Во время этого марш-броска ОФВ узнало о новой тактике ополчения: ночных рейдах. Они совершенно не надеялись нас поймать, цель была не в этом. Их корабли летали высоко в небе и стреляли из лазерных пушек по джунглям. Просто мешали. Не давали отдыхать. Заставляли просыпаться и нервно подпрыгивать.
Раненым мужчинам и женщинам сон просто необходим. Никто из них его не получал. Каждый рассвет еще несколько неподвижных тел оставалось лежать на скатках. Каждый день кто-то спотыкался, ослепленный усталостью, и отбивался от общей колонны, пропадая среди деревьев.
Обычно навсегда.
На Харуун-Кэле множество крупных хищников: полдюжины разных видов лозных кошек, два вида акк-псов поменьше, гигантские дикие акк-волки и множество мерзких падальщи-ков, например якуны, бескрылые птицеподобные создания, передвигающиеся стаями до нескольких дюжин особей и умеющие одинаково хорошо лазать по деревьям, прыгать с ветки на ветку и бегать по ровной земле. Якуны не слишком привередливы в вопросах того, умерло ли уже то, что они едят. И большинство крупных хищников Харуун-Кэла достаточно умно, чтобы запомнить, что в хвосте колонны раненых коруна-ев можно получить прекрасную кормежку. Поэтому отбившиеся редко догоняли остальных.
Мы являли собой, по словам Ника, ходячую забегаловку типа «съешь-скольковлезет».
В том числе и поэтому ОФВ не слишком заботился об охране пленных.
Всего их было двадцать восемь: двадцать четыре исследователя джунглей и четверо детей. Иджей предоставили самих себе, не давая никакой поддержки, так что они сами тащили своих раненых на уменьшенных версиях носилок, что ехали за траводавами.
Следили за ними всего двое вэсторовских акк-стра-жей и шесть яростных аккпсов. Пока Вэстор вел траво-дава Мейса, он объяснил, что стражи и псы нужны лишь для того, чтобы балаваи не украли оружие или припасы у раненых корунаев и чтобы не навредили еше как-то. Стражам бластеры нужны не были: никто не стал бы удерживать пленника, решившего сбежать в джунгли.
В конце концов, они все равно там окажутся: лишив одежды и ботинок, их отправят плутать по джунглям в поисках хоть какой-то безопасности.
Тэн пил'трокэл. Справедливость джунглей.
Мейс наклонился к шее траводава и тихо, чтобы услышал только Вэстор, сказал:
— Почему ты считаешь, что они не пойдут аккуратно за колонной или рядом с ней? Некоторые ваши раненые еле ходят. Эти балаваи могут решить, что риск того стоит, и попытаются заполучить оружие и припасы.
Ухмылка Вэстора создавала впечатление, что рот у него набит иголками:
— Ты что, не чувствуешь их? Они в джунглях, а не из джунглей. Они не смогут застать нас врасплох.
— Тогда почему они до сих пор здесь?
— Сейчас день, — пророкотал Вэстор, взмахнув рукой в сторону освещенных солнцем зеленых листьев над головой. — День принадлежит ТВК. Тэн пил'трокэл ждет пленников после заката.
— В темноте, — пробормотал Мейс.
— Да. Ночь принадлежит нам.
Мейс вспомнил шепот Депы на записи: «Ночь принадлежит мне, и я принадлежу ночи»… Что-то заныло в груди. Дыхание стало тяжелым и медленным.
Ник шел с пленными, ведя на поводу грязного исхудавшего траводава. На траводаве было двойное седло, такое же, как у прошлого траводава Ника, разорванного на куски на перевале. В каждом из седел помешались двое детей. Урно и Никл ехали в верхнем, смотрящем вперед, крепко схватившись за жесткую кожу на шее траводава, выглядывая из-под его ушей. Кила и Пелл ехали в нижнем седле, смотря назад и держась друг за друга в молчаливом отчаянии.
Увидев этих четырех детей, мастер-джедай вспомнил о ребенке, которого уже не было с ними, и отвел глаза от Кара Вэстора. В голове родилось воспоминание о том, как лор пилек держал тело мальчика. Мейс увидел поблески-вание шита под тонким слоем потеков крови Террела,
Он не мог смотреть Вэстору в глаза и не ненавидеть его.
— Детей тоже? — слова как будто сами вырывались из Мейса. — Их вы тоже отдадите джунглям?
— Таков наш путь, — рык Вэстора смягчился, наполнился пониманием. — Ты думаешь о мальчике. Том мальчике из бункера.
Мейс по-прежнему не мог заставить себя встретиться с лор пилеком взглядами.
— Ты уже схватил его. Уже обезоружил.
— Он был убийцей, а не солдатом. Он атаковал беззащитных.
— Как и ты.
— Да. И если меня схватит враг, я получу больше, чем давал. Или ты думаешь, балаваи подарят мне чистую быструю смерть?
— Мы говорим не о них, — сказал Мейс. — Мы говорим о тебе.
Вэстор лишь пожал плечами.
Ник заметил их взгляды в его сторону и сардонически улыбнулся:
— Я на самом деле не нянька, — громко произнес он, — просто в передачах ГолоНета у меня такая роль.
Тон его речи был смешливым, но на его лице мастер-джедай прекрасно видел четкое понимание того, что случится с этими детьми на закате. Лицо Мейса тоже не выражало спокойствия: Винду дотронулся до лба и осознал, что хмурится.
— Почему он занимается детьми? — спросил Мейс, все еще глядя на Ника.
Вэстор посмотрел мимо парня, словно взгляд, направленный прямо на него, был бы тому незаслуженной похвалой.
— Серьезную работу ему доверять нельзя.
— Потому что он оставил меня одного, чтобы спасти своих друзей? Шрам и Беш — солдаты с опытом. Неужели их спасение не стоит того?
— Они расходный материал. Как и он.
— Не для меня, — сказал ему Мейс. — Вообще никто не может быть расходным материалом.
Лор пилек словно задумался над его словами на некоторое время, продолжая вести траводава Мейса.
— Не знаю, зачем Депа захотела, чтобы ты приехал, — сказал он, наконец, — но мне и не нужно знать. Она желает, чтобы ты был здесь: этого достаточно. Потому что ты гораздо важнее для нее, гораздо важнее для нашей войны. Значительно важнее, чем такой плохой солдат, как Ник Росту.
— Вряд ли его можно назвать плохим солдатом…
— Он слаб. Труслив. Боится идти на жертвы.
— Рисковать миссией, рисковать жизнью ради друзей, возможно, признак плохого солдата, — ответил Мейс, — но зато это признак хорошего человека. — И он почему-то не смог удержаться и не добавить: — Человека, который лучше тебя.
Вэстор поднял на мастера-джедая взгляд, наполненный джунглями.
— Лучше в чем?
Из личных дневников Мейса Винду
Я не считаю Вэстора злом. Не тем злом, что представляет собой по-настоящему плохой человек. Да, он излучает тьму, но ее излучают все корунаи. И балаваи. Он тьма джунглей, но не тьма ситхов. Он живет не ради мощи, не ради того, чтобы причинять боль и доминировать над всем, что его окружает. Он просто живет. Яростно. Естественно. Свободно от ограничений цивилизации.
Он в меньшей степени человек и в большей — воплощение самих джунглей. Темная мощь втекает в него и вытекает обратно, но, кажется, не касается его. Ему присуща дикая чистота, которой я мог бы позавидовать, не будь я джедаем и не иди я за светом.
Черный является частью любого цвета.
Он не создает. тьму, он лишь использует ее. Его внутренняя тьма — это отражение тьмы его мира. И она в свою очередь делает мир вокруг него темным. Внешняя и внутренняя тьма создают друг друга так, словно внешний и внутренний свет; в этом заключено единство Силы.
Депо, вероятно, сказала бы, что не он начал эту войну. Он лишь пытается победить в ней.
И вот оно: мои инстинкты джедая сами нащупали связь вне границ моего сознания. Вэстор. Джунгли. Акк-псы и люди, вошедшие в стаю Вэстора. Депа. Тьма настолько плотная, что казалось, будто ты ослеп. Слова Ника: «Джунгли не обещают. Они существуют… Не потому, что джунгли убьют тебя. Просто потому, что все здесь такое, какое есть».
И сама война.
Лишь позже, когда я проведу целый день в поездке у хау-ды на спине ее огромного анккокса, когда я буду волей-неволей наклоняться к тонким занавескам, чтобы услышать ее полушепот, я пойму, куда вели меня мои инстинкты.
Периодически ее голос становится сильным и четким, а ее аргументы — очень здравыми. Если в эти моменты закрыть глаза, начать игнорировать покачивание изза походки анккокса, жала насекомых и насыщенный запах гниющей флоры джунглей, я могу представить себе, как мы беседуем с ней за парой чашек чая из рика в моей комнате для медитации в Храме джедаев.
В такие моменты она говорит страшно убедительно.
— Ты по-прежнему мыслишь категориями законника, — сказала она мне однажды. — Это твоя основная ошибка. Ты по-прежнему мыслишь категориями соблюдения закона. Исполнения правил. Ты был великолепным офицером мира, Мейс, но генерал из тебя ужасный. Именно поэтому мы потеряли столько людей на Джеонозисе: мы прибыли в качестве законников. Пытались спасти заложников без лишних смертей. Пытались сохранить мир. А сепаратисты знали, что мы уже воюем. Поэтому из нас выжили немногие…
— А если бы я сражался, как генерал, как бы мне следовало поступить? — спросил я ее. — Позволить умереть Оби-Вану и Анакину?
— Генерал, — пробормотала она из тени своих занавесок, — скинул бы барадийную бомбу на арену.
— Депо, неужели ты это всерьез? — начал я, но она уже не слушала меня.
— Выиграть войну, — продолжила она свою речь. — Выиграть ценой жизни двух джедаев, одного сенатора и нескольких тысяч наших врагов.
— Ценой всего того, что делает джедаев джедаями.
— Вместо этого сотня с лишним джедаев погибла и Галактика погрузилась в войну. Миллионы умрут, миллионы станут такими, как этот мальчик, которого убил Кар: сломленными, озлобленными, лютыми. Возьми миллион трупов и объясни им, что твоя этика важнее их жизней…
На это мне нечего ответить. Доже сейчас.
Но Иода говорит: «Есть вопросы, но которые мы никогда не сможем получить ответов, мы сможем лишь быть ответами».
И я обязан постараться, ибо теперь я знаю, что значит быть хранителем мира в Галактике Войны.
Знаю.
Ничего не значит.
Мира не существует. То, что, как мы думали, было Великим Миром Республики, было лишь сном, от которого наша Галактика очнулась. Сомневаюсь, что мы когданибудь вновь погрузимся в подобный сон.
В Галактике Войны никто не спит настолько крепко.
Это понимание пришло позже. А в тот момент я сидел в седле траводава и смотрел вниз на Кара Вэстора, назад — на пленников и вперед — на все еще невидимого анккокса Депы. И у меня было лишь поверхностное представление, общая идея, куча необдуманных чувств и неразобранных идей.
Инстинкт.
Но мои инстинкты, похоже, каким-то образом снова заработали… И поэтому я решил послать Вэстора вперед одного. Ибо я тысячу раз спрашивал Депу, когда она была моим па-даваном: в чем заключается истинный урок? В том, что преподает учитель, или в том, что выучивает ученик?
В нескольких шагах позади от бредущих по джунглям пленников балаваев Мейс Винду проткнул руку мимо носа траводава и схватил поводья одной рукой:
— Мы достаточно далеко уехали. Оставь меня здесь. Вэстор остановился и оглянулся назад через массивное плечо.
— Депа ждет.
— Она ждала недели. Подождет еще несколько часов, — впервые со времен битвы на перевале Мейс чувствовал спокойствие. Уверенность. Стоял на твердой почве. — Идите без меня. Я встречусь с ней тогда, когда сам сочту нужным.
— Она вызвала тебя. Ее волю не исполнить нельзя, — Вэстор развернулся и потянул за поводья, но они были зажаты в кулаке Мейса, будто намертво привязаны к скале.
В глазах Вэстора мелькнул намек на опасность: молния от бури за горизонтом.
— Ты пожалеешь об этом.
— Я мастер-джедай и старший член Совета джеда-ев, — терпеливо ответил Мейс. — Я генерал Великой армии Республики. Меня не вызывают. Если она захочет встретиться со мной, она сможет найти меня у дороги паровых краулеров на закате.
Молния в глазах лор пилека приблизилась.
— Я сказал, что доставлю тебя.
Мейс ответил точно таким же взглядом.
— Забавно: почти то же самое говорил Ник. И ему тоже с этим не повезло.
— Приказы, мне отданные…
— Являются твоей проблемой, — Мейс отпустил поводья и развел руки в стороны. Он сидел абсолютно неподвижно, абсолютно расслабленно, за исключением мощного тока Силы, что мелькал, словно статическое электричество, меж рукоятями двух световых мечей и его пустыми ладонями. — Если, конечно, ты не решишь сделать это нашей общей проблемой. Ты можешь сделать это прямо сейчас, если пожелаешь.
Вэстор так же отпустил поводья. Он отступил на шаг от траводава и развернулся лицом к лицу с мастером-джедаем. Кар расправил огромные плечи, и мускулы зашевелились под кожей его мощной груди. Воздух вокруг него дрожал, словно мираж: в Силе гнев бился о Мейса, словно горячий ветер:
— Ты пойдешь со мной. — Нет.
Темная мощь ударила по воле Мейса:
— Ты пойдешь со мной.
Медленно, неохотно Мейс выскользнул из седла и спрыгнул на землю. Он сделал два шага в сторону Вэстора И остановился.
— Мне более не нравится твоя компания, — сказал джедай-мастер. — Ступай. Не возвращайся ко мне без Депы, — глаза Вэстора расширились. Его губы безмолвно шевелились. — А нам с тобой более не следует оставаться вдвоем наедине. Может произойти драка.
Сухожилия вздулись на шее Вэстора, голова его наклонилась, а губы обнажили острые зубы.
— Я не хочу драться с тобой, дошало, — несмотря на ярость, клубящуюся вокруг него в Силе, голос его был мягок. — Депа разозлится, если ты умрешь.
— Тогда тебе, вероятно, лучше отправляться, — резонно заметил Мейс — Ты ведь не хочешь, чтобы Депа разозлилась, не так ли?
Без сомнений, Вэстор этого не хотел: его рык превратился в разочарованное ворчание::
— И что мне ей сказать? Что ты будешь здесь делать?
— Ничего такого, о чем я считаю нужным оповещать тебя, — Мейс повернулся к траводаву и вновь взялся за поводья. — Все вопросы Депа сможет задать сама.
Мейс делал вид, что проверяет подпругу седла траво-дава, а сам тем временем сосредоточил все свое внимание на обжигающем взгляде Вэстора. Винду был расслаблен и прекрасно держал равновесие, чтобы ловко отпрыгнуть, если лор пилек бросится в атаку со спины.
Но он услышал ворчание, затем — рык и несколько коротких отрывистых возгласов: Вэстор что-то сказал одному из акк-стражей, что наблюдали за пленными. Взглянув напоследок на Мейса (и этот взгляд был более жгучим, чем ожог от линзы, сфокусировавшей солнце на кожу), Вэстор резко развернулся и нырнул в джунгли, продолжив свое движение.
Мейс смотрел, как он уходит, с легким удовлетворением на лице: «Как же много всего требуется для того, чтобы стать здесь желанным гостем».
Акк-страж, с которым говорил Вэстор, сурово посмотрел на Мейса, и три аккпса эхом подтвердили свое ттрисутствие поблизости. Мейс проигнорировал их всех, к несколько секунд спустя акк-страж отправился искать своего напарника и других акков, Мейс поймал взгляд Ника Росту и поманил его к себе. Ник передал поводья траводава с детьми одному из балаваев и направился в сторону мастера-джедая, все еще поглядывая на уходящего акк-стража.
— Бли-ин! От этих ребят у меня мурашки по коже. Кажется, здесь была небольшая разборка, мастер Вин-ду? И что тебе сказал наш здоровяк?
