Радуга Ллинн-Хейма

— А пить-то зачем было?

Лорин покраснел.

— Я сопротивлялся.

Они над ним еще и поиздевались!

Из надвигающейся на мир ночной темноты выплыла белая громада святилища гилоннов.

— Здесь и остановимся.

— Что это? — он еще и силы находит любопытствовать.

— Святилище.

— Чье?

— Вэй ан Лланна. Белой Матушки.

Лорин изумленно осматривал огромный белый камень, похожий на круглую голову с темными провалами глазниц и рта.

— А она не обидится?

— Вэй ан Лланна добрая, так что не бойся.

Маг с трудом спешился, остался стоять держась за стремя.

Я, чувствуя себя виноватой, подошла и положила руку Лорину на голову. Через некоторое время он облегченно вздохнул.

— Спасибо!

— Да не за что. Извини, за то, что злилась и не сделала этого раньше.

— Ну что, так и будем здесь стоять, или посмотрим на это святилище изнутри?

— Чего я там не видела? — хмыкнула я, доставая из сумки фонарик.

Внутри было тепло, словно и не зима на улице, сквозь окна глаз виднелись колючие морозные звезды.

— Придется и животных сюда завести, иначе они замерзнут. А утром все вычистим.

Мгла быстро обследовала все углы и улеглась у стеночки, почувствовав знакомый запах. Серый Лорина напротив фыркал и беспокойно прядал ушами.

— О, а кто-то о нас позаботился, — я развернула холстину, лежащую на небольшом возвышении у задней стены святилища. Горшочек, в котором обнаружился мед, я сразу передала Лорину, а орехи, сушеные ягоды и несколько подвявших, но душистых яблок разделила пополам. У нас оставались кое-какие запасы с дороги, но они довольно таки приелись, а в Трактире я запастись провизией забыла.

— Это уж точно оскорбление святилища! Воровать жертвы у божества.

— Да ешь ты, не волнуйся. Я ей потом тоже что-нибудь вкусненькое подарю.

Лорин, косясь на меня, с оглядкой впился зубами в яблоко. Ничего не произошло, тогда он осмелел, залез пальцами в горшочек с медом, начал хрустеть орехами.

В святилище было куда теплее, чем в Трактире. Несмотря на открытый вход, внутрь не залетало ни ветерка. Поэтому мы не стали разводить костер, а просто улеглись на пол, завернувшись в одеяла.

Ночь прошла спокойно, а вот утро принесло новые сюрпризы.

Лорин довольно бесцеремонно толкнул меня в бок. Я только плотнее натянула одеяло на голову.

— Рано еще!

Еще один тычок.

— Ну чего тебе?! — я откинула одеяло, собираясь высказать настырному братцу все, что я о нем думаю.

Свет восходящего солнца пронизывал фигуру, стоящую на пороге; делал алыми длинные белоснежные кудрявые волосы и длинные кисточки на ушах; окрашивал в янтарь и пурпур белую шерстяную накидку.

На Лорине просто лица не было, похоже, он решил, что Белая Матушка явилась за осквернителями.

— Вы что-то хотели, ллиннэх? — я с трудом подавила зевок.

Она качнула головой с расслабленными ушами, продолговатые темные глаза не отрываясь смотрели на меня.

— Элхоор донес странные колебания. Простите, что побеспокоила Аанэй Тэйн. Мне показалось... — тягучий взгляд переполз на Лорина. Она медленно моргнула. — Я подумала, что кому-то, возможно, нужна моя помощь.

— Вы ошиблись. Позвольте вам представить — мой брат Лорин.

Я вопросительно взглянула на пришелицу.

— Меня зовут Хатейна.

— Спасибо за желание помочь, Хатейна.

— Не за что.

И она растворилась в свете надвигающегося дня, как будто на пороге никого и не было, только мимо входа мелькнула волчья тень.

— Это была Белая Матушка?

— Нет, Лорин, успокойся. Просто ллиннэх. Возможно, она присматривает за святилищем.

— Она тебя как-то странно назвала...

— Аанэй Тэйн. Темная королева. Мой титул.

— Но откуда она...

Не отвечая больше на вопросы брата, я сосредоточенно принялась копаться в своей сумке. Как я могла забыть! Оставить Лорина беззащитным перед Элхоором. Пальца наткнулись на что-то округлое, я вытащила черный агат, купленный у старика ювелира. Пожалуй, подойдет. Камень был очень холодный, и пальцы мгновенно заледенели, отдавая тепло, но агат нисколько не нагрелся. Я откинулась обратно на одеяло и положила камень на грудь, прикрыла его руками, краем глаза заметив, что брат внимательно наблюдает за мной. Кусок холода под ладонями замораживался все сильнее и сильнее — забирал силу. Хороший камешек, хорошая основа для амулета. Из него и гораздо большей силы вещь можно было сделать, но сейчас мне это не нужно. Как только в камне появились малейшие признаки тепла, я завернула силу и начала придавать амулету нужные свойства. Элхоор распахнулся перед внутренним взглядом с привычной легкостью, здесь черный агат выглядел как маленький замок. Повернуть невидимый ключ в замочной скважине... Мгновенно меня выбросило в реальный мир.

Я нашла в сумке моток тонкой веревки, отрезала от нее кусок, потом протянула его через ушко замка (для Лорина это выглядело так, будто я протаскиваю веревку сквозь сплошной камень).

— Надень на шею.

— Для чего он? — брат взял амулет.

— Так, небольшая защита, чтобы никто не мог тебя рассмотреть в Элхооре.

Глаза Лорина разгорелись диким огнем любопытства. Я испуганно прижала уши "ну все, конец котенку".

Целый день брат пытал меня, что такое Элхоор. Я рассказала все что знала, и все, что знать не могла. Если бы Мгла не знала дороги, представляю, куда бы мы заехали.

Между тем, с каждым шагом наших зверушек дорога становилась все торнее, лес гуще, и снег покрывал землю все более тонким слоем.

Начало темнеть, когда брат, наконец, замолчал. Я поворочала языком, чувствуя, что наболталась на всю оставшуюся жизнь. Пора и о ночлеге подумать, но никакого подходящего укрытия я вспомнить не могла. Придется на снежке спать. Эх, не люблю я это дело.

Мгла вдруг тихонько заскулила, прижала уши. Я обеспокоено завертела головой, выглядывая причину беспокойства волчицы. И она не преминула объявиться — на тропинку, соткавшись из лесного сумрака, вышел огромный волк.

— Таак, — Лорин сложил пальцы в знак Огня.

— Спокойно.

Волк подошел ближе, обнюхался с Мглой, потом посмотрел мне в глаза и, развернувшись, потрусил по дороге прочь, изредка оглядываясь через плечо.

— Это нас встречают?

— Похоже на то.

Зверь некоторое время бежал перед нами по дороге, я потом нырнул в густые заросли каких-то кустов и исчез. Мгла без раздумий собралась следовать за ним, а вот конь Лорина заартачился, пришлось брату спешиваться и привязывать своего скакуна снаружи.

Короткий коридор привел нас к стене из толстых стволов. Только стена была нерукотворная, образовывали ее живые деревья. Они росли по кругу и так плотно, что в некоторых местах древесная плоть вытеснялась от соприкосновения с соседом, вспучивалась буграми.

— Что это? — удивился Лорин.

— Кенн-Лиш. Древесная башня. Идем поищем вход.

Но искать ничего не пришлось — серый проводник вновь объявился и отвел нас к проему в ряду. Вход защищала плотная занавесь из ветвей облетевшего к зиме плюща. Изнутри пахнуло душным теплом и слабым запахом плесени.

Волк отодвинул Мглу плечом и скользнул внутрь. Не оставалась ничего, кроме как войти следом.

Башня оказалась гораздо больше, чем можно было представить, глядя на нее снаружи, хотя может это ощущение появилось из-за уходящих высоко вверх живых стен. Крышей служили переплетенные намертво ветви. Толстые сучья, расположенные ниже, пересекали башню, как стропила, образовывали небольшие балкончики и лестницы. На стенах росли грибы, их шляпки слабо светились голубоватым светом.

— Кто все это наколдовал? — Лорин восхищенно вертел головой.

Из полумрака башни донесся короткий смешок.

— Я сомневаюсь, что ты поверишь, но все это выросло само, — этот ехидный голос был мне хорошо знаком.

Сверху спрыгнула черная тень. Сложившись в несколько раз, распростерлась на полу. Мгла с Лорином одновременно вздрогнули.

— Рад приветствовать тебя, Аанэй Тэйн, и тебя, вилиец.

— Лорин, позволь тебе представить — глава Совета магов Ллинн-Хейма — Аргон. Аргон, это мой брат — Лорин.

Аргон выпрямился, нависнув над нами. Длинные темные волосы почти закрывали лицо, сквозь их плотную завесу поблескивали горящие алые глаза.

— Премного наслышан, — гилион протянул Лорину руку. Брат немного поколебался, но все же вложил ладонь в длинные когти Аргона. Лорину явно было не по себе, он поспешно отнял руку, и я могла его понять, советник вызывал страх у любого непривычного человека.

— А вот мне не приходилось. Синнора рассказывала о своей жизни в Ллинн-Хейме очень мало.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Давно у нас не было таких гостей. Заходите, располагайтесь, — Аргон приглашающе махнул рукой.

— Там снаружи остался мой конь, я должен о нем позаботиться.

— Ни о чем не волнуйся, — Аргон пристально взглянул своему волку в глаза, и серый поспешно выскользнул из башни. Через мгновение он вернулся, таща за собой в поводу коня Лорина. Жеребец вращал глазами, фыркал, но шел.

Брат принял у волка поводья, похлопал нервничающего коня по шее, потом расседлал и задал корма.

Взгляд Мглы, обращенный на меня, был полон укоризны.

— Прости, девочка. Сейчас, — я освободила волчицу от седла. Мгла потянулась с таким видом, будто на ней не ездили, а камни возили. Волк вопросительно насторожил уши, и эта парочка гордо удалилась.

Аргон ухмыльнулся и легко запрыгнул на одну из лесенок. Мы забирались наверх гораздо тяжелее. Меня гилион просто втянул за шиворот, когда я чуть не грохнулась вниз, а Лорин пыхтел, но лез сам, слишком гордый, чтобы попросить о помощи.

— Здесь, пожалуй, будет удобно, — советник уселся, скрестив ноги, на толстый моховой ковер. Мы находились на широкой площадке, из сплетенных веток. Над краем появилось мокрое лицо Лорин, брат подтянулся и вскарабкался к нам.

— Зачем было делать этажи так высоко? — он растянулся на ветвях, тяжело дыша.

— Я еще раз повторю, здесь никто ничего не делал. Деревья выросли сами. А насчет того, что высоко... — гилион поднялся и легко перемахнул на толстый сук в двух человеческих ростах от нас, потом перескочил еще и еще дальше, почти тут же он вернулся, скользнув откуда-то сверху. Советник принес объемистую сумку. — Костер в Кенн-Лиш разводить нежелательно, она может обидеться, но подкрепиться чем-нибудь существенным вам необходимо.

И Аргон начал доставать из сумки еду, раскладывая ее на куске чистой материи. Мясо с кореньями в горшочке было еще теплым, травяной настой, налитый советником из фляги в походные кружки исходил паром. А еще сыр, сушеные ягоды, орехи, мед, фрукты.

— Откуда все это?

— А ты думала тебе удастся въехать в Ллинн-Хейм незамеченной?

— Но я ни от кого и не скрывалась. Тебя послали меня встретить?

Аргон кивнул, с улыбкой наблюдая за тем, как мы с братом уплетаем угощение. Сам гилион к еде не прикасался, лишь изредка отщипывал кусочки от нависающего над его плечом гриба и отправлял их в рот, вскоре его алые глаза начали поблескивать тем же голубоватым светом, что и грибы вокруг.

— Но откуда ты узнал о моем приезде и о тои, где нас искать?

— Сестра подсказала.

— Фрах? Вот предательница!

— Только что ты говорила, что не скрываешь своего приезда.

— Не скрываю. Но все равно, когда о каждом твоем шаге сообщают Совету — неприятно.

— Народ Ллинн-Хейма столько лет жил без Аанэй Тэйн, что теперь очень боится потерять ее.

Я вздохнула. Иногда эта чрезмерная опека ужасно раздражает.

— Что тут происходило за время моего отсутствия?

— Все было спокойно. А как прошло твое путешествие? Что брату понадобилось от тебя?

— О, это долгая история. Я уж лучше расскажу ее сразу перед всем Советом, чем пересказывать несколько раз.

Аргон подался вперед, уши остались расслабленно висеть, но волоски в кисточках напряженно подрагивали.

— А рассказ о путешествии потребует внимания всего Совета?

— Боюсь, что да, Аргон.

— Ну что ж, тогда придется набраться терпения, — он улыбнулся, сверкнув острыми как иглы клыками. Рот советника окрасился от грибов, и теперь казалось, что гилион светится изнутри.

— Аргон. А вот в последние дни ты не заметил ничего странного? Магических всплесков, колебаний Элхоора?

Советник покачал головой.

— Все тихо. Тихо, как в болоте. Даже слишком тихо.

— Было бы болото, а лягушки напрыгают, — сказал Лорин.

— Вот и мне кажется, что что-то не так. Что-то грядет. Не к добру эта тишина.

От слов Аргона сердце замерло. Нужно поскорее добраться до Хемеля и рассказать про Фарна Совету магов и Пресветлому королю.

После сытной еды потянуло в сон, Аргон убрал остатки в сумку и, привалившись к стене, казалось, задремал. Я тоже начала устраиваться на ночлег, но тут "проснулся" Лорин.

— Ты говорила, что в Элхоор легче всего попасть на пороге сна и бодрствования.

Проглотив широкий зевок, я кивнула.

— Так оно и есть.

— Я хотел попросить тебя... Мне очень хочется увидеть это место, побывать там!

— Ты хочешь, чтобы я научила тебя ходить в Элхоор?!

— Да!

— Братец, ты безумец! Это очень опасно!

— Но я же буду с тобой! — серо-голубые глаза умоляюще смотрели на меня.

А почему бы и нет? Лорину будет куда проще понять и принять Ллинн-Хейм, если он увидит его с изнанки, прикоснется к главной его магии.

-Но только один раз и очень недолго.

На лице брата заиграла совершенно мальчишеская улыбка.

— Что мне нужно делать?

— Так. Ложись сюда, на плащ. Сними амулет. Давай его сюда. Все остальное сделаю я. Главное — ничего не бойся и слушайся меня, — как приятно говорить эти слова.

— Хорошо.

Я тоже улеглась, мой затылок упирался в плечо Лорину, наши виски соприкасались.

— Ой!

От неожиданности я вздрогнула.

— Что?

— Щекотно!

Я поджала ухо, кисточка которого щекотала брату шею.

— Закрой глаза, расслабься, ни о чем не думай. Представь, что перед тобой черная стена.

— Я знаю, что это такое, так входят в транс перед заклинанием.

— Я кому сказала слушаться меня. Для транса нужно сосредоточение, а здесь, наоборот, расслабленность. Элхоор приходит сам, когда сочтет нужным.

— Ладно, — Лорин немного повозился, но вскоре затих. Дыхание брата стало размеренным и ровным, похоже, он все-таки загонял себя в магический транс. А вот я никак не могла успокоиться, перед глазами так и вставал Фарн, лицо в шрамах, нелепо висящее ухо... С мыслями о беглеце меня и затянуло в Элхоор. Рядом сгустком тепла ощущался брат. Лорин пошевелился, вскинул голову, в мире теней его кожа светилась чистым белым светом, он ветрел головой, хотя глаза — не главное в Элхооре. Казалось, мы висели в каком-то сером тумане, ни намека на Кенн-Лиш здесь не было.

— Это и есть Элхоор? — теперь брат рассматривал собственные руки, шевелил светящимися пальцами, ощупывал лицо.

— Да. И если ты сможешь определить, что это такое на самом деле, я буду тебе очень благодарна.

Лорин привстал, оглянулся на меня, вздрогнул от неожиданности, потом улыбнулся.