Дримм лихорадочно вспомнил все известные ему ментальные разделы магии разных школ. Напрягся, пытаясь вмешаться в разговор — не получалось! Он слышал кри, а они его нет! Вслух произнес заклинание школы Порядка ментальной направленности — снова нулевой результат! Аналогично попробовал Хаос — опять ничего!
Природа!
Тьма!
Магия квелья!
Все по нулям! Запаниковал, напрягся, успокоился — и все это за секунду!
Поднес прервавших разговор кри поближе к лицу (самочка испуганно закрыла глаза, а самец ощерился) и изо всех своих сил попытался мысленно докричаться до них, уже не прибегая к какой-либо школе, а надеясь на голую силу, ну и на то, что он все-таки фейри, а не гном, человек или орк.
Получилось! У фейри получилось! И пусть у него заболела голова, потемнело в глазах, а из носа прямо на запищавших кри хлынула кровь, но у него получилось! Самка изумленно открыла глаза, а самец спрятал клыки и осторожно попросил отпустить.
Фейри сел прямо на пол и разжал кулаки — кри стремительно рванули прочь и если бы хотели, смогли бы убежать — внезапно ослабевший Дримм не смог бы их догнать. Но неожиданно самец остановился, обернулся и, несмотря на требовательный писк и ментальные просьбы подруги, осторожно двинулся назад. Уселся так чтобы вытиравший кровь фейри не смог его сразу схватить и постарался затеять разговор.
Нельзя сказать что кри и фейри быстро нашли общий язык и тут же стали друзья не разлей вода — скорее их свел общий интерес: Дримму нужна была компания, чтобы банально не сойти с ума от одиночества, а так же подмога от вездесущих лесных грызунов; в свою очередь кри был нужен дом (старый затопило весенним половодьем), да и голодная весенняя пора заставляла их ценить любой источник еды, тем более такой как способный прокормить себя и других фейри — так что тут возник скорее симбиоз чем дружба, по крайней мере поначалу.
Тогда, в ходе их первого общения Дримм выяснил две вещи. Во-первых, ему ''повезло'' и он наткнулся на невероятную редкость — диких кри, никогда в своей жизни не встречавших разумных существ, не видавших даже каких-нибудь развалин, не то что жилых поселений любых рас.
— В какую же глухомань меня занесло! — с изумлением подумал тогда Дримм — кри так и не стали его билетом наружу.
Ну а во-вторых, эта парочка оказалась не одна, и как только между хозяином дома и Рики (Рики-Тики-Тави — именно так Дримм назвал храброго самца) была достигнута договоренность, последний послал мощный мысленный сигнал, дублируемый странным свистом, от которого у фейри вновь стрельнула болью голова и заложило в ушах.
Так у Дримма появилось пятеро постояльцев, а позже настоящий друг, и пусть это был похожий на ласку зверек, другого друга и собеседника у фейри не было и не предвиделось. С самого начала кри добросовестно исполняли заключенный договор и безжалостно давили террористов-мышей, Дримм тоже не ударил в грязь лицом и баловал их разнообразными разносолами — вряд ли за свою дикую жизнь кри когда-либо так обильно потребляли рыбу, мясо и мед и уж точно никогда не пробовали вареную, печеную, моченую, соленую и жаренную пищу. В общем выставляемый щедрым фейри харч как небо и земля отличался от прежнего довольно однообразного и скудного рациона кри, так что неудивительно, что вскоре у них заблестела шерсть, исчез вечный голодный блеск в глазах и округлились бока, дошло до того, что задавленных мышей кри часто не ели, а уносили и закапывали в лесу.
Вскоре началась весна, потом плавно наступило лето. Для фейри настали интересные времена — ни секунды свободного времени, но он сам выбрал себе такую жизнь: постоянные труды и заботы отвлекали его от темных мыслей и не хуже кри прогоняли периодически подступавшую хандру. Занятия фейри были невероятно разнообразны, каждое тянуло за собой другое, а потом еще и еще: вот он ловит рыбу руками, а вот сплел морду, потом другую, потом поставил уже настоящую вершу, потом сразу две, построил временную коптильню, ту вскоре разорил медведь, поставил капитальную, обложил ее камнем и вырыл утыканную по дну кольями медвежью яму; обнаружил золото в реке, намыл, сложил печь для получения метала (ох уж эти печи — морока, но куда денешься?!), выплавил, понадобился горн, наковальня и инструменты, как мог извернулся-извратился с деревом и камнем, но добился своего — пошли первые золотые изделия, захотел большего, начал искать залежи других металлов, нашел, убил старую двух месяцев не прослужившую печь, сложил новую — пошло серебро, свинец, олово; надоело таскать овощи из леса, задумался о будущем, сперва сделал несколько грядок для парума, лука, чеснока, захотел большего и посадил копу, потом вурм, потом переселил из леса несколько кустов шарума, половина прижились, переселил еще, устроил компостную яму, вторую и третью, посадил ралгун и коноплю, конопля начала лавинообразно распространяться, ликвидировал все свои посадки конопли и отправил их в компост, нашел дикие огурцы, морковь, укроп, озаботился деревянной и глиняной тарой для засолки, закваски, за... в общем для запасов на зиму — и таких вот цепочек было сколько хочешь и еще столько же. Одной из таких цепочек стала добыча золы для огорода — Дримму стало жалко губить деревья только за ради одной золы, и вначале он рачительно обдирал кору и собирал живицу, а там и до дегтя со скипидаром было недалеко. Фейри несколько увлекся интересным и требовавшим выдержки и терпения делом, ну а когда отошел от угара, с ужасом понял, что добытого дегтя и скипидара лично ему хватит на сотню лет, а может и побольше. С корой и живицей была похожая история, но кору Дримм пристроил — перестелил внешнюю крышу перед самой зимой, а вот живица породила новую цепочку: Дримм вспомнил старый, не забытый, но отодвинутый когда-то алхимией и магией навык и вновь занялся Травничеством, конечно больше для развлечения и чтобы не пропала драгоценная смола.
Кри не долго оставались единственными живыми душами в быстро растущем хозяйстве фейри — Дримм давно положил глаз на стадо упрямо не уходивших из этих мест коз, и когда он придумал где их держать и как содержать, то тут же прибрал полезных животин к рукам. Получилось все довольно легко: за месяцы жизни в этом месте Дримм примерно знал любимые места козьего стада, но все равно последил за ними несколько дней и только потом, уже точно определив нужное место, щедро рассыпал мешок сонного порошка по свежим вкусным листьям и сочной молодой траве.
Очухались козы уже в летнем загоне, в который превратился соседний с землянкой фейри овраг. Жалобно блеяли первые дни, отказывались от еды, а козел, вожак стада, пытался Дримма забодать, получил по рогам, но не успокоился и переселился в лучший мир. В результате Дримм получил рога — прекрасный материал для тела лука, а два молодых козла-претендента на освободившуюся вакансию увлеченно начали делить власть. Месяца через три козы окончательно освоились. А что? Дримм обеспечивал их едой, водой, безопасностью, а больше козам ничего и не было нужно, и за все это требовалось отдавать фейри лишь немного молока — вполне равноценная, хоть и не совсем добровольная сделка. Кри очень понравилось козье молоко, а фейри наконец-то смог поесть обычного творога, и этот грубо сделанный, слишком зернистый, подозрительно пахнущий творог показался ему вкуснее самых изысканных яств. Со временем Дримм прокапал длинный ход от самой своей берлоги и на ночь стал загонять коз туда, тем самым обеспечивая дополнительную безопасность столь драгоценному ресурсу и заодно постепенно приучал коз к месту, где они будут жить зимой.
Так и получилось что весь остаток зимы, весну, лето и большую часть осени Дримм провел в трудах и заботах, часто упахиваясь в ноль и просто физически не оставляя себе времени на тяжелые мысли. Зато можно было без ложной скромности сказать, что за такой короткий срок он сделал все что хотел и даже больше: обзавелся домом, огородом, инструментами, кое-какими запасами ввиду приближавшейся зимы, даже обрел неожиданных друзей. Впрочем запасы на зиму могли быть и побольше, и Дримм даже собирался начать целенаправленную охоту на медведей и других крупных животных, возможно на нагулявших сальца кабанов, увеличить количество морд и загрузку коптильни, но не успел — началась обычная в здешних краях осенняя миграция копытных на юг. Дримм несколько изменил приоритеты и переделал уже почти готовую рогатину в тяжелое метательное копье.
Вообще-то основная миграция шла несколько в стороне от доступного ему ему участка, и фейри мог только догадываться насколько она велика, но и тех жалких остатков, мелких ручейков гигантского потока хватило ему за глаза. Сотни разных видов оленей, лосей, похожих на зубров быков, поросших шерстью носорогов и непонятных мохнатых тварей размером с некрупного слона наводнили его лес, как стадо взбесившихся газонокосилок сжирали всю зелень, обдирали кору, ломали кусты, задирали и в конце-концов оттеснили дальше в лес медведей и несколько раз покушались на пока небогатый огород. Несмотря на все неприятности и неудобства, что доставили беспардонные и наглые копытные, фейри не имел бы ничего против такого ''вторжения'', если бы не одно но — за травоядными копытными шли хищники и в довольно таки большом числе.
Прежде чем отщипнуть толику от проплывавшего мимо мясного изобилия, фейри пришлось позаботиться о себе и безопасности своего маленького мирка: раньше срока определить коз на зимний постой и не выпускать их долину-пастбище, укрепить вход, на полную раскочегарить все три печи и топить их так, чтобы они давали как можно больше дыма, разбросать вокруг землянки особо сделанные шарики из трав, что давали неприятный резкий запах, и всегда держать копье, пращу, медный топор и каменный нож под рукой (бронзы он тогда еще не получил). И все равно принятые меры помогали не до конца: каждое утро он находил следы когтей на внешней поверхности двери, через день ликвидировал подкопы, чинил раздербаненную внешнюю крышу и все время успокаивал вообще переставших спать кри. И разве можно было их винить (?), ведь следами дело не ограничивалось: дважды похожие на леопардов твари доводили подкопы до логического конца, и хорошо что Дримм в то время был дома и сумел ''тепло'' встретить не званных гостей; в ведущий в козью долину ход забрался неизвестный, но видимо крупный монстр, долез почти до землянки и застрял неспособный ни преодолеть построенную фейри многослойную преграду, ни развернуться — долго выл пугая коз, а затем издох (потом его кто-то ел пару дней, не оставив даже костей); несколько раз самого Дримма подкарауливали на выходе из его жилья, бросались сверху, из сугроба чуть в стороне, из-за угла, бросались по-двое и по-трое. С Дримма не сходили следы клыков и когтей и пусть ему каждый раз удавалось отбиться, еще и заполучить пару весьма и весьма неплохих шкур, но часто такие схватки ставили его на грань — даже его силы, выносливости и ловкости могло не хватить. Доходило до того что кри, мелкие кри (!), отвлекали врагов на себя и давали фейри возможность, нет, не победить, а выжить и забаррикадировавшись в землянке залечить полученные раны.
Тем не менее на охоту Дримм все же сходил и изрядно пополнил зимний запас мяса. Вырваться получилось три раза, и если первые два раза фейри повезло и он сумел не только убить лося, во второй раз большого оленя и дотащить их до дома, при этом не угодив в когти и клыки конкурентов, то третий и последний раз Дримму вновь пришлось отстаивать свое право как на жизнь, так и на добычу.
В тот раз фейри повезло завалить отбившегося от стада хромого зубра — две, минимум две тонны мяса, прочная шкура и густая, теплая даже на вид шерсть! Лишь один удачный бросок копья и он стал обладателем всего этого богатства! Правда копье пришлось потом искать — Дримм перестарался, и пущенное со страшной силой полутораметровое копье пробило быка даже не насквозь, навылет и так потом ушло в землю, что он едва его нашел, а после того как нашел, едва откопал.
По идее Дримм и сам был виноват — слишком замешкался, сначала с копьем, потом с тушей, все же огромный зубр был слишком велик даже для него, и пока фейри ''ковырял пальцем в носу'', решая что лучше: разделать тушу прямо здесь или все же волочь до хаты, кое-кто решил взять все (в лице конкретного зубра) и поделить. ''Дети Шарикова'' — восемь горящих пролетарской яростью морд, восемь огромных с теленка размером белых волков, без всяких прелюдий и лишних метаний вылетели из-за деревьев и молча понеслись ''раскулачивать'' фейри.
''Несознательный мелко-буржуазный хозяйчик'' в лице Дримма резко отрицательно отнесся к носителям социалистических идей и отправил в вождя зубастых революционеров насквозь контрреволюционное копье. Изрядно уже сегодня поработавшее копье (могучее тело зубра и более чем метровый слой земли) не выдержало нового напряжения: кремневый наконечник треснул и слетел с древка, но свою задачу копье все же выполнило и лишило стаю вожака.
Отряд не заметил потери бойца и ненамного меньшая чем почивший вожак самка попыталась сходу подмять фейри под себя — дубина последнего с хрустом встретила волчью башку. Дерево оказалась прочнее кости, и самка отлетела с проломленной головой.
Следующего за самкой волка Дримм встретил прямым ударом ноги — сломал волку два ребра, а сам лишился клока мяса с бедра. После двух трупов и скулящего товарища до остальных хищников все же дошло: переть буром — не самая лучшая идея, и стая рассыпалась, закручивая вокруг фейри смертельный хоровод.
Но фейри — не зубр, не лось и даже не медведь: Дримм сломал белым продотрядовцам привычную тактику и сам прыгнул вперед, метнув дубину в самого крупного из оставшихся самцов и выхватывая из-за пояса медный топорик. Получивший тяжелой дубиной волк кубарем покатился по земле, а Дримм уже развернулся и вогнал лезвие топора в пасть его собрата, увернулся, вернее пригнулся и пропустил над собой другого и, подхватив подлетевшую вверх после броска и удара дубинку, в глубоком выпаде буквально срезал нос горестно завывшей волчице. Волчица еще выла по потерянной красоте, волк с топором в пасти бился в предсмертных конвульсиях, здоровенный претендент на место вожака скуля отползал, волоча безжизненную заднюю половину (сломанный позвоночник), а Дримм уже отправил дубину в новый полет и подрубил лапы еще не участвовавшей в схватке самке, сломав при этом три лапы из четырех.
Промахнувшийся волк вновь прыгнул на фейри и вновь красивым эффектным прыжком — фейри снова увернулся, но на этот раз еще и наказал позера: перехватил его за задние лапы и встряхнул, крепко приложив башкой о землю, а затем дал оглушенному волку пинка под хвост и раздавил-растер в порошок его яйца. Кастрированный волк даже не выл, кричал как человек!
Пылавшую местью безносую волчицу Дримм встретил уже ножом — два тела покатились по земле, кромсая и рвя друг-друга в упоении схватки. Фейри встал меньше чем через пару секунд, и владелец двух сломанных ребер с визгом порскнул назад, так и не успев помочь уже мертвой подруге. Покалеченный волк отбежал довольно далеко, но все же не бросил еще живых членов стаи: выл, рычал на Дримма, делал угрожающие движения, скулил и вообще похоже не знал что ему делать. Молодая саблезубая тигрица приняла решение за него и убила мятущегося волчару одним ударом лапы, посмотрела на выскочившую следом сестру-погодка и вместе с ней неторопливо направилась к месту недавней схватки.
