Получить еще один шанс - Истинный маг

— Сколько сейчас времени? — спросила Алис, пытаясь сильнее прижаться к Чарли, чувствуя себя на рынке, причем в качестве товара. Она повязала на голову косынку, куталась, несмотря на жару, в ветровку с длинным рукавом и прятала лицо под капюшоном, но на нее все равно продолжали показывать пальцем, периодически интересуясь у Чарли, сколько стоит сопровождающая его девушка, "ну, хотя бы на полчасика!". Алис ненавидела Африку.

— Почти пять, наш корабль отправляется только через два часа. Может, пойдем, поедим?

— Давай попробуем найти здесь что-нибудь съедобное, хотя бы хорошо прожаренное.

За прошедшую неделю Алис поняла, что передвигаться по миру без документов очень даже возможно, если у тебя есть деньги, разумеется. Правда, она никогда столько не тратила — ушедшей за шесть дней суммы вполне хватило бы оплатить пять отпусков на побережье. Карманы были пустые, на обратную дорогу денег сохранить не удалось, поэтому Алис очень надеялась на удачу их предприятия. Впервые за долгое время она молилась по вечерам.

Каждые два дня они меняли Алис защищающий от поисковиков амулет. Ничего "надежного", как сказал Чарли, найти не удалось, поэтому приходилось тратить время и деньги на необходимые меры безопасности. Не было никаких сомнений, что ведьмы уже выяснили, кто именно помог Чарли устроить побег.

Маг вел себя безупречно: следил, чтобы Алис хорошо ела, не мерзла, чтобы ей было удобно спать, защищал от других мужчин, если те начинали уделять ей слишком много внимания. Им приходилось ночевать в сомнительных гостиницах, обедать в мелких забегаловках и пользоваться услугами незаконных перевозчиков, поэтому опасностей особенно для юной девушки на пути встретилось много. Один раз Чарли даже вынудили вступить в драку прямо в мотеле с не в меру выпившими и соскучившимися по женской ласке дальнобойщиками, после чего они быстро бежали из города и меняли план действий, что стоило задержки в пути на целый день.

В остальном Чарли был неприступен. Каждую ночь они засыпали в обнимку. Алис почти не сомневалась, что волнует его, но Чарли не предпринимал никаких попыток к действию. Даже наоборот, если Алис пыталась как-то намекнуть, что не против зайти с ним дальше объятий, — он тут же делал вид, что засыпает или вспоминал о каких-то неотложных делах. В крайнем случае, просто отворачивался, а потом половину следующего дня не смотрел ей в глаза. В такие моменты Алис начинало казаться, что Чарли ненавидит ее. Она пыталась заботиться о нем, обнимать, гладить, успокаивая после очередных тяжелых суток, но тот категорически отказывался идти на контакт и хоть как-то обсуждать свое поведение. Когда явная угроза миновала и появилось время для передышки, для того, чтобы узнать друг о друге побольше, оказалось, что им совершенно не о чем разговаривать. Два совершенно чужих человека, вынужденных находиться вместе в силу обстоятельств. Больше всего в этой ситуации Алис раздражало то, что Чарли страдал. Она не могла объяснить как, но чувствовала это. Алис не сомневалась, его самого коробила сложившаяся ситуация, — он хотел общаться, хотел стать ближе, но почему-то упорно держался на расстоянии. Иногда смотрел так, будто вот-вот скажет что-то важное, но потом отворачивался и менял тему разговора. Когда же Алис пыталась рассказать о себе — слушал рассеянно, демонстрируя отсутствие всякого интереса.

— Волнуешься? — спросила Алис, когда они устроились на кровати в крошечной каюте, и Чарли, как всегда нерешительно, словно ожидая ее отказа, обнял сзади.

— Немного. Понимаешь, у меня нет запасного плана на случай, если эта девушка, например, переехала или... вообще умерла. Прошло более десяти лет, как я ее видел.

— Если она переехала — мы ее найдем. Странно, что больше нет информации ни о ком с перекрытым каналом. Сколько я работаю в "Белых новостях" — ни разу не слышала ни о чем подобном. Да и Том не в курсе.

— Естественно о таком позоре не пишут в газетах. Кроме того, обычно, отстраненные маги долго не живут. Выхода нет.

— Неправда. Ко всему можно привыкнуть.

— Я не уверен, — Чарли серьезно задумался, — Алис, я бы очень хотел склеить свою жизнь, попробовать начать все сначала. Понимаешь, самая важная часть, основа всего — магия. Если нет основы — нет смысла даже пытаться, — все развалится.

— Ты не прав, Чарли. Магия не может быть основой по определению. Основа всего — это любовь.

— Тогда у меня точно ничего не получится, — хмыкнул он.

— Но ты не пробовал.

— Пробовал. Один раз пробовал. Потом по моей душе прокатились катком безразличия, избили и, надавив на самые больные места, выбросили за ненадобностью. В моей жизни больше никогда не будет любви.

— Зачем же такая жизнь, без любви?

— Да что ты знаешь о ней?! — возмутился маг.

— Видимо больше тебя, — тем же тоном ответила Алис, — по крайней мере, я в нее верю.

— Твой любовник хотел подвергнуть тебя групповому изнасилованию, а затем продать душу получившегося ребенка демону. Что хорошего тебе принесла любовь?

— А до этого еще один, после того как получил, что хотел, смылся от меня в Оксфорд, откуда благополучно забыл писать и звонить. А это были мои первые отношения! Но, несмотря на все это, я верю и знаю, что обязательно буду счастлива, — на одном дыхании выпалила девушка.

Чарли скривил лицо, отклонив голову назад.

— Мне извиниться перед тобой за ту ночь? Или, может, просто заплатить? — ядовито прошипел он, максимально четко произнося каждое слово.

— Что?!

Они уже сидели на кровати, и их голоса мало походили на шепот.

— Насколько мне известно, ты была не против отказаться от своих обещаний мне за умеренную плату.

Алис размахнулась, чтобы отвесить хорошую пощечину, но реакция Чарли оказалась лучше, — в полете он остановил обе ее руки и продолжил:

— Ты думал, я не в курсе, что мои сестры платили тебе?

— А чего ты ожидал? Что спустя несколько лет тишины я буду рада снова увидеть тебя?

Чарли отпустил ее руки, продолжая сверлить убийственным взглядом исподлобья.

— Я собиралась вернуть им деньги.

— Но потом передумала, — его лицо выражало насмешку и отвращение.

— Запомни раз и навсегда: ты ничего не знаешь обо мне. Когда ты уехал, моя жизнь покатилась ко всем чертям. Ты не представляешь, как я страдала, как ждала от тебя хоть пары слов, хоть каких-нибудь подтверждений твоих обещаний!

-Дааа, конечно, — каждое слово источало яд, — хорошо, что ты не растерялась и быстро сообразила, на чем можно поживиться.

— Ненавижу тебя! — она опять попыталась драться, но Чарли вновь поймал руки.

— Успокойся. Я тоже не в восторге, что мы тут вместе. Я обещал, что помогу, если будет возможность, — и я сдержу слово, но лезть ко мне в душу не надо. И сразу, на будущее, прекращай свои неумелые намеки, если хочешь перепихнуться — так и скажи, я тоже не против спустить пар. Но без всяких там люблю — не люблю и прочей ерунды.

Он отодвинулся на край кровати, насколько только возможно дальше, натянул одеяло по шею и отвернулся.

— Жизнь в Англии сделала тебя законченным идиотом. Знать не хочу, чем ты там занимался!

— Ты и так никогда не узнаешь, — беззвучно прошептал Чарли.

Алис, последовав примеру Чарли, тоже отвернулась и сжалась в комок. Каюта была невыносимо маленькой даже для не страдающих клаустрофобией людей, двухъярусная кровать едва достигала в ширину одного метра, но Чарли с Алис как-то умудрились лечь так, чтобы не касаться друг друга. С той самой ночи, когда ее напугал старик-сектант, Алис еще ни разу не оставалась в темноте без объятий мага. Ей срочно нужно было прижаться к кому-то теплому и надежному. Алис заплакала от страха, от обиды, от усталости, в конце концов. Том прав, Чарли полный псих, нет смысла искать в нем что-то хорошее. Видимо, жестко с ним обошлась Оливия, голубоглазая светловолосая англичанка, с которой он был помолвлен несколько лет, раз он так озлоблен на весь мир. Тоже мне, герой-любовник, — рассуждала Алис, — бросил все, сбежал в армию, заработал контузию (или как там это называется?), что бедные Сатари оказались вынуждены перекрыть канал, чтобы сумасшедший маг ненароком не убил кого-нибудь. И теперь "бедный" Чарлик пытается склеить осколки "своей несчастной жизни", возродить "истерзанную душу"!

Ничтожество! Сначала бросил, уехав исполнять свои собственные мечты, реализовывать бьющие фонтаном амбиции, пренебрегая мечтами и планами Алис, а теперь еще и предъявляет претензии. Не ему ее судить.

Но слезы все продолжали литься из глаз, стало нестерпимо стыдно. Боже, его сестры выставили Алис в самом неблагоприятном свете. Что они наговорили ему? Она бы никогда не взяла эти деньги, если бы не злилась на него так сильно, не ждала бы так трепетно в первые годы разлуки. Постепенно с тихого плача Алис перешла на рыдания и всхлипывания.

Не выдержав, Чарли приблизился сзади, и она с удовольствием почувствовала тепло его тела. Он молча обнял ее, и когда Алис разрыдалась громче, словно жалуясь Чарли на обиду, которую он же и нанес, лишь сильнее прижал к себе. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он покачал головой и уткнулся в ее затылок. Алис расслабилась и уснула, пока он не передумал быть рядом.

Утро прошло по обычной программе: Чарли дернулся, и Алис осторожно, быстро, но четко рассказала кто она, где они, и что делают.

— И еще... я хотела сказать спасибо, что не оставил меня вчера ночью. Мне до сих пор страшно засыпать одной.

— Это ничего не меняет, — бросил маг и вышел на палубу.

Чарли был в бешенстве. Впиваясь пальцами в бордюр, он, не отрываясь, смотрел на медленно приближающуюся линию берега. "Основа всего любовь", "зачем жить, если нет любви", да что она, мать ее, понимает?! Последние семь лет своей жизни Чарли посвятил самоубеждению, что такие понятия, как "любовь" и "семья" существуют лишь для причинения очередного извращенного вида боли. А душевная боль всегда рождает ненависть. Чарли столько раз видел, как ломались маги, сталкиваясь с очередной ложью и предательством, как хорошие добрые люди совершали опрометчивые, несвойственные им поступки в состоянии аффекта.

К концу четвертого года службы, когда он уже был в должности командира, Чарли понял безукоризненный, прекрасный в своем совершенстве план демонов. До чего же чутко они улавливали все оттенки человеческих эмоций! Любое светлое чувство с легкостью выворачивалось на изнанку, превращаясь в пытки, любая надежда утаскивала за собой на самое дно человеческих мук. Каждый раз, когда казалось — все, это предел, больше терпеть невозможно открывался новый круг ада. Любая вера рано или поздно приведет к потерям.

"Любовь". Иногда, засыпая, как вчера, в обнимку с Алис, наслаждаясь близостью ее тела и на мгновение забывая про прошлое, он чувствовал, как эта тварь пытается зажечь искру. Чарли хищно улыбнулся, — зажигать давно нечего. Не получится. Алик прав, в одну реку не входят дважды. Глупые мечты о втором шансе, новой попытке. Внутри давно уже пусто. Он не сможет еще раз поверить девушке, слишком велик риск снова упасть и больше никогда не подняться.

Каждый человек охотно предаст, нужна лишь подходящая ситуация.

Кого он пытается обмануть в течение этих дней? Между ним и Алис непреодолимая пропасть. Скоро, когда члены "Белого взрыва" будут мертвы, она и думать забудет о таком сомнительном защитнике, как припадочный Чарли. Скоро все закончится. Зря он снова позволил себе мечтать. Несколько секунд этого гребаного занятия, — и на душе опять паршиво от скребущего чувства разочарования. Простые потребности: еда, сон, иногда секс — вот твой потолок, парень.

Но Чарли не собирался сдаваться, он больше не будет топить горе в алкоголе, жалея себя и обвиняя весь мир в его изначальной несправедливости, он будет жить так, как сможет. Чарли давно решил, чем будет заниматься, распечатав канал, — помогать людям. Возможно, займется проверкой сект родного города, затем страны. Он станет полезным и нужным, жизнь обретет смысл, а это уже неплохо. Скоро родится Венера, у этой девочки должно быть все, уж Чарли об этом позаботится. Маг всегда улыбался, когда думал о племяннице.

Порывистый прохладный ветер бил по лицу и груди, угрожая и вовсе столкнуть с палубы. Алис, кутаясь в одеяло, вцепилась пальцами в край мачты и, пытаясь сохранить равновесие, продолжала смотреть на спину своего мага. "Как достучаться до него?" — этот вопрос мучил ее все утро. "Он не понимает, что ей пришлось пережить, прежде чем она согласилась отказаться от него" — понимание этого сводило с ума. Алис было жизненно важно доказать Чарли, что он ошибается, но подойти она не решалась. Вероятно, на их налаживающиеся отношения негативно повлиял друг Чарли — Алик, которому Алис не понравилась в первого взгляда.

Глава 11

Пару дней назад

Чарли хотел как можно скорее покинуть материк, путешествие по которому его крайне утомило. Сыграла роль необходимость приглядывать за Алис, которой постоянно угрожала реальная или вымышленная опасность. То ее кусали "смертельно-ядовитые" насекомые, пугали дикие...хм, проходящие мимо и совершенно неопасные звери, с интересом поглядывали местные мужчины. Хотя, последняя опасность вовсе не была утрированной.

К сожалению, некоторые события в пути развивались не совсем так, как рассчитывал Чарли. Он полагал, что последние километры путешествия по Африке они с Алис преодолеют в относительной безопасности, в сопровождении друг друга и бывшего сокурсника Чарли — темнокожего плотного мужчины по имени Алик. Поэтому ощутил истинное облегчение, когда они измотанные, голодные и смертельно уставшие, добрались до деревеньки, неотмеченной на карте и поняли, что, наконец, нашли поселение колдунов-вуду.

Удивительно, но какой обманчивой бывает внешность. Алис никогда бы не узнала в небритом аборигене лет тридцати пяти, восседающем на шаткой, покосившейся крыше и сплетающим веревки, видимо, чтобы эту самую крышу выровнять, выпускника престижнейшего Университета в мире. Одежда Алика состояла из потертых, выцветших на солнце камуфляжных штанов и майки, лицо его выражало крайнюю сосредоточенность, словно он был близок к доказательству сложнейшей математической теоремы, как минимум решения замысловатой задачи.

— О Боже, командир! — задохнулся он ни то от удивления, ни то от счастья, увидев Чарли. Тут же бросил все дела, спрыгнул на землю и, крикнув еще несколько слов на непонятном языке, подбежал к гостям. С минуту старые друзья молча смотрели друг на друга, потом быстро, но крепко обнялись.

— Как твоя нога? — спросил Чарли, устремляя взгляд на перевязанное эластичным бинтом бедро Алика.

— На погоду реагирует, — улыбнулся тот, — спасибо, что помните.

В следующую секунду сразу с четырех сторон к ним подбежала целая ватага детей, а точнее — пятеро. Самому младшему было не более четырех, тогда как старшему — около шестнадцати. Округленные в восхищении и благоговейном ужасе одновременно их глаза светились любопытством, детям было безумно интересно поближе рассмотреть незнакомых, столь отличающихся внешностью людей. Подходить совсем близко они не решились, поэтому опасливо притаились за спиной Алика, невежливо показывая пальцами на Чарли, перешептывались на местном языке.