Я на цыпочках отошла от двери и метнулась в свою комнату. Продолжения разговора по понятным причинам не слышала. Запыхавшись, вернулась через несколько минут. Снова тихонько подошла к двери. Они всё ещё сидели на прежних местах. Бекки допивала кофе. Андре так и не притронулся к своей чашке.
— Я слышала, ты заботишься о больной жене, — сказала девушка как раз в тот момент, когда я остановилась на пороге. — Это очень хорошо о тебе говорит. Но, наверное, тебе непросто живётся. Непросто и тоскливо.
Я не стала дожидаться, пока она предложит развеять его тоску. Быстро пролетела через комнату — хорошо, что недалеко, а то голова слегка закружилась, — и с разгону уселась на колени опешившему Андре. При этом одета я была в шёлковый домашний халат, не слишком хорошо запахнутый, и потому открывавший вид на голые лодыжки и всё ту же шёлковую ночную рубашку.
— Дорогой, у нас гости? — поинтересовалась я, обвив руками шею Андре.
От удивления он лишь пробормотал нечто невнятное. Бекки смотрела на меня во все глаза и без видимого удовольствия. Я ответила на её взгляд широкой улыбкой.
— Как вас зовут, девочка? — покровительственным тоном поинтересовалась я.
— Ребекка, — холодно ответила она.
— Ребекка, — неспешно повторила я, как бы запоминая. — Очень приятно.
Представляться в свою очередь я не стала.
— А вы?.. — Девушка устремила на меня вопросительный взгляд.
— А я — его больная жена, — ответила я с ядовитой улыбкой.
Бекки недоверчиво подняла брови.
— Больная? — переспросила она, окидывая меня скептическим взглядом.
— Да. — Я с серьёзным видом покивала и, осклабившись, пояснила: — Буквально-таки не вылезаю из постели.
После чего по-хозяйски провела рукой по волосам Андре. Заметила, как он ухмыльнулся, отворачиваясь.
Пауза затягивалась. Ребекку моё присутствие явно не устраивало, но и выставить хозяйку дома из комнаты она никак не могла. К тому же ей ясно дали понять, что ловить здесь нечего. Нет, если бы Андре проявил недовольство моим поведением, это послужило бы для Бекки определённым сигналом. Но он такого сигнала не подавал, даже, напротив, взял мою руку в свою, чем, признаться, сбил меня с толку, чуть не выведя из роли.
— А вы пришли сюда по делу? — ласково спросила я у Бекки.
— Н-нет, — ответила та. — Скорее по личному вопросу.
— Как здорово! — восхитилась я. — Ну что ж, мы вас внимательно слушаем.
Какое-то время девушка колебалась. То ли искала способ остаться с Андре наедине, то ли прикидывала, не стоит ли рассказать его жене об их связи и посмотреть на реакцию. Ясное дело, эффект бы её разочаровал. Однако Бекки пришла к выводу, что продолжать общение не имеет смысла. И потому, громко звякнув опущенной чайной ложечкой, поднялась на ноги.
— Пожалуй, я пойду. Мне пора.
— Очень жаль, — поцокала языком я. — Впрочем, нам тоже пора. Мне нужно примерить платье, которое я заказала для бала. Ты ведь поможешь, дорогой?
— Всего хорошего, — процедила сквозь зубы Бекки.
— Заходите к нам ещё! — ослепительно улыбнулась я.
К выходу девушку проводила одобрительно скалящаяся Летта. Стоило Бекки покинуть гостиную, как Андре повернулся ко мне, явно ожидая объяснений. Но я уже соскочила с его колен и, наградив его одним холодным взглядом, ушла к себе.
Я вовсе не собиралась подглядывать за Андре, когда к нему приходили посетители. Нет, будучи призраком, я в большинстве случаев присутствовала в такие моменты в кабинете, и как подглядывание это, признаться, не воспринимала. Скорее я была незримым спутником Андре, и он прекрасно знал о моём присутствии. Стоило ему спросить, здесь ли я, и я всегда честно в этом признавалась. Если он просил оставить его одного — а такое тоже случалось, — я незамедлительно исполняла его просьбу. Ну, не считая одного случая, того, когда последовала за ним в каменоломню.
Но в этот раз, проходя мимо кабинета и услышав откровенно кокетливые нотки в доносившемся оттуда женском голосе, я не удержалась. Приоткрыла дверь чуть шире и замерла возле щели.
Посетительница была очень ухоженной, богато одетой женщиной лет двадцати пяти или, может быть, чуть постарше. В ушах посверкивали массивные золотые серьги, руки украшали такие же браслеты. Золото прекрасно гармонировало с гладкой смуглой кожей. Дворянское происхождение было написано и в манерах, и в чертах лица.
Впрочем, моё внимание привлёк не столько внешний вид клиентки, сколько её близость к Андре, и я имею в виду далеко не близость духовную. Просто в тот момент, когда я приоткрыла дверь, Андре стоял у неё за спиной, обвив её руками и дыша в самое ухо. Секунду спустя он немного отступил и принялся застёгивать у посетительницы на шее застёжку погодника.
— Ну как?
Вопрос был совершенно невинным, но чувственность грудного голоса клиентки, кажется, заставила бы любую фразу звучать как обещание небывалого удовольствия.
Женщина повернулась к Андре лицом, и он стал с удовольствием разглядывать то ли погодник, то ли высокую грудь, до которой украшение не доходило лишь самую малость.
— Великолепно. — Опять же, мне трудно было судить, чему именно он дал столь высокую характеристику. — Сапфиры — это очень хороший выбор, Беатриса. Они подходят к цвету ваших глаз.
— А у меня вообще хороший вкус, — с лёгкой улыбкой заверила Беатриса, глядя на Андре так пристально, что только полный дурак бы не догадался: речь идёт вовсе не о погодниках.
Девушка подошла к высокому зеркалу и покрутилась перед ним, приподнимая волосы и поглаживая руками новое украшение.
— А что делать, если он перестанет показывать температуру? — спросила она, оборачиваясь к Андре.
— Не перестанет, — заверил он, гарантируя качество собственного изделия.
— Ну, а вдруг? — продолжала настаивать Беатриса. — Я слышала, есть какая-то пружина, которую можно подкрутить?
"Пружины не подкручивают", — мрачно подумала я, но впрочем технические детали перестали меня волновать очень быстро. Поскольку Андре подошёл, развернул девушку, взяв её за плечи, и стал показывать ей, что именно надо подкрутить, дабы заставить погодник заработать. Стоит ли напоминать, что погодник в этот момент висел у неё на груди.
— Я запомню, — всё тем же грудным голосом пообещала Беатриса.
Она положила руки Андре на плечи, отступила на шаг, увлекая его за собой, и, нащупав пятой точкой край стола, откинулась назад. Её пальцы, поднявшись выше, зарылись ему в волосы. Я глубоко вдохнула воздух и начисто забыла, что его нужно выдыхать.
— Беатриса, моя жена находится в одной из соседних комнат, — с ярко выраженным сожалением произнёс Андре.
Я резко отступила от щели, хотя на рациональном уровне готова была поклясться, что он меня не видел.
— Вы сами понимаете: это слишком сложно. — Теперь голос Андре звучал приглушённо, и оттого мне почудилось в нём нечто более интимное. — Увы.
Я словно воочию увидела, как его руки раздвигаются в жесте сожаления.
— Да, это действительно откровенно некстати, — не скрывая собственного недовольства, откликнулась Беатриса. — Полагаете, она может сюда войти?
— С неё станется. — Слова Андре больно полоснули меня где-то в глубине. — И потом, вы сами понимаете. Это было бы несколько неподобающе.
Короткий обмен фразами, на этот раз малозначащими, благодарность за великолепно выполненную работу, приглашение приходить ещё, и они распрощались. Андре лично проводил Беатрису до порога.
Я позаботилась о том, чтобы с ними не столкнуться. Мы с Андре увиделись в гостиной несколькими часами позже.
— Эрта, что-то случилось? — спросил он, уловив моё настроение.
— Ты знаешь, — сказала я, подняв на него глаза, — я думаю, нам с тобой надо будет разъехаться. Скоро я окончательно поправлюсь и буду в состоянии сама о себе позаботиться. Нет никаких причин, чтобы мы постоянно маячили друг у друга перед глазами. У тебя своя жизнь, а у меня своя.
— Вот как. — Голос Андре прозвучал глухо, а лицо превратилось в непроницаемую маску. — Что же, отлично. Как тебе будет угодно.
Развернувшись на каблуках сапог, он вышел из комнаты.
А вот на следующий день утреннего посетителя в дом впустила я. Летта взяла выходной, а Андре задержался у себя. Поэтому я открыла дверь и пригласила молодого человека войти.
— Меня зовут Роджер Мэйсон, — представился он. — Я пришёл к господину Деллу, переговорить по поводу заказа.
— Господин Делл сейчас подойдёт, — с гостеприимной улыбкой пообещала я. — Проходите, я провожу вас в его кабинет.
Я шагала через гостиную, а спиной чувствовала заинтересованный взгляд посетителя. Видимо, какой-то знатный клиент. Чрезвычайно уверен в себе, галантен, одет с иголочки.
Распахнув дверь кабинета, я остановилась на пороге, чтобы пропустить гостя. Он вошёл и сразу же обернулся ко мне.
— Простите, а с кем имею честь?
Обаятельная улыбка, которая однако меня не обманула. В том, что Роджер Мейсон хорошо умеет этой самой улыбкой пользоваться, не возникало ни малейших сомнений. Но я всё ещё злилась на Андре, хоть рационально и понимала, что он имеет право жить, как хочет, и не сделал ровным счётом ничего предосудительного по отношению ко мне. И потому моя собственная улыбка, адресованная гостю, вышла не менее обаятельной.
— Зовите меня просто Эрта, — представилась я. — Я — родственница господина Делла.
— В самом деле? — Молодой человек поцеловал мне руку в честь знакомства. — Не знал, что у господина Делла есть такие очаровательные родственницы.
— Теперь знаете, — улыбнулась я, и не подумав спорить с эпитетом.
— Теперь знаю, — подтвердил он, глядя мне прямо в глаза чуть дольше, чем полагалось по этикету. — Зовите меня просто Роджер.
— Роджер, — повторила я, склоняя голову в знак согласия. — Хотите чего-нибудь выпить?
— С удовольствием.
— Чай? Кофе? Вино? Бренди?
— Из ваших рук — всё, что угодно, — улыбнулся он.
— Всё, что угодно? — недоверчиво переспросила я. — И что же, если бы я — совершенно случайно — подсыпала вам в чай соли вместо сахара, вы бы тоже выпили?
— Даже ни разу бы не поморщился, — заверил Роджер, ловя мой взгляд. — Но впрочем приму вашу угрозу к сведению и попрошу красного вина.
— Вообще-то я могу подсолить и вино, — протянула я, тоже не торопясь отводить взгляд. — Но, так уж и быть, постараюсь этого не делать.
— Что здесь происходит?
Голос Андре прозвучал чрезвычайно резко. Настолько резко, что на моих губах сама собой заиграла улыбка.
— К тебе пришёл посетитель, Артур, — ответила я, оборачиваясь. Андре стоял на пороге и зло сверкал глазами. — Вот этот обаятельный молодой человек — Роджер Мейсон, он хочет обсудить с тобой какие-то дела. Наверняка что-то связанное с погодниками. Увы, я в этом совсем не разбираюсь, — произнесла я извиняющимся тоном, вновь повернувшись к гостю. — Поэтому пойду и принесу вам напитки.
— Буду ждать, — многозначительно произнёс Мейсон.
Я прошла мимо закипающего Андре в гостиную. Там открыла бутылку красного вина, разлила его по кубкам и вернулась в кабинет. Один кубок поставила на стол возле обычного места Андре, другой протянула Роджеру. Тот принял кубок не сразу, немного помешкал, накрыв мои пальцы своими.
Наконец, моя миссия хозяйки дома была закончена, и я вышла из кабинета, напоследок подарив гостю чрезвычайно радушную улыбку. Взгляд, которым проводил меня Андре, был крайне мрачным.
— Кем вам приходится Эрта? — полюбопытствовал Роджер после того, как я оставила мужчин вдвоём.
Я замерла на месте, прислушиваясь.
— Эрта — моя жена, — резко ответил Андре.
— Жена? Вот как?
Голос Роджера прозвучал удивлённо, но об особых страданиях морального характера не свидетельствовал. Впрочем, я была всё больше сосредоточена на реплике Андре. И отчего-то она заставляла кончики моих губ растягиваться в адресованной собственным мыслям улыбке.
Глава 13.
Ты — как тень, я — как звук,
Мы сплетались с тобой,
Наплевав на условности света.
Канцлер Ги, " Due angeli"
Время, остававшееся до бала, пролетело очень быстро. Практически каждый день я общалась с портнихой. До её первого прихода я спросила у Андре, какую именно сумму могу потратить на платье. Всё-таки деньги из нас двоих зарабатывал он, стало быть, только он был вправе принимать такое решение. Однако Андре, отношения с которым у нас к тому моменту уже были натянуты, лишь пожал плечами и равнодушно произнёс:
— Ты знаешь наше финансовое положение. Из него и исходи.
Наше финансовое положение я действительно знала хорошо, с того времени, когда была призраком и практически постоянно следовала за Андре. Исходя из этого положения, денег на наряд я могла потратить много. Так я и поступила. Что любопытно, я очень хорошо представляла себе, какое именно хочу платье, хотя и не могла бы сказать, откуда приходит знание фасонов и тканей. Заказом платья я не ограничилась, и приобрела также бельё, туфли, новый макияж и украшения.
Результатом осталась более, чем довольна. Юбка в пол в неподвижном состоянии казалась весьма целомудренной, но, колышась при ходьбе, выгодно обрисовывала стройные ноги. Корсет, украшенный декоративной шнуровкой, высоко держал грудь; глубокое декольте было как раз на грани дозволенного. То же самое можно было сказать и о вырезе на спине, обнажавшем обе лопатки. Прилагавшаяся к платью шаль, сшитая из того же материала, позволяла превратить наряд в более целомудренный или же, будучи спущенной с плеч, напротив, сделать его почти вызывающим. Платье имело нежнейший оттенок бежевого, граничивший с белым, и было обильно расшито цветами, тёмно-коричневыми с вкраплениями позолоты.
Излишне бледную кожу я превратила в более смуглую, втерев в неё специальные средства, имевшие, помимо своих эстетических преимуществ, ненавязчивый пряный запах. Волосы пока ещё не успели отрасти, но с помощью Летты я уложила их так, что складывалось впечатление, будто они не столь коротки и просто собраны в высокую причёску. Маленькая аккуратная диадема также отвлекала внимание от длины.
На руках красовались широкие браслеты, призванные скрыть следы от кандалов. В ушах покачивались массивные серьги. Они были выполнены в форме овалов, с которых свисало несколько ниточек, и полностью унизаны крохотными чёрными камнями. Увидев изображение таких серёжек в каталоге, я сразу же поняла, что это — моё, и заказала серьги, не раздумывая.
С Андре мы увиделись непосредственно перед тем, как пришла пора выходить из дома. На нём тоже был новый наряд, состоявший из тёмно-серого сюртука, брюк того же оттенка и белоснежной рубашки с призывно расстёгнутой верхней пуговицей. Пуговицы, кстати сказать, снова были серебряными. Когда мы встретились, я держала шаль опущенной. Она висела у меня на локтях, делая наряд наименее скромным, и я не могла не заметить, как резко остановился Андре, зайдя в комнату, и как долго он исследовал меня глазами. Наконец, он подошёл ко мне поближе, отчего-то отвёл взгляд, а потом извлёк из внутреннего кармана сюртука маленькую синюю коробочку.
