Новым правителем Триполи, по праву победителя, стал Мустафа-бей. А вскоре он и официально стал беем Триполи, получив в декабре этого года султанский фирман с утверждением его в этой должности. Но ещё ранее он проявил истинно достойную великого владыки доброту, запретив своим новым подданным как либо причинять вред Баламандскому православному монастырю и его обитателям.
В Тунис русское командование пустило своих союзников, рыцарей Мальтийского ордена. Которые с наемными отрядами встали гарнизонами в городах и поселениях туниской части североафриканского побережья. Заодно им передали под временное управление и остров Джербу, на который боевые монахи так давно 'облизывались', и вот их мечта сбылась.
В поселениях алжирской части Магрибского берега, в качестве гарнизонов встали подразделения второго союзника русских-испанцев. Передали иберам и города Сале и Рабат, вернее ар-Рибат, что означает с арабского 'лагерь', 'укрепленное военное поселение', с территорией вокруг них. Сами эти старинные города, русские взяли приступом, выделив для этого отдельную флотилию с десантными силами. Оба города стоят на побережье Атлантического океана Магриба, в устье реки Бу-Регрег, но на разных её берегах, напротив друг друга.
Население каждого из них не дотягивало и до шести тысяч жителей, зато гавань Сале, вмещающая до сорока морских судов, ещё с прошедшего века облюбовали берберские пираты и с удовольствием ею пользовались. Выходя из неё на перехват 'жирных' европейских 'купцов' идущих из Европы в Ост и Вест Индии или возвращающихся в 'цивилизованные' страны с трюмами забитыми ценными товарами. Подходы к устью реки прикрывали мелководье и крепость Удайя, возведенная на месте стен старого монастыря-крепости X века. Отремонтированные и подросшие стены, с установленными на них, хотя и не новыми, но все ещё боеспособными пушками, стоят на берегу Атлантического океана, а на песчаную полоску пляжа, зажатую между водой и неприступными крепостными стенами, мирно накатывают, плещутся океанские воды.
Да и сами города были обнесены толстыми и высокими глинобитными стенами-рибатами с такими же башнями, которые хорошо защищали их жителей от набегов берберов и других племен Северной Африки.
На захват Рабата и Сале, известного среди окрестных народов так же как Сале-ла-Нев (Новый Сале), из Туниса ушла флотилия в составе одного линкора, пары тяжелых и двух легких фрегатов, 'чайконосцев' 'Гетман', 'Гайдамак' и транспорта с осадной артиллерией, под общим командованием Сенявина. В начале сентября флотилия подошла к конечной точки пути и не теряя времени линкор и фрегаты открыли огонь из корабельных 'единорогов' по укреплениям Удайя. За три четверти часа глинобитные стены рассыпались, сбросив на землю крепостные пушки и открылся путь к обоим городам-соседям. К самим стенам Сале линкор подойти не смог, не хватило глубины по фарватеру, зато легкие фрегаты вошли в русло Бу-Регрег и открыли орудийный огонь с обоих бортов по городским стенам Сале и Рабата, начав крушит в глиняную пыль и их. Хотя линкор и не смог подойти к стенам Сале, зато до них прекрасно достали ядра его крупнокалиберных 'единорогов', начавшие методически разламывать городские стены. Но последнею точку в сопротивлении Сале и Рабата, поставила высадка на берег казаков с осадными 'единорогами'. После установления брешь-батареи перед стенами Рабата и первых двух залпов, горожане выслали делегацию и после не продолжительных переговоров город сдался на милость победителей. Сале, за счет запертых в нем десятка команд корсарских кораблей, продержался на пару часов больше. Но когда орудия линкора разобрали в пыль береговую стену города, а фрегаты проломили тройку брешей в речной стене, жители Сале так же выслали парламентеров, которые не сильно сопротивлялась, приняли условия Сенявина о безоговорочной капитуляции и тоже передали себя на милость победителя, как и их соседи на противоположном берегу. Ещё пару часов боев в самом городе с разрозненными группами пиратов и Сале перешел под полный контроль казаков.
Много в этих городах хабара не набрали, но на пару миллионов талеров золота с серебром и драгоценными камнями, а так же иных ценных вещей и товаров, уральцы на свои и трофейные корабли и суда загрузили, уйдя из разграбленных с полуразрушенными укреплениями городов в середине октября. И через пару недель неспешного хода, эскадра прибыла в основную базу базирования Русского флота в Испании-порт Кадис.
Старое изображение порта Сале.
Русское царство. Январь-декабрь по новому стилю 1576 года от РХ.
Весной 1576 года, как только подсохли дороги, Иван Подкова, объявив себя царем всех болгар, и с увеличенным с семи до почти одиннадцати тысяч войском, за счет нового набора запорожских, донских и волжских казаков, русских крестьян и мещан из Русского царства и Речи Посполитой, поляков и литовцев, молдаван и валахов, мадьяр и немцев, болгар и трех сотен сербов, вооруженных и снаряженных за счет казны Русского царства, пошел вглубь болгарских земель, отвоевывая для себя территорию под собственное царство, пользуясь представившимся шансом. Пока подавляющая часть османского войска ушла в Междуречье и горы Западной Армении для войны с Ираном, Иван начал захватывать земли и селения бывшего Болгарского царства одно за другим. Немногочисленные войска местных османских начальных людей, не могли остановить продвижения воинов нового царя Болгарии Ивана VIII 'Подковы' и либо гибли в бесплотных сражениях, либо отходили к укреплениям, ещё не занятых сторонниками нового болгарского монарха.
Первый удар войска болгарского царя нанесли по черноморскому побережью в направлении Варны. После занятия крепости-города Варна с портом и её южной округи, армия Подковы повернула на запад и нацелилась на старую столицу второго болгарского царства Тырнова, место коронования болгарских царей и резиденция архиепископа, а после введения патриархии в 1235 году, и болгарского патриарха. И как обычно неожиданно, имеющихся войск оказалось мало, что бы прикрыть ими все необходимые направления. Находящейся 'под рукой' монарха армии, хватало для успешного наступления и освобождения все новых земель и селений, но её численность уже не соответствовала тому, что бы выделить из неё подразделения для несения гарнизонной службы в занятых городах и крепостях. Для чего русский царь официально переуступил своему 'брату' царю Болгарии Иван VIII, контракты на найм имеющихся у него европейских и степных наёмников. Хотя фактически все оставалось как и ранее, оплата наемникам шла из русской казны и выполняли они приказы русского командования. Но для стороннего наблюдателя все необходимые документы были оформлены при строгом соблюдении всех правил документооборота и юридических норм принятых при межгосударственных взаимоотношениях. Таким образом формально 'Подкова' получил для несения гарнизонной службы сорок одну тысячу европейской пехоты и пятнадцать тысяч степной конницы, которые и использовались в полном объеме для несения гарнизонной службы в городах и иных укреплениях, и охраны путей снабжения. К концу 1576 года Иван Подкова взял под свою руку всю восточную и центральную Болгарию и объявил своей столицей освобожденный его бойцами Тырнов. Постоянно продолжая увеличивать своё войско, доведя его численность к концу года до двадцати одной тысячи человек.
* * *
В текущем году Архангеломихайловская верфь построила шесть легких фрегатов, получивших при зачислении в строй флота имена: 'Малахит', 'Марказит', 'Морганит', 'Морион', 'Микроклин', 'Мороксит'. Вся полудюжина в сентябре ушла за 'мамой' — рейсовым клипером в Заморскую Русь, где и вошли в состав Карибской эскадры, потихоньку опять реорганизовываемой снова во флот. На свободных стапелях заложили четверку легких фрегатов и пару флейтов.
* * *
В октябре этого года исполнилось желание государыни Анастасии о женитьбы преданных её супругу князей-бояр на девицах-сиротах из хороших, княжеских, но к сожалению начавших угасать родов. Так уж сложилось по ряду различных причин, что к концу семидесятых годов в Русском царстве пресеклись по мужской линии некоторые старые княжеские роды, как Рюриковичей, так и Гедеминовичей. Вот и запала в голову царицы Анастасии мысль возродить эти рода, путем выдачи дочерей последних князей замуж за богатых, привечаемых государем, но не достаточно родовитых новых князей, из уральских бояр. Чем ещё более привязав их к трону и монарху с его наследниками. Царица традиционно брала к себе в терем на воспитания родовитых девочек и девиц сирот, оставшихся без отцов и братьев. Вот из них и подобрала государыня невест для новых служивых князей. Давая за каждой из наследниц пресекшегося по мужской линии княжеского рода, кроме фамильного титула и небольшую 'родовую вотчину', в качестве приданного невесты. Воспитанницы были разных возрастов, от только что заневестивщихся пятнадцатилетних юниц, до тридцатитрехлетней перестарки Анисии из рода князей Голубых-Ростовских, по непонятным для окружающих причинам до сих пор находившейся в окружении государыни, а не замаливающей родовые грехи в одном из многочисленных монастырях.
В течении октября и ноября прошли одна за другой пятнадцать свадеб. Заканчивалось одно пышное брачное торжество, и плавно перетекало в следующее. В результате этого свадебного 'марафона' полные титулы и фамилии полутора десятков 'витязей' зазвучали по другому.
Князь Черный-Белый Мечеслав Владимирович добавил к своей фамилии третью часть-Золотой. Взяв за себя девицу Анну, последнею из рода князей Золотых-Оболенских, из ветви князей Оболенских, потомков князя Ивана Дмитриевича Золотого Щепина-Оболенского.
Князь Золотой-Уральский Степан Эдуардович, увеличил фамилию на родовое имя молодой жены Марии— Серебряный. Новоиспеченная княгиня происходила из пресекшегося рода князей Серебряных-Оболенских, из ветвь князей Оболенских, потомков князя Семёна Дмитриевича Серебряного.
Князь Полухин-Поморский Георгий Сергеевич, в результате брака прибавил к фамилии и родовое имя жены— Алёнкин. Княжна Софья была младшей и единственной оставшейся в живых дочерью князя Андрея Федоровича Жерю, из ветви князей Ярославских, потомков князя Александра Федоровича Аленки. Князь Андрей попал в опалу к государю Ивану Васильеву, и быть бы князю на плахе, да вовремя погиб он на поле брани. Зато за грехи отца ответили его дети, сосланные в заточение, где они и умерли, за исключением младшей, вскоре забранной царицей к себе в терем воспитанницей.
Князь Басманов-Рижский Константин Илларионович после брака стал именоваться князем Басмановым-Рижским-Андомским, взяв за себя последнею представительницу рода князей Андомских из ветви князей Белозёрских, воспитанницу царицы княжну Агнию. Основатель фамилии князь Михаил Андреевич в своё время получил в удел княжество Андогское, находившееся на западе от Белого озера по реке Андоге, левому притоку Суды. После чего его потомки и стали именоваться князьями Андомскими.
Князь Воротынский-Перекопский-Белёвский Михаил Иванович, так теперь звучала полная фамилия главы безопасности клуба. Его супруга Ирина, дочь последнего князя Белёвского, из ветви князей Новосильских, потомков одного из сыновей Романа Семёновича, князя Новосильского и Одоевского — Василия Романовича, получившего в удел город Белёв. Его потомки владели уделом до 1558 года, когда в опале умер последний князь, не оставив после себя сыновей, зато осталась полной сиротой его малолетняя дочь, потерявшая мать при своём появлении на свет. Но удельные устремления не умерли вместе с последним князем, оставшиеся в княжестве его боярские дети и дворяне основательно попортили кровь новому князю Белёвскому во времена последних крымских набегов на Русь. Видимо своеобразный юмор был не чужд царю Ивану, отдавшего титул князя Белёвского, человеку так много сделавшего для полной ликвидации активных сторонних самого удельного княжества.
Князь Брусилов-Туркестанский Валерий Глебович, после женитьбы на наследнице рода князей Сисеевских, Евдокии, присоединил к своей двойной фамилии и фамилию жены— Сисеев, предки которой происходили из ветви князей Ярославских, потомков Константина Семёновича Сисея. И вот почти угасший было княжеский род, после казни в 1568 году отца Дуни, воеводы Фёдора Васильевича Сисеева, опять возродился в лице князя Брусилова-Туркестанского-Сисеева и его будущих детей.
Князь Слепцов-Колыванский Славомир Велиславович, на правах мужа княжны Ксения Голениной, присоединил её титул с фамилию к паре своих, вместе с пожалованной государем, как приданное невесты, небольшой 'фамильной' вотчиной князей Голениных, ведущих свой род из ветви князей Ростовских, потомков младшего сына князя Ивана Андреевича Бохтюжского — Фёдора Голени.
Князь Крупнов-Кезлевский Игорь Константинович, обвенчавшись с сиротой Надеждой Горенских, последней из этого княжеского рода, ведущих свою родословную от ветви князей Оболенских, потомков князя Василия Константиновича Горенского Оболенского, увеличил свою полную фамилию ещё на одно слова— Горенский.
Князь Иванов-Бахчисарайский Иван Иванович, стал прозываться князем Ивановым-Бахчисарайским-Барбашиным, после того как отвел под венец дочь князя Василия Ивановича Барбашина— Марфу. Князья Барбашины происходили из ветви князей Шуйских, потомков князя Ивана Александровича Барбаша Глазатого, и дали прибавку, к и так то не короткой фамилии Ивана Ивановича, в виде третьей составляющей.
Легче было, в плане не таких длинных сводных фамилий, 'витязям' не успевших получить от государя Ивана Васильевича личного княжеского титула, и пока они стали князьями по праву владения наследственными княжескими вотчинами, правда обкорнанных царем до минимального размера, только бы не было стыдно отдать такое поместье в приданное за воспитанницей супруги. Но зато молодой муж получал вместе с женой и захудалым имением и титул предков жены.
Так Гуров Дмитрий Александрович, стал князем Гуровым-Тулуповым, после совершения акта бракосочетания у соборного алтаря с дочерью казненного государем за измену окольничего князя Бориса Давыдовича Тулупова— Вассилисой, происходящей как и её отец из ветви князей Палецких (Стародубских), потомков князя Дмитрия Давыдовича Тулупа Палецкого. Вассилиса осталась единственно выжившей представительницей этого рода, после казни в 1575 году за измену её отца и двоюродного дяди, князя Владимира Васильевича Тулупова с сыновьями Никитой, Андреем и Иваном.
Главный медик попаданцев Пирогов Никита Николаевич, вышей из собора князем Пироговым— Ласткинским, ведя под руку свою молодую княгиню Людмилу, принесшую супругу княжеский титул и увеличение фамилии. Фамилия Ласткинских ведёт свой род от ветви князей Ростовских, потомков воеводы Василия Александровича Ластки.
Отец-основатель морского спецназа 'витязей' Лазарев Сергей Юрьевич, одновременно с молодой женой Верой, получил и титул князя Говдыревского, возглавив таким образом род ведущий свою родословную из ветви князей Мезецких, потомков князя Ивана Фёдоровича Говдыревского.
Князем Седых-Рюминым Тарасом Ивановичем, стали величать бывшего командира тройки группы спецназа, поведшего под венец шестнадцатилетнею княжну Елену, его Алену, из рода князей Звенирогодских-Рюминых, восходящих своим началом к ветви князей Звенигородских, потомков князя Ивана Васильевича Рюмы.
