"Конец света" (Война стариков 6)

Покончив с этим, я отстегнула свою винтовку МЦ, положила ее на стол спикера и подошла к микрофону, в который всего несколько секунд назад говорил Харьянто. Я попросила своего мозгодруга просмотреть записи, которые я сделала ранее, потому что знала, что мне придется выступать с речью.

— Приветствую вас, спикер Харьянто, депутаты глобального правительства Франклина и все граждане Франклина, которые наблюдают за этим необычным законодательным мероприятием, дома или где бы вы ни находились, — начала я. — Я лейтенант Хизер Ли из сил обороны колоний. Приношу извинения за свое внезапное и незапланированное появление на вашем сегодняшнем заседании, но время было на исходе. Я передаю вам сообщение от Союза колоний.

— Союз колоний знает, что сегодня — фактически, прямо сейчас — в этой палате началось голосование по объявлению независимости от Союза колоний. Мы также знаем, что это голосование вызывает ожесточенные споры и, вероятно, даст очень небольшой перевес. На это есть веская причина, поскольку ваша независимость сделала бы вас уязвимыми для нападения множества чужеродных видов, которые даже сейчас, как и мы, наблюдают за результатами вашего голосования.

— По стандартным каналам Союз колоний поставил правительство Франклина в известность о том, что мы выступаем против этого голосования. Мы считаем, что это опасно не только для народа и правительства Франклина, но и для Союза колоний в целом. Мы также утверждаем, что такое голосование является незаконным и что Франклин не может законным путем отделиться от Союза колоний. Эти пункты показались неубедительными для многих из вас, поэтому спикер Харьянто собирался начать голосование.

— Вы можете подумать, что я пришла сюда, чтобы остановить это голосование от имени Союза колоний. Но это не так. Депутаты Франклина или, по крайней мере, меньшинство, необходимое для инициирования этого голосования, попросили о его проведении. Союз колоний разрешит его проведение. Я здесь для того, чтобы ознакомить вас с последствиями этого поступка.

Я сделала эффектную паузу, ровно настолько, чтобы заставить их задуматься о последствиях, а затем начала снова. — В преддверии этого исторического голосования некоторые из вас в этом зале — так, как вы считаете уместным, учитывая, что название этой колонии взято от фамилии революционного деятеля Соединенных Штатов Америки Бенджамина Франклина — цитировали Декларацию независимости Соединенных Штатов, и, в частности, как вам нравятся те революционеры, подписавшие этот документ, которые отдали бы свои жизни, свое состояние и свою священную честь за их собственную независимость.

— Очень хорошо.

Я указала на беспилотник, парящий у меня над головой. — Пока я говорила с вами, этот беспилотник идентифицировал и нацелился на каждого депутата в этом зале и передал информацию на корабль Колониального союза, который к настоящему времени направил на каждого из вас оружие из частиц высокой энергии. Поскольку Союз колоний уже объявил это голосование незаконным, если и когда вы проголосуете за независимость, вы совершите акт государственной измены Союзу колоний. Поступая так, вы потеряете свою священную честь.

— Поскольку вы совершаете государственную измену, Союз колоний заморозит все ваши финансовые счета, чтобы ограничить вашу способность или способность других лиц совершать дальнейшие акты государственной измены с использованием этих счетов. Таким образом, вы потеряете свое состояние. И как только вы проголосуете, подтвердив свою государственную измену, Колониальный союз вынесет вам смертный приговор в упрощенном порядке, который будет приведен в исполнение немедленно; как я уже сказала, за вами уже следят и нацелились на вас. Таким образом, вы лишитесь жизни.

— Итак, — сказала я, поворачиваясь к спикеру Харьянто. — Вы можете продолжить голосование.

— После того, как вы пригрозили всем нам смертью? — недоверчиво переспросил Харьянто.

— Да, — сказала я. — Или, точнее, после того, как Союз колоний согласился с принципами, которые вы уже изложили, — что этот поступок стоит вам жизни, состояния и чести. Чего вы, возможно, не ожидали, так это того, что все это будет стоить так быстро. Но сейчас не времена Американской революции, а Колониальный союз — это не Британская империя, до которой не рукой подать, она за океаном и в нескольких месяцах пути. Теперь мы здесь. Пришло время выяснить, кто из вас готов принести жертву за независимость, о которой вы заявили. Пришло время выяснить, кто имеет в виду то, что говорит, а кто просто позерствовал, потому что вы думали, что ваше позерство не повлечет за собой последствий — или, по крайней мере, не повлечет последствий для вас.

— Но вы не дадите нам независимости, даже если мы проголосуем за нее! — крикнул кто-то с места.

— Для вас это сюрприз? — спросила я. — А вы не думали, что за этим последует борьба? Вы не верили в то, что говорили? Или вы полагали, что последствия ваших действий лягут на плечи других — граждан, которых заставят служить, чтобы защитить так называемую независимость, которую вы хотите им дать? Сограждане Франклина, которые будут умирать миллионами, когда другие расы заявят о своих правах на эту планету, когда Союза колоний не будет здесь, чтобы защитить ее? Как вы думали, где вы были бы, когда это произойдет? Почему вы думали, что вас не попросят ответить за ваш голос?

— Нет, мои дорогие депутаты Франклина. Вам предоставляется возможность. Вы будете призваны ответить за свои действия перед любым другим гражданином Франклина. Вы не сможете уклониться от этой ответственности, как бы вам этого ни хотелось. Ваше голосование транслируется по всему миру. Теперь вам не спрятаться. Теперь вы не будете прятаться. Вы будете голосовать за свою совесть. И теперь ваши сограждане узнают, верите ли вы, что их так называемая независимость стоит вашей жизни.

— Итак, давайте начнем, — сказала я и кивнула Харьянто. — Сначала вы, спикер.

* * *

— У нас сейчас выходной, да? — спросил Ламберт.

— Поскольку мы возвращаемся на шаттле в "Тюбинген", я бы сказал, что да, — ответил Сальсидо.

— Тогда позвольте мне усомниться в полезности нашего последнего трюка.

— Не знаю, — сказала Пауэлл. — Декларация независимости была единогласно отклонена, вся планета Франклин увидела, что ее законодатели оказались трусами, заботящимися о собственной шкуре, и мы не погибли. Думаю, это было довольно успешно.

— Я не говорил, что это не увенчалось успехом, — уточнил Ламберт. — Я сказал, что сомневаюсь в его полезности.

— Не вижу разницы, — заметил Сальсидо.

— Успех миссии зависит от того, достигнем ли мы наших целей. Мы сделали это — как и сказала Илзе, мы изменили голосование, смутили политиков, остались невредимыми и напомнили всей планете, что Союз колоний может прийти и растоптать их в любой момент, когда захочет, так что не связывайтесь с нами. Что явно не входило в параметры нашей миссии, но было ее подтекстом.

— Ничего себе, "подтекст", — сказала Пауэлл. — Для бывшего сторожа ты используешь слишком громкие слова, Террелл.

— Этот бывший сторож, придурочная, получил степень по риторике, — заявил Ламберт, и Пауэлл улыбнулась. — Он только знал, что может зарабатывать больше денег, работая сторожем, чем ассистентом. Так что да. Успешно — отлично. Но устранило ли это коренные причины? Были ли решены основные проблемы, из-за которых нам в первую очередь пришлось взяться за эту миссию?

— Во-первых, скорее всего, нет, а во-вторых, волнует ли это нас? — спросила Пауэлл.

— Нам должно быть не все равно, — ответил Ламберт. — Нам должно быть не все равно, потому что если мы этого не сделаем, то однажды придется вернуться сюда и снова столкнуться с этой проблемой.

— Я ничего не знаю об этом, — сказал Сальсидо. — Мы очень сильно повлияли на это голосование.

— И сделали это с помощью одной огневой группы, — заметила Пауэлл, а затем указала на меня. — К тому же тот факт, что Союз колоний отправил простого лейтенанта разбираться с голосованием, имеющим глобальные последствия, вероятно, о чем-то говорит. Без обид, лейтенант.

— Не обижаюсь, — согласилась я.

— Весь смысл миссии состоял в том, чтобы поколебать их уверенность и заставить их обдумать свои действия, — продолжила Пауэлл. — Союз колоний заявил: "Посмотрите, что мы можем сделать с четырьмя простыми солдатами, так что подумайте о том, что мы могли бы сделать с большим количеством — и подумайте о том, от чего мы вас защищаем".

— Но это не устраняет первопричины, — снова сказал Ламберт. — Послушайте, глобальная законодательная власть целой планеты не просыпается однажды утром и не решает проголосовать за независимость просто ради забавы. До этого момента должно было произойти много чего. То, о чем мы не знаем, потому что, пока все это назревало, мы были заняты другими делами.

— Верно, — сказала Пауэлл. — И когда последствия этого пройдут, мы тоже снова уйдем, занимаясь другими делами, так почему ты так переживаешь из-за этого?

— Я не переживаю по этому поводу, — ответил Ламберт. — Я просто спрашиваю, действительно ли помогла наша так называемая "успешная" миссия.

— Это помогло франклинцам, — сказал Сальсидо. — Во всяком случае, тем, кто не хотел независимости.

— А также тем, кто не хотел быть застреленным за государственную измену, — вставила Пауэлл.

— Им тоже, — согласился Сальсидо.

— Верно, но я не уверен, что это помогло Союзу колоний, — сказал Ламберт. — Причины, по которым франклинцы хотели независимости, какими бы они ни были, все еще существуют. Они не были рассмотрены.

— Это не наша работа, — возразила Пауэлл.

— Да, это так. Я просто хотел бы, чтобы тот, кто выполнял эту работу, сделал ее до того, как мы туда добрались.

— Если бы они это сделали, нас бы там не было, — пояснила Пауэлл. — Мы были бы где-нибудь в другом месте, и ты пытался бы найти в этом более глубокий смысл.

— Итак, ты говоришь, что настоящая проблема — это я, — сказал Ламберт.

— Я не говорю, что настоящая проблема в тебе, — ответила Пауэлл. — Что касается меня, я просто рада, что осталась жива. Называй меня простым человеком.

— Простой человек.

— Спасибо. А тебе, Терренс, следует перестать переоценивать миссию. Сделай это, доведи дело до конца и возвращайся домой. Ты будешь счастливее.

— Я не уверен насчет этого, — сказал Ламберт.

— Отлично, тогда я буду счастливее, потому что мне не придется слушать, как ты продолжаешь.

— Ты будешь скучать по этому, когда меня не будет.

— Возможно, — сказала Пауэлл. — Я хочу это выяснить.

— Нашел ее! — воскликнул Сальсидо.

— Что нашел? — спросил Ламберт.

— Эту песню. Песню, которой, вы говорили, не существует.

— Песня о лунной пицце? — спросила Пауэлл.

— Чушь собачья, — ответил Ламберт.

— Не чушь собачья! — торжествующе воскликнул Сальсидо. — Я сейчас включу ее через динамики шаттла.

Кабина шаттла заполнилась песней о лунах, пицце, слюнях и пасте.

— Это ужасная песня, — сказала Пауэлл через минуту.

— Она вызывает у меня аппетит, — заметил Ламберт.

Сальсидо улыбнулся. — Хорошая новость в том, что мы вернемся как раз к обеду.

Часть вторая

В среду — не сразу после событий во Франклине — мы охотились на снайпера.

— Просто обрушьте на него здание, — предложила Пауэлл из-за нашего укрытия. Она указала на жилой комплекс, из которого снайпер повстанцев стрелял в солдат сил безопасности Киото и СОК, которые были направлены им на помощь. Мы были в Фусими, третьем по величине городе планеты и центре недавних беспорядков.

— Мы не можем, — ответила я.

— Конечно, можем, — сказала Пауэлл. Она указала вверх. — "Тюбинген" может сравнять с землей все это здание за шесть секунд. Разнесет его на куски. Снайпер мертв, мы возвращаемся на корабль как раз к тако.

— И тогда киотцы разозлятся на нас за то, что несколько сотен их жителей остались без крова, окружающие здания повреждены или, возможно, разрушены, инфраструктура в опасности, а также за то, что посреди улицы лежит большая груда остатков разрушенных квартир, — отметил Ламберт.

— Ты снова занимаешься тем, что думаешь о долгосрочных последствиях, не так ли, Ламберт?

— Я указываю на то, что разрушение здания может быть нецелесообразным и не лучшим решением.

— Предпочитаю думать об этом как о решении в виде гордиева узла, — сказала Пауэлл.

— Гордиев узел не был двенадцатиэтажным, — возразил Ламберт. — И здесь живет много людей.

Раздался резкий треск и грохот каменной кладки, осыпающейся со здания в сорока метрах дальше по дороге. Сотрудники службы безопасности Киото, которые выглядывали из-за угла, очень быстро отступили.

— С такого расстояния он должен был поразить их, — заметил Сальсидо, на которого это не произвело впечатления.

Я указала на нескольких мертвых полицейских Киото на дороге перед нами. — Он достаточно точен, — сказала я. — Или она.

— Он или она были бы гораздо менее точны, если бы на их головы обрушилось несколько этажей жилого дома, — заметила Пауэлл.

— Мы не собираемся разрушать здание, — сказала я. — Выбросьте это из головы.

— Ну, и что вы тогда собираетесь делать, босс? — спросил Сальсидо.

Я вытянула шею, чтобы еще раз взглянуть на здание. Это был обычный жилой комплекс из бетонных блоков. В комплексе было несколько угловых квартир, из которых снайпер мог наблюдать за дорогой, по которой мы двигались. В квартиры было трудно проникнуть визуально, а тепловое сканирование ничего не дало; этот снайпер использовал камуфляж, который затруднял его обнаружение во всем электромагнитном спектре. Или был одет в хорошую изолирующую куртку.

— Мы могли бы высадить отделение на крышу, — предложила Пауэлл. — Вытащить этого засранца.

— Если бы я была снайпером, то заминировала бы крышу, — сказала я.

— Как вы думаете, какой разрушительной мощью обладает этот снайпер?

— Я хотела бы проявить осторожность.

— Значит, он может взорвать здание, а мы — нет, — заметила Пауэлл. — Что ж, это просто замечательно.

— Главное, чтобы никто не взорвал здание, — предупредила я. — Предложите, пожалуйста, какие-нибудь другие варианты.

— Отслеживать движение, — сказал Сальсидо. — Пристрелить его в следующий раз, когда он будет стрелять.

— Чем это отличается от того, что мы делали раньше? — спросил Ламберт. — Можно спорить о том, хороший ли стрелок этот парень, но он, по крайней мере, умеет оставаться незамеченным, пока не сделает выстрел. И если наш ответный выстрел не последует немедленно, мы в него не попадем.

— Но мы можем отследить выстрел, — возразила я. — Я имею в виду, что если снайпер выстрелит, наши мозгодрузья смогут отследить траекторию пули.

— Конечно, если мы будем искать в нужном месте, — согласился Сальсидо.

— Нам все равно придется открыть ответный огонь почти мгновенно, — заметил Ламберт.

— Может быть, — сказала я. — А может, и нет.

Ламберт и Сальсидо переглянулись. — Вы говорите загадками, лейтенант.

Я посмотрела на Сальсидо. — Вы местный эксперт по МЦ, — сказала я.