-Я поясню. Как думаешь, какие оценки по этим же предметам у Грейнджер? — Драко помрачнел. Малфои были одной из самых чистокровных и, это скрывать бессмысленно, одной из самых высокомерных семей, в которой пренебрежение к магглам закладывалось чуть ли не с рождения. Сам Драко, как истинный сын своего отца, смотрел на магглорожденных, как на ничтожества, какими их и считал. На всех магглорожденных, кроме Грейнджер. Эту девчонку он ненавидел, причем даже не столько за ее происхождение или принадлежность к алознаменному факультету, сколько за то, что отец все время сравнивает его с этой грязнокровкой.
-Я вижу, ты догадываешься, какие у нее результаты. Мне неприятно, что какая-то магглокровка в чем-то лучше моего сына. Поэтому, я думаю, нам нужно исправить твои оценки за экзамены. И, как я уже сказал, экзамены будут 10 августа. Ты ведь не разочаруешь меня, Драко?
-Ни в коем случае, отец.
Тогда Драко был невероятно зол. Зол на отца, на Грейнджер — на всех. Убить целое лето на то, чтобы сдать СОВы лучше какой-то грязнокровки. Что может быть бредовее? Так он думал, сидя за учебниками первые несколько дней. Но после он сделал удивительное открытие: он был отнюдь не единственным слизеринцем, которому по непонятной, можно сказать идиотской, причине нужно было сдавать СОВ. Блейзу Забини, близкому товарищу, почти другу юного Малфоя, предстояло также пересдавать какие-то предметы. Почему? Отмазка: "Чтобы быть лучше грязнокровки" не очень подходила для тех, кто знал, насколько неинтересны были успехи юного Забини кому-нибудь из его родственников. Блейз был вторым ребенком в семье и, можно сказать, сиротой. Отец умер несколько лет назад, после чего старший брат слизеринца, как наследник рода, был взят под опеку родственников отца. А сам Блейз "завис" где-то между теми же родственниками и матерью, которая, не особо расстроившись своим вдовством, уже несколько раз пыталась создать новую семью. Естественно, Блейз был предоставлен самому себе. Поэтому, когда парню в ультимативной форме заявили, что он должен пересдать какие-то предметы, чтобы быть лучше все той же Грейнджер, это было чем-то абсолютно непонятным. До поры до времени.
А точнее, до 31 июля. В этот день из Азкабана впервые за многие годы существования страшной тюрьмы был совершен массовый побег. Самые преданные и фанатичные последователи Темного Лорда, а значит, самые опасные и жестокие пожиратели смерти, теперь были на свободе.
Загадка того, зачем слизеринцам нужно пересдавать итак хорошие СОВ, разрешилась сама по себе, когда освобожденная Беллактрикс Лестрейндж вместе с братьями Лестрейнджами поселились в Малфой — Меноре. Бывшие заключенные Азкабана были физически слабы и слегка неуравновешенны. Хотя "слегка" — это очень сомнительное определение. Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи пострадали в первую очередь физически, но эти два скелета, обтянутые кожей, все же вполне адекватно воспринимали окружающий мир. Вполне адекватно, но в меру своих возможностей. А Беллатрикс всегда была немного неуравновешенной особой, это ни для кого не было секретом. Как и ее безграничная, фанатичная преданность идеалам Темного Лорда. Сейчас же эта когда-то очень красивая женщина была страшна во многих отношениях. С исхудавшего лица с выпирающими скулами и впалыми щеками смотрели непропорционально большие, сумасшедшие черные глаза, в которых плескались ярость, жестокость и безумие.
С появлением этой троицы маньяков, как про себя называл родственничков юный Малфой, в доме, во-первых, стало шумно, во-вторых, неспокойно. А агитационные речи "обожаемой" тети Беллы и вовсе добивали. Поэтому Драко был безгранично благодарен отцу, когда понял, что у него есть великолепная отмазка от бесед с родственницей — он готовится к экзамену. Почему? Потому что негоже чистокровному аристократу хоть в чем-то уступать грязнокровке вроде Грейнджер. Последней Драко тоже был благодарен просто за факт ее существования, потому что не будь этой гриффиндорской зубрилки, не было бы у Малфоя причины пересдавать СОВ. А значит, пришлось бы слушать бред умалишенной пожирательницы, которую часто сторонились даже Рудольфус с Рабастаном. Наследник Малфоев благополучно баррикадировался в своей комнате, зоне, свободной от пропаганды.
Блейз Забини, оказавшийся в аналогичной ситуации, ибо в одном с ним доме отныне обитал Антонин Долохов — старый друг отца, также проникся благодарностью к родственникам. Поэтому оба юноши были готовы сдавать экзамены хоть по сотне раз, лишь бы не слышать больше пламенных речей в исполнении миссис Лестрейндж или весьма красноречивого Долохова.
Итак, утром 10 августа Драко Малфой был занят тем, что кружил по своей комнате, ожидая прихода Блейза, товарища по несчастью, вместе с которым ему предстояло отчалить в министерство.
А где-то в особняке древнего и благородного рода Блэк Гарри Поттер, признанный лидер Ангелов Смерти и один из глав совета Несущих Смерть, подрабатывающий мальчиком-который-выжил на пол ставки, один в один повторял действия представителя древнейшей аристократичной фамилии Британии. А именно, бесцельно кружил по своей комнате. У двух юношей было кое-что общее, о чем они и не подозревают. Обоих за пределом спасительных 4 стен ожидали шумные, крикливые, эмоционально неадекватные и просто жутко надоедливые женщины. Молли Уизли у одного. Беллатрикс Лестрейндж у другого. А значит, и фанатичные агитационные речи. В пользу Дамблдора и Гриффиндора. Или о величии Темного Лорда, Салазара Слизерина и их идей по очищению магического мира от грязнокровок.
А еще оба юноши с нетерпением ждали экзаменов по СОВ, чтобы сбежать из обстановки давящих стен и чувства одиночества, которое оба испытывали среди целой кучи посторонних людей.
-Гарри, дорогой, ты готов? — нарисовалась в дверном проеме голова Молли Уизли. После того, как ночью эта, с позволения сказать, дама, 15 раз приходила узнать, спит ли Гарри, юноша ее ненавидел. Более того, после бессонной ночи (потому что никто не выспится, когда его по три раза в час будят ненормальные рыжие тетки) Гарри был зол, и сейчас миссис Уизли рисковала получить в лоб интересное проклятие из двух тоже весьма интересных и с детства любимых юношей слов.
В последний момент, приостановив руку, сжимающую черное дерево волшебной палочки, Гарри поднял на незваную гостью злобный взгляд и выдавил улыбку. "Раскрываться рано. Рано. Еще рано", — твердил себе парень, но мерзкий голосок внутри настаивал на том, чтобы жестоко убить всех Уизли, проорать на весь особняк о своей "профессии" и отбыть домой в Италию.
-Здравствуйте, миссис Уизли, — произнес, наконец, Гарри, решив, что не стоит вести себя как неуравновешенный маньяк. В конце концов, ему не раз приходилось по несколько дней следить за жертвой, выслеживать, оставаясь сторонним наблюдателем, что бы ни происходило, жить под прикрытием какой-нибудь легенды, чтобы подобраться ближе к поставленной цели. Он всегда закаливал в себе спокойствие и хладнокровие, и никакие Уизли или Дамблдоры не стоят того, чтобы изменить самому себе и своим принципам.
-Спускайся завтракать, дорогой. Через полчаса тебе выходить.
-Поскоре бы, — прошептал Гарри.
-Что?
-Чертовски голоден, миссис Уизли, — выдавил парень дежурную улыбку и последовал вслед за рыжей курицей на кухню, где уже сидела целая толпа гриффиндорышей.
-Гарри, ты уверен, что готов сдавать экзамены? — спросила Грейнджер, смотря на него идиотским взглядом больших карих глаз.
-ДА, Грейнджер, уверен.
-Почему ты так груб с нами?! — пискнула мелкая Уизли, на которую Гарри вообще редко обращал внимание. Она была хорошенькая, но не более того. А полное отсутствие мозга, свойственное носителям фамилии Уизли, сложно было отнести к плюсам девушки.
-Разве я груб?
-Да, ты груб. Мы к тебе хорошо относимся, пытаемся нормально с тобой общаться, а ты ведешь себя, как...
-Как какой-то Малфой! — поддержал сестру Рон.
Гарри решительно не имел ни малейшего понятия, кто есть этот мистический "Малфой" имя которого было практически приравнено к ругательству. Единственное, в чем Поттер был сейчас уверен, если он не получит крепко кофе и тишины, он точно кого-нибудь покалечит. Кофе не заставил себя долго ждать, хотя миссис Уизли до сих пор кривила лицо, готовя напиток. А вот о тишине оставалось только мечтать.
-Да! Почему ты не можешь нормально с нами разговаривать?
-Во-первых, Уизли, я считаю, что разговариваю с вами более чем нормально. Во-вторых, вопрос "ты уверен, что готов сдавать экзамены?" в моем понимании относится к категории "дебильный". Я на такие не отвечаю. В-третьих, если еще кто-то начнет учить меня, как с кем разговаривать, я запущу ему в лоб кружкой.
-Гарри! — взвизгнула миссис Уизли, самый главный претендент на получение чего-то тяжелого и горячего в лицо.
-Да, миссис Уизли? Я немного не выспавшийся сегодня и, поэтому злой.
-А, нервы перед экзаменом? — участливо улыбнулся рыжий монстр.
-Нет, миссис Уизли. Я наверно раз 20 просыпался ночью из-за того, что кто-то топчется в коридоре и хлопает дверями. Похоже, в доме сквозняки, — при этом юноше посмотрел на домохозяйку таким взглядом, что она поспешила уйти подальше от недовольного юноши.
Остаток завтрака прошел в тишине, младшее поколение гриффиндорцев злобно таращилось на Поттера, который наслаждался горячим кофе и отсутствием раздражающих голосов.
Наконец явился мозг всей магической Британии, многоуважаемый Альбус Дамблдор, пожелавший юноше удачи и давший Сириусу и Ремусу "добро" аппарировать с Гарри к министерству.
И через 10 минут Гарри уже стоял в телефонной будке-лифте и направлялся в министерство. Ремус рассказывал о том, как устроено изнутри министерство, как работает принцип магической будки, а Гарри с улыбкой на лице вспоминал, как они с Беккой и Дэном провели всех этих оболтусов и украли пророчество прямо у них из-под носа.
И вот снова знакомый черно-золотой атриум министерства, снова идиотский фонтан "дружбы народов" и огромная толпа ведьм и волшебников в забавных мантиях.
-Гарри, ты, главное, не волнуйся. Ты все знаешь, мы же сами тебя проверяли, — произнес шагающий слева Ремус, положив руку на плечо юному киллеру.
-Ремус, я не волнуюсь.
-Вот хорошо. Мы будем тут, — улыбнулся Сириус, шедший справа. В итоге, у Гарри было стойкое чувство, будто он шагает под конвоем.
-Зачем вам оставаться здесь? Экзамен будет длиться неизвестно сколько.
-Гарри, пойми, тебе опасно оставаться одному, — устало вздохнул оборотень.
-Да, да...Пожиратели, Волдеморт и все такое...делать им больше нечего, подкарауливать меня в полном авроров министерстве, — начал возмущаться Гарри и вдруг замолчал. Где-то в безликой толпе магов промелькнули серебряные локоны Бекки, которые парень ни с чем бы не перепутал.
-Гарри, в министерстве тоже может быть полно шпонов. Кстати, в связи со сложившейся в стране непростой ситуацией профессор Дамблдор попросил тебя не пользоваться пока своей фамилией.
Гарри вздохнул. Как ему уже надоели все эти "Дамблдор сказал", "Дамблдор попросил", "Дамблдор решил". Такое ощущение, что у всех этих людей своего собственного мозга нет, поэтому они безоговорочно слушаются старика, у которого этот, несомненно, важный орган присутствует.
-И на какое имя мне отзываться? Может Уизли? Меня поэтому окружают все эти бесчисленные рыжие прид... люди? Чтобы я начал чувствовать себя одним из них? — произнес Гарри тихим, спокойным и невероятно суровым голосом, окинув своих сопровождающих ледяным взглядом.
-Гарри!
-Что Гарри? Я уже добрых 11 лет отзываюсь на имя Гарри. Может, мне и именем своим не пользоваться? Дамблдор вас на этот счет не инструктировал? — голос начал сочиться ядом, становясь все тише и жестче.
-11? Гарри тебе 16, — пропустив все остальное мимо ушей, уведомил юношу оборотень. Будто, тот без посторонней помощи не знал, сколько ему лет.
-Я в курсе, но именем Гарри меня стали называть только после того, как я сбежал от своих родственничков. До этого меня называли "урод".
-Гарри... Зачем ты все это говоришь? — сиплым голосом спросил Ремус, Сириус побледнел и молча хватал ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба.
-Затем, что к моим родственничкам меня отправил именно ваш любимый и обожаемый Дамблдор. Ах да, профессор Дамблдор, как я мог забыть.
-Он говорит, что это было сделано для твоей защиты, Гарри. Тебе было бы очень опасно оставаться в магическом мире, пожиратели могли попытаться отомстить тебе. А в доме Петуньи тебя охраняла защита крови.
-Ну да, защита крови, подаренная матерью. Как я мог забыть. Вы правда думаете, что моя мать настолько меня ненавидела, что одарила проклятьем в лице Петуньи Дурсль? Или так просто сказал Дамблдор? Если так, то магический мир не сможет победить Волдеморта, пока волшебники не начнут думать собственной головой, а не принимать на веру все, что сказал престарелый директор!
Выдав эту злобную тираду опешившим экс-гриффиндорцам, невероятно довольный собой Гарри гордо прошествовал в комнату, где и должны были проходить злосчастные СОВ. А удивленные словами юноши Ремус и Сириус так и остались стоять, пытаясь осмыслить все услышанное.
Для сдачи СОВ министерство выделило небольшой зал, оформленный точно так же, как и все остальное здание: стены и пол, украшенные черными мраморными вставками и золотым орнаментом. Эта обстановка, призванная побудить во всяком сюда входящем восторг и уважение к власти, вызывало у Гарри (и не только у него) скорее ощущение брезгливости к глупому, самонадеянному и безмозглому правительству магического мира.
Итак, наш герой пребывал в дурном расположении духа. Частично из-за того, что так и не сумел выспаться ночью из-за глупой рыжей курицы Уизли, частично, из-за того, что парня бесило раболепное отношение взрослых и, казалось бы, вполне самостоятельных волшебников к старикашке директору. Пройдя до конца аудитории, Гарри присел за одну из последних парт и принялся разглядывать тех, кто также должен был сдавать экзамены. В большинстве своем здесь присутствовали те, кто по тем или иным причинам не ходил в Хогвартс и поэтому не сдавал СОВ в школе. Как объяснял Ремус, детям со слабым здоровьем часто делают подобные уступки. На несколько столов впереди Гарри сидели двое вполне здоровых на вид юношей с холодными высокомерными лицами и в дорогих мантиях. Оба занимались тем же, что и сам Поттер: рассматривали товарищей по несчастью.
-О чем задумался? — прозвучал над ухом знакомый и родной голос Дэна.
-Привет, — искренне улыбнулся Гарри, вырядившихся в строгие мантии Дэна и Бекку. — Да вот, думал над тем, как тебя отделала Дарина.
Щеки шатена заалели, а на очаровательном личике Бекки засияла ехидная улыбка.
-Да, было дело... Она очень... сильная девушка. Ты, кстати, так и не ответил, о чем задумался, — Дэн присел на соседнее место. Бека примостилась перед парнями.
-Да так, поссорился сегодня с Сириусом и Ремусом. Не понимаю, как можно доверять Дамблдору, когда я практически прямым текстом сказал Сириусу: "Он тебя посадил в тюрьму". Нет, их вера непоколебима. Гриффиндорцы!
