Прогрессор каменного века - 2.

А вокруг была сплошная красота. По берегам бродили стада мамонтов, шерстистых носорогов, туров, паслись гигантские олени и лоси, скакали табуны лошадей и даже верблюдов, завезённых сюда с юга, очень полезное животное, а также бродили единороги. Хищников в лесостепи тоже хватало, но ведлы-егеря строго поддерживали равновесие в природе и не давали им сильно размножиться. По большей части расселяя и в редком случае отстреливая зловредных стариков. Откровенно слабых животных они обычно подводили под хищников сами, после чего, освежевав, давали тем пировать вволю. Ну, а после того, как поработали падальщики, подбирали за ними несъеденные кости и пускали их на костную муку. В очень многих местах, там где почва была малоплодородной, тощей, они высаживали топинамбур, а поскольку его зелень в свежем виде не пользовалась особой популярностью, то по осени силосовали и зимой его с удовольствием трескали все травоядные, от мамонтов и до сайгаков. Ну, а кабаны каждую осень и весну перепахивали места посадки и лакомились клубнями. Вот там-то по весне егеря и забирали молодых кабанчиков, чтобы сдать их на фермы, откормить и впоследствии усыпить на мясо и сало. Становиться вегетарианцами никто не хотел, хотя хлеб, каши, картошку и овощи все ели с большим удовольствием.

Вскоре "Великий Митяй" добрался до места, вся флотилия соединилась и, миновав Керченский пролив, вышла в Чёрное море. Вот тогда-то Митяю пришлось спуститься в рубку, чтобы встать к штурвалу. Все пятнадцать Митяев построились клином и изготовились плыть дальше встав на крыло. Одетый в просторные шорты и голубую, летнюю майку-тельняшку, Митяй спустился в рубку, где все мареманы вырядились, как на парад, золотые пуговицы с якорями огнём горели, ухмыльнулся, подошел к гирокомпасу, разобрался, посмотрел на большую карту, скорее всего неточную, перерисованную с Тошибы, мысленно провёл прямую линию до входа в Босфор, после чего вытянул руку, указал пальцем куда-то на юг и решительно сказал:

— Плывём туда, мужики.

Князь Антон, книяжичем того уже не называл даже Митяй, попросив его не шевелиться, быстро провёл на карте какие-то сложные, совершенно непонятные ему построения и прочертил линию, та действительно упёрлась своим противоположным концом в Босфор и не менее решительным голосом выдал рулевому курс в зюйдах с вестами и румбами, после чего скомандовал:

— Малый средний вперёд!

Стойки, как и гидрореактивные двигатели, уже были полностью опущены в воду. На электродвигатели было подано напряжение, Великий Митяй стронулся с места и поплыл вперёд всё быстрее и быстрее, одновременно поднимаясь над водой. Прошло несколько минут, Антон приказал выйти на режим "Полный средний ход" и огромный корабль помчался в открытое море со скоростью в сто двадцать километров в час. Все выходы на прогулочную палубу с этого момента были перекрыты. Теперь только в Босфоре и Дарданеллах они снова смогут выйти на неё. Митяй, приняв поздравления, растерянно улыбаясь, надо бы ему всё-таки одеться поприличнее, вышел из рубки и бегом направился на корму, чтобы посмотреть на плывущие, а точнее летящие над волнами огромные корабли, сверкающие полированным металлом и стеклом. Зрелище было совершенно фантастическим, но что самое приятное, это были сугубо мирные корабли, которые не несли на борту ни солдат, ни оружия, ни военной техники. Наоборот, они несли на своём борту людей самой мирной и нужной профессии, ведлов-прогрессоров, а те стремились только к одному — принести людям такой прогресс, от которого тем точно не станет тошно и никто не захочет сбежать куда-то подальше, послав прогрессоров и вовсе в такую даль, откуда никто и никогда не возвращается.

До Босфора они доплыли менее, чем за восемь часов и потом чуть ли не целые сутки пробирались через проливы. Правда, перед тем, как войти в пролив и поплыть между зелёных берегов, Антон спустился к самой воде и целый час ведловал над ней вместе со всеми остальными судоводителями. Тем не менее он не стал гнать через пролив. Потом они прошли через Эгейское море и взяли курс ориентировочно на Хайфу, до которой вообще домчались очень быстро, всего за каких-то три с половиной часа, приблизились к берегу, подняли вверх стойки подводных крыльев и всей толпой вышли на верхнюю палубу и выстроились вдоль открытых иллюминаторов в каютах. Берег, поросший пышной растительностью, к счастью, был довольно удобным, то есть высоким, а пляж каменистым, что позволило им устроить большую каменную охоту и возвести рядом с рекой, впадающей в море набережную длиной в шесть километров и пятнадцатью трёхсотметровыми, широкими причалами. Что же, хотя город Хайфа на карте ещё не появился, первый порт, поработав чуть больше двух суток, они уже построили и к тому же нашли множество говорящих камней вдобавок к тем, которые прогрессоры везли с собой из дома. Пригодятся.

Как только ранним утром пятого дня пути корабли пришвартовались к причалу и на каменные кнехты были наброшены швартовые канаты, Митяй поднялся на вертолётную палубу. Вертолёт был полностью готов к полёту и поднялся в воздух немедленно. За штурвалом сидел Тимоха, Митяй сел в кресло штурмана, а в грузопассажирском салоне сели его друганы Игнат, Юра, Гена и Борис. Перед вылетом он дал распоряжение князю Денису хорошенько осмотреться и пока имелась возможность поработать большой толокой, что-нибудь построить за ту неделю, полторы, что они будут летать окрест и вести учёт местного населения с воздуха. Митяй дал команду на взлёт и через пару минут вертолёт поднялся в воздух и стал набирать высоту. Увы, но через каких-то двадцать минут он убедился, что морской берег не очень-то интересовал местных жителей даже не смотря на то, что здесь имелась вполне приличная, хотя и не судоходная, река, а потому задал Тимохе направление лететь в сторону Генисаретского, оно же Тибериадское, озера. Вот там им сразу же повезло и Митяй увидел с высоты в четыре километра большое стойбище, в котором навскидку жило не менее полутора тысяч человек южных аларов, более смуглых, но всё же русоволосых, а не черноволосых людей. На их головах он не заметил ни еврейских кип, ни палестинских куфий, что его очень порадовало.

Озеро, на берегах которого ему случалось побывать, оказалось намного глубже, чем в его времена, но ненамного больше, что и понятно, ведь оно лежало в глубокой котловине, а вот река Иордан поразила его своей непомерной шириной и полноводностью, как и тем, что в неё впадало множество речек. Они не стали приземляться и знакомиться с аборигенами здешних мест. Перед Митяем не стояла такая задача. В первую очередь его интересовала природа и климат Земли Обетованной и он с первых же минут увидел то, что привело его в полный восторг — влажный, то есть напоенный влагой в виде полноводных рек, субтропический рай без мамонтов, слонов, мастодонтов и носорогов, но в то же время и без непролазных джунглей, эдакую вечнозелёную, холмистую лесостепь. Когда же они полетели в сторону Сирийской пустыни, то Митяй и вовсе завопил от восторга, так как не увидел её, зато узрел самые настоящие пампасы с десятками озёр и, пролетев в направлении междуречья Тигра и Евфрата ещё сотню километров и не увидев песков, велел Тимофею повернуть на юг. Вскоре они подлетели к большому озеру, куда как больше, чем Мёртвое море, с островом посередине, в которое впадало ровно десять рек и Митяй завопил ещё раз. Это озеро, лежащее перед зеленеющей вдали Аравией, окруженное лесостепью, но не пустыней, по которой из крупных животных шастали одни только гигантские верблюды, а крупнее льва он не увидел ни одного хищника, начало подтверждать его гипотезу о том, что во время ледникового периода Аравийский и Синайский полуостров, равно как и Сомалийский полуостров, а вместе с ним и вся Северная Африка вплоть до экватора, имели зелёный, а не желтый цвет.

На этом необитаемом острове, хорошенько прочесав все окрестности, они и заночевали. Все, кто хотел, могли видеть и даже слышать то, как Митяй проводил аэрофотосъёмку местности, заставляя Тимофея строго выдерживать заданный ему курс и высоту полёта. Вечером они общались с друзьями и вместе радовались первым находкам. В первый же день они насчитали почти шесть тысяч первобытных охотников. Все последующие десять дней, летая над этими краями от Пальмиры до Красного моря и дельты Нила, Митяй снова и снова убеждался в том, что двадцать тысяч лет назад не смотря на то, что уровень мирового океана был метров на пять ниже, Босфор ведь они проходили полностью подняв к днищу подводные крылья, да и Керченский пролив был заметно уже и только уровень Каспия наоборот, был метров на десять выше, пустыни ещё не обезобразили прекрасный лик Матушки Земли. Это произошло и может снова произойти в течении ближайших десяти тысяч лет. Подумав о таком сроке, Митяй невольно засмеялся и сказал повернувшемуся к нему Тимохе:

— Это я так, о своём, о девичьем вспомнил, Тимка. Впрочем, дружище, тем о чём я вспомнил, придётся заниматься нашим с тобой потомкам. Ладно, летим в Хайфу.

Тимофей тут же поинтересовался:

— И чем же им придётся заниматься, Митяй Олегович?

— Экологией, друг мой, экологией. — Усмехнувшись, ответил Митяй — Им нужно будет каждый день следить за тем, чтобы в тех краях, куда мы вскоре полетим, не исчезло ни одно деревце и чтобы Африка не превратилась в пустыню. Тогда и здешние края навсегда останутся зелёными, а вслед за ними пустыня не придёт в Среднюю Азию и не пойдёт гулять дальше, по Китаю, Монголии и даже Северной Америке.

Тимофей удивлённо воскликнул:

— Митяй, это кто же в Африке на деревья покушается? Знаешь, хотя я и был в то время, когда ты пришел к нам, не моложе Игната, мы ведь с ним в один год родились, мне помнится, что мы почти никогда деревьев не рубили. Одни только сучья для костра собирали, да, те коряги, что река прибивала к берегу.

Кивнув, Митяй с хитрой улыбкой ответил:

— Тимка, я не стану выдвигать огульных обвинений. Давай сначала доберёмся до места, а там уже разберёмся, кто он, тот негодяй, который Сахару в пустыню превратил. Выявим ворога и зададим ему хорошую трёпку.

Вскоре они прилетели в порт и увидели, что там, преимущественно методом каменной охоты, народу ведь толклось на берегу целая дивизия, построено сотни две каменных коробок довольно-таки роскошных вилл, причём по типичному южному проекту и бережно сохраняя растительный покров. Километрах в пятнадцати от берега, в месте слияния двух речек, был построен довольно-таки большой пруд-накопитель с плотиной высотой в четыре метра и пологим каменным лотком для стока воды, рыба, если это форель или лосось, пройдёт на раз, а рядом с ним второй водосброс для нории и длинный акведук для подачи воды в громадное, напорное водохранилище, из которого та потечёт по акведукам и арыкам в сады, прудики, фонтаны и каменные виллы жителей этого прелестного приморского городка. Таким уж его спроектировали и даже более того, без малого семь сотен местных жителей уже примкнули народу Говорящих Камней. Всего Митяй и его друзья насчитали здесь порядка семидесяти тысяч охотников, причём одних только южных аларов. Черноволосые дарги, о которых местные жители отзывались довольно неплохо, жили значительно севернее. Тем не менее Митяй счёл такую плотность населения едва ли не самой высокой.

Он не спешил раскрывать всех своих секретов и догадок даже жене, боясь что-нибудь сглазить. Тем более он не рассказывал о них друзьям и после большого совещания с князьями, на котором лишь усмехался, когда те призывали оставить здесь чуть ли не сотню супершишиг, властным жестом заставил всех замолчать и с лёгкой улыбкой, но очень строго, сказал:

— Здесь съедут на берег всего восемь машин и их команды, которые кроме этого, заложат ещё семь городов. Вот карта с указанием тех мест, где они должны стоять. Ещё две машины съедут на берег поблизости. Одна вот в этом месте, где мы сделаем остановку на несколько дней и расширим русло речки, впадающей в оба моря, чтобы соединить Красное и Средиземное моря широким и глубоким судоходным каналом, а второй немного выше по течению Нила, но я вовсе не требую, чтобы и вы использовали мои названия. Когда мне понадобится отметить какое-то место особо, я сам об этом скажу, а потому можете называть реки, горы, моря и, тем более, города так, как вы захотите.

Антон тут же воскликнул:

— Митяй, тогда пусть это море, которое ты называешь Средиземным, называется морем Ирины. Когда мы прошли Дарданеллы, она стояла на стояла на носу Великого Митяя и первой поприветствовала эти воды.

Все остальные князья и главные ведлы согласно закивали головами и Митяй с улыбкой сказал:

— Твоё предложение поддержано единогласно, Антон. Так, продолжаем наше совещание. Вверх по Нилу отправится ещё шесть супершишиг. Где эти команды будут закладывать города я сейчас вам не скажу, но люди вдоль этой реки точно живут. Ну, а мы, как только проложим канал и облицуем его берега камнем, отправимся к нашему следующему пункту остановки. Вообще-то я даже и не думал об этом канале, ребята, но когда увидел, что там ведлам работы всего на три, четыре недели, у меня сразу же руки зачесались прорыть его. Антон, после того, как мы высадимся в Тунисе, три корабля вернутся домой, наша эскадра разделится. Шесть кораблей с половиной машин и людей поплывут через Гибралтарский пролив в Атлантический океан и пойдут вдоль берега Африки к мысу доброй Надежды, а шесть, тоже с машинами и людьми на борту, пройдут через Суэцкий канал в Красное море и выйдут в Индийский океан. Думаю, что сомалийцы ещё не начали там шалить. Время от времени вы будете совершать облёты берега на гидросамолётах и вертолётах. Мы поделим их поровну. Два гидросамолёта и четыре вертолёта нам, а четыре гидросамолёта и два вертолёта, вам. Итого у каждой группы кораблей будет по два гидросамолёта и одному вертолёту. Как только заметите с воздуха, что внизу есть люди, приставайте к берегу и немедленно направляйте туда отряды ведлов-прогрессоров и помните, одна машина на каждые десять тысяч человек местного населения. Не забывайте о том, что нам ещё дальше плыть, в Индию, Юго-Восточную Азию и Китай. Как только будут заканчиваться харчи, быстро высаживайте на берег охотников или ловите рыбу и вот ещё что, вам троим, парни, — Митяй улыбнулся капитанам грузовых Митяев, — придётся помотаться. Вам ведь теперь предстоит время от времени доставлять нам морем припасы, горючее и технику. Ну, а мы будем пересекать Африку с севера на юг не спеша. С чувством, с толком, с расстановкой. Вам тоже особенно некуда торопиться. Так что на берег высаживайтесь всей толпой и пока то, да сё, стройте портовые города, такие, как вы построили здесь. Пригодятся.

На следующее утро они вышли в море и через пару часов встали на якорь возле Порт-Саида. Как и в Хайфе, в том месте, где возле берега было поглубже, они первым же делом возвели своей ведловской силой большую набережную с широкими, длинными причалами. Камней на дне моря хватало. Этим они занимались трое суток, после чего выкатили на берег добрую половину супершишиг. Со стороны Синайского полуострова рек, лиманов и озер не было, зато со стороны Нила ими была усеяна вся дельта этой самой большой реки африканского континента. Митяй собрал ведлов на только что построенной портовой площади и они провели совместное ведлование, в ходе которого сначала под его руководством был изготовлен макетный план местности, а затем произведена тренировка и они вырыли Суэцкий канал длиной в пятьдесят метров. После этого уже никому не были нужны никакие подсказки. Всем всё сразу же стало ясно и народ, рассевшись по супершишигам, поехал на трассу канала. Первая машина доехала до самого Суэца, а последняя лишь подъехала к тому месту, где канал должен открыть дорогу из моря Ирины в индийский океан. Больше всего машин и народа, почти по четыре тысячи ведлов, собрались в двух местах, где рукава Нила впадали в два довольно больших озера. Именно там великая каменная охота и началась, но на этот раз ведлы, подойдя к водам озёр и опустившись на корточки засунув в них ладони, принялись звать камни, находящиеся от первого, второго, третьего и даже четвёртого порога Нила, причём большие, и те, откликнувшись, пошли.