Горький такой, сладкий запах костра от куртки... Кто-то вёдрами пустыми громыхнул, проходя мимо по дороге... Нат провёл пальцами по сетке...не чувствуется особо...на пальцах — мозоли от струн...не привык ещё...
Дура. Я же сказал тебе тогда: уходи! Зачем вернулась?!
Стукнул по ограде ботинком, не зло, так...немного. Она даже не дрогнула. Хвостом только вильнула...словно землю подметала...уныло так махнула...
Я же сказал тебе...
Глаза подняла и посмотрела на меня. Если я снова прогоню, уйдёшь?.. Пожалуйста. Понятия не имею, что творится в твоей собачьей голове. Укусила ребёнка. Сильно так грызанула за ногу. Ну...и что? Ты злая просто. Я б, например, дай мне волю, тоже всех перегрыз... Давай, собака, всех убьём. На фига они нам нужны...
Вождь глядел в окно.
— Вождь, а Вождь!..
Погоди ты...Шакал. Чё? Какие такие машины? А-а...наши машины... Не, я не перегонял ещё... Фокс, отвали ты тоже! Посмотри доски там, в подвале...
На старую деревянную раму уселся комар. Первый весенний комар, зелёный...не летает ещё даже — только криво ползает по окну...
Давай убьём. У нас с тобой на двоих зубов много...и злости тоже. Чего смотришь? Да не рассказывай ты мне... Это другим плести можешь, что пацан этот сам виноват, что он через кость твою за божьими коровками полез... Не так всё было. Не так. Ты, собака, просто...людей не любишь. Ну, не любишь и всё тут. Ты и меня кусаешь...не сильно, правда, но...пару шрамов останется. Кто-то же не любит...ну, не знаю...белок! Так, первое, что на ум пришло. Или змей! Я жуков, например, терпеть не могу. А ты — людей... И что такого?..
Что там Фокс сказал? Приручить тебя? Не-е-ет... Фокс у нас глупый. Нельзя тебя исправить. Ты такая. И всё. Ты и дальше кусать будешь. Загрызёшь когда-нибудь. Увезли же, вон, пацана в больницу... Сильно ты его... А мамаша как его металась! Хотела меня убить. Спрашивается, почему меня?..
Не пойму вот...чего ты ходишь за мной? Я отпустил...прогнал...даже кинул тебе что-то вслед...не помню... А, ну да, ветку. Надо было — камень. Мож, тогда ушла бы? А тебя...всё равно поймают, если не уйдёшь. Собачатники эти...чистильщики... Нас обоих загребут. Только кажется мне, что Вождь... Ну его в чертям! Твоим чертям, кстати. Много их у тебя?.. Ой, б..дь, уйди! Отойди от меня, а!.. Ну, б..дь, убери нос свой мокрый холодный от моей руки! Пшла на х..й!!..
— Пшла!.. — ударил по ограде ногой. Зло ударил.
А ей по фиг. А она не боится. Хвостом завиляла, улыбнулась даже... Типа, знаю я тя! Сама злая и веду себя также. Гавкнула. Разные у собак бывают гавки. Свой язык. Бывает гавк радостный, заливистый такой, на высоких нотах... Или предупреждающий, переходящий на низкий рык... Или грустный лай...ну, грустно ей просто, вот она и лает.
Этот гавк был задорный. Почти весёлый. Этот гавк был такой, словно она на весь свет кричала: а мне по х..й! Ха-ха-ха!..
М-да, собака...
Подошёл, руку протянул, погладил по голове... Тёплая. На ухе — тату. Штамп, из тех, что породистым обычно ставят. Номера... Как у зэков!.. Значит, хозяева были когда-то... Представить себе такое не могу. Ох, бл..дь, и доставалось же им от тебя, наверное... Надеюсь, не сожрала. Ты ж нас — и то всех перекусала. Вождя погрызла немного... Но он не в счёт, ему тоже на всё по х..й. Этого нашего...крикуна, блин! Вокалиста. Лешего. Говорят, он машины гонял раньше... И правильно ты его!.. Почему? Не знаю. Мы с ним...не особо ладим. Снова: почему? Ну, соба-а-ака... Откуда мне знать. У людей — как у вас. Не любишь что-то и всё тут!
А дети — это что, табу?..
Я тебе, псина, ведь не хозяин и не хочу им быть.
Мож, ты поэтому ко мне привязалась?..
Комар явно был пьян. И уж если не запахами, что царили в домике, то уж весной — это точно. Усы у него какие-то мохнатые... Странно, они что, разные бывают, эти комары?..
— Чё там? — выглянул в окошко Джефф. — А-а-а...— кивнул многозначительно. — А в чём вопрос-то? Давай я эту тварь раз и...— усмехнулся. — В два счёта!
Вождь смерил Джеффа взглядом. И вроде знаешь, что не дурак...но часто в этом сомневаешься. Рожа, бля, довольная, отъетая...
— Не надо, — покачал головой Вихрь. — Иди лучше гитару свою настрой... Или девушку свою найди...валялась где-то тут...недалеко.
Хмыкнул. Бросил что-то, ругнулся... На что он там ругнулся? А-а...на сопли...на слюнтяйство... Что ты, бля, понимаешь в этом мире, Джефф...
Какая ты большая, собака...пегая... Ну, такая светло-коричневая. Сильная очень. И глаза — тёмные. Ух, ты...блин. Не могу, псина. Не могу и не буду ничего делать. Это выше меня. Не могу я...себя убить. Ведь ты — это я практически... Ток с хвостом.
— Фо-о-окс!.. — позвал Вождь.
Из соседней комнаты донеслись скрипучие гитарные звуки, и он недовольно поморщился. Тебе, бл..дь, Джефф, что не дай в руки — гитару, женщину — всё ни слава богу!.. Урод. Надо гнать его...
— Чего?
Явился великан. С вилкой в лапе. На вилке — селёдка. Кто тя учил селёдку вилками есть, а?!.. Чё? С ножа? Вот же... Не ешь с ножа — злым будешь. Что значит, "как тогда есть"?!!.. Руками!!!
— Вождь, — нахмурился Леш, — не кричи на него, а... Какая разница, чем он рыбу ест...
— А я и не кричу!! — заорал что есть силы.
Я так...горло прочищаю. Петь буду сегодня, вот и тренируюсь.
Так, Фокс, стой — я тебя не за этим звал. Убери, на х..р, вилку свою!
— Ружьё возьми там, наверху у меня, — кивнул.
— Зачем?
Бл..дь.
— Отнеси ему, — в окно кивнул. — И скажи, что если сам не убьёт, то это сделают другие...
Не поверит же. Бл..дь. Что ему эти "другие"...
— Или я это сделаю! — крикнул вдогонку Фоксу.
Надеюсь, услышал...
Леш поглядел на Вождя.
— А что...— спросил, — убивать обязательно?
— Не убьёт — уйдёт.
Э-э...кто? Куда?
— Куда? — не понял Леш.
Комар начал жужжать. Всё пытался взлететь, да не выходило. Отчего — кто его знает. Мож, у него...крылья ещё не доросли или...вылез он рано... Где они там спят зимой? Или они не спят?.. Куда?..
— Откуда я знаю, куда, — Вихрь пожал плечами. — С собакой. Куда-нибудь.
Леш усмехнулся. Он вот так возьмёт и сам уйдёт? С собакой этой?
— Глупо как-то...
Да никто и не говорит, что умнС. Просто это так.
— На, — Фокс положил на траву ружьё.
Нат глянул на него безразлично... Он сидел на земле, жевал стебелёк какой-то успевшей пробиться травинки. Жёсткий... Лютики эти поганые...уставились...и маргаритки у ограды...
— Э-э...— начал Фокс, — Вождь просил передать, что...
— Да знаю я, что он просил, — поморщился Натан. — Отвали.
Ладно.
Фокс сделал несколько шагов в сторону домика, машинально поглядел в окошко... В окошке — два лица. Вождь и Леший. Ох... Ох, Натан... Что, думаешь, всё равно им, да?.. Неправда. Мне, конечно, надоело вас с Лешим разнимать...ни дня без драки...задираете друг друга... Но...
— Натан, — Фокс вернулся и присел рядом на корточки.
Чего те?
— Хочешь, я её...того... — брови сдвинул, головой махнул в сторону собаки...
Фокс, б..дь.
— Не хочу, — огрызнулся Натан. — Пошёл, бл..дь, отсюда, а...
Ладно.
Вздохнул, направился к домику... На пороге за рукав поймал Шакал. Когда Шакал улыбался, Фоксу казалось, что бледная его, даже немного желтоватая кожа лопнет на скулах. Очень бы хотелось, чтобы лопнула. Противный он, Шакал этот...
— Слушай, — шепнул, — чё Вождь пацана мучает? Тяжко ему. Давай я?.. — и смотрит в упор.
Фокс головой покачал и отмахнулся. Да не трогайте вы его...
Ну, теперь четыре лица в окошке. За шторкой.
Натан выругался. С-с-суки... Всё, достали.
Встал, взял ружьё, открыл заветную дверцу... Собака хвостом вильнула. Нос чуть сморщила и тявкнула.
Ну-ну! Тоже мне...разошлась. Погоди, дай я тя отвяжу... Блин, ну и узел ты затянула... Ща... Да кто ж его так завязал?! Я... Конечно! Кто ж ещё к тебе в клетку сунется! Ха!.. Трусы они все, собака! Мне, правда, тоже как-то с тобой не особо уютно, особенно, когда моя шея на уровне твоих зубов. Но...всё фигня. Верно? Правильно. Это мой девиз жизненный: всё фигня и пошли все на х..й.
Во — отвязал! Пошли...отсюда. Ну, ты ток на меня не прыгай, ладно?.. Вон, вперёд беги, авось убежишь совсем... Чё смотришь? Говоришь, мы с тобой одной крови, ты и я? Ох, и сучка! Пойдём...пни там калитку...
Натан оглянулся на домик. Нет, псина, просто так такие как мы не уходят.
Нагнулся к куче мусора у забора, палки там, железки какие-то, кирпичи...
О! Вот хороший кирпич! Так, не лаять! Оставь в покое эту тётку, видишь, как она орёт и шугается от тебя!.. Иди сюда, иди... Ща мы им покажем, какие мы, на х..й, оба злые...
Развернулся, руку занёс и метнул кирпич в окно. Попал. Стёкла полетели... треск...мат...
Ха!.. Давай к полю...
А страшно, да, когда идёт человек с ружьём, а впереди собака злая?.. И не охотники они вовсе. Они сами по себе. Мир — сам по себе, и они — тоже.
О, а солнце уже печёт. И землю даже прогрело. Немного пока, только верхние слои, но...факт остаётся фактом. Оставь кота в покое! Да х..й с ним!.. Собака!.. Что, не хочешь оставлять его в покое? Ты посмотри, какой толстый и неповоротливый!.. Fuck! Ха!.. Не, не, он в куст смородины прыгнул! Да! Да! Смотри, бля, сбежит!.. Лови его! Давай!!!.. Осторожно, блин, ветка... Давай... Лови!!!.. Ща, погоди, я помогу тебе... Я — справа, ты слева, усекла? Fuck!! Ха!..
— Что ж вы делаете?! — женщина какая-то в халате бежит к нам от своего сарайчика.
По тропке бежит, между грядками с клубникой.
— Что вы делаете?!
Как что?!!..
— Гоняем кота!!!..
О-о-о...собака... Ща нас с тобой зароют тут. Прямо под клубникой. Мотаем!
Ор какой-то и мат вдогонку.
На поле. На поле! Там...коровы пасутся! Будем пугать коров!.. Ой, fuck, у Петровича ж тоже ружьё есть. Пристрелит. Он точно пристрелит. Он давно на нашу банду косо смотрит. Ну, конечно, как тут смотреть иначе, когда Вождь на своих шести сотках за все годы даже укропа не вырастил. Ну...не растёт. Бля. Ха!..
По х..й!!! Вождь глупость сделал, что ружьё мне дал!
Ой, как же хреново мне, собака...
Смотри, бля, и тут маргаритки. Белые и розовые. Мелкие мохнатые шляпки. Ну, затопчешь... Прально — ещё раз вырастут. Что нас не убивает, то нас делает сильнее! Так, по-моему, у Обороны поётся?
Коровы. Пасутся. Животные. А ты — собака. Только свиньи в воздухе не хватает...
Небо. Синее. Земля и правда прогрелась. Тёплая. Спиной чувствую. Облака... Офигенные облака, бл..дь. Такие...урывками...кучками столпились на небесах... практически через равные промежутки...узор...
Fu-u-uck...
— Чё ты тут делаешь?
Бл..дь. Облака загородил Петрович.
— Да мы вот... — не рычи на него! — мы вот коров твоих пострелять собирались...
Усмехнулся. На палку облокотился и смотрит вдаль. Молчит. Потом говорит:
— Да я и сам думаю...надо зарезать парочку. Не прокормлю зимой.
Серьёзно?
— Так до зимы ещё...
Пожал сутулыми плечами.
— А что изменится за несколько месяцев?.. Ты поспрошай, вашим там никому не надо...
— Корову?
— Мясо! — усмехнулся. Закурил...
"Приму" он курит. Дерьмо редкостное.
Мясо...
— А её что, — кивнул на собаку, — не пришибли ещё?
— Нет, — пожимаю плечами. — Слышь, Петрович...
Чего?
— Ты как думаешь, можно убивать...злых?
Молчит. Косится то на меня, то на псину. Не рычи на него!.. Вот, блин, сучка.
— Сука ваш Вождь, — бросил Петрович, палку свою взял и пошёл...на ходу закинул посох на плечо.
Я глаза закрыл. Наверное... Просто у него...своя политика. Ну, надо ж мужику как-то жить, во что-то верить...он, вон, даже крестик православный носит. Дурак.
Ну, что собака? Я, бл..дь, последний раз тебя спрашиваю...
— Ты уйдёшь от меня или нет? — поворачиваю к ней голову.
Смотрит.
Пошла вон...
Молчит.
Приподнимаюсь с земли — мне стрелять лёжа неудобно. Я вааще стреляю плохо. Ну, и даю залп в воздух. Кыш-ш-ш!..
Рычит. Зубы скалит. Дуло на неё направляю... Как же легко выстрелить, когда на тебя бросается дикий зверь. Когда человек на тебя бросается. Когда времени у тебя — в обрез. Вот так раз и... Кому-то ружьё отдавать — тоже легко. На, мол, я не могу! У меня, мол, сил не хватает, я...жалко мне. Сделайте это за меня, ё.. твою мать!!!..
— Уйдёшь? — спрашиваю.
Нет.
— Почему?
Не могу.
Хорошо, тогда могу я. Стреляю.
Испугались эти долбанные коровы... И Петрович где-то там, впереди оглянулся. И несколько птиц с дерева сорвались. А ещё бабка какая-то встрепенулась — она через поле за хлебом шла. С авоськой. Она испугалась больше всех. Потому что она старая...потому что звук вылетающей пули она ни с чем другим не перепутает.
Поглядел на траву... Убил. Мог бы и не смотреть, итак знал...
Собака...
— Э-э... — где-то за спиной знакомый голос.
Как же вы все зае..ли меня! Пошли вы все на х..й!!! Крикун этот ещё... Стихоплёт и бумагомаратель. Что тебе?!
— Ты что...— нахмурился Леший, — ты что...плачешь? — так просто сказал, не спрашивал даже, а больше от удивления...
Да пошёл ты на...!!!..
Леший сел рядом на корточки, тронул собаку за ухо.
— Пошли, — сказал, — там...стекло вставить надо.
Какое ещё...
— А...— прищуриваюсь, — а с тобой-то что?..
— Ну, — плечами пожимает, — спроси у своего кирпича!
— Как я, блин, метко! Хоть что-то стоящее за сегодняшний день сделал...
— Да уж...
Ладно, только...я уберу её. В лес.
Знала же, что убью. Если бы сомневалась, не привязалась бы так ко мне...
СВЕТ МОЙ, СОЛНЫШКО, СКАЖИ...
Он был бесконечно счастлив. И страшно благодарен. Потому что блестел. Ура. Наконец-то. Невероятное ощущение...чистоты и лёгкости бытия. От самого кончика стройной стоечки и идеально ровно полированного края тарелочки он переливался, ловил тусклый свет лампы, превращал его в яркие отблески, кружил-кружил...и, конечно же, не забывал благодарно подмигивать и позвякивать хозяину.
Пашка же то и дело расплывался в довольной улыбке. Х-ха! Класс.
Ещё раз внимательно осмотрел установку — не упустил ли чего — и, прицелившись, кинул тряпочку в мусорное ведро у двери. Попал. День начинался замечательно. Что странно и приятно одновременно. На коленях лежала свежая, ещё мажущаяся свинцом газетка с глупой статьёй "Настоящие инструменты начинаются от 1000$", рядом стояла очень вместительная кружка с кофе, куда "тутошний стукач" уже успел добавить рому из любимой фляжки, и вообще атмосфера, как говорится, способствовала.
Всему.
Закинул ноги на ящик, отхлебнул горячего крепкого, ни с чем не сравнимого кофе... Пусть Маринка сама пьёт свой болотистого вида зелёный чай, мне он доверия не внушает абсолютно...особенно, когда в нём неожиданно всплывают отходы производства... О! Конечно, это ранние цветки жасмина, собранные работящими китайцами...или кем там...корейцами — сам чёрт их не разберёт — никто не сомневается... И миниатюрные брёвна в моей кружке тоже чрезвычайно полезны. Да, да, Мариша, конечно...
