Они отошли к ближайшему фонарю.
— За мной по приказу его величества невидимка ходит... — тяжело вздохнул Лек. — Я не знаю почему! И не просто невидимка, а пьяный мастер. Он охотников и разделал на фарш, я уже проигрывал бой. Еще минута-другая, и они меня достали бы.
— Невидимка, говоришь? — задумчиво покивал Ланиг. — Вот в это верю, мастера пьяного стиля еще и не на то способны, видел.
— Он приказал передать вам, мастер-наставник, несколько слов...
— Слушаю, — прищурился Кертал.
— Только вам.
— Мне от Ланига скрывать нечего.
— Как хотите... — тяжело вздохнул Лек, ожидая, что ему сейчас настучат по шее, причем, с двух сторон. — Он сказал: "Что же ты, старая, козломордая образина мальчика так плохо учишь? Хрен те горлом, чтоб и встать не мог!"
Два старика на секунду замерли, а потом заржали, как два жеребца. Не ожидавший такой реакции горец удивленно захлопал глазами.
— Ну, если за тобой эта наглая зараза ходит, то я спокоен! — выдавил сквозь смех Ланиг.
— Да, Текват на многое способен, — поддержал друга хохочущий Кертал. — Наглости у него не занимать. В невидимки, значит, вышел? И в пьяные мастера? Не ждал от него, думал нарвется когда-нибудь. Он, кажется, и императора по матушке не раз посылал?
— Было дело, — согласился несколько успокоившийся начальник стражи. — Его величество так удивился, что пару минут молча стоял, еще столько же смеялся. Потом взял наглеца за шкирку и куда-то уволок. С тех пор я Теквата не видел.
— И... — нерешительно протянул Лек.
— Что?
— Пьяный мастер сказал, что вечерами с этого дня будет тренировать меня сам... Что это приказ его величества.
— Да? — брови старика иронично сложились домиком. — А больше он тебе ничего не говорил?
— Нет... — убито пробормотал Лек.
— Нечего на мальчика наезжать! — раздался сбоку гулкий баритон. — Это действительно мой приказ.
— Твое величество! — переглянулись старые мастера, поворачиваясь к непонятно откуда взявшемуся императору. Впрочем, они давно привыкли к его неожиданным появлениям и исчезновениям.
— Мое, чье же еще? — недовольно проворчал тот, потом повернулся к горцу. — Мальчик, погуляй немного, только слишком далеко не отходи, ты мне еще понадобишься.
Лек кивнул и отошел подальше, став так, чтобы видеть три темные фигуры и вернуться по первому зову.
— Дела идут все хуже и хуже, — озабоченно сказал его величество. — Несколько гнойников на грани прорыва. Придется нам с вами чисткой заняться. Неприятное это дело, но деваться все равно некуда.
— Я давно предупреждал, что в стране происходит что-то непонятное, — дернул щекой Ланиг. — Но ты слышать ничего не хотел!
— Рано было! — отчетливо фыркнул император. — А вот теперь самое время. И мне нужна твоя помощь, старый ты обалдуй.
— Обалдуй? — искренне удивился начальник стражи. — Это за что ж ты меня так, твое величество?
— Да уж есть за что! — прорычал тот. — Потом скажу. Ты едва не натворил таких дел, что слов нет. Ладно, впрочем, все разрешилось, слава Единому. Но поработать придется. И хорошо.
— Да разве я против? — смущенно пожал плечами Ланиг, пытаясь понять, что же он такого страшного сделал, но ничего необычного припомнить не смог.
— Значит, завтра в полдень жди в своем кабинете. И чтобы каждая собака была уверена, что ты там! А мы отправимся кое-куда. Есть одна интересная задумка, но без твоих тайных ее не реализовать. Только пользовать их станем вслепую, не дай Создатель хоть что-нибудь просочится.
— Буду, — кивнул начальник стражи, в его глазах загорелся огонек азарта. Император задумал какую-то хитрую пакость? Очень даже интересно, его величество всегда мыслил крайне нестандартно и не раз уже удивлял старого сыскаря.
— Буду прощаться, не хочу, чтобы меня здесь видели. Кертал, ты мальчишку вечерами отпускай, пусть себе тренируется. Ему это очень скоро может понадобиться. И сам гоняй, как не знаю кого. Дай ему восьмой комплекс. И не спорь! Пора. За каждым из пятерых ходит невидимка, я как чувствовал, что это понадобится. Однако помимо моего за мальчишками шляются еще три хвоста. Один наверняка твой, Ланиг. А вот кто прицепил два других — разберись. Только без шума.
— Сделаю, — кивнул начальник стражи, задумавшись о чем-то. — Значит, пророчество правдиво?
— Не знаю! — раздраженно отмахнулся император. — Но один из мальчишек получил белые заготовки. Да-да, те самые, кованные лично Элианом. Вам понятно, что это значит?
— Понятно... — тяжело вздохнули в унисон два старика. — Мечи Света вышли в мир. Чего уж тут непонятного?
— А что понятного? — скрипнул зубами его величество. — Что в этом хорговом пророчестве вообще понятно-то? Да почти ничего! Мы не знаем чего ждать. Я лично знаю только одно — если мы допустим гибель мальчишек, то последствия для империи будут страшны. Но об этом пока рано.
— Однако охота началась... — задумчиво сказал Кертал. — Похоже, полный список пророчества есть не только у нас.
— Вполне возможно, — согласился император. — Книгохранилища церкви нам недоступны, там может найтись все, что угодно. Но это обсуждать здесь не стоит. Кертал, а что если мы соберемся у тебя дома завтра вечером?
— Кого звать? — деловито спросил старый мастер.
— Да весь совет. Только тайно. И Диппата позови.
— Диппат, похоже, продался... — тяжело вздохнул Ланиг. — Доказать не могу, но почти уверен.
— Вот как? — император некоторое время помолчал. — Если в нем есть хоть малейшие сомнения, то не зови. О завтрашнем разговоре должны знать только многократно проверенные люди. Сами решайте кто там нужен, люди опытные, по сто собак в этом деле съели.
— Разберемся как-нибудь, твое величество, — криво усмехнулся Кертал.
— Тогда я удаляюсь. Только...
Его величество махнул Леку, и тот, уже весь извевшийся от мрачных мыслей, едва ли не в вприпрыжку понесся к нему. Император со старыми мастерами негромко рассмеялись, смотря на запыхавшегося, раскрасневшегося юношу. Дождь все еще лил, горец то и дело вытирал рукавом лицо и отфыркивался, в родных горах он никогда не видел таких ливней.
— Значит так, мальчик, — негромко сказал Маран V-й. — С этого дня твои дежурства отменяются. Из дому одному не выходить, по злачным местам не шляться. Вечерами приходи куда тебе сказано. И тренируйся, как будто тебе завтра умирать. Послезавтра ночью чтобы все пятеро были дома, я приду и наложу новое заклятие сверхскорости. Пригодится. Очень прошу тебя не манкировать словами старших, ты в большой опасности.
— Как скажете, ваше величество... — растерянно пробормотал юноша, не понимая с какой стати повелитель Элиана заботится о нем. — Только...
— Ты о девочке?
— Да... — Лек неуверенно покосился на Кертала с Ланигом.
— Там все будет в порядке, — в голосе императора слышалась улыбка. — Не нервничай. Немного потерпи, и вопрос решится. Иди.
Лек неловко поклонился и помчался домой. Он не обращал внимания на хлещущий по лицу дождь и блаженно улыбался. Его величество сказал, что с Элиа все в порядке! Ждать, конечно, очень не хотелось, но юноша понимал, что далеко не все в жизни происходит как хочется. И уж, тем более, ничего не происходит здесь и сейчас. Что для всего есть свое время. Он подождет.
11. Вуаль тайны.
Тишина давила на нервы, не давала сосредоточиться. Элиа постоянно косилась на часы. Скорей бы полдень, она не могла больше ждать, руки не находили себе места. Девушка то поправляла прическу, то постукивала пальцами по столу, то нервно оглядывалась по сторонам, то ерзала в кресле. Перед глазами лежала раскрытая книга любимых баллад, но читать она не могла, не до того было. После первой встречи с императором прошло больше десяти дней, и баронесса ар Сарах готовилась к новому выходу в свет. Она отъелась за прошедшее время, красота вернулась, даже стала более утонченной, худоба и полупрозрачность на удивление шли девушке, она иногда казалась ангелом, сошедшим на землю. Император почти каждый вечер приходил в ее дом и вел длинные разговоры обо всем на свете. Учил приемам защиты, рассказывал бесконечное количество древних сказаний, которых не было ни в одной книге. Откровенно говоря, только покойный отец до сих пор так уважительно, как с равной, обращался с ней. Да и ласково. Иногда казалось, что его величество видит в баронессе ар Сарах еще одну дочь. Сама Элиа тоже с каждым днем относилась к нему со все большим уважением и даже любовью. Что за невероятный человек? Откуда он столько всего знает? И ни малейшей заносчивости, гордыни, излишней самоуверенности. Маран V-й оказался очень прост в общении. Настолько, что девушка до сих пор удивлялась. Жаль только, что ей никогда не увидеть лица его величества. Туманная маска сначала пугала, потом раздражала, но в конце концов Элиа привыкла и перестала обращать на маску внимание, очарованная личностью императора.
Скорее бы он уже приходил! Маран обещал кого-то привести с собой. Наступало время начала интриги, которую они разработали вместе, и Элиа несколько нервничала. Но решимость защитить любимого человека росла с каждым прошедшим днем. Любой ценой защитить. Император ознакомил баронессу с немалым количеством документов. Современных и старых, из которых становилось понятно, чем на самом деле является нынешняя церковь. Нет, среди священников осталось немало и по-настоящему святых людей, которые были достойны не то, что уважения, а преклонения. Но таких оказалось все же меньше остальных, большинство "святых" отцов интриговало, подличало, развратничало, даже убивало. И именно подобные занимали в епископатах все высшие должности, отодвинув настоящих святых на вторые роли. Впрочем, те никогда и не стремились к власти, они честно исполняли свой долг целителей душ человеческих. Император тайно помогал честным священникам чем мог. Увы, мог он немного, если не хотел вызвать гнева иерархов. Тем более, что элианская и карвенская церковь почти слились воедино. И вели в этом тандеме, к сожалению, фанатики Карвена. Это с их подачи магию объявили злом, а всех до единого магов — слугами Владыки Бездны. Это по их вине простые люди боялись и ненавидели урук-хай. Это они были ответственны за то, что все необычное, поднявшееся над общим уровнем, затаптывалось и уничтожалось безо всякой жалости. Пришло время остановить карвенских святош, рвущихся к власти над миром. И баронесса Элиа ар Сарах сыграет в этом благом деле свою роль!
Над Тарсидаром раздался удар колокола на императорской башне, возвещая, что наступил полдень. В тот же момент в углу небольшой гостинной старого дома баронессы ар Сарах сгустились тени. Элиа радостно вскочила навстречу императору. Однако когда она рассмотрела кого его величество привел с собой, улыбка медленно сползла с лица девушки. Ланиг ар Вортон... Единый, зачем император притащил с собой эту старую сволочь?! Этот ходячий кошмар? Начальник стражи тоже крайне удивился, поняв куда и к кому его привели. Он с немалым изумлением посмотрел на Элиа, потом перевел вопросительный взгляд на своего повелителя.
— О, два бойцовых петуха! — рассмеялся тот. — Успокойтесь и помиритесь, вам вместе немало поработать придется.
— Как скажешь, твое величество, — обиженно ответила девушка, садясь.
Брови Ланига приподнялись. Твое величество? Называть императора на "ты" было дозволено далеко не каждому, только горным мастерам, кузнецам и доверенным лицам Марана V-го. Значит, баронесса ар Сарах входит в ближний круг? Крайне интересно. Когда она успела войти в него? Почему это случилось? Откровенно говоря, начальник стражи растерялся, что случалось с ним довольно редко.
— Я понимаю, что вы относитесь друг к другу отрицательно, — сказал император, садясь, не забыв, однако, перед тем ласково погладить девушку по щеке. — У каждого есть на то свои причины, но сейчас не до них. Тебе, девочка, Ланиг преподал урок. Жестокий урок. Но, скажешь, он не пошел на пользу?
— Пошел, твое величество... — тяжело вздохнула она, избегая касаться взглядом мрачного ар Вортона. — Только...
— Больно было, — кивнул Маран V-й. — Очень больно. Но зато ты теперь понимаешь, что такое боль, что другим не менее больно.
— Да, понимаю. И сделаю все, чтобы больше никому не причинять такой боли. Никому невиновному.
— Прости, твое величество, — заговорил Ланиг, — но не верю я в ее раскаяние. Подобные ей не раскаиваются.
— Старый обалдуй! — с гневом рявкнул император. — Обормота кусок! Ты думаешь все женщины подобны той твари, что едва не погубила тебя в молодости? Это не так! Ты изо всех сил пнул сапогом девочку в самую душу за то, что она пыталась любым доступным ей способом отстоять свою независимость. Что ж, правильно пнул, хоть и слишком жестоко. Нельзя доводить других людей до самоубийства и унижать чужую любовь. Только знаешь, что произошло после твоего пинка?
— Нет.
— А следовало бы. Она сидела в этом вот кресле и тихо умирала, придя к выводу, что ты прав и она приносит всем вокруг только горе. Что ей лучше не жить. Ничего не ела две недели. Видел бы ты, какой я нашел девочку! Мертвец краше!
Ланиг бросил на Элиа удивленный взгляд. Получается, что баронесса ар Сарах действительно не понимала, что творит? А когда поняла, то приговорила саму себя? Император не стал бы обманывать. Раз сказал, что нашел девушку умирающей, то так оно и было. Что ж, возможно, он и не прав.
— Но зачем ты искал ее, твое величество? — хмуро спросил начальник стражи.
— А ты не видел, что творилось с мальчишкой? Бедняга с ума сходил, ни о чем другом думать не мог. Паренек мне понравился, вот и решил помочь, выяснить сам правда ли то, что о девочке рассказывали. Кое-что оказалось правдой, но большинство — досужие сплетни. Захотелось самому посмотреть на нее. Пришел. И что же я увидел? Полупрозрачное от голода привидение, застывшее с мертвыми глазами, переполненными болью. Мне не по себе стало. А уж когда поговорил с ней...
— Ясно, — кивнул Ланиг и повернулся к Элиа. — Приношу свои извинения, сударыня. Но не за сказанные мной слова, а за то, что считал вас неспособной измениться. Вы тоже преподали мне, старому дурню, урок.
— Любовь, дружище, любовь... — тихо рассмеялся император. — Она способна на чудеса. Тем более, что здесь мы имеем дело не с обычной страстью, а со значительно большим.
— Большим?
— Любовь-судьба... Слышал когда-нибудь о ней?
Любовь-судьба?! Элиа едва не свалилась с кресла от такого известия. Только в некоторых древних сказаниях говорилось о любви-судьбе, о людях, чьи души составляли единое целое. Многое рассказывали о них, но твердо знали только одно — не живут они поодиночке, если умирал один, то вслед за ним в могилу следовал и другой. Иначе не бывало испокон веков. О любви-судьбе говорили шепотом, немногие хотели испытать ее на себе — Единый обычно удостаивал своих избранников страшных испытаний, и мало кто из них оставался в живых. Горькое счастье. Почти недостижимое.
— Ты уверен? — мертвенно побледнел начальник стражи.
— Да.
— То есть, я сам едва не погубил мальчишку?
— Увы, друг мой, это именно так, — вздохнул император. — Благими намерениями устлан путь сам знаешь куда. Девочка тоже без него дышать не может. Две половинки одной души. Что тут поделаешь? Эти двое предназначены друг другу Единым, и не нам стоять на их дороге.
