Как оказалось, прошла неделя. Неделя, полная ужаса повторяющегося видения, как Итачи, этот больной ублюдок, раз за разом убивает его папу и маму. 'Как это вообще могло произойти?'. Стоило Саске очнуться в госпитале, он тут же оттуда сбежал к себе домой. Подальше от этой заботы, этих взглядов. Будто он ничего не может, будто он бессилен. Идти домой была совершенно плохая идея — он потерял сознание от ужаса, когда увидел квартал в таком состоянии. Квартал его клана, его квартал, его дом... был весь в потёках крови, стекла везде были разбиты и хрустели под ногами, несколько домов сгорело, и кучи вещей лежали просто вдоль улиц.
Часовые не решились останавливать его на входе, и он запретил им входить. Он просто хотел побыть один. Спрятаться от этого мира, чтобы его никто не видел, чтобы никто не знал о его существовании. Одному, правда, в вымершем квартале было невыносимо жутко: остатки иллюзии наложились на ужасы реальности, и Саске снова потерял сознание, а потом он всю ночь проплакал в шкафу с мамиными одеждами, пока голод под утро не выгнал его оттуда.
Как готовить он не знал, а все подходящие для закусок продукты либо протухли, либо пропали. Кое-как насобирав мелочь из своей копилки, мальчик приоделся и в первый раз пошел в город за покупками. Он раньше ходил с мамой... мамо-ой! Саске всхлипнул, но дал себе приказ не плакать — он идет в город, надо держать марку. Итак, он раньше ходил в один магазин за мясом и на рынок за овощами. Вот так он и пойдет.
Возле выхода из квартала его уже ждала целая делегация. Медики, шиноби, АНБУ, чиновники.
— Саске, вот ты где, мы уже думали... — чиновник оборвал сам себя, получив тычок локтем в бок от главного медика.
— Не стоило убегать из госпиталя, — мягко добавила главврач. — Там ты в безопасности.
У последнего Учихи навернулись слезы и он скинул челку на лицо, чтобы это скрыть. О, он многое хотел сказать, что и Учихи были в безопасности и что в гробу он видал тот госпиталь. Хотелось наорать на них всех, хотелось плакать, проклинать их всех. 'Аристократ должен всегда быть аристократом' — набатом звучали у него в голове слова его матери. Никогда не хамить, не кричать, всегда хранить свое достоинство.
— Хм, — единственное, что придумал в ответ Саске, так как говорить в голос он опасался — еще не дай Ками услышать плаксивые нотки в его голосе.
— Ой, ты куда? — всплеснула руками женщина.
— Пфф, — фыркнул Учиха и пошел прямо, не обращая внимания на толпу, будто ее тут и не было.
— Тебе стоит вернуться в госпиталь, — начала врач, но какой-то АНБУ легонько взял ее за руку.
— Хрпф, — Саске начинало нравиться так отвечать.
Толпа за спиной мгновенно растворилась, и мальчик вздохнул с облегчением. 'Теперь дело за малым — вспомнить дорогу'. И Саске уверенно зашагал куда-то в центр города.
И вот он шел по городу, в очередной раз проклиная всё на свете: и себя, за то, что вышел на улицу, прохожих, за то что смеют смотреть на него с такой... жалостью, Ками, за то что допустили такую несправедливость и главное... ИТАЧИ!!! Этого ублюдка он хотел... он даже слов таких не знал. Чистая, незамутненная ненависть. На весь мир.
'Еще эти... вокруг. Всё у него нормально, ничего не произошло, харе таращиться. Будто вам нечем заняться, кроме как на меня смотреть? Я что, похож на юродивого в цирке, а? Почему у меня нет до сих пор невидимости? Или иллюзии какой, чтобы раз и никто меня не видел? О нет. Нет-нет-нет'.
Навстречу ему маячила знакомая блондинистая шевелюра главного неудачника этой деревни. Узумаки Наруто. 'Нет-нет-нет, я не хочу его видеть. Не так, не сейчас. О нет, этот урод специально меня нашел, чтобы постебаться? Будет стоять тут и шутить свои глупые шуточки, о нет. Я его поджарю, и заставлю его подавиться своими словами!'. Черная злость поднялась рывком и грозила вот-вот выплеснуться наружу под таким давлением, что аж глаза защипало.
И тут, посреди океана сочувствующих, печальных, оценивающих, а то и откровенно злорадных и презрительных взглядов его ненависть столкнулась с такой же ненавистью. Это немного отрезвило Саске, собиравшегося на полном серьезе сжечь одноклассника. 'Этот ублюдок', — пронеслось у него в голове. Наруто смотрел на него с настоящей первобытной злостью. Такой, что пространство между ними, казалось, вот-вот заискрит. 'Не-ет, он идет не чтобы смеяться надо мной. Тогда зачем? И за что он меня так ненавидит?'. Парни подходили все ближе, сверля друг к друга ненавистными взглядами. Жажду убийства почувствовали даже простые люди и убрались с их пути.
Мальчики подошли совсем вплотную и не сбавляя шаг прошли мимо. Только Наруто успел шепнуть. 'Убей его'. И в этом шепоте было столько гнева, что Саске замер и едва поборол желание обернуться.
— Хм, — он громко хмыкнул и впервые кривовато улыбнулся. Постоял так немного и не оборачиваясь пошел дальше. 'У него действительно были глаза зверя? Не, показалось'.
* * *
Наруто шел вперед и глаза ему застилала кровавое полотно. Он только что увидел Саске. Нет, не того высокомерного ублюдка, на которого он равнялся. А выжатую тряпку, оборванца с надетым навыворот кимоно, забитого звереныша. Сейчас он может признаться себе, что дико завидовал Саске. У того было все, что не было у Наруто. Уважение, почет, куча друзей, внимание девочек, сила, красота и главное... семья. То, чему так завидовал сирота. То, чего ему так не хватало. И что Саске имел просто по праву рождения.
И теперь они оба сироты. Никто. Ноль без палочки. Дырка от куная. Раньше, может, он бы даже позлорадствовал, но теперь он изменился. Как бы Узумаки не любил Саске, но семья... у Учихи отобрали самое главное в этой жизни, и лично Наруто бы на его месте пошел бы резать всех и ровнять города с землей, лишь бы достать того Итачи. Умирал бы раз за разом, но стал бы самым сильным ублюдком в этом паршивом мире, чтобы ни одна сволочь никогда не посмела провернуть подобное вновь.
И всё, что сам мальчик чувствовал по отношению к Итачи была ненависть. Всепоглощающая ненависть сироты к тому, кто убивает семьи. Узумаки решил себе, что убьет Итачи как только выпадет шанс.
— Наруто?
Из своеобразного транса ненависти его вывел знакомый голос.
— Ты меня напугал, — улыбнулась Аяме из Ичираку-рамена. — Ты та-ак на меня посмотрел, у меня аж мурашки по коже побежали. Будто ты хотел меня съесть, — она лукаво улыбнулась. — Что будешь заказывать?
— Двойной рамен, — и подумав добавил: — Два.
Ему есть что заесть. Хм.
* * *
Бумажная волокита еще нескольких дней прошла, будто в тумане. Он что-то подписывал, что-то кому-то говорил и вскоре его оставили. День спустя Саске нашел в себе силы прийти в академию. Там все обо всем, естественно, знали. Они видели его раньше, знали, каким он был, и теперь видят во что он превратился сейчас. Саске было невыносимо стыдно появляться на глазах у тех, кого раньше знал. Стыдно за то, что он превратился из наследника клана вот в это. Стыдно, что потерял весь клан, стыдно за полицию. Но он настоящий аристократ. Абсолютно ровная осанка, каменное лицо и ничего не выражающий взгляд. Саске заходит в класс. Проигнорировав мгновенно замолчавший класс и немного сбившись с шага при виде настоящего пожара в глазах Наруто — 'ему-то какое дело?' — наследник клана Учих в полной тишине прошел к своему месту.
— Саске-кун, ты как? — заботливо полезла к нему Сакура.
— Отстань от меня, — тихо, но злобно ответил ей мальчик.
— А? — та хлопнула глазами. — Саске-кун!
— Идем-идем, — Ино взяла вою подругу под руку и попыталась отволочь ее прочь. — Видишь, ты ему не нравишься.
— АХ ТЫ!!! — завелась с пол-оборота розоволосая. — ДА ОН НА ТАКУЮ КАК ТЫ!!!
— От
* * *
тесь. Обе, — прорычал Саске, у которого от их крика разболелась голова. Девочек, как ветром сдуло и из коридора донеслось:
— Видишь, ты во всем виновата.
— ЭТО ВСЁ ТЫ!!! — дальнейший шум отрезала закрывшаяся за девочками дверь.
В этот день уроки прошли в полнейшей тишине и Саске так никто и не трогал. Его друзья попытались подойти к нему, но столкнулись с ледяной стеной.
С тех пор не было больше светлого мальчика Саске. Теперь остался только Учиха Саске, наследный принц почти несуществующего клана. Он перестал общаться с кем бы то ни было, а на любые вопросы отвечал максимально лаконично, либо разнообразными хмыками и прочими звуками. На спаррингах он, обычно, никого не щадил, поэтому скоро его стали ставить только с лучшими рукопашниками, а Наруто, казалось, даже тащился от столь грубых спаррингов, несмотря на то, что раз за разом проигрывал их. Учителя вообще старались Саске не трогать и не спрашивать, хотя он оставался лучшим учеником по всем предметам.
Ино с Сакурой после того раза разругались в пух и прах и больше не разговаривали друг с другом. Сначала пытались общаться 'через посредников', вроде 'Шика, скажи этой корове...' пока мальчиков это не достало, а потом просто молчаливое соревнование за место возле Саске переросло в настоящее поле боя.
А Наруто понял, что в этом мире может происходить всё, что угодно и надо быть гораздо сильнее, чтобы избежать судьбы Учих. Поэтому он решил попробовать прозвенеть в колокола. Ему надо стать сильней, а это действительно хорошая цель.
* * *
С четко видимой целью бродить по тому отчаянному миру стало гораздо проще. Наруто при любой возможности старался отрабатывать какие-то приемы и на ходу придумывал тренировки, например, забег с препятствиями на скорость со стаей собак или встать напротив слабого пустого и отрабатывать на нем технику уклонений и ударов, как на живом манекене. Пустой размахивал своей железкой, а шиноби технично уходил в стороны, а потом начинал контратаковать руками. Затем, когда монстр начинал хрипло дышать и уже не мог поднять свое оружие, шиноби добивал его.
С ростом его чакросистемы значительно росли и его боевые возможности. Наруто был быстрее и сильнее большинства обычных противников, хоть и на время, пока не прогорят каналы. Сам он искренне считал себя весьма сильным, хоть и не зазнавался — всегда работал из тени и из засад.
После очередного боя, мальчик достал из так полюбившегося ему белого шарика маленькую черную штуковину. Выглядела она как абсолютно черный огонек, обрамленный белой каймой. Стоило только взять его в руки, как это нечто тут же всосалось в мальчика. Замерев на секунду, Наруто понял, что это именно то, чего ему так не хватало — то, что может заполнить ту внутреннюю пустоту, что гложет его каждый раз во сне. И теперь он откуда-то знал, что надо делать — надо эту штуку сжечь в одном из костров.
* * *
Судорожно вдохнув в экстазе, Наруто раскрыл глаза и огляделся. Он все еще был во сне, но его обычная жесткость куда-то делась и теперь он обводил комнату в своей базе своими глазами. Глазами Узумаки Наруто, а не нежити. Не веря своему счастью, мальчик потрогал нос — он был на месте, ущипнул себя за щеку — больно, втянул носом воздух. 'Фу-уу', — скривился он. Пахло в его 'базе' затхлостью, чем-то гнилым и чем-то сдохшим. Когда он был пустым, такие мелочи его попросту не волновали. Как человек, он видел больше цветов, ощущал гораздо больше запахов и вообще, мир стал гораздо более ярким.
Мальчик осторожно забрался на крышу. Солнце грело кожу на лице, а прохладный ветерок обдувал тело. Узумаки снова вздохнул полной грудью. 'Как же здорово'. Наконец-то, наконец-то, его не терзал этот страшный голод. Он наконец-то почувствовал себя полным. Прямо как в реальности. Еще этот город пах смертью, кровью и разложением. Гнетущая аура этого места была еще сильнее ощутима в человеческой форме.
Вдруг какая-то струна в его мозгу дернулась и он понял, что в его мир вторгся некий 'Большой Д'. Немного шокированный такими экстрасенсорными способностями, мальчик перескочил на несколько крыш подальше, чтобы не выдать свой костер и лихорадочно заозирался. Спокойствие нежити куда-то делось вместе со всем остальным.
'А если я сейчас человек, то, может, и умирать буду как человек?' — подумал он и взвыл: — 'Биджу-уу, я не хочу умирать', — мальчик оборвал себя. — 'Так, соберись, ты отличный боец, ты со всем справишься'.
Сотрясая крышу своими шагами, по лестнице наверх поднялся гигант. Ростом он был под два с половиной метра и носил самые большие доспехи, которые Наруто видел. Оценив взглядом обстановку на чердаке, он поднял взгляд выше и через дырку в крыше увидел Наруто. Лицо его закрывала маска бородатого дядьки, тоже желтая, как и вся остальная броня. Незнакомец, отливающий красным во внутреннем зрении Наруто, приветственно развел руки в стороны, и случайно сбил шкаф зажатым в одной руке двухметровым мечом.
'Ого, это сколько же дури у него?'
Не особо напрягаясь или как-то беспокоясь о внушительном весе своей экипировки, фантом подпрыгнул высоко вверх, схватился одной рукой за крышу и просто подтянулся. Завороженный такими чудесами силы, Узумаки только моргал. Противник выбрался на крышу и запросто прокрутил 'восьмерку' своим огромным мечом.
— Подготовиться к первой стадии, — сказал фантом рокочущим басом.
— Потанцуем? — спросил его мальчик, до дрожи боявшийся этой дуэли. Маска ответила:
— Начали, — и тут же с нечеловеческой силой и скоростью сверху-вниз ударила по мальчику и с оглушительным хрустом воткнулась в крышу. Внутренне похолодев от такого 'вступления', шиноби запросто увернулся и постарался сократить дистанцию, но противник без проблем выдернул свое громадное оружие и снизу вверх по диагонали махнул им. Наруто поднырнул под клинок, а гигант сделал шаг назад, не подпуская Узумаки к себе, провернул меч над головой и снова нанес диагональный удар. Мальчик снова без проблем увернулся и, улучив момент, кинул зажигательную бомбу тому прямо в лицо.
На мгновение над полем боя наступила тишина. Все замерло. Наруто смотрел на горящую голову неподвижного противника, а тот... смотрел на него. Издав какой-то гулкий звук, он помотал головой и закинул меч себе на плечо. Видимо, зажигательная бомба его не впечатлила. Противник начал серию режущих ударов, от которых стало очень тяжело уклоняться. Каждый удар следовал за предыдущим, как волна за волной и как вода перетекал к следующему. Гигант словно танцевал: грациозно шагал в такт ударам, проворачивался, вкладывая еще больше нечеловеческой силы в удары и отчаянно бликовал на солнце. Меч его был тоже не простой: во время каждого удара он оставлял ярко-оранжевый след и поэтому соваться под него Наруто не хотелось совершенно.
Поднырнув по очередной смертельно опасный замах, мальчик подскочил вплотную к гиганту и тут... Фантом взял меч в одну руку (и так же без усилий его провернул в воздухе), а свободной рукой ладонью вроде как постарался схватить Наруто за лицо, но в последнее мгновение из ладони вырвался столб пламени. Шиноби заорал от невыносимой боли и отскочил на пару шагов назад, вслепую нашаривая бутылочку с эстусом, ощущая, как лицо буквально плавится. Не успел он достать свое заветное сокровище, как его что-то проткнуло чуть ниже ребер и начало поднимать. Раздираемый нечеловеческой болью, Узумаки таки отхлебнул из фляги и когда его глаза восстановились он обнаружил себя проткнутым этим гигантским мечом, который фантом держал вертикально вверх. Стоило только это осознать, как мальчик стал очень быстро двигаться к земле. Вместе с мечом, на который он был насажен, естественно. И при столкновении с землей его полностью разрубило на две половинки.
