Девять цветов радуги

А что же Равновесие, спросит внимательный читатель? Неужели они молча смотрели на этот кошмар, не посекли нарушителей своими страшными эл-мечами, не наложили штрафных санкций и не подвергли жестоким пыткам, не загнали духов обратно в кристаллы?

А мастерам Равновесия было просто не до этого. Они пытались выследить в пляске тысяч взбесившихся лис ту, единственную, которая (они были уверены) всё это затеяла. Но гораздо легче найти нужный листок в лесу. Листья, по крайней мере, не кидаются на вас сплошным вихрем, как только вы входите в лес, не пытаются залепить глаза или загипнотизировать безумным кружением... Дотянуться до Идущих призраки не могли — невидимый щит алеана прикрывал носителя на всех уровнях реальности. Но запутать, сбить с толку — это всегда пожалуйста. Причём с огромным удовольствием. Каждые десять-двадцать секунд поступало сообщение, что Девятихвостая обнаружена в том или ином уголке мира.

Старейшины не были дураками, и легко просчитали, зачем Древнейшей понадобился этот переполох. Но сделать они ничего не могли. Мир духов недоступен, а значит, перехватить Лису на подходе стало невозможно. Их прорицатели ослепли.

— Я могу отправиться в его дом, — спокойным тоном, но с горящими глазами предложил молодой воин. — Отключу мальчишку и доставлю сюда... вы позволите, сенсей?

— Нет, — чуть заметно качнул головой старик, и пояснил, видя недоумевающий взгляд: — Это не поможет. На духовном уровне Изменяющая может слиться и со спящим Хранителем — и до рассвета мы не можем этому помешать. А если они соединятся, но Лиса не получит Ян-Ки в виде крови или семени, чтобы обрести собственную плоть...

Воин медленно кивнул. Он хорошо изучил все места в летописях, что касались этого странного существа, с которым община не первое тысячелетие играла в кошки-мышки:

— С одной стороны, у мальчишки не будет материального воплощения Меча, что безусловно полезно для наших целей. С другой — он получит всю магическую мощь Предела, а Изменяющей не окажется рядом, чтобы контролировать и направлять его...

— Ты понял, — одобрительно кивнул мастер. — Ожившая Девятихвостая всё же лучше, чем неподготовленный юнец, использующий её власть произвольно, как остальные девять Хранителей. Лиса и сама не хочет такого развития событий... но кажется, достаточно доверяет Акире, чтобы пойти на это, если мы её вынудим. Остаётся ждать. С Изменяющей в принципе можно договориться — хроники говорят, что она легко идёт на компромиссы. Юноша же — непреклонный идеалист, как многие подростки в его возрасте.

Воин послушно наклонил голову, но в душе никак не мог смириться с поражением.

— Если пригрозить ей смертью Хранителя, это может вынудить отказаться от слияния...

— Может, — согласился старик. — Но это лекарство хуже болезни. Есть определённые неписанные правила в таком противостоянии. Убийство Хранителя без серьёзного повода она нам точно не простит. И нашим потомкам придётся иметь дело не с проказливой и беспечной, а с очень злой Лисой. Что может сильно затруднить деятельность Равновесия на Земле... если не прекратит её вовсе до следующего визита Плетущего Путь.

— Сенсей, вы сказали — без серьёзного повода. Значит, есть какая-то возможность убить Хранителя, чтобы Изменяющая не стала мстить? Простите, если слишком много спрашиваю.

— Есть. Если Акира окажется слишком глуп или упрям, чтобы понять наши цели, начнёт ставить нам палки в колёса, Лиса, конечно, будет его защищать. Но если кто-то из них не справится, то она честно уйдёт ждать следующего воплощения. На войне, как на войне.

Молодой воин с просветлённой улыбкой поклонился учителю. Такой расклад его устраивал.

Спустя вечность, Юдзо медленно всплыл из пропасти наслаждения. Он не запомнил конкретно, как и что с ним делала пушистая бесовка, и тем более, не мог оценить её любовное искусство — не с чем было сравнивать. Виденные в прошлом эротические фильмы и комиксы рядом с ЭТИМ были всё равно, что фотография ядерного взрыва по сравнению с самим взрывом. Последняя ослепительная вспышка оргазма просто вынула из него душу и отправила куда-то на седьмые небеса. Хорошо ещё, что предусмотрительная Девятихвостая вовремя заткнула юноше рот — а то он своими стонами перебудил бы полгорода.

Он чувствовал себя выжатым, как лимон, и одновременно (вот парадокс) полным сил, как никогда. Попытавшись присесть на кровати, молодой человек буквально взлетел с неё, мягко приземлившись на ноги посреди комнаты. Свет Жемчужины почти погас, но полумрак от этого не стал менее ясным — что-то изменилось в глазах воина...

Неожиданно он понял, что в руках нет меча. Более того, деревянный клинок отсутствовал в комнате вообще — теперь Юдзо мгновенно ощутил бы его присутствие даже у себя за спиной. Только сиротливо валялись в углу брошенные ножны. Соответственно, пропала и Лиса.

— Девяти... Лиса? — он не знал, как к ней обращаться после того, что случилось между ними. По идее, они теперь связаны какими-то отношениями, формальные обращения не годятся... но не звать же её "милая" или "дорогая", как свою девушку... — Лиса-тян... ты где?

Мятное дыхание на лице. Тень касания. И тихий смех-колокольчик в ответ:

— Я везде и нигде, хозяин... Я свободна и связана. Я буду там, где ты пожелаешь меня увидеть.

— Как это?! — Юдзо с трудом заставил себя не вертеть головой, пытаясь найти собеседницу.

— С получением силы Ян, моя власть над физическими законами возросла. Теперь я могу делать больше вещей, которые считаются в этом мире невозможными. Но с другой стороны, теперь я неразрывно связана с тобой. И пока ты не нарушишь базовые принципы Десятого Меча, я должна выполнять любые твои приказы. Тебе нрррравится такая власть?

Он пропустил шпильку, стараясь сосредоточиться на фактах, чтобы не терять лицо. Хотя наверно, это было смешно — Лиса знает его целиком, как снаружи, так и изнутри, лучше, чем он когда-либо знал себя... Неважно. Надо сохранять достоинство хотя бы перед самим собой.

— Базовые принципы... это не убивать... есть и другие? Я принял их все, не спрашивая, и не жалею об этом. Но я должен знать все, чтобы не нарушить случайно. Или есть секретные?

— Есть, и не секретные, но знаешь... для тебя — только один. Если ты нарушишь три других, я имею право тебя оставить, но не буду. Я ведь предупредила только о запрете на убийство...

— Не слишком ли это снисходительно? Мне приятно, но... я хочу быть настоящим воином, достойным тебя... Я ведь уже сказал, что готов принять всё. Мне не нужно послаблений.

Негромкое одобрительное урчание, ласковый укус за край уха.

— Разве, чтобы соблюдать принципы, обязательно нужна угроза? То есть, многим моим хозяевам она была нужна, но тебе вполне достаточно собственной чести. Ты такой принципиальный, что я даже немного боюсь за тебя — ты словно не из этого века родом...

— Ну, если в этом смысле, то да... — Юдзо слегка расслабился, опускаясь обратно на кровать. — Поступать правильно лишь под угрозой наказания — признак низкой натуры. Тогда назови мне три оставшихся принципа, чтобы я мог исполнять их по доброй воле и по мере сил.

— Не нарушать баланс Предела. Не отказывать в помощи, независимо от того, кто о ней просит. Не обращать силу Духа против Меча.

Хранитель задумчиво потёр подбородок. Второй принцип был слишком абстрактен, а нарушить четвёртый даже в голову не могло прийти — так что они не слишком обеспокоили подростка. А вот третий... тут стоило поломать голову. Звучит благородно, но довольно сложно реализуемо на практике... Особенно, если о нём прознают враги.

— А если меня одновременно попросят о помощи две враждующих стороны, что тогда делать?

— Оказать помощь обеим, примирив их. Никто не говорит, что помощь обязательно должна принимать ту форму, какой желают просившие. Если нас попросят украсть из какого-нибудь банка миллион долларов, то бедняге скорее всего нужен не миллион, а хорошие мозги.

— Уф... тогда всё в порядке. Я принял твои принципы, и сейчас от своих слов не отказываюсь.

За окном потихоньку светлело. Юдзо потянулся, и вдруг понял, что абсолютно не хочет спать. Вместе с ночным видением и странным приливом сил это наводило на мысли...

— Ты что-то сделала с моим телом, Лиса-тян? Я имею в виду... не в том самом смысле...

— Да, можно сказать, я что-то сделала, — хихикнула Девятихвостая. — Перевела твой организм в режим автономности. Это самое быстрое и простое, на первое время должно хватить.

— Автономный режим? Это как?

— Ну, если вкратце, то каждая клетка твоего тела теперь представляет собой независимую единицу, получающую питание напрямую от Предела. Ты стал чем-то вроде колонии бактерий, неклеточные структуры я убрала. Убить тебя теперь будет крайне сложно — по крайней мере, обычной пулей или ножом. Тебе не нужно дышать, пить, есть. Вот насчёт межклеточных барьеров — решай сам. От этого зависит ближайший путь развития.

— Я... я не совсем понимаю, — робко заметил Юдзо, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Он уставился в окно, чтобы не смотреть на собственное тело — а вдруг там и впрямь окажется "колония бактерий"! — Что я должен выбрать, и что от этого изменится?

— Ну, если вкратце, хозяин, то выбрать между оборотничеством внешним и внутренним. Если оставить межклеточные барьеры, повысив автономность клеток, то получится метаморф. Ты сможешь принимать облик любого существа, которое увидишь или сможешь вообразить, станешь неуязвим для механических повреждений — даже если нарезать метаморфа на кусочки, они срастутся обратно. Также ты сможешь превращать своё тело в оружие и проникать в любые отверстия больше миллиметра в диаметре. С другой стороны, тебя будет легко уничтожить простым огнемётом, не говоря уж о деструкторе... Это внешнее.

— Ничего себе легко... — парень с трудом заставил себя придержать челюсть, чтобы та не упала. — А что же тогда даёт внутреннее оборотничество?

— В этом случае я уберу мембраны, связывая все твои клетки и органы в единую, очень сложную молекулярную машину, работающую на полевом уровне. Это повысит чувствительность к локальным повреждениям, но зато обеспечит защиту от глобальных.

— Э... Лиса-тян, можно чуточку попроще? Я не понимаю...

— Внешне ты всегда останешься собой, Юдзо Акирой. Зато сможешь мгновенно менять биохимию и полевую структуру организма. Если внутреннему оборотню отрубить голову, он может быть и не умрёт, но останется беспомощен на долгое время, пока кто-нибудь не приставит голову на место. Зато он может свободно гулять в вакууме, плавать в расплавленном металле или в кислоте, дышать плазмой, питаться оружейным плутонием — тело приспосабливается к любым условиям внешней среды. Метаморф может превратить свою руку в меч, щупальце или тигриную лапу — но на молекулярном уровне это будет та же рука, из белков и аминокислот. Рука внутреннего оборотня всегда имеет пять пальцев и неизменный рисунок на ладони — зато может состоять из сверхпроводников и работать магнитным манипулятором, чтобы поймать сгусток антиматерии и швырнуть назад.

— Если сейчас выбрать один из путей, то второй будет закрыт навсегда?

— Ну что ты! Нет, конечно! Со временем всё догоним, хозяин. После выхода в верхние слои реальности форма вообще потеряет всякое значение, ты сможешь стать кем угодно и чем угодно. Вопрос только в том, с чего начинать. Даже простейшими силами универсального оборотня надо учиться владеть. Если я сразу предоставлю тебе полный контроль над телом, до квантового уровня, ты просто взорвёшься, как средней силы атомная бомба, не сумев удержать в уме такое количество сложных процессов. Первые две стадии власти над собой — контроль формы и контроль содержания. Твой разум может вместить что-то одно.

— Тогда начнём с внутреннего. Я не хочу пугать родителей и друзей, превращаясь непонятно во что. Хотя... мама, наверно, и не такое видела, ну всё равно... как-то... хочется остаться человеком первое время, хотя бы внешне. Это привычнее.

— Как скажешь, хозяин... — словно лёгкий ветерок пронёсся внутри, покалывая тысячами крошечных иголочек. Тело юноши чуть засветилось — не знакомым уже огнём Жемчужины, а мягким розовым мерцанием, словно впитывая рассвет за окном. — Готово...

— Так быстро? Но я не чувствую никаких перемен...

Этажом ниже Юмико Акира тихо улыбнулась и встав, пошла готовить сыну завтрак. Пусть даже мальчик становится взрослым и может теперь питаться космической энергией... приготовленная материнскими руками химоно всё равно останется намного вкуснее.

— Глава 10.

Как меня радуют некоторые аниме: Главный герой говорит что-то вроде "Мы сделаем это!", ну то есть группой в шесть человек пойдем и слегонца нафигачим толпу врагов ради спасения мира, и все его союзники в знак одобрения кивают с серьёзными рожами, и с самой суровой, полной решительности рожей кивает тридцатисантиметровое летающее и пищащее каваище, похожее то ли на зайца, то ли на белку.

Безымянный русский анимешник.

Они встретились на рассвете: Хранитель Десятого Меча, оборотень, смертный, гоблин и ведьма. Шестая участница этой встречи предпочитала оставаться невидимой, лишь иногда отпуская остренькие комментарии. Вроде бы виделись совсем недавно, но сходились, поглядывая друг на друга с каким-то радостным недоверием. Слишком много всего случилось в эту ночь. Казалось, будто со вчерашнего расставания прошло... ну, может и не полжизни, но пару лет уж точно. Юдзо как будто повзрослел — движения стали плавнее и увереннее, черты лица затвердели, а взгляд светился решимостью. Пьер, напротив, заметно помолодел и оживился, даже бороду сбрил. Его вечно мятый пиджачный костюм теперь смотрелся, словно только что из ателье — лисы позаботились о внешнем виде нового члена клана. Теперь ему трудно было дать на вид больше сорока пяти.

Но кроме Тайлора, этой перемены никто не заметил. Взгляды остальных участников встречи были прикованы к приближавшейся Марико. Как и положено нормальной Мери Сью, юная ведьма была неотразима. В свои пятнадцать лет она умудрялась излучать сексуальную энергию зрелой женщины, и при этом не быть ни смешной, ни пошлой. Грация пантеры, точёная спортивная фигура, роскошные чёрные волосы с чуть заметным тёмно-красным отливом, королевский шаг, убийственно-выразительные глаза и острый язычок. Мужчины по умолчанию должны были штабелями складываться к её ногам, а женщины — шипеть вслед от бессильной злости, или сразу осознавать своё ничтожество и записываться в клуб подражательниц. Сегодня девушка была особенно прекрасна — казалось, от её величия птицы сейчас попадают с деревьев. Правда, кому предназначалась эта ударная доза харизмы, так и осталось неизвестным. Из всей компании безропотно очаровался один только Дайсуке — но вряд ли Марико желала обзавестись свитой из гоблинов-поклонников. Тайлора от безупречной изысканности её стиля чуть ли не стошнило. Пьер оценил красоту ведьмы — но примерно с той же степенью отвлечённости, с какой человек может оценить узор на спине ползущей к нему кобры. Что же до Юдзо... Если раньше он, что греха таить, поглядывал на Мэри с понятным интересом (хоть и не проявлял этого), то теперь просто сравнивал всех встречных женщин с Лисой... и сравнение каждый раз было не в их пользу. Будучи от природы одной из первых красавиц Токио, Марико ещё немного улучшила свою внешность магией — но что это рядом с Древнейшей, чей опыт обольщения измерялся сотнями тысячелетий? При желании Девятихвостая могла бы явиться в таком величии, что её вид сводил бы людей с ума, оставляя одно желание — сейчас же умереть за эту богиню, разбиться в лепёшку ради единственного благосклонного взгляда. Но как раз Лиса предпочитала скромное обаяние пушистого зверька и непосредственность девочки-подростка.