Гардар

— Мы? Было два курьера? — удивился Рам, как и мы.

— Да. Мой коллега отправился оттуда в Райт. Но говоря мы, я имела в виду себя и Шалуна, — ехидно улыбнулась эльфийка.

Подтверждая ее слова, химера в несколько скачков оказалась за ее спиной, встав боком, словно красуясь. И было на что посмотреть. Потрясающее зрелище: над хрупкой невысокой эльфийкой, словно горой, возвышалась темная, почти черная, громада химеры более двух метров в холке. Огромные пласты мышц вздуваются под короткой густой шерстью. Можно принять химеру за огромную кошку, если бы не совсем другая форма черепа, густая грива, множество острых шипов и костяных наростов в самых разных местах. Ах, да. Еще и хвост с копьеподобным костяным кончиком. Интересно, там яда не додумались добавить? Сногсшибательную зверушку вывели химерологи. На таких не скакать надо, а в первых линиях боя использовать. Она наверно и Драка взрослого порвет.

— И чем же нам накормить Шалуна? — заинтересовался Рам меню химеры.

— О! Да чем угодно в случае крайней нужды, а сейчас — ведро ячменя, залитого пивом, ведро мяса и два ведра воды. Ведра, конечно же, большие, — уточнила улыбающаяся Алахара. Шалун согласно рыкнул над ее головой.

— Он разумен? — недоверчиво уточнил Рино.

— Не так, как мы с вами, но гораздо умнее и собаки, и лошади, — девушка запустила пальцы в густую шерсть химеры прямо под висящим на его боку длинным кавалерийским мечом. — Правда, Шалун?

— Ггрраафвв....

— С ума сойти! — Рам смотрит на происходящее круглыми глазами. — Я могу тебя погладить, Шалун?

Вместо ответа химера чуть развернулась и склонила голову к Раму. И мы в который раз за сегодня смогли наблюдать поразительную сцену. Наш бравый лейтенант третьего управления, с восторженной миной на лице, самозабвенно чесал и ласкал огромную химеру. Процесс явно нравился и второй стороне. Во всяком случае, Шалун иногда басовито то ли мурлыкал, то ли тихонько взрыкивал.

— Он у меня на ласку падкий, — снисходительно пояснила нам Алахара, заставляя собраться.

Вдруг снисхождение связано не со слабостью химеры, а с нашими отвисшими челюстями?

— Я думаю, мы оставим их вдвоем, а вас похитим в столовую. Вы не против, курьер Алахара?

— Ничуть, — пожала плечами та. — Поскольку мое задание имело статус Лир, то я дам Шалуну полноценный отдых и в путь отправлюсь завтра в шесть.

— Тогда вас проводят в комнату, через полчаса мы ждем вас в столовой, — предложил Рино. — Боец подождет вас и проводит.

— Благодарю за заботу, — улыбнулась Алахара.

Глава 29

В столовой мы засиделись надолго после обеда, больно разговор оказался интересный. Но затем, волевым усилием Рино беседу перенесли в наш клуб. Все же, действительно: здесь гораздо приятнее вести беседу и, главное, солдаты не пытаются постоянно приоткрыть дверь, чтобы подслушать разговор. А тема действительно интересная.

Алахара поведала нам, что творится в Ритоше и Ретрошене. Выходило, и по моему мнению, и по мнению магов Ритоша, что воспользовавшись уменьшением числа Стражей, темные после первой волны порталов, пробитых наобум, как и прежде, нащупали источники силы. И сумели к ним привязаться. Поневоле позавидуешь этому, ведь подобные заклинания после небольшой доработки могли бы возродить древнюю транспортную систему порталов. Но наши маги Эфира так и не смогли пока нащупать систему координат, а вот темные извне мира сумели привязаться к Источникам.

А ведь в империи чем крупнее город, тем больше там источников, тем они мощнее. Это у нас один на крепость или поселок. А в Таладаре, к примеру, многие маги и купцы ставили себе собственные источники. Первые для своих экспериментов, а вторые для надежности охранных заклинаний и просто как показатель статуса. Так что сам Ритош заполучил двенадцать пробоев двумя волнами. Но все обошлось малой кровью, благодаря ночному времени проникновения, когда людей на улицах нет, и умелым действиям не растерявшихся стражи и солдат. Городская стража службу несла бдительно, и к месту прорывов иногда успевала даже раньше воинов гарнизона, связывая темных боем. Но, к сожалению, в одном месте прорыва твари сразу ворвались в ближайший дом, убив всех, кто в нем жил. А в другом дома пострадали во время магического боя, и тоже не обошлось без погибших.

Станции Ретрошен невероятно повезло, вернее, все там считали, что это была удача, дарованная напоследок знаком Демиурга. Первый портал открылся недалеко у стен, на расстоянии прямого выстрела. Так что его засекли мгновенно и без Портального амулета. Все твари были тут же уничтожены. Пока успокаивались и хвастались меткими выстрелами, пришла пора смены постов. И тут у одного из местных бойцов клинит натяжное устройство метателя. Он сообщает об этом старшему своего участка и, получив разрешение, летит в арсенал заменить оружие. На обратном пути пробегает мимо тренировочного зала и видит там открывающийся портал. К своей чести, в состоянии глубочайшего ступора он находится всего несколько секунд и, еще не до конца веря своим глазам, дико орет на всю станцию, захлопывает двери в зал и запирает их. Изнутри. К тому моменту, когда на его крик сбежалась половина народа на станции, все уже закончилось.

Бравый стражник, появляющихся темных тварей, встречал по одной, и уложил так десяток Волков. Его после качали на руках, подкидывая аж до часов гостиного дома. От эйфории у всех в Ретрошене, похоже, расплылись рамки реальности и, опьяненные редчайшей победой, выбрали десяток солдат и отправили на зачистку третьего портала. Хотя Рино, инструктировавший наших ребят, строго-настрого запретил им подобные выходки. Наверняка и командир бойцов из Ритоша давал сходные указания, приказав дожидаться за защитой стен линейной бригады, назначенной на прочесывание и зачистку Ритошского луча. Они вернулись с победой и без потерь, но, видя кипящего гневом Рино, я не сомневался: те бойцы и их командиры, что отправились в лес, будут завидовать нашему нарушителю с его месяцем карцера.

— Алахара, правильно ли я понимаю, что Ретрошен получил два слабых портала в своей округе и один слабый в пределах своего источника? — успокоившись, поинтересовался Рино.

— Верно, — тряхнула она волосами, аккуратно уложенными в незамысловатую прическу. Полчаса до обеда девушка провела с максимальной пользой.

— А Ритош — двенадцать порталов различной силы в пределы источников города? — задал следующий вопрос командир.

Я, кажется, начал понимать, куда Рино клонит. Что-то он гораздо проницательнее меня на моем же поле.

— Я об этом вам и рассказала, — недоуменно вскинула брови эльфийка.

— Но у нас девять порталов! Здесь только один Источник.

Тут я сам поднял бровь, только скептически. Про источник у старосты третьего поселка я так и не поинтересовался. Но Алахара моего лица не видела, и я не выдал Рино, со сгущением красок нашего положения.

— Зато несколько долин полных магическими минералами и темные лезут на них, как пчелы на мед.

— И? — эльфийка наполнила комнату своим смехом, похожим на журчание ручейка. — Вы хотите привлечь меня как ударную силу? Чтобы я отвадила темных пчел от вашей пасеки?

— Хочу, чтобы вы передали мой доклад, в котором указываю, что на наш небольшой гарнизон пришлось порталов лишь чуть меньше чем на многотысячный Ритош. А магов из прорывов вышло даже больше. Нам нужно усиление и один курьер, как бы ни был могуч, нашего положения не исправит. К сожалению, вторая волна порталов оказалась для нас полной неожиданностью, и два из них открылись буквально за спинами наших отрядов. Если в Ретрошене преимущество оказалось на стороне нашего бойца, то здесь все произошло наоборот. Мы уже потеряли тридцать человек! — горько окончил Рино.

Все подавленно молчали. Улыбки, игравшие до этого момента на наших лицах, стерло в один миг.

— Примите мои соболезнования, — эльфийка побледнела от волнения и резко встала из кресла. — И простите мое беспричинное веселье.

— Алахара, простите и вы меня, — Рино подошел к напряженной девушке и положил руки ей на плечи. — Я чересчур резок с вами, на меня давит горечь потери подчиненных. Ведь они ушли на смерть по моему приказу. Через три часа церемония Прощания с павшими, и мы все будем рады, если вы примете в ней участие.

— Мы сами еще теряемся между прошлой жизнью, которую можно считать мирной и тихой, и сегодняшней, когда потеря трех десятков братьев — это первый день прорывов, — тихо, с болью в голосе, ответил за всех нас Дорст. — И потому шутим и улыбаемся, стараясь не думать о потерях.

— Я буду на церемонии. Это мой долг, как воина, проводить в последний путь своих братьев. И передам ваш доклад не только в Райт. У меня есть знакомые в Сигнальной службе. Ваш доклад уйдет в Гар. Клянусь! Я сожалею, что доставленные мной артефакты запоздали. Возможно, именно их не хватило кому-то из погибших братьев.

— Алахара, что вы! Уж бумаги, что вы доставили, четко говорят, кто виновен в задержке. Владыка из Ритоша не постеснялся лично отписать, что данные артефакты были задержаны по его распоряжению, ибо ему показалась чрезмерной забота пятого министерства о переоснащении столь малого гарнизона артефактами нового поколения. Но теперь, из-за объявленного и окончательно подтвержденного массового вторжения темных, он решил. Нет, вы только подумайте! — возмущенно повысил голос Рино. — Он решил! Что часть экипировки может нам отправить!

После этих слов воцарилось молчание, все погрузились в свои мысли. Я думал о статье в Магическом вестнике трехмесячной давности. Там как раз была статья об этих артефактах нового поколения, в том числе и армейских, и об их приходе в части. Я тогда ждал, что они вот-вот окажутся у нас, поскольку смысл статьи заключался в том, что артефакты уже ушли в войска. Но не дождался. Выходит, что виноват в этом один из Владык, решивший, что раз крепость далеко от границы, и мы не ловим каждый месяц по десятку зелонских некротварей, то все эти новинки нам ни к чему! И лишь когда порталы темных стали раскрываться на улицах его города, решил прикрыть свою задницу и послать нам жалкую часть положенного. А то, что это жалкая часть — я был уверен на сто процентов. В статье приводилось подробное описание всех новинок. А те жалкие полсотни амулетов, что доставила Алахара, никак не тянули на штатный комплект для двухсот человек. Уж с этим в империи строго, почтовая карета, привезшая не так давно из Райта амулеты защиты сознания для всех солдат и жителей поселков в долинах, лучшее тому подтверждение.

Я почувствовал, что меня переполняет ярость и ненависть. Ненавидел и этого конкретного Владыку, и весь их Совет в целом. Понахапали себе власти при странном попустительстве Императора. Как нам рассказывали, каких-то шестьдесят лет назад это был всего лишь консультационный орган, а сейчас они имеют возможности блокировать решения отдельных министерств, влиять на действия и судьбу губернаторов и даже легатов провинций. Если бы это было в моих силах, то вызвал бы на дуэль и стер в порошок в круге поединка. Наверное, дай время Редоку, и из него вырастет вот такой же Владыка. Тут никаких Отступников не надо, с такими архимагами в стране. Жаль пока не в моих возможностях иметь хоть какие-то шансы на подобную дуэль. И знал бы кто как ужасно жаль, что артефакты приехали только сейчас.

Я еще в начале службы обещал Рино сделать артефакты, останавливающие кровотечение, но погорячился: мне до такого уровня контроля Воздуха, а главное Земли еще далеко. Алахара же привезла полноценные артефакты, созданные не меньше чем магистром Жизни. Они могут не только остановить кровь и помочь в заживлении небольших и средних ран, но и способны спасти смертельно раненного человека. Амулет, оформленный в виде крупной фибулы, защищает бойца от шока, укрывает его разум в беспамятстве, запускает резервы организма или, наоборот, в зависимости от ситуации, тормозит все процессы в нем, но дает шанс довезти раненого до больницы. Эх, их бы нам вчера.

Так, погруженные в невеселые мысли, мы и разошлись до Прощания из клуба. А я, на пороге своей башни, вдруг понял, что перескочил с мыслей об артефактах и Владыках на мысли об Аори. И мне ее так не хватало! Моя решимость быть гордым, уверенность в том, что в разладе нет моей вины, решение не ходить больше к ней, таяли с каждой секундой раздумий. Я сам плохо разбираюсь в отношениях между женщиной и мужчиной. И похоже что выбрал плохой путь. Мне плохо без нее. Еще недавно мне казалось, что я без всякой магии могу летать, а сейчас вместо крыльев я ощущал лишь боль, холод и пустоту в груди. Перед глазами вставали ее лицо, улыбка, водопад вьющихся волос, мерцающих в полумраке свечей плечи. Мне стало неважно, что она говорила. Я просто хотел, чтобы она снова была рядом. Но ведь как-то, в рассказах того же Диниса Таргана я слышал мудрую мысль: "Мужчина должен брать все в свои руки и сам принимать решения". Кажется, мне и нужно сделать это сейчас. И, решившись, я так и сделал. Пошел к ней. К счастью, на этот раз меня некому оказалось перехватить на пороге ее комнаты и, дождавшись короткого: «Да», я вошел к Аори.

— Что ты хочешь?

Выглядит измученной, под глазами темные круги, на лице ни следа косметики, волосы, за которыми она обычно так тщательно следит, небрежно стянуты в хвост и переплетены какой-то потрепанной лентой. Сама она в своем любимом халатике лежит на неразобранной кровати, покрывало все смято и перекручено. Я, чувствуя, как сердце заходится в бешеном ритме, подхожу к ней, опускаюсь на колени и касаюсь ее ладоней:

— Аори, прости меня.

Какие у нее холодные пальцы.

— Простить за что? — медленно, но неотвратимо, освобождает она свои ладони.

Пожалуй и здесь молодость воспользуется советами убеленных сединами:

— За все. За то, что заставляю тебя беспокоиться. За молчание. Я мало говорил тебе, как люблю тебя. Что всегда занят магией и с головой ухожу в проблемы, забывая о нас. За то, что не выполняю обещания и не забочусь о тебе. Прости, что заставил тебя плакать. Прости меня, потому что я без тебя не могу... Ты уже часть меня, я люблю тебя и без тебя жизнь пуста.

— Не обижай меня больше, пожалуйста, — Аори касается длинными пальчиками моей щеки.

— Никогда!

Сейчас я готов пообещать вызвать на дуэль весь Совет Владык в полном составе, сразиться с полной командой темного Повелителя, лишь бы ее ласка продлилась еще хоть немного. Неважно, что за мной нет и не было вины. Мне не трудно просить прощения. Главное — я не хочу ее потерять. Странно, как могут ее холодные пальчики согревать меня теплом? Не иначе это снова магия. И пусть она и длится, и длится, длится. Так же как наш сладко-горький поцелуй.