| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ей, бон смотри — Изарий вздрогнул, когда прозвучал титул "главарь" на воровском жаргоне империи. До этого его величали "брат-наставник" согласно церковной табели или "брат-капрал" согласно рангу в отряде. И вот спустя два десятка лет он снова "бон"! Изарий сглотнул и дабы отвлечься от судорожных размышлений, посмотрел именно туда, куда указал Стефан. Смотреть было, на что...Лия упала очень неудачно — на спину, и от сильного удара также лишилась чувств. При падении ее платье задралось до пояса, открывая всем взорам длинные стройные ноги и самое потаенное...
Нижнего белья по новой взбалмошной моде в Маурене дворянки не носили...Стефан присел на корточки и заскорузлым пальцем провел по гладкой и нежной коже девичьего бедра с наслаждением вдыхая запах легких духов. — Бон, мы все равно ее прирежем можно я хоть разок, а? Толдар вязавший и обыскивающий мага только хмыкнул — ему было некогда засматриваться на прелести — амулеты, кольца и драгоценные камни исчезали в его руках как по мановение волшебной палочки. Тем более что запретный плод для церковников на поверку не был очень то и запретным. Изарий стоял столбом посреди глухой лесной дороги и слушал шум колотящейся крови в висках, что отбивала свой немыслимый набат и сбрасывала прошедшие годы прочь. Жизнь снова обрела смысл и расцвел всеми красками мира — "брат-наставник" или вернее сказать уже "бон" тоже вдохнул запах духов и осклабился — ребятки вы хоть раз пробовали дворяночку? Нет? Тогда тащи их в сторону, что никто не видел...
* * *
*
Жуткая боль терзала Кая. Целая вечность прошла с тех пор как ему разлепили глаза от засохшей крови и связанного и избитого заставили смотреть... смотреть как по очереди насилуют его любимую...И все это время ОНА, со связанными руками и ногами распятыми меж деревьев смотрела ЕМУ в глаза. Поначалу он отворачивался и пытался, каким-то образом развязать руки. Его избивали и затягивали узлы на руках и ногах. Но было уже не страшно. Кай не слышал шуток и оскорблений, не реагировал на плевки и побои которыми осыпали его эти слуги преисподней, по злой иронии судьбы оказавшиеся церковниками! Ни единого камня, амулета, или магического кольца не осталось на его теле...Ему нечем покарать насильников. Естественно их убьют — после такого в живых не оставляют. Лию не пощадят... "Прости меня. Прости меня мое светлое солнце за то что не уберег. Прости меня за то, что я тебя сейчас убью..." Магистру Академии Начал не нужен не один артефакт, чтобы пропустить через себя магию одного заклинания. Стихийник любого ранга, сможет продержаться от одной до пяти секунд, не трансформируя при этом потоки энергии в заклинания посредством драгоценных камней. Он сам на миг использует себя как проводник магической энергии и сгорает. И это простой люд называл последним заклятьем магов, хотя об, этом и не говорили. Часто формула последнего, загодя заготовленного заклинания, умирала благополучно вместе с самим адептом магических искусств в преклонном возрасте в собственной постели. Реже, практически никогда за последнюю сотню лет — на поле боя.
Иступленная ненависть Кая, его злоба к самому себе и горечь бездарно пролетевшей жизни позволили ему продержаться больше семи секунд. Огненный маг пятого ранга, магистр Кай внезапно выгнулся всем телом и резко, встал вертикально — несмотря на тугие веревки. Лицо Кая искаженное потоками проходящей магической энергии застыло показывая насильникам жуткую улыбку больше похожую на оскал языческого идола прошлых эпох. Из фигуры мага ударили хлысты первозданной Силы на ходу, меняющиеся в узкие, страшные жгуты нестерпимого фиолетового пламени. Лия сгорела молниеносно в пламени очистившей ее от позора и насилия. Церковникам повезло меньше — жгуты пронзили их насквозь, и те секунды бытия показались адской вечностью. Изарий еще успел, лопающимися от жара глазами, увидеть свою жуткую смерть и путь в разверзшиеся врата преисподней, в которой была уготована вечная мука...
С резким хлопком "жгуты" втянулись в тело Кая. Осыпались пеплом уже совсем не мешающие веревки, через миг разлетелась одежда, а еще через мгновение он сам опал на землю белесой пылью праха...
О, Кай!
О, Лия!
* * *
*
— Вот тута господин рыцарь! Туточки сверкало, и видать было далече хоть, и белый день был на дворе — нескладно говоривший местный пастух в сотый раз поклонился. А Тамрея де Меровея в сотый раз, наверное, окатил озноб. Три часа назад в лагерь имперских войск возле холма где стояла крепость Азборк явились пятеро латников барона и заявили, пропало двое благородных дворян. Командир прибывших, какой то безземельный рыцарь Отто дель чего-то там, из числа кормящихся у рода Ниоре, очень переживал и попросил помощи в поисках. Он же и объяснил, что остался в деревне по прямому приказу Кая. Графский сынок хотел остаться со своей невестой наедине, и Отто просто не смог ослушаться. Это, правда не спасет его от смерти, если что-нибудь случиться с Каем и его спутницей. Чтоб не делать шума, граф де Меровей, троюродный брат императора и военный комендант крепости Азборк (вернее их развалин) и всей провинции, отправился на поиск сам, взяв с собой, лишь десяток личной стражи, злополучных латников и ротного мага. Через час они наткнулись на пожилого, испуганного пастуха который поведал им о странном свечении и взрыве в лесу.
И вот Тамрею было страшно от той находки, на которую они наткнулись спустя некоторое время, благодаря обретенному проводнику. Оплавленный круг земли, четыре обугленных тела похожих своими размерами на большие черно-угольные куклы, крытая повозка монахов и две лошади принадлежавшие, несомненно, пропавшему магу и его спутнице. Куча разбросанных вещей и закопченный, наполовину сплавленный эсток...
Винсент использовал несколько заклинаний, копнул сплавленную землю и осматривал тела и вещи во вьюках и на повозке, бормоча под нос лишь ругательства. Ну вот, задумавшись, Тамрей опять прозевал Винсента — ротный маг подошел как всегда неслышно. Так же тихо, чтоб не услышали солдаты и латники барона, сказал — этот Кай де Ниоре убил себя, свою спутницу и нескольких человек. Скорее всего, группу церковников, что также занималась отбором детей в деревнях. Помнишь, еще бонды все ходили к тебе жаловаться и плакать по этому поводу. Я не могу достоверно развернуть цепочку событий, но это очевидно... nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
— Абсурд. Этого просто не может быть! — Тамрей просто не мог поверить в подобное.
— Мы всегда сталкивались со святошами. Особенно молодежь...
— Но трупов ведь не было?
— Нет. По крайней мере, в столице не было. Или...
— Или все тщательно скрывали. А сейчас я должен засвидетельствовать преступление и вызвать имперского прево этой харговой провинции — де Меровей ходил возле мага на самой границе оплавленного круга. Десяток его солдат рассыпались редкой цепью вокруг. Четверо баронских латников во главе с рыцарем, принесшим дурные вести, сторожили повозку и лошадей, как будь-то бы, это могло вернуть баронессу и мага.
— Тем самым я предам огласке убийство представителей церкви и Академии Начал. Нет, это напрямую угрожает спокойствию империи. Винсент я надеюсь, ты не забыл присягу императору?
— Я боевой маг, Тамрей. Но несмотря на магическое братство и жизнь, и честь мои я посвятил на благо государя и державы. Тем более я могу представить что будет творится в Маурене. Если бы это действительно было так — криво ухмыльнувшись, Винсент продолжил, пристально глядя в глаза графу — увы, мне недостойному! Ведь не имея реагентов, ни запаса времени я не смогу установить причин смерти отряда Кая и церковников. Я прибуду слишком поздно...
nbsp; — Когда? — охрипшим голосом спросил де Меровей, включаясь в своеобразную игру. Когда его друг рассуждал в такой вот отвлеченной манере, то всегда находил выход из любых, казалось бы, немыслимых ситуаций.
— Через два-три часа. Все магические эманации любых заклинаний уже рассеялись и мы увидели лишь прах сожженных людей.
— Кто же совершил это злодеяние?
— Ответ очевиден. Отряд партизан из пылающей провинции герцога Ормэ, также бывшей ордена владением. В своей безрассудной крестьянской жестокости они сожгли тела всех погибших в неравном бою, а своих убитых и раненых забрали с собой? Нет-нет! Скорее всего ими двигали крестьянские суеверия что мертвый маг сможетp; — Доблестные бойцы пали все, до последней капли крови защищая хозяев. Из уважения к их смелости и доблести их не сожгли, посчитав что честные воины не будут мстить с того света. Или просто партизанам не хватило времени. Но павшим графским солдатам отрубили головы, чтоб имперские маги-дознаватели не смогли прочесть последние мысли, воспоминания и эмоции убитых. Вот так как то...
— Но ведь большой отряд не смог бы пройти не замеченным. Имперские дознаватели могут и не найти следов большого отряда и решат что его не было...
— Для местных бондов не существует внутренних границ начертанных нашей великой империей. У герильясов оказались родственники и друзья в...скажем в селении Ксило — маг, перебрав в уме пару вариантов, выбрал самую маленькую деревню которая расположилась в десяти лигах отсюда и была ближе всех к нынешним неспокойным границам владения герцога Ормэ — а таким образом виновные в помощи коронным преступникам...
— Сами являются коронными преступниками и подлежат уничтожению! Но три сотни бунтовщиков?
— Ты военный комендант провинции тебе и решать. Или? Или! — Винсент дотронулся до своего кристалла силы, в виде огромного звёздчатого сапфира на цепи, и погасил мощный "полог тишины". Тамрей колебался — ведь он был воином, а не мясником. Винсент хладнокровно предлагает ему массовое убийство сотен невиновных людей, чтобы то, что ублюдочныnbsp;
&
&й маг с долбаными монахами поубивали друг друга. Цена временного спокойствия в империи. Цена вероятного бунта в провинции...Всему есть цена! Граф призвал десятника...
* * *
*
Солдаты рода де Ниоре погибли сразу — гвардейцы не дали им ни одного шанса. Все четверо аккуратно проткнуты мечnbsp;
&ами и кинжалами. И лишь их командир, обреченный рыцарь Отто из безвестного нищего поместья, успел обернуться и парировал удар. Лязгнула сталь о сталь и вот один гвардеец отлетел, баюкая раненую руку, а второй одернул лишь обрубок своего копья. Имперские солдаты окружили его широким кольцом, ожидая приказа расстрелять из арбалетов либо навалиться с разных сторон. Де Меровей вышел вперед и склонив голову оценивающе произнес: ты уже мертв Отто. Ты не уберег безрассудного мальчишку и его невесту. Я предлагаю тебе смерть без позора и забвения честного имени. Смерть без палача и пыток!
— Какие прекрасные слова ублюдок крысы! — рыцарь хрипло произнес, стараясь, все время двигаться, что бы держать противников в поле зрения. Правда враги также не стояли на месте, мягко двигаясь кругами вокруг него и покачивая короткими пиками и метательными шефлинами с широкими наконечниками, как степные скорпионы своими смертоносными жалами. Неизвестно, что творилось на душе у воина — может действительно безропотно принять смерть, спасаясь от неминуемого позора на плахе. Но, за что? За то, что малолетний графский отпрыск и баронская дочурка не послушались его советов и отдали недвусмысленный приказ остаться в селении? Что толку от четверых мертвых солдат, что были его единственными свидетелями. Или попробовать прорваться? Невозможно!? Через десяток гвардейцев? Нет! Он не пойдет безропотным бараном на бойню! — с диким рычанием Отто бросился на графа. Дранк! Щит на левой руке принял на себя удар пики, так что вмиг онемела рука! Над правым плечом просвистело несколько болтов! А-х-хххррр!!! Вперед, только вперед! Но в метре от лорда Тамрея сердце Отто как будто бы схватили страшной когтистой лапой. И сжали, так что он навечно застыл с мечом в руке и таким же рухнул на спину. Затухающим взором Отто уже не увидел склонившееся над ним лицо мага, но прекрасно услышал еще его слова: — истыкать всех дубинами, копьями и отрубить головы. Мечами не колоть. Тиссен скачи в лагерь и поднимай роту...
* * *
*
Еще не успела закончиться благодатная летняя ночь на границе степи и леса в недавно обретенной богатой азборской провинции, как деревня Ксило была вырезана подчистую. Триста семнадцать мужчин, женщин, стариков и детей обоих полов были убиты в течение двух часов. Были сожжены все дома, забита скотина, не забыли даже про семерых пастухов и дальние стада.
Рутинная жестокость войны. В назидание за приют для несуществующих повстанцев из провинции Ормэ. Но солдатам 3-й гвардейской роты полка "Леморен" было все равно за что. Хвалясь сорванной золотой цепочкой или кулончиком с шеи безвестной девушки изнасилованной за ночь пару десятков раз, или похваляясь кто сколько убил "вот этим вот клинком" в одном доме за раз, весело балагуря солдаты еще не знали что буквально через неделю из всех соседних поселков уйдут большинство мужчин. Ранее, обманутые спокойствием и беспечностью, поверив обещаниям новых сюзеренов и не желая слушать ничего о зверствах творимыми подручными верховных лордов империи по-соседству, через седмицу каждый из них будет до хруста в пальцах сжимать копье или бывший казенный, орденский арбалет, или просто со слезами на глазах уходить в лес. Все это будет позже, хотя вторая война за орденские земли уже началась.
Глава 23
Из подвала казармы тянуло озоном от частого применения магии. Порядком уставший Виго второй день подряд изучал неожиданно свалившееся сокровище в виде халявных драгоценных камней. Непрестанно, правда, и недовольно бормоча себе под нос.
— Два дня, всего два дня дали мне тупоголовые бараны, чтоб заклясть камни. Да двух дней не хватит просто осмотреть нормально структуру! — маг брюзжал зря, ибо двое суток, в свете последних событий были непозволительной роскошью — ведь у него под рукой были фолианты из башни, драгоценные камни и пустое подвальное помещение, где можно было укрыться от любопытных глаз. Кроме того, Виго кормили просто от пуза, обычной, но сытной пищей, так как магические упражнения по преобразованию и сохранению заклинаний в камнях требовали целую кучу энергии. Негласным указом мастера Тара, их поселили в пустующей казарме городского ополчения. Крадские цехи, вынужденные выставлять ополченцев на время военных действий, не желали в мирное время отрывать от работы почтенных, признанных мастеров и их криворуких учеников с подмастерьями вкупе, стараясь откупится от почетной службы. Дело, знаете ли, важнее!
А на эти деньги магистрат должен был бы купить наемников, равными числом ополчению и поселить их в казармах для отбытия постоянной службы. Но в мирный период тратить большую кучу денег на подобную кучу вооруженных чужеземцев внутри города? Нет уж, увольте, им найдется другое применение. Посему все стороны были довольны существующим положением дел, а две казармы, небольшое стрельбище и подвальный зал для тренировок, несмотря на огромную цену любого клочка городской земли, пустовали, будучи в ведении магистрата.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
