими, несговорчивыми мерзавцами-колонистами — это кровопролитие, — предположила Сорвал, откусив еще кусочек.
— Да, — сказал Риньи. — Мы пойдем на это, чтобы избежать войны, но нам не помешал бы другой вариант.
— Что ж, — сказала Сорвал, уплетая чурро, — поскольку я прошу вас сделать это, с моей стороны было бы неправильно не предложить вам возможное решение.
— Я весь внимание, — навострил уши Риньи.
— Поймите, то, что я собираюсь предложить, будет одной из тех вещей, которых никогда не было, — пояснила Сорвал.
— Поскольку этого разговора вообще нет, все в порядке, — заверил Риньи.
— Я также должна попросить вас сначала сделать для меня еще кое-что, — высказала Сорвал.
— И что же это такое? — поинтересовался Риньи.
— Купите мне еще чурро, — ответила Сорвал.
* * *
— Сделаешь еще шаг, зиг, и я разнесу тебе башку, — сказал колонист, стоявший прямо перед Сорвал. Он целился ей в грудь из дробовика.
Сорвал остановилась и спокойно стояла на границе колонии Избавление. Она шла к ней уже несколько минут, посадив свой шаттл в дальнем конце широкого луга, на котором располагалась колония. Ее платье развевалось, когда она двигалась, а ожерелье, которое она носила, было украшено аудио— и видеоустройствами, передающими информацию на ее корабль. Она шла медленно, чтобы дать колонии достаточно времени для организации приветственной встречи, а также для другой цели. Теперь перед ней стояли пятеро вооруженных до зубов мужчин с поднятым оружием. Еще двое, которых она могла видеть, лежали на крышах колонии, нацелившись на нее из дальнобойных винтовок. Сорвал предположила, что есть и другие, которых она не видит, но в данный момент они ее не волновали. Она узнает о них достаточно скоро.
— Доброе утро, джентльмены, — поздоровалась она и указала на отметины на их коже. — Это красиво. Они очень угловатые.
— Заткнись, зиг, — рявкнул колонист. — Заткнись, развернись, садись обратно в свой шаттл и улетай, как послушный жучок.
— Меня зовут Хафте Сорвал, — любезно сказала она. — Это не 'Зиг'.
— Зиг — это то, кто ты есть, — пояснил колонист. — И мне насрать, как ты себя называешь. Ты уходишь.
— Ну что ж, — сказала впечатленная Сорвал,. — Разве ты не жесток?
— Пошла ты к черту, зиг, — послал колонист.
— Однако, это немного повторяется, — заметила Сорвал.
Колонист поднял дробовик так, что теперь он был направлен ей в голову. — Сейчас ты уйдешь, — сказал он.
— Вообще-то, я не уйду, — возразила Сорвал. — И если ты или кто-нибудь другой из твоей веселой компании попытаетесь застрелить меня, то умрешь прежде, чем успеешь нажать на курок. Видишь ли, друг мой, пока я шла к твоему поселению, мой космический корабль, находящийся на орбите над этим местом, был занят отслеживанием и маркировкой тепловых сигнатур каждого живого существа в вашей колонии весом больше десяти ваших килограммов. Теперь вы все занесены в базу данных корабельного оружия, и около дюжины пучков частиц активно отслеживают по двадцать-тридцать целей каждый. Если кто-нибудь из вас попытается убить меня, то умрет ужасной смертью, и затем последуют все остальные в колонии, пока каждый отдельный пучок будет перемещаться по списку целей. Каждый из вас — и ваш домашний скот, и ваши крупные домашние питомцы — будут мертвы примерно через одну вашу секунду. Я буду в ужасном виде, потому что многое из того, что сейчас у тебя в голове, скорее всего, попадет и на меня, но останусь жива. И у меня в шаттле есть свежая смена одежды.
