Око Пейфези

В холле появился темноволосый мужчина. Он несколько неприязненно, как показалось Халифе, кивнул Снейпу и с любопытством уставился на гостью.

— Халифа, познакомься, это Сириус Блэк, хозяин дома, — сказала Молли.

— Господин Блэк, — учтиво кивнула турчанка.

— Сириус, — с улыбкой поправил тот. — Для вас, прелестная Халифа, просто Сириус.

Несмотря на подчеркнуто обходительные манеры, он не слишком походил на настоящего аристократа. Мужчина галантно поклонился, по-хозяйски завладел рукой девушки и поцеловал ее. Халифа смутилась. Такие настойчивые знаки мужского внимания были ей непривычны.

Позади Сириуса снова возник Снейп, угрюмый и язвительный.

— Блэк, мисс Дасэби нужно надежное убежище на несколько дней, а не твои пьяные комплименты и расшаркивания.

Сириус обернулся к нему.

— Знаешь, Снейп, а я мог бы и отказать, уже хотя бы потому, что именно ты об этом просишь. Но, — мужчина подмигнул Халифе, — ради юной леди я сделаю исключение.

Снейп собрался было ответить, но тут с лестницы раздался знакомый голос:

— Это я прошу убежища для мисс Дасэби.

Халифа почтительно поклонилась Дамблдору. Снейп и Блэк обменялись хмурыми взглядами и разошлись. Снова стукнула входная дверь. Дамблдор кивнул.

— Вот теперь все в сборе.

Новоприбывшим оказался профессор Люпин. Халифа с радостным удивлением поздоровалась со своим бывшим наставником. Тот приветливо ответил и тепло улыбнулся девушке, но потом как-то странно поежился и отступил подальше, настороженно прищурившись. Халифе стало не по себе.

— Проходи, Ремус, — торопливо сказал директор. — Все собрались наверху. Мисс Дасэби я сейчас приведу. Мне нужно сказать ей пару слов.

Люпин бочком обошел девушку, стараясь не подходить близко. Растерявшись, Халифа уже не знала, чему удивляться. Но тут Люпин неосторожно зацепил локтем побитые молью портьеры, закрывающие что-то, висящее на стене. Портьеры немедленно раздвинулись, и по всему дому разнесся яростный вопль:

— Грязные полукровки, оскверняющие дом моих предков!!! Проклятые оборотни! Отступники!

Халифа вздрогнула. Сириус сорвался с места, подбежал и принялся задергивать портьеры, заглушая вопящий портрет.

— Позор моей плоти! Руки прочь!

— Заткнись! — не выдержал Сириус. — Матушка, замолчи! Когда же я избавлюсь от тебя?

— Это ваша мама? — удивленно спросила Халифа. И вдруг наступила тишина. Портрет миссис Блэк замолчал. Женщина на холсте внимательно уставилась на девушку.

— Это еще кто?! — взвизгнула она. — Ага, ты из древнего благородного семейства, верно? Я вижу, я всех вижу насквозь! Хоть одна приличная, чистокровная волшебница в этих стенах, и та иностранка! А эти нечистые выродки заполонили мой дом...

Халифе и так было не по себе и от этого дома, и от повышенного внимания к ее персоне, а тут еще портрет сумасшедшей старухи... Сириус положил руку девушке на плечо и потянул ее прочь от портрета.

— Но что ты делаешь в компании этих мерзких ублюдков?! — мгновенно преобразившись, с ненавистью воскликнула миссис Блэк. — Ты спуталась с отступниками?! Или ты тоже из ублюдков?! А-а, ты, наверное, новая подружка оборотня, этого гнусного чудовища!

Не стоило бы обращать на старуху внимания, но Халифа почувствовала, как в ней поднимается беспричинная ярость. Она подошла вплотную к портрету и с вызовом произнесла:

— Я тоже чудовище.

Мадам Блэк вытаращилась, глядя ей в глаза. И вдруг завопила с новой силой:

— Проклятая тварь! Убирайся из моего дома, отвратительная дрянь! Ты проклята! Сдохни!

Гнев исказил черты девушки. На груди, под одеждой, вспыхнул огонек, заливая портрет голубоватым светом.

— Мерзкие выродки! Грязнокровки! Джинны! Оборотни! Мой дом полон дерьма! Пошла прочь отсюда, отвратительная мерзость! Сгинь!

Глаза Халифы начали наливаться слепящей белизной. Миссис Блэк поспешно закрыла рот, с ужасом глядя на нее, но было поздно. Девушка шагнула вперед и вцепилась в раму портрета. Сверкнула вспышка, и холст запылал жарким пламенем. Вопли миссис Блэк превратились в истошный визг, но вскоре умолкли. Огонь моментально сожрал и холст с рамой, и портьеру, оставив только кучку пепла. Халифа отшатнулась, и пламя немедленно потухло. Тяжело дыша, девушка оторопело уставилась на свои дрожащие руки. Между растопыренных пальцев пробегали тоненькие белесые ниточки разрядов, собираясь воедино на волосе джинна и пробиваясь к еще светящемуся Оку. Тут девушка вспомнила о хозяине дома и, осознав, что наделала, вся сжалась.

— Простите меня, господин Блэк, — еле слышно выдавила она. — Я не сдержалась. Ваша матушка...

В глубине глаз внезапно протрезвевшего Блэка затаилась сдержанная опаска, и он отклонил ее извинения с растерянной, немного натянутой усмешкой.

— Ничего страшного, Халифа. Эта карга уже давно горит в аду. И ее неугомонный портрет давно надо было отправить туда же. Так что не тревожьтесь, плакать о нем никто не станет. Наоборот, — преувеличенно бодро добавил он. — Теперь у нас стало одной проблемой меньше.

Халифа вздохнула с облегчением, повернулась к лестнице и опешила. На площадке собралась целая группа притихших людей. Тут была и МакГонагалл, и Флитвик, и еще какие-то незнакомые девушке волшебники — все они настороженно наблюдали последствия экзекуции над портретом, и лица у них были ошеломленными и встревоженными. Но Халифа едва успела взглянуть на невольных свидетелей ее вспышки, и ее вниманием тут же завладела Молли. Мать Джорджа стояла, зажав рот рукой и тихонько раскачиваясь на месте.

— Молли! — девушка подбежала к ней и обняла. — Молли, не бойтесь! Это временно! Это пройдет.

— Сожгла... — забормотала миссис Уизли. — Дотла сожгла. Халифа, да что же это? Ох... Я же сегодня на обед мальчиков позвала! Джордж придет...

— Джордж?! — глаза турчанки блеснули. — Сейчас?!

Переглянувшись с Дамблдором, Снейп молча схватил девушку за руку и потащил по лестнице наверх. Директор произнес:

— Не будем терять время. Молли, как только Джордж прибудет, сразу отправь его обратно. Ничего не объясняй, пусть просто уходит. Ему нельзя сейчас приближаться к мисс Дасэби.

Все отправились следом за ними на второй этаж, и только миссис Уизли осталась стоять внизу, глядя на серую кучку пепла и беззвучно плача.

— Джордж... — шептала она. — Сынок, да за что же тебе это?

* * *

Снейп неторопливо мерил шагами высокую гостиную, изредка задерживаясь перед камином и поглядывая на огонь. Лицо его казалось Халифе совершенно непроницаемым. О чем думал профессор, стало ясно, когда он неожиданно — Халифа аж подскочила в кресле — отрывисто заговорил, стоя спиной к девушке.

— Вы стали абсолютно неуравновешенной. Вас обуревают то приступы истерического веселья, то непонятной агрессии — набрасываетесь на окружающих, причем практически без перехода. Вашего отца подобное почему-то не беспокоит. Но мне это совсем не нравится. После появления артефакта вы стали вести себя совершенно непредсказуемо. Наверное, все-таки не следовало приводить вас сюда.

— Я и сама себя не узнаю, — тихо отозвалась девушка. — Похожее случалось раньше, когда я только начала меняться...

— Да, я прекрасно помню, — перебил Снейп. — Вы тогда так настроили окружающих против себя, что ваш... хм... внезапный отъезд всех только обрадовал. Но даже тогда ваше настроение не менялось так стремительно.

Халифа долго молчала, а потом тихо произнесла:

— А ведь вы даже тогда прикрывали меня, эфенди. Я столько раз испытывала ваше терпение, но мне все сходило с рук. Если бы не ваше заступничество, Слизерин запросто мог скатиться по баллам до нуля.

Помолчав, Мастер зелий ответил:

— Скажем так... я уже тогда подозревал, что это не просто проявления дурного характера. Слишком уж разителен был контраст с первым семестром. Но я предполагал наведенную порчу, — он хмыкнул. — Даже поговорил с Паркинсон.

Тихонько, будто крадучись, вошел Люпин и остановился спиной к двери, точно страж.

— Что-то случилось? — спросила девушка. Ремус отрицательно покачал головой и сказал Снейпу:

— Я думал, что она тут одна. Не выпускай ее из комнаты, ладно? — он вышел, и Халифу тут же словно сдуло с места. Снейп едва успел перехватить ее уже на пороге.

— Вы куда?

— Туда.

— Нельзя.

— Почему?!

— А то вы не знаете?! — профессор подтолкнул девушку обратно к креслу. Халифа уселась, сердито поглядывая на зельевара.

— Я только одним глазком...

— Нет!

Девушка принялась угрюмо буравить взглядом стену. Потом наклонила голову, прислушиваясь, и вдруг как-то странно всхлипнула. Снейп внимательно наблюдал за ней. Око засветилось, чуть пульсируя, а Халифа заерзала в кресле, впившись ногтями в подлокотники.

На лестнице послышался шум. Снейп подошел к двери, не сводя взгляда с разом подобравшейся девушки. Снизу доносился умоляющий голос Молли.

Халифа вскочила и стремительно кинулась к двери. Снейп попытался остановить ее, но глаза йени вспыхнули и она, взмахнув рукой, отмела мужчину в сторону. Не успев ничего понять, Мастер зелий отлетел к стене. На него дохнуло жаром. Девушка ужом выскользнула из комнаты.

— Стой! — крикнул профессор. До него со всей ясностью дошло, что хрупкая на вид турчанка безо всякой магии с легкостью отшвырнула его, как котенка. Похолодев, он закричал во всю мощь легких: — Уизли, беги!!! — тряхнул головой и, когда в глазах перестало двоиться, поднялся на ноги. И тут внизу раздался радостный юношеский возглас:

— Хейли! — голос определенно принадлежал одному из близнецов Уизли. Мастер зелий даже с уверенностью мог предположить, какому именно. Тут же послышалось невнятное испуганное восклицание. Поняв, что его предупреждение запоздало, Снейп пулей вылетел на лестницу. В холле кто-то громко, с надрывом, визжал — даже пресловутой мамаше Блэк это не удавалось так пронзительно.

Халифа словно парила напротив Молли, которая, растопырив руки, грудью закрывала сына. Миссис Уизли инстинктивно сжимала палочку, но было видно, как дрожит ее рука.

— Не трогай его! — умоляла она. — Прошу тебя, не надо больше! Отойди!

Позади нее, прижимая руки к груди, с каким-то растерянно-удивленным лицом медленно оседал на пол Джордж. Снейп с площадки различил на его шее стремительно вспухающие алые полосы ожогов. Профессор стремительно кинулся вниз по лестнице, на ходу выхватывая из кармана новый пузырек с зельем Мохаммеда, прихваченный в Эскишехире. Сорвав пробку, он плеснул зелья в горсть, быстро хлопнул ладонями, растирая его, и, подскочив к Халифе, схватил ее за руку и развернул к себе лицом, отвлекая внимание от Уизли. Не успевший впитаться отвар громко зашипел от соприкосновения с обжигающей кожей.

Глаза Халифы неистово светились, грудь часто вздымалась, от пышущей жаром девушки веяло безудержным нетерпением, смешанным с яростной досадой. Это было довольно страшно... но дьявольски красиво. Так, наверное, выглядел бы истинный джинн, обуянный вожделением к смертному человеку, беззащитному перед опасной огненной страстью...

Однако профессора было не так-то просто поразить или испугать. Применяя уже испытанный метод, Снейп влепил разбушевавшейся йени пощечину. Молли громко ахнула, явно ожидая катастрофы. А Снейп встряхнул ошарашенную Халифу за плечи и рявкнул:

— Немедленно вернись наверх, или пожалеешь, что родилась на свет!!!

Неожиданная пощечина и угрожающий тон возымели действие. Глаза йени мигом погасли, она обмякла и начала падать на колени. Мастер зелий удержал ее, приговаривая:

— Наверх, наверх, я сказал. Быстро!

Сделав над собой усилие, Халифа пошла с ним обратно, на второй этаж. Оглянувшись, Снейп увидел, как миссис Уизли торопливо ведет Джорджа к двери. И тут юноша всех удивил. Высунувшись из-за плеча матери, он неожиданно бодрым для раненого голосом выкрикнул:

— Хейли! Не уходи!

Халифа тонко взвыла и попыталась вырваться. Но профессор быстренько втолкнул ее в гостиную, ворча:

— Вы что, хотите его добить?! — надеясь, что ему удастся достучаться до остатков ее благоразумия. Кажется, удалось. Прижавшись спиной к стене, девушка сцепила руки так, что костяшки побелели, и глухо пробормотала:

— Уходи... Не надо... Нельзя...

Температура в комнате мгновенно поднялась градусов на пять. Профессор почувствовал нарастающее давление на барабанные перепонки, но в то же время слух становился все чувствительнее. Он слышал каждый шорох за пределами гостиной. Тиканье напольных часов стало оглушительным. Когда его голова уже была готова взорваться, все внезапно кончилось. Око замерцало и погасло. В коридоре тоже стало тихо.

Халифа сползла по стене на пол. По ее щеке потекла слезинка.

— О, Аллах, что я натворила!

— Ничего особенного. Всего лишь ударили меня, обожгли шею Уизли, испортили отношения с Молли... — хмыкнув, начал негромко перечислять зельевар.

— Что со мной происходит?! Я же не желала никому зла!

Снейп стремительно развернулся к ней.

— Вот как? А чего же тогда вы желали?

— Только обнять Джорджа, — еле слышно ответила девушка. — Ничего больше. Я просто не смогла контролировать это... желание.

Слегка склонившись над ней, профессор произнес:

— Знаете, мисс Дасэби, ваши желания начинают пугать даже меня.

Он говорил очень тихо, но Халифа втянула голову в плечи, словно на нее кричали. Тут открылась дверь, и вошел Люпин. На его щеке виднелись свежие царапины.

— Эх, Люпин... — презрительно пробормотал Снейп. — Ничего-то тебе нельзя доверить.

— Пронюхал парень, — извиняющимся тоном вымолвил Ремус. — В него словно бес вселился. Еле выставили.

Не поняв первую фразу, Халифа переспросила:

— Пронюхал? Он что, почувствовал здесь мои духи?

— Ну, и это, наверное, тоже, — с растерянной улыбкой ответил оборотень. — Откуда мне знать, чем именно вы его притянули? Я просто применил свое собственное понятие.

Халифа нахмурилась. Ремус сконфуженно кашлянул и пояснил ей:

— Послезавтра полнолуние. Мое обоняние обострено до предела.

Девушка встала возле камина, обхватив себя руками, ее знобило. Пересилив внезапный магический порыв, теперь она чувствовала себя больной. Но странно — постепенно ей начало становиться легче, словно обострение тяжелой болезни пошло на спад.

— Будет лучше, если ты уедешь отсюда на несколько дней, — вполголоса заметил Снейп, отведя Люпина в сторонку. — Отправляйся в свой старый дом. И Блэка можешь забрать. Повоете на пару...

Люпин покачал головой.

— Та развалюха уже непригодна для моих превращений. Мы ее совсем забросили.

— Что ты предлагаешь? Оставить мисс Дасэби здесь, пока тут бродит оборотень?

— Пусть остается, — спокойно ответил Люпин. — Ей нечего опасаться. Северус, уж ее я точно не трону! — Ремуса аж передернуло. — Для меня эта юная леди пахнет смертью, мучительной и неумолимой. Поверь, если бы ты мог ощущать, как я, ты бы меня понял.

Люпин снова поежился и быстро вышел, а Мастер зелий с недовольным видом обернулся и оказался нос к носу с Халифой.

— Подслушиваете?

Девушка не успела ничего ответить. За спиной профессора раздались шаги. В комнату вошел Дамблдор. Плотно закрыв дверь, он произнес: