| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А... что дальше?
— Поздравляю, Ваше высочество, — улыбка Веримона была по-мальчишески обаятельна.
— Можно опускать руки? — почему-то шепотом произнесла Эниола.
— Можно, — невозмутимо ответил Роннар: вечно по нему не поймешь, доволен он или нет.
Но Эниола отчего-то медлила. Может, ей просто было жалко расставаться с этим маленьким, сотворенным ею чудом...
— Пламя не погаснет, — догадался Веримон. — Вы вложили собственное усилие, огонь коснулся фитиля, а дальше пошел не магический, а чисто физический процесс.
— Поня-атно, — протянула Эниола и заинтересованно добавила. — А можно еще что-нибудь попробовать?
— Нужно, — кивнул Роннар. — Минутку... Веримон, так что там у тебя? Что-то случилось?
— Да нет, Зейт просил вам передать...
"Зейт — второй роннаров ученик, приятный такой мужчина, — вспомнила Эниола. — Темноволосый, лицо вроде бы серьезное, замкнутое, а всё равно симпатичное..."
— ... просил передать, что послезавтра выпускные в Академии. Ваше присутствие желательно. Заодно и решим насчет распределения. Хотелось бы, чтобы вы одобрили кандидатуры тех ребят, которым бы мы порекомендовали остаться в Траморе и продолжить учиться в Академии.
"О, как излагает — как по писанному... — подумала Эниола. — Академия... Хоть бы сводили, что ль, на экскурсию? Ну неужели когда-нибудь настанет час, когда я перестану себя чувствовать чужой и неловкой гостьей, которая боится пошевельнуться в незнакомом доме... Сесть и встать без ведома хозяев... Роннара, Темила, Миоры... Теперь еще Круга..."
— Непременно буду, — коротко ответил Роннар.
— Мы с Зейтом всегда вам рады, учитель, — неофициально, явно по старой привычке, ответил Веримон. — Ну, не буду вас отвлекать. До свидания — надеюсь, до скорого свидания, ваше высочество!
— До свидания, господин Веримон, — Эниола не могла удержаться от ответной улыбки.
— Желаю вам успеха, ваше высочество!
Веримон быстро направился к выходу.
— Спасибо за помощь, — неожиданно бросил вслед Роннар.
— Это несложно, учитель, — обернулся Веримон, еще раз взглянул на Эниолу и вышел.
Роннар молчал — похоже, правда, отвлекся на Веримона и задумался о чем-то своем. Эниола с невысказанным вопросом в глаза смотрела на своего и, как оказалось, не только своего учителя.
— Ах, да... — махнул рукой Роннар. — Простите... С Академией мы разберемся, тут никаких сложностей не предвидится. А сейчас... Эниола, подойдите к зеркалу, вот сюда...
Недоумевающая Эниола сделала несколько шагов к огромному — а других тут, похоже, и не водилось, — тускловатому, сразу видно, старинному зеркалу в массивной бронзовой раме.
— Не беспокойтесь, оно самое обычное, не заговорённое.
"Вот и славно", — подумала Эниола, припоминая то, другое зеркало, что водрузили у нее в комнате, так и не разрешив снимать покрывала.
Роннар встал рядом.
— Видите, отражает не только хозяйку, но и всех, кто к нему приближается, — успокоил он. — Как и положено зеркалу.
Да, в самом деле — зеркало явно не из сказок про вампиров! Так что теперь делать-то? Разглядывать привычный контраст собственной невзрачной физиономии — и шикарного серо-лиловатого платья?
— Отхожу, не буду мешать вам сосредоточиться. Просто смотрите на себя. Сконцентрируйте внимание на вашем очертании, на контурах. На линиях. Через некоторое время сами увидите...
Сосредоточиться... рассматривать контур... кажется, Эниола начинала понимать: нужно каким-то образом не обращать внимание на детали лица, на фасон платья, на цвета, наконец. На цвета — это самое сложное. Представить себе вполне реальную картинку: в полутемной вечерней комнате на фоне окна в зеркале отражается силуэт... Чётко прорисованный силуэт. И тут Эниола увидела...
По очертаниям эниолиной фигуры в зеркале побежали красные искорки, сначала слабые, разрозненные, затем они слились в единую, густо мерцающую линию, линия начала шириться и вот — превратилась в оранжево сияющий кокон вокруг самого отражения... Кокон пульсировал, то здесь, то там отблескивал холодным голубоватым светом, тут же таявшем в красных и желтых язычках, топорщившихся вовне, словно бы огненный ореол был им тесен...
— Что это? — севшим голосом спросила Эниола. — Что со мной?
— Всё хорошо, — невозмутимый господин Наместник даже потер руки от радости. — Ваша наследственная магия. Ваша защита.
— Эээ... аура, что ли? — Эниола пыталась мыслить привычными понятиями из того, прежнего мира.
— Называйте, как хотите. Факт в том, что она есть. Что она ярко выражена, что в ней чётко преобладают определенные краски. Огонь — цвет наиболее близкой вам стихии.
— И я могу вот так себя увидеть в любом зеркале? — недоверчиво уточнила Эниола.
— Можете, — улыбнулся Роннар. — Только стоит ли тратить на это время? Сколько ни смотри — результат будет один и тот же...
— Один и тот же — на всю жизнь? Независимо от моих поступков, душевного состояния, ну, и всего прочего? — переспросила Эниола.
— Иногда... возможны перемены, — неохотно ответил Роннар, словно припоминая нечто крайне неприятное — такое, что лучше бы держать на задворках памяти. — Возьмём, например, уже известную вам королеву Фареду. После уничтожения собственного брата с его семьей она разрушила собственную наследственную защиту. Фареда родилась в начале лета, значит... её цвета — лиловый, синий, серый, цвета грозового неба. Как именно изменился защитный ореол, или, если по-вашему, аура, сказать не могу. А сама Фареда мемуаров не оставила. Могу лишь предположить, что её ореол стал напоминать ореол обычного, не защищенного королевской магией, человека. Выцвел, истончился...
— Вы ведь не всё мне рассказываете, — неожиданно для себя решительно проговорила Эниола. — Пока я не спрошу — слова не говорите. А не спрошу — наверно, вздыхаете с облегчением. И когда вы про эту Фареду объясняли... вы ведь не из-за неё так огорчились, я же вижу! Да не нужны мне ваши секреты, мне гораздо важнее простое человеческое доверие!..
Роннар молчал. И снова, как когда-то, при давней, второй их встрече, Эниола заметила странное выражение его глаз: легкая насмешка — над кем? над собой? — исчезает, остается лишь тёмная глубь. Эниола явно дерзила — а он даже не вмешался, не перебил...
— Я не буду возражать вам, — наконец заговорил Роннар непривычным, тусклым голосом. — Вы правы, Эниола, правы. Но на сей раз увольте меня от объяснений. Вам они новых познаний не прибавят. А мне ... только разбередят старые воспоминания.
— Простите... — в смущении пробормотала Эниола. И правда, ну что она знает о господине Наместнике? о его прошлом? А ведь наверняка — непростом прошлом! И даже спросить не у кого. У Тейи? Неловко: Тейя знает Роннара с детства, любит его, да и сочтет нескромным любопытством. А может, это и правда нескромное любопытство...
Нет, надо немедленно выправлять ситуацию!
— Роннар, — Эниола тронула его за рукав и с легкой, необидной насмешкой проговорила, — а не могли бы вы... эээ... немного ограничить мои занятия этикетом? Мне уже ночами снится, что я прихожу в Большой зал, а там полно народу, Маги ваши... ммм... наши... благополучно забываю про реверанс, про это вечное "прошу садиться", подхожу к подносу, тащу пирожок с вареньем, начинаю жевать, а варенье течёт мне на платье, и тут госпожа Миора...
Договорить Эниола не успела. Роннар как-то странно уставился на нее и во весь голос захохотал.
— Воображаю себе картинку, — отсмеявшись, махнул рукой Роннар. — Понимаю, госпожа Миора замучила вас всей этой придворной муштрой. Рьяная поборница этикета, она считает, что этикет и дисциплина — одно и то же, а дисциплина превыше всего. В чём-то я с ней и согласен...
— Неужели она всегда такой была? — воскликнула Эниола. — Это же невозможно...и кто ж её в детстве так... замучил?!
— Ну, — Роннар заговорщически подмигнул, — ладно, поведаю... строго между нами. Тем более, что на сегодня магических испытаний вам достаточно. Идёмте, я вас провожу. Заодно и посплетничаем... по дороге.
Роннар учтиво пропустил Эниолу вперед.
— Миора в юности была... сущим сорванцом... — с мягким смешком с голосе начал Роннар.
— Что-то незаметно, — фыркнула Эниола.
— Тридцать лет назад не было заметно приверженности к дворцовому этикету! Красавица Миора была придворной дамой королевы Ялиры.
— Это бабушки Тейи, жены среднего брата Маграна, короля Мельторна, — быстро вспомнила Эниола.
— Ей полдворца стихи посвящали... Рассказывали, по ночам королева заснуть не могла: до полуночи — серенады под окнами, после — дуэли под теми же окнами.
— На шпагах и на лютнях... — сострила Эниола.
— Бывало и такое среди местных... певцов-конкурентов. Вот только Миора была жестокосердна и неумолима. До сих пор во дворце рассказывают, как однажды граф Эрбен, первый красавец, придворный ловелас, поклялся, что завоюет сердце прекрасной дамы. Способ завоевания был выбран самый радикальный. Предприимчивый кавалер заблаговременно привязал веревочную лестницу к окошку прекрасной Миоры, и вот, поздним вечером...
— Долез? — не удержавшись, перебила Эниола.
— Не знаете вы нашу Миору, — притворно вздохнул Роннар.
— Что, лестницу перерезала? — злорадно хихикнула принцесса.
— Если бы... — с комической скорбью в голосе проговорил Роннар. — Облила какой-то магической дрянью... Она ведь маг, Миора. Только слабый, но тут многого и не надо. Подмешать в зелье для роста волос противонаправленный магический компонент — и всё. На следующее утро Эрбен явился во дворец в парике...
— Совсем облысел? — расхохоталась Эниола. — Или проплешинами, куда зелье попало?
— Н-ну, сами понимаете, граф не признался... К магам сунулся, к одному, второму, горы золота предлагал! А те смеются и руками разводят: дескать, снять заклятие может только тот, кто его наложил... Пришлось графу хвостом ходить за Миорой: но теперь он умолял красавицу уже не о страстной любви...
— Да... Кто бы мог подумать, — озадаченно протянула Эниола.
— А вы еще продолжения не знаете... — с хорошо разыгранной печалью в голосе произнес Роннар.
— Что, и продолжение было?
— Ох... было продолжение, было. Приятель того Эрбена, граф Диаль, наученный горьким опытом, пошёл прямо к королеве. Дескать, прошу руки вашей придворной дамы. Хорош собой, богат, родовит — словом, при всём желании не найдёшь повода для отказа. Ну, королева Ялира, порядком подуставшая от Миориных проделок и, подозреваю, от ночных серенад, решила со всем этим покончить. Призвала к себе Миору, объяснила, так и так, мол... А Миора ничего, стоит спокойненько, смиренно за заботу благодарит... Жених ликует, королева облегченно вздыхает, прочие поклонники черней тучи ходят — поздно спохватились, голубчики. И вот — наступает день свадьбы. Церемония в разгаре... невесту ждут. Полчаса ждут, час ждут... забеспокоились, хватились, бегом в Миорины покои. Пусто! Диаль рвёт и мечет, отставные кавалеры хихикают потихоньку... а потом уже и не потихоньку...
— Куда ж она делась? Сбежала? — воскликнула заинтригованная Эниола.
— Это было бы слишком просто, а Миора была склонна к неординарным решениям. Переоделась в платье служанки и устроилась на кухню. Сказала, что новенькая: наняли, мол, в преддверии свадьбы госпожи Миоры. Так две недели на кухне и проработала... Потом неожиданно в коридоре на ее высочество Ялиру наткнулась. Та хвать её за подол... Поворчала, конечно, посмеялась, но простила...
— А этот... граф?
— А граф — в поместье свое уехал. Запил с горя.
— Да уж... большая любовь всегда кончается трагически, — пожала плечами Эниола. — А... госпожа Миора так и не вышла замуж?
— Насколько мне известно, нет. Миора носит девичью фамилию. Впрочем, незадолго до смерти королевы Ялиры и всей ее семьи, кроме чудом уцелевшей девочки, Миора отпросилась домой, навестить отца... А тут — гибель семьи королевского брата, приход к власти Фареды... Миора предпочла не возвращаться.
— Но ведь всё-таки возвратилась потом?
— Возвратилась... через десять лет, — вздохнул Роннар. — Стала первой дамой при осиротевшей Тейе. Но о том, что делала все эти годы, не распространялась... Ну вот, Эниола, мы почти пришли.
Да, точно — почти пришли. Последняя лестница вниз, а за ней — поворот в нужный коридор.
Кстати, сколько здесь ступенек? Раз, два... двенадцать. Кто бы сомневался.
— Подождите, Роннар... — истории о бурном Миорином прошлом навели Эниолу на забавную мысль. — А можно мне... чуточку похулиганить? Магически похулиганить. — уточнила она. — Хотя бы попробовать? Честное слово, это будет просто безобидная шутка! Заодно поупражняюсь...
— Прошу вас, — в улыбке Роннара проглядывало лукавое поощрение.
Эниола спустилась по лестнице вниз.
Двенадцать ступеней... Двенадцать... ассоциация была неожиданная, но яркая! Эниола медленно прошлась по лестнице, стоя по несколько секунд на каждой ступеньке — "концентрируясь", как учил Роннар, внимательно глядя себе под ноги. А, ладно, не получится — и не надо! Но если получится...
...Давным-давно, еще в прошлой жизни, Валентина отвела второклассницу Анечку на прослушивание в музыкальную школу. Вальке как шлея под хвост попала — срочно загорелось! Ну как же — дочка Валиной сослуживицы, Анина ровесница, уже вовсю бренчала на пианино, ну и Вальке захотелось... К искреннему Аниному удивлению, строгая дама в очках объявила, что музыкальный слух у девочки, определенно, имеется, и надо заниматься... Но Анечка проходила в музыкалку всего ... где-то около года. Валька — ни дать ни взять, женская логика! — почти сразу же принялась ворчать, что водить её некому, что с работы отпрашиваться надоело, и вообще — дорогая забава: за музыкалку платить, бабе Маше платить... Да, пианино покупать Валентина не стала: договорилась с живущей в соседнем доме одинокой бабой Машей, дочь которой давно съехала, оставив матери уже не нужное пианино...
Отчётливая картинка. Яркие, горькие воспоминания. Запоздалое, но всё равно острое сожаление... Приветливая баба Маша, неизменно зовущая Аню внученькой, чуть ли не насильно всовывающая карамельки в Анины ладошки... Баба Маша жила на втором этаже — Анечка резво взбегала по узкой лестнице...
Шаг за шагом, прикусив губу, Эниола медленно поднималась по дворцовым ступеням... Кажется, получилось... Эниола встала рядом с Роннаром и торжествующе посмотрела ему в лицо.
И тут... "О, нет!" — чуть не застонала она.
Снизу, из-за поворота появился этот, господин Идеал — идеальный бука! — одиннадцатый Маг Великого Круга, Кнессор... Завидев Эниолу с Роннаром, он на мгновение замешкался, но решительно двинулся по лестнице...
— Тень-нь! — отозвалась первая ступенька.
— Тинь-нь! — тоном выше звякнула вторая...
Слегка оторопевший Кнессор так и застыл с занесенной на третью ступеньку ногой.
— Эээ... извините... — выдавила Эниола.
Роннар очень даже явно хмыкнул.
— Тинь-нь! Тень-нь! — пропели следующие ступени. Хроматическая гамма из двенадцати нот: считая полутона, их не семь, а двенадцать — до, до диез, ре, ре диез и так далее.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
