Мой Фантастический Мир

— Ах, ты ублюдок! — выкрикнула Лия и метнулась к карлику, чтобы придушить его, однако кандалы на ногах не дали сделать широкий прыжок. Девушка упала на пол, в бессильной ярости рыча, словно дикий зверь.

— Довольно! — неожиданно громко прогремел голос императора, — наши договоренности с господином консулом — это только наше дело. Как и каким образом, господин НапЛеон реализует свой шанс — не вашего ума дела. Пора заканчивать с этим. Время вашей власти над этим миром закончилось, Создатель. Внесите машину Изгнания!

Позади меня заскрежетал металл. Я развернулся и узрел, как в зал вкатили жутчайшего вида машину. Состоял агрегат из трех частей: двух полумесяцев-отражателей и непосредственно самой установки похожей на модернизированный лазер размером с два человеческих роста.

— Э, император... — мне стало как-то не по себе от вида машины Изгнания. — Может, мы сможем как-нибудь договориться?

Сайклос лишь улыбнулся и махнул рукой. Конвоиры схватили меня за плечи и впихнули меж двух отражателей. Дуло чудо лазера уставилось в грудь.

— Начинайте! — скомандовал император.

Один из солдат подошел к устройству и включил питание.

Немного подождав, лазер издал жужжащий звук и выстрелил в меня непрерывным красно-оранжевым лучом. Энергопучек уткнулся в закрытую на застежки куртку и моментально прожег ее. Я приготовился к боли, но вдруг понял, что ее нет. Одежда продолжала плавиться на мне, однако лазер не мог причинить вреда плоти.

— Не действует! — возликовал я. — Ха! Ваша машина — отстой!!!

— Перейти на второй режим! — приказал император.

— Второй режим? — насторожился я. — Это еще не все?

Сайклос изобразил на лице подобие улыбки и вымолвил:

— Для вас — все, Создатель.

Машина Изгнания вдруг разразилась целым потоком разнообразных звуков и щелчков. Запахло паленой проводкой и кожей. Луч установки перестал быть моногамным и разделился на три составляющих: красный поток, упирающийся мне в грудь, зеленый, ушедший в левый отражатель и преломленный им вернувшийся ко мне, и синий, прошедший через правую секцию зеркал.

Работая в совокупности, три луча образовали вокруг меня радужный кокон, который становился все плотнее и ярче. В воздух взметнулось облачко светящейся взвеси.

Я почувствовал слабость. Подняв руку, я со страхом понял, что пальцы больше не слушаются меня. Фаланги светились, что новогодние огни и словно превращаясь в пыль, постепенно истончались. Я таял, словно лед на солнце...

Минута и от меня осталось лишь подобие силуэта, тень, призрак...

Невидящими глазами я посмотрел в сторону друзей, но не увидел их.

Сознание охватило чувство трепета и потери.

— Мама... — прошептал я ровно в то мгновение, когда меня не стало...

Белый, белый туман. Словно пар. Из ощущений — только тоска. Тела нет, хотя... если напрячь воображение, то основные черты проступают. Вот руки, ноги. Кожа бледновата, но она есть. Вот только не чувствую ни тепла ни холода. Так, где я...

Взор воображаемых глаз пошарил по туману. НИЧЕГО! Абсолютно плотная и беспросветная завеса. Так что, черт побери, происходит?

Чтобы вспомнить, пришлось напрячь ту часть тела, где ранее была голова.

Так... вспоминаю былую жизнь. Имя... имя... Верт, точно! Меня зовут Верт! Или Вирт? Или Евгений? Блин, почему такая каша в мыслях?!

Словно вспышка, в сознание вторглись воспоминания. Они текли словно река, беспрерывно и четко.

Ах, вот оно что... я — умер. Или точнее — меня изгнали, изгнали из собственного, созданного мной мира. Коварно... наверное Сайклос и консул ликуют. Они избавились от контроля. А я, где теперь я?

— Это астрал! — произнес кто-то четко.

Поворачивая воображаемую голову, на воображаемой шее, я быстро осмотрелся.

— Кто здесь?!

— Лучше спроси, кого здесь нет, — ответил голос. Прямо на меня, из туманного савана вышел мужчина лет тридцати. Одетая на нем серо-синяя форма, показалась мне знакома, а лицо... оно смутно напоминала мне... Черт, да это же мое лицо!

Сглотнув несуществующую слюну, я с дрожью спросил:

— Ты — это я?

Человек грустно улыбнулся.

— В какой-то степени — да. Я — Салек, персонаж одной из твоих книг. Как и все главные герои, я — частичное отражение тебя, твоего мировоззрения, мыслей. Мы с тобой похожи. Почти идентичны.

— Я вижу, — согласился я. — Но что это вокруг, где мы находимся?

— Как я и говорил — это астрал. Некое энергетическое, информационное поле. Здесь можно найти все и всех. Но именно эта часть, — Салек указал рукой вокруг себя, — этот кластер — твоя память, дух. Это зарезервированное место для твоих мыслей, идей. Именно отсюда берется все то, что ты излагаешь на бумаге и именно сюда все и возвращается, преломленное твоим сознанием. Так что, можно сказать, что мы все — дома.

— Мы все? — переспросил я. — Так ты не единственная... копия меня.

— Единственная? О нет! Мы все здесь... все, кого ты когда-либо создал. Смотри...

Туман расступился. Возле Салека проступили темные фигуры, и чем ближе они придвигались, тем четче я мог разглядеть их вид, их лица, — лица самого дорогого мне, самого любимого... меня!

Их было четверо, помимо Салека, и в каждом я узнавал того, над кем когда-то трудился.

Вот сталкер Авдот, бородатый мужик, облаченный в драный комбез. Помню его, помню! Это было во времена увлечения игр и книг по вселенной S.T.A.LK.ER. Тогда я и писать-то особо не умел. История Авдота вышла сыроватой, но зато написана она была от чистого сердца. Ах, ностальгия...

А это кто стоит чуть в сторонке? Сгорбленный силуэт, покрывающая кожу синеватая сеть.... Да это же Некромик, герой серии рассказов "Хроники Некромика". Славный малый, хоть и труп, воскрешенный учеными... М-да, бывало в моей писательской карьере и такое.

Так, а что за бравый вояка, так беспечно облокотился на Некромика? Ха! Узнаю! Алекс Блейдрен, он всегда славился своей безбашенностью и крутым нравом. Как там говорилось: "Бывший военный Альянса Человечества". Пожалуй, это характеризует его целиком и полностью.

Так, и последний экспонат этой кунсткамеры — его майорское величество Ксав! Эй, служивый, что мнешься в сторонке? А-а-а, стыдно! Ведь именно из-за тебя твоего создателя и запихнули сюда... в астрал!

— Приятно вас видеть! — честно признался я.

— Нам тоже, — хором отозвались копии-герои.

— И мало того, — продолжил Салек, видимо беря главенство над другими персонажами. — Мы можем тебе помочь...

— Помочь? — переспросил я. — Но вы даже не знаете, что произошло!

— Знаем, — заверил Берак (фамилия Салека). — Мы имеем точно те же воспоминания, что и ты. Мы не просто прописанные герои книг, мы — часть тебя. Помимо наших оболочек, что стоят пред тобой, существуют и те, что живут в прописанных твоей рукой мирах, в других точках астрала. Но мы, как образы, не являемся ни полностью тобой, ни полностью теми, кем ты нас создал. Мы — гибриды! Все это сложно... но не важно! Не стоит вдаваться в подробности. Главное для тебя то, что ты отделен от своего тела, а дух твой угодил туда, куда и положено — в мир грез, сновидений и мечтаний. Ведь ты знаешь — каждый сам создает свой рай или ад, куда и уносится душа после... смерти.

— Хм, смерти? Уф, как же мне надоело умирать, вы бы знали! Так значит я в Эдеме, который сам и создал, в окружении тех, кто не предаст, ибо это бы означало предать и себя? Хм, не худший вариант! Хотя.... — я вдруг вспомнил и Лии, о ее темных глазах, взгляде, непередаваемом шарме, — хотя я бы предпочел вернуться в Триплей. Там у меня друг...

— И девушка! — подмигнув, закончил за меня Салек. — Поверь, мы знаем, что любовь к ней, это первое твое серьезное чувство. Мы ведаем, что ты долго искал такую, как она. Тебе не нужны другие, тебе нужна одна и единственная!

— В точку! — вздохнул я. — Именно поэтому я предпочел бы Триплей даже самому лучшему раю...

Салек нахмурился, заволновались и другие герои.

— Перемещаться между мирами трудно, — протянул Берак. — Но только для нас. Ты — как первоисточник, свободен в выборе. В рамках твоего участка астрала, твоих миров и вселенных ты волен передвигаться так, как пожелаешь. Стоит только решиться...

— Так просто? — не поверил я. — Этого не может быть.

— Вот! — указал на меня пальцем Салек. — Все дело в нерешительности, в вере в себя! В этом твоя проблема. А на деле... только ты Создатель можешь менять созданные миры по своему усмотрению. Разве не этим ты занимался, печатая дома на компьютере. Лишь твоими мыслями появлялись планеты, галактики, шли в бой космические корабли, становились и погибали империи. И ты еще будешь говорить, что тебе не под силу изменить самую малость — проделать переход между мирами. Смешно, Создатель, это просто смешно! Ты волен перелопатить вселенные, и никто более не равен тебе в силе.

Я задумался. Салек, наверное, был прав. И Триплей и остальные миры придумал я. Без меня они ноль, пустота. Я — устанавливаю правила игры, я — бог и для Сайклоса и для его подчиненных. И пусть это звучит слишком гордо и самоуверенно, но... никто не смеет смеяться над божествами.

— Верно! — громко произнес я, буквально ощущая прилив сил и уверенности. — Хватит моим созданиям диктовать мне условия. Спасибо тебе Салек, так сказать, за гостеприимство. Но мне пора наведаться в Триплей!

Берак кивнул и отступил на шаг.

— Мы всегда будем с тобой, Создатель. Ты — не одинок!

Легкий ветерок подул откуда-то справа. Туман колыхнулся, а вслед за ним подернулись и силуэты моих персонажей. Порыв посильней и герои давно написанных книг развеялись как дым. Я остался один, но не одинок, теперь я был уверен в этом. Один человек — сотня личностей. Меня не победить, ибо нас — легион!

Сияющая пыль вокруг начала оседать. Тело теряло цвет золотой пыльцы, возвращаясь к банально розовому оттенку. На мою удачу восстановлению подверглась не только плоть, но и одежда. Иначе... божественное возвращение Создателя выглядело бы... неприкрыто.

Я снова стоял между двух зеркал машины Изгнания, вот только теперь, сколько не старался луч укутать меня в радужный саван, ему это не удавалось.

Чуть поворчав, лазер издал тоскливый писк, задымился и... перегорел.

Одним лишь взглядом (телекинетика рулит!) раскидав в стороны ненавистную установку, я вперил мстительный взгляд в Сайклоса и консула.

— Это невозможно, — ошарашено изрек император. — Как...

— Немыслимо... — в тон Сайклосу, воскликнул НапЛеон.

Я щелкнул пальцами и возле меня из воздуха, как по волшебству, появился стул.

Грациозно сев на него, и заложив ногу за ногу, я хмыкнул и с нажимом спросил:

— Неужели вы думали, что от меня так просто избавиться? Вы — лишь пешки, решившие пойти против ферзя. Но...

Мой взгляд пробежал по залу. Взор тревожно отметил, что рядом только удивленно-обрадованная Лия и парочка заговорщиков (не считая людей Ксава).

— Но где Имкус? — странная тревога проникла в сердце.

В наступившей тишине я услышал всхлип, затем еще один.

— Они убили его! — вдруг разрыдалась Лия. — Он хотел помочь тебе, кинулся к машине... но Сайклос приказал остановить его. Имкус сопротивлялся, вырвался и побежал к управляющей консоли и... не успел. Его застрелили!!! — теперь девушка ревела уже в голос, видимо твердость духа полностью покинула ее.

Я с секунду вникал в смысл сказанного, а затем побледнел. Даже кожа рук стала матово-серой.

— Убили? — прошептал я охрипшим голосом.

Стул полетел на пол. Одним резким движением я поднялся, лицо перекосило от злобы. Я готов был крушить и зверствовать, ибо за убийство наказанием может быть только смерть!!! Суки!!!

— Схватить его! — заверещал испуганный консул. Император, онемев от страха, привстал на троне.

Четыре охранника, бывшие конвоиры, бросились ко мне, что называется, с шашками наголо. Но не тут-то было!

Только один сверкающий молниями взгляд в их сторону, да отмахивающийся жест рукой и люди Ксава как горох отлетели к дальней стене, да так и остались лежать оглушенными. Я же вернул свое внимание Сайклосу и коротышке.

— Как вы смели?! — почти орал я. — Имкус был одним из лучших людей этого мира!!! Вы... — ментально схватив этих двух тварей за горло (прям Дарт Вейдер какой-то), я ощутимо сжал свои телекинетические клещи. Император и консул захрипели. Я надавил еще сильнее и чуть поднял заговорщиков в воздух. Теперь их ноги болтались над полом, а моя ярость все больше и больше застилала мне глаза.

И тут, на счастье висящих в воздухе сволочей, я вспомнил об абсолютной власти в мире Триплея.

Пространственные клещи разжались, император и НапЛеон мешками рухнули на пол, дружно захрипев и закашлявшись. Пока им повезло...

— Имкус, — проговорил я, подходя к Лии. — Мне нужно его тело. Куда его унесли?

— Не знаю, — помотала головой девушка, слезы мешали ей говорить. Но она боролась с этим.

Я положил ей руку на плечо и тихо успокоил:

— Не переживай, я все исправлю. А если нет!!! — в припадке бешенства я обернулся к харчащим заговорщикам. — Тогда в этом зале станет на два трупа больше!!! Обещаю!!!

Отойдя от Лии на пару шагов, я медленно выдохнул, пытаясь успокоиться и сконцентрироваться. Перед мысленным взглядом я поставил образ зверолова, таким, каким я его запомнил: веселым, безбашенным, немного вороватым, а точнее любопытным и... главное, живым.

Последнее получилось плохо, наверное поэтому в ответ на мой ментальный приказ, на золотом полу тронного зала появился не мой оживший друг, а лишь его тело, с прострелянной головой и животом.

Вид покойного снова всколыхнул во мне злобу, но я не стал на нее отвлекаться и быстро подошел к телу.

Выражение лица зверолова запечатлело боль и удивление. Странная эмоция на пороге смерти, но... это же зверолов... а где его кошар? Хотя нет, не до этого!!! Тем более что жалобное попискивание зверька, я слышал откуда-то со стороны Лии. Видимо девушка забрала его когда... когда... Эх, да что же это слезы то наворачиваются. Так, Евгений, держись, сейчас мы все исправим. Мы!!! Все!!! Исправим!!!

С чего бы начать? Блин, руки трясутся как у алкоголика, волнение, мать его так.

Полагаясь лишь на одно внутреннее чутье, я присел возле зверолова на одно колено, положил свою холодную ладонь на его не менее холодный лоб.

Ничего не произошло. Но вдруг... руку почти обожгло горячей волной, кисть покрылась темной аурой-тенью, словно став похожей на дым. Неуловимой и не материальной.

— А-а-а-х! — сделал резкий вдох Имкус, и снова замолк. Жизнь вернулась к нему лишь на мгновение и тут же покинула. Видимо слишком глубокие раны не давали душе вновь вернуться в тело.

С усилием оторвав руку ото лба зверолова, я указательным пальцем поочередно притронулся к уже запекшимся кровью, пулевым отверстиям. Как по волшебству из отверстий неохотно, лениво выползли застрявшие в плоти пули и с явственным металлическим звоном упали на пол. Не успело эхо позвякивания затихнуть в зале, как раны превратились в рубцы, а затем в еле приметные шрамы. Теперь тело Имкуса было цело, так возьмемся за душу.