— Был бы более расторопным, она бы отделалась малой кровью, а так — вопрос. Если бы не прямое распоряжение Дамблдора, то мадам Помфри так бы и оставила её в Мунго, там у специалистов больше опыта в подобных вопросах, невыразимцы — это их контингент.

— Почему?

— Практически все хроновороты хранятся в Отделе Тайн. Хроноартефакт в руках маглорождённой третьекурсницы... такое понятие, как обезьяна с гранатой, тебе известно? Мало того, что пострадала сама, а могла и всю школу во временную петлю загнать. Энтузиазма хватит.

— Ей МакГоннагал его дала, — хмуро пробормотал он.

— Это не является оправданием и не снимает опасности. Неужели ты думаешь, что профессора ничего не заметили? Вот и приняли меры, когда ситуация вышла за рамки разумного и мисс Грейнджер могла перегореть, — терпеливо разъясняла я тонкости ситуации, боясь потерять хрупкое доверие ребёнка.

— А если бы я сказал?

— Возможно, она бы притормозила, а возможно бы, и нет. История сослагательного наклонения не приемлет.

— И всё же, — упрямо повторил Поттер.

— Хочешь, выпишу разрешение в Запретную секцию? — коварно предложила я. — Сам почитаешь про подобные артефакты.

Поттер задумался, забавно склонив голову к плечу, и, подтащив пуфик, уселся напротив.

— Нет, — наконец решился он. — Гермиона обидится.

— Ты считаешь это нормальным? — искренне удивилась я.

— Нет, — грустно усмехнулся он. — Но, как вы говорите, у всех свои тараканы. А она мой друг. Я поверю на слово вам.

— Одной временной петли мало, — обречённо вздохнула я, начиная лекцию. Из камина под моим пристальным взглядом медленно поплыл кофейник. — Такие артефакты тянут энергию носителя, тут и для взрослых опасность нешуточная, а для организма в стадии формирования почти катастрофа. Твоя подруга ведь не использовала его разово, а постоянно, сочтя небольшое отступление от инструкций декана и своего расписания не слишком опасным. А зря. Учитывая, что полную реабилитацию в Мунго она не прошла. Последствия могут быть различными, но, скорее всего, отдалёнными.

— Почему? — упрямо повторил свой вопрос гриффиндорец, эхом отразившийся в пустом классе.

— Эксцессов в школе не допустит мадам Помфри. А вне школы... твоя подруга — натура крайне увлекающаяся без соответствующего стопора, когда дело касается добычи знаний. Кстати, — задумалась я, внезапно узрев нехорошую аналогию. — Том Риддл был таким же.

— Воландеморт, — ахнул Поттер, захлопав зелёными глазищами.

— Он самый, — кивнула я. — Только не упоминай, пожалуйста, этого его имени.

— Профессор Дамблдор говорит, что глупо бояться имени своего врага, — недовольно пробурчал Гарри.

— Люди боятся не имени, а того, что за ним стоит. Он сильный маг. Не знаю, как там с должностью профессора ЗОТИ, но на прозвище своё он чары наложил и прекрасно знает, где находятся такие небоящиеся. Ну, что ты на меня смотришь? Сколько раз тебе повторять, наша магия — это наши намерения, наши слова, наши желания и наша суть. Не вижу ничего удивительного. И вообще, имя его — Том Марволо Риддл. Ты уверен, что ты правильно понял слова директора?

Ребёнок пристыженно замолчал.

— А Гермиона? — жалобно потянул он с несвойственной ему покорностью.

— А что Гермиона. Хогвартс стоит на более мощном источнике, чем Мунго, так что восстановление должно идти быстрее, вот только мы с мадам Помфри не специалисты по путешественникам во времени и квалификации целителей не имеем, чтоб решить проблему повреждения ядра.

— Тогда почему она не в Мунго? — нахмурился гриффиндорец, подозрительно вперив в меня тяжёлый взгляд.

— По той же самой причине, по которой в прошлом году ждали созревания мандрагор в школьной теплице, а не озаботились приобретением на стороне. Она маглорождённая. За неё некому заступиться, — лицо парня заледенело, а взгляд принял затравленное выражение.

Он явно вспомнил прошлый год и не только окаменевшую подругу, но и травлю, которую ему устроили всей школой, подогреваемую бездействием профессоров.

— За меня тоже некому заступиться, — едва слышно прошептал он.

— Добро пожаловать в реальный мир, — скупо улыбнулась я. — Нас тут таких большинство.

— И преподавателям нет никакого дела? — взгляд ребёнка потух, кажется, я своими словами окончательно добила его веру в сказку.

— Пока нет угрозы жизни ученикам. Как, например, в этом году. Почему ты думаешь, что все такие злые? Выспаться нам не грозит, большинство учеников дементоров недооценивают. Помнишь, что я говорила о традиционном воспитании? А тут ещё и двойная подстраховка, контракт подразумевает откат за нанесение вреда ученикам.

Хотя... Учитывая, что творит директор, не иначе как прямым вредом назвать нельзя, он же из ребёнка суицидника готовит. Исламские террористы громко заявили всему миру об эффективности подобного подхода. Я сама недавно читала лекцию о моральном самоограничении в связи с традициями магического сообщества. А наш любимый Светоч, походу, нравственными границами пренебрегает, предпочитая формальный подход по Канту с применением всех средств, поскольку они в его власти. Страшный подход, на самом деле, с полным оправданием своей совести, усиленной слепой верой в собственную правоту и непогрешимость. Какие тут могут быть откаты! Я уже упоминала, что ненавижу фанатиков? Пока предавалась размышлениям, потеряла нить разговора, прослушав, о чём бурно и крайне эмоционально вещал Поттер.

— ... и Снейп тоже! — с упрямой верой священника, пылающей в глазах, закончил он монолог.

— Что тоже? — переспрашиваю, не сознавшись в несвоевременном уходе в астрал.

— Гад! — выпалил он.

— А кто ещё гад? — уточнила я, устало потерев переносицу. Всё-таки Поттер — существо крайне утомительное, фонтанирующее эмоциями и яркими переливами ауры, цветными пятнами бьющими в глаза.

— Квиррелл и Локхард! Я же говорю, Квиррелл меня ещё на первом курсе задушить хотел, а вы говорите, традиции, контракт! — продолжал бушевать подросток, повышая голос.

— А что с Квирреллом случилось? — я в противовес была абсолютно спокойна, и лишь тихий голос выдавал утомление в конце тяжёлого дня и суматошной недели.

— Сгорел, — хмуро ответил ребенок, покосившись на свои руки. И как-то весь сжался. — Он хотел убить меня. И я хотел! Отомстить! В нём Воландеморт был! И я схватил его! И он сгорел! И я не жалею! Не жалею! Не жалею!!!

Поттер всё же сорвался, соскочив с пуфика, сжав кулаки так, что побелели костяшки, и крепко зажмурив глаза. Тонко завибрировала фарфоровая посуда на низком столике, через мгновение мелко затрясся и он, реагируя на невольную вспышку магии гриффиндорца. Взлетели в воздух мои конспекты и свитки, торжественным парадом завертевшись по идеально круглой орбите вокруг подростка, предупреждающе замигал тревожными переливами гадательный шар, опасно закачавшийся на лихорадящей нервными колебаниями поверхности, ярко вспыхнули линии сигила, проигнорировав скрывающий их ковёр, заперев буйство неконтролируемого выброса в замкнутой области.

— Тише, тише, — ласково зашептала я, сама не заметив, как оказалась рядом с ребёнком и прижала его к груди, осторожно гладя по волосам.

Истерика началась внезапно, Поттера колотило, взлетевшие вещи ускоряли свой бег, взметаясь под потолок, как торнадо. Чашки и кофейник, не выдержав давления, устремились следом, расплескав по пути кофе, пролетевший мимо меня, собравшись в шарик, словно в невесомости. С одной стороны, это хорошо, что накопленный негатив и затолканный в глубину сознания нешуточной волей подростка прорвался, а то его заторможенность и практически безразличное отношение к гибели людей около него и возможности собственной меня откровенно пугало.

— Ты не виноват, — продолжала увещевать я. — Это и есть частный случай отката. Учитель не должен вредить ученику, тем более пытаться его убить. Этот пункт в контракте двояко трактовать нельзя, хочешь, свой покажу, чтобы ты убедился?

— Хочу, — буркнул ребёнок, отстраняясь. — А Локхард? Ауч! — его рука взметнулась к макушке, по которой прилетело стеклянной чернильницей. Наверное, это хорошо, что тяжёлая бронзовая стоит у меня в библиотеке.

На нас посыпались разрозненные листы бумаги и свитки, утратившие удерживающую силу, с жалобным треском разбились чашки, разлетевшись мелкими осколками, сверху всё это залило остатками кофе.

— А с ним что случилось? — отвлекла я собеседника от учинённого им беспорядка, одним взмахом руки сгребая все листы в кучу в углу, всё равно там уже всё перемешалось в жуткий хаос.

— А вы не знаете? — искренне удивился тот, пошатываясь от накатившей слабости и пряча за спиной дрожащие руки.

— Нет. До моей башни долетают отголоски сплетен. Тикки! Нам бы чего-нибудь успокоительного! И мой контракт, — доказательства такому упёртому барану, как Поттер, предъявлять нужно сразу, пока он желает их лицезреть всей душой и готов в них поверить, а то какая блажь шибанёт в голову характерному гриффиндорцу, сие даже Великому Рандому не ведомо.

Но тут ситуация прямо как у русских классиков, с лёгкой руки ёмко и точно характеризующих простой народ Родины с забредшими в буйную головушку окольными мыслями, что заводятся, как правило, от безделья. Поттер, конечно, не бык, а олень, но если и ему что втемяшится, то тут не только кол не поможет, тут Тёмный Лорд с авадами опростоволосился. Прав Снейп по поводу умственных способностей подростка, ой, прав. Не в том, что их нет вообще, а в том, что он ими пользуется от случая к случаю. Причём не всегда вовремя и уж точно не к месту, а гонор раздут до непомерных размеров, что, видимо, вытеснило способность к критическому мышлению, и способности здраво оценивать ситуацию, и инстинкт самосохранения до кучи. По заверению декана Слизерина и известной мне истории, это у Поттеров семейное.

Что-то нечисто с канонной и общеизвестной историей воспитания Гарри у Дурслей, как при жёстком прессинге и сознательном ограничении круга общения воспитанника, усиленном занижении самооценки со стороны окружающих и полностью отсутствующих на момент появления Хагрида социальных навыков, получился такой гонористый и проблемный ребёнок-суицидник. У меня, честно говоря, такое в голове не укладывается, как два взаимоисключающих понятия. Но вон, вопреки всем законам психологии, веками выпестованными умудрёнными мужами, сидит казус древней науки и камень преткновения моих буксующих от перегрева мозгов и настороженно глазками лупает. Нет, что-то из привычных мне понятий, вычитанных в специализированной литературе от скуки ещё в прошлой жизни, вполне вписывается в рамки поведения моего собеседника как трудного подростка, и я вполне понимаю его дилемму — он всегда оставался наедине со своими проблемами, и сейчас его терзает вина за проявление слабости на моих глазах. И как импульсивный подросток, не умеющий в должной мере держать себя в руках, готов в любой момент соскочить и спастись бегством от осознания собственного конфуза. А я подобное допустить не могу, разрушить хрупкий лёд доверия, что едва образовался между нами? Не-ет! Я себя в подобном возрасте ещё хорошо помню, напридумывает всякой фигни и несуществующих препятствий и из радикальных, зачастую навязанных извне принципов ко мне уже не вернётся, мотивируя это чем угодно, но никак не собственным стыдом, подспудно ощущаемым от своего нелогичного и глупого поведения. Самообман — это тоже характерная черта буйных подростков.

Но, как я уже упоминала, тут мои мозги просто буксуют, тут не психолог нужен, а целая толпа психиатров. Нашёл, чего стесняться — своей истерики. Которая, на минуточку, была вызвана глубоко закопанным чувством вины за совершённые убийства, и не важно, что ребёнок, по сути, здесь ни при чём, это тонкая череда случайностей, выстроенная в ходе хитровывернутой интриги по подведению юного героя к определённым результатам и размытой черте, за гранью которой обратного пути у переступившего уже не будет. Поттер уверен, что их кровь на его руках, и кое-кто, не будем тыкать пальцем в его длинную белую бороду, старательно усугубляет чувство вины ребёнка, заставляя замкнуться в себе. Поддержки всё равно ждать не от кого. По мне, так его сегодняшний срыв, явно подточенный изнутри гнетущим чувством подспудного холода и ужаса, создаваемого потусторонней аурой дементоров, явился манной небесной; уж лучше психопат буйный, от которого всегда знаешь, чего ожидать, чем психопат тихий, который как спящий вулкан, вроде безопасный с виду, а как взорвётся, то не только закидает лавой всех, кто оказался рядом, так и пеплом плюнет в окружающее пространство, слегка изменив климат и прочие отношения в атмосфере общества. Образно так говоря.

И вот это мне нужно удержать на той самой иллюзорной грани, не дав нашему вездесущему Светочу узреть угрозу его действиям, и стать той самой соломинкой, что перешибёт хребет огромному разъярённому зверю, к которому даже с авадой подходить страшно. В общем, замахнулась я ни много ни мало, а на интригу государственного масштаба, пусть наше островное государство и не сильно блещет размерами, но пауки в этой банке водятся на редкость упитанные, ядовитые и агрессивные, с завидным упорством выкашивающие всех, кто соизволил дать лишь слабый намек на попытку оспорить их главенствующее положение. На проверку я оказалась ничуть не меньшим суицидником, чем мой юный собеседник. Как тут выполнить первые пункты моего коротенького плана? С другой стороны, я уже давно определила для себя, что ни сбежать, ни отсидеться не выйдет, спасибо профессорскому контракту, что сейчас внимательно изучает Поттер. Какой идиот придумал их бессрочными, расторгаемыми лишь по обоюдному желанию с работодателем? Не верю я, что этот чёрт марсианский с колокольчиками меня отпустит. Выковырнуть с должности профессора мою шарлатанистую тушку только у Амбридж получится, причём в тот момент, когда я сама всеми конечностями за крепкие и надёжные стены хвататься буду. Вот тогда мне ой, как понадобится хорошее расположение директора. Поскольку быть ведьмой мне понравилось, а найти ещё один мощный доступный для меня источник магической энергии не то что в Великобритании, на всём Земном шарике найти будет практически нереально.

— Ну что, убедился? — уточнила я, когда Гарри со вздохом отложил контракт, что подвергся скрупулёзному изучению в лучших традициях кручкотворов. Подросток кивнул. — Локхард, — напомнила ему.

— Когда мы пошли в Тайную Комнату, он пытался стереть нам память, а проклятие отрикошетило в него. Только он сломанной палочкой Рона пользовался, а она не в первый раз подобный сюрприз выдавала, — выдал краткий и отцензуренный вариант собственных похождений бравый гриффиндорец, виновато прячущий глаза и подтаскивающий отлетевший в сторону пуфик к столу с новым чайником и восстановленными заботливым домовиком чашками.

— А зачем вы в Тайную Комнату попёрлись? — нахмурилась, не сводя пристального взгляда с лица ребёнка, стараясь отслеживать его эмоции. Второй вспышки мой сигил может и не выдержать, он, собственно, не для защиты предназначен, а для концентрации. Ритуалист-то я посредственный, действующий всего лишь по инструкции со слабым пониманием сути процесса.