Я даже изобразил на лице улыбку:
— И если я умру, я не хочу остаться навечно замурованным в этом каменном храме. Может, для Экзара Куна это и ничего, но я не хочу.
Мышцы ныли и отказывались повиноваться, словно были стиснуты оковами из карбонита, но мне удалось заставить их работать, и к выходу из Великого Храма я, хоть и спотыкаясь, но все же подбежал. И тут я по-настоящему споткнулся, повалившись на четвереньки, потому что на взлетной полосе стоял Зет-95 «охотник за головами». Я на секунду запаниковал, решив, что это могло оказаться моих рук делом — вдруг это я угнал его от ворот кантины, где я гулял накануне, но я очень быстро успокоился. Для этого даже не понадобилась специальная техника релаксации джедаев.
Я просто подумал, что даже если бы я умудрился взлететь в таком состоянии, я был бы способен только на крушение, а не нормальную посадку. А Маре Джейд не понравилось бы такое обращение с ее «охотником за головами».
Осознание того, что я смотрю на ее истребитель, выветрило последние остатки одури из моей головы. Этот корабль украл Кип Дюррон, а если истребитель вернулся, значит, и Кип тоже. Я поднялся и бросился к «охотнику за головами», охватывая своими чувствами пространство вокруг, пытаясь засечь следы Дюррона. Я уловил легкие остатки его присутствия, но они исходили в основном от приборов управления корабля, которые выглядели так, будто он охватил их рукой и сдавил в кулаке. Маре Джейд это точно не понравится.
Я обернулся, уловив слабый след Кипа, ведущий к подножию Великого Храма. Он побежал напрямик сквозь рыжие лианы, поглотившие почти весь храм. Ближайшие к наружной лестнице лианы были бледными и чахлыми. Они обвивали ступени, подобно изготовившимся к броску змеям, и сильно выцвели на солнце.
Я перескакивал сразу через две ступеньки, спеша наверх. Хотя понятия не имел, что меня там ждет, и как я буду сражаться с Кипом, окажись он там. Я был твердо настроен драться и призвал на помощь Силу, чтобы подготовиться к сражению. И хотя это мне удалось, у меня было смутное предчувствие, что никаких подготовительных упражнений не хватит, чтобы справиться с тем, что я обнаружу там.
Когда я взлетел на последний пролет, на меня с вершины пирамиды обрушились новые чувства. Я уловил присутствие других учеников, и их эмоции варьировались от шока и возмущения до скорби и отчаяния. Одолев последние ступеньки, я увидел, что мон каламари Килгал бережно поддерживает голову Люка, лежащую у нее на коленях. Скрин с округленными от ужаса глазами стоял над ней.
— Он жив? Я не слышу его.
Каламари сконцентрировалась на Люке, но затем покачала своей оранжево-зеленой, цвета водорослей, головой. Она сообщила, что зафиксировала сердцебиение и то, что грудь ритмично поднимается и опускается.
— Но его внутри нет, — удивленно сказала она. — Когда я захотела дотронуться до сознания Люка при помощи Силы, я не обнаружила его. Только огромное пустое пятно…
Я подошел к ней и попытался проделать то, что не удалось ей. Я собрался и присоединил к своей внутренней энергии немного внешней Силы, чтобы обнаружить хоть искорку личности мастера Скайуокера в его теле. Я вспомнил его слова о том, что мы прежде всего существа, излучающие свет, а не создания из грубой материи, но мне было очень тяжело поверить в то, что он покинул свое тело. И тем не менее все указывало именно на это, поскольку его я обнаружить не смог.
Кирана Ти нервно натянула свою тунику под самое горло:
— И что мы будем делать?
Килгал растерянно заморгала:
— Теперь мы остались одни.
Отчаяние, сквозившее в ее голосе, нашло себе союзника в виде страха, от которого мне свело живот. Мне никогда не казалось странным, что Кип смог впечатать меня в стену, потому что он была куда сильнее меня. Даже когда я почувствовал, что он подпитывается энергией откуда-то извне и он ударил меня объединенными усилиями, мне и в голову не пришло, что он может быть сильнее мастера Скайуокера. Я даже вывел на этот счет теорию, что умение черного человека оставаться незамеченным было его особым даром, как у меня был талант в области внушения различных образов.
Догадайся я раньше, что над Люком нависла серьезная угроза, я приложил бы больше усилий, чтобы убедить его действовать. У меня во рту пересохло. Когда мы составляли список неудач, надо было поставить мою недогадливость на первое место. Я сказал Люку, что мы имеем дело с убийцей-психопатом, но я не убедил его, что ситуация очень серьезная. Казалось, что он был в состоянии с этим справиться, и все, что ему нужно было от меня, это информация, которая дала бы ему направление для действий.
И я позволил ему сделать это. Я закрыл глаза и мне вдруг захотелось врезать себе пяткой по лбу. О чем я думал? Ведь у меня был опыт общения с подобными монстрами, а не у мастера Скайуокера. Я возложил на него ответственность за все это, с чем он был готов справиться не в большей мере, чем мы были готовы решать судьбы Галактики. Моя ошибка была оборотной стороной и продолжением его.
Но тут до меня вдруг дошли чистейшей воды высокомерие и глупость таких мыслей. Люк Скайуокер имел дело с Дартом Вейдером и Императором, даже Возрожденным Императором. Если это были не чудовища, то чудовищ не существует в природе. Мастер Скайуокер, как никто другой, был способен иметь с ними дело, что делало его теперешнее состояние еще более ужасным и ошеломляющим.
Я посмотрел на его тело, как Килгал выпускает его голову из рук и поднимается. Да, я жестоко ошибался, и поэтому он теперь лежит здесь. Если бы я поступил по-другому… Конечно, он мог бы все равно оказаться здесь — кто знает? — но вещи могли принять иной оборот, гораздо лучший. Я предал его, и у меня хватило наглости предположить, что это он предал нас.
Предательство заканчивается здесь и сейчас. Я крепко стиснул зубы, и на щеках заиграли желваки.
— Мы не одни. Нас много, и мы вместе. Мы, может быть, еще не джедаи, но и не беспомощные дети.
Датомирская ведьма посмотрела на меня и сформулировала свой вопрос по-другому:
— И что мы можем сделать?
— Ответ напрашивается сам собой, разве нет? — я указал большим пальцем в сторону «охотника за головами». — Кип был здесь, и я думаю, что не ошибусь, если скажу, что именно он повинен в том, что произошло с мастером Скайуокером. Первое, что нам необходимо сделать, — это известить Корускант о том, что случилось с Люком и что в этом деле замешан Кип Дюррон.
Мои каламарский посол подняла взгляд:
— Пока у тебя не будет четких доказательств того, что здесь был Кип, обвинять его в этом нельзя.
Я нахмурился:
— Но «охотник за головами»…
— Мог быть похищен у него и использован кем-то другим.
— Твоя осторожность — это очень хорошо, Килгал, но о том, что здесь был Кип, не так уж тяжело догадаться, — Кам подошел к краю пирамиды, посмотрел вниз, на посадочную полосу, затем фыркнул: — Как вы думаете, Кип все еще прячется где-то здесь?
Стриен покачал головой:
— Я Кипа не слышу.
— Хотелось бы надеяться, это означает, что он мертв, но я в это не верю, — я перевел взгляд на Кама. — Ты, наверное, думаешь о том, как он улетел с этой скалы, если его истребитель остался здесь.
— Да, причем единственное другое средство передвижения в этой системе, если только Кип не прилетал посреди ночи с какими-нибудь дружками и улетел на их корабле, это «Сокрушитель солнц», — его руки сжались в кулаки. — Кип знал, как летать на нем.
Тионне содрогнулась.
— Неужели у него хватило сил, чтобы вызвать корабль из самого сердца газового гиганта?
Скрин нагнулся и поднял камушек, ярко блеснувший в лучах заходящего солнца.
— Радужный камень. Единственное место во Вселенной, где они образуются — самое сердце Йавина. Он мог выпасть из углубления на корпусе «Сокрушителя солнц», когда Кип входил в него.
— Ох, совсем не эту новость я хотел услышать, — громко вздохнул я.
Килгал подняла руку:
— Радужный камень можно найти и здесь, на Йавине IV, и мы понятия не имеем, как долго этот камушек здесь валяется. Более важно иное — у нас нет возможности сказать наверняка, остался «сокрушитель солнц» в сердце газового гиганта или нет. И снова ты приходишь к выводу на основе косвенных улик.
— Теперь я понимаю, почему тебя сделали дипломатом, посол Килгал, — я тяжело вздохнул. — Ну ладно, давай все разобьем на несколько шагов. Во-первых, нужно отнести мастера Скайуокера вниз и положить его поудобней.
Тионне улыбнулась:
— Мы должны положить его в Большом зале.
Я содрогнулся:
— Не надо, а то будет похоже на поминки. Он ведь не мертвый.
Улыбка испарилась с ее лица:
— Я просто подумала, что ему нравился этот зал, там хорошая акустика, подходящая для пения и музицирования, и еще он был местом, где проводилось празднование великой победы.
Кам подошел и положил руку ей на плечо.
— Хорошая мысль, Тионне. Там достаточно места, чтобы мы все могли собраться и послушать, как ты поешь. Мы все хотим, чтобы он продолжал чувствовать себя частью нашей общины, — Кам посмотрел на меня и приподнял бровь.
— Точно. Ты сегодня соображаешь намного быстрее меня, Тионне, — я взглянул на мон каламари. — Посол, у вас есть талант к целительству. Не могли бы вы осмотреть мастера Скайуокера и сказать нам, чем мы можем ему помочь. Запасы медицинских препаратов у нас сильно ограничены…
— Да, я могу позаботиться о первичном осмотре. Однако нам нужно вызвать сюда как можно скорее команду медиков, — Килгал медленно моргнула. — Мы также должны оповестить Новую Республику и сенатора Лейю Органу Соло о том, что с ее братом что-то произошло.
— И дать им знать, что Кип Дюррон заполучил «Сокрушитель солнц»,добавил Бракисс. — С его ненавистью к остаткам Империи, можно себе представить, как он применит столь мощное оружие.
Я не дал Килгал возможности что-то возразить на замечание Бракисса.
— По крайней мере, нам нужно послать исследовательскую команду, которая могла бы сказать, остался ли «Сокрушитель солнц» в газовом гиганте или нет.
Кирана Ти наклонилась и утерла пот со лба Люка полой своей туники.
— Еще нам нужно позаботиться о том, чтобы мастер Скайуокер никогда не оставался один. Рядом с ним всегда должен стоять почетный караул.
Дорск 81 посмотрел на нее с ужасом на лице:
— Неужели ты думаешь, что мастеру Скайуокеру все еще угрожает опасность?
Я прокашлялся:
— Этой возможности нельзя исключать. Возможно, Кип хотел убить его, но в последний момент, по причинам, нам неведомым, отступил. Он может вернуться, чтобы завершить свое дело. — Или черный человек может попытаться. — Постоянное дежурство рядом с ним имеет смысл и по медицинским соображениям, на случай, если его состояние изменится.
Мон каламари кивнула и добавила:
— А сейчас нужно перенести его внутрь. Надеюсь, его состояние довольно стабильное и он транспортабелен.
— Хорошо. Я пойду свяжусь по галактической Сети с Корускантом, чтобы сообщить им обо всем случившемся. Посол, я хотел бы, чтобы вы потом поговорили с сенатором Лейей Органой Соло. Вы сможете ответить на ее вопросы о брате куда лучше, чем я, к тому же новости о том, что произошло здесь, должны исходить от кого-то, кто знает ее, а не от постороннего.
Бракисс впился в меня преданным взглядом:
— А что насчет всех остальных?
— Не знаю. Делайте все, на что способны. Помогайте Килгал. Готовьте еду. Медитируйте.
Бракисс нахмурился:
— Медитировать? Вряд ли это поможет нам.
Кам яростно замотал головой:
— Нам нужно избежать паники и постоянно быть начеку. Мы должны тренироваться делать то, чему успели научиться, чтобы стать сильнее. Если Кип вернется, если возникнет любая другая проблема, мы должны оказаться способны решить ее, — он поднял голову. — Я надеюсь, что все, у кого нет иных обязанностей, будут по-прежнему собираться на занятия.
— Это план, — я кивнул Каму, — и очень хороший. Всем понятно? Хороший. Придерживайтесь его.
* * *
Я спустился в коммуникационный центр и включил аппаратуру. Рядом со мной стоял верный дроид Люка Р2Д2, но от волнения он постоянно спотыкался и покачивался. Его грустный писк напомнил мне Свистуна, который таким образом просил меня смазать его.
— Иди, Р2Д2, с тобой рядом масса Люк будет чувствовать себя намного лучше. К тому же ты можешь обнаружить любые формы жизни лучше всех нас, — я улыбнулся, когда увидел, как дроид вылетел из коммуникационного центра. Честно говоря, мне не хотелось, чтобы он вертелся у меня под ногами.
Сначала я попытался связаться с Веджем, но смог только оставить ему сообщение на его персональном автоответчике. Затем я попытался найти Тикхо, и я застал его в штабе эскадрильи.
Он одарил меня широкой улыбкой:
— Я и не ожидал услышать словечко от тебя в ближайшее время. Как у тебя с учебой?
Я покачал головой, и его улыбка тут же завяла.
— Нам только что был нанесен тяжелый удар. Люк Скайуокер вне игры.
— Вне игры?
— Ранен, и мы не знаем, насколько тяжело. Мы можем только строить предположения о том, что с ним произошло, но в любом случае ничего хорошего. Сейчас его состояние стабильное, и мы надеемся, он поправиться, но нам нужна большая команда медиков, и как можно скорее.
Тикхо посмотрел на меня с голографического экрана, затем кивнул.
— У меня сейчас на заправке стоит практически готовый ко взлету челнок. Я срочно вызову доков и сам доставлю их тебе.
— Спасибо. У меня еще есть список вещей, которые я хочу попросить тебя захватить с собой.
— Что угодно.
— Не знаю, это достать не так легко, — я немного помолчал. — Мне нужны заряды нергона-14 в количестве, достаточном, чтобы сравнять с землей строение типа здешнего Великого Храма.
Тикхо аж от экрана отпрянул.
— Что, все настолько плохо?
— Может быть. Я надеюсь, что то, чего я так боюсь, на самом деле здесь не произойдет, но если это случится, мне придется взорвать храм,я понизил голос. — Груз должен быть без маркировки на упаковке. Не знаю, могу ли я здесь всем доверять…
— Поэтому ты не можешь доверять никому. Кроме себя.
— Именно так.
Тикхо посмотрел на меня, затем медленно кивнул:
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
— Думаю, да, — я пальцами причесал свою шевелюру. — И последнее: я хочу, чтобы ты меня соединил с генералом Кракеном. Для меня поговорить с ним — жизненно важный вопрос.
